Германские языки | Филологический аспект №05 (85) Май 2022

Взаимодействие коллективной памяти и художественного концепта в англоязычном искусствоведческом дискурсе о русской живописи постсоветского периода

Чупахина Александра Олеговна
магистрант кафедры английской филологии и лингвокультурологии, Санкт-Петербургский государственный университет, РФ, г. Санкт-Петербург, alexandra.chupakhina@mail.ru

Аннотация: В статье исследуется англоязычный искусствоведческий дискурс, посвященный русской живописи постсоветского периода. На основе когнитивно-дискурсивного анализа рассматривается взаимодействие коллективной памяти и художественного концепта SOVIET PAST, который находит объективацию в произведении художника и интерпретируется искусствоведом. Выявляются языковые средства репрезентации коллективной памяти и художественного концепта, а также определяется значимость ценностно-оценочной валентности художественного концепта.
Ключевые слова: англоязычный искусствоведческий дискурс, постсоветское изобразительное искусство, коллективная память, художественный концепт, ценностно-оценочная валентность

Chupakhina Alexandra Olegovna
graduate student of English Philology and Linguocultural Studies Department, Saint Petersburg State University, Russia, St. Petersburg

Abstract: The research focuses on the Anglophone art discourse devoted to Russian painting of the post-Soviet period. Based on the cognitive and discursive analysis, the collective memory and art concept SOVIET PAST, which finds representation in the artist's work and is explicated by an art historian, are examined. As a result, linguistic means of representation of the collective memory and art concept are revealed, as well as the significance of the value and evaluative valence of the art concept is distinguished.
Keywords: Anglophone art discourse, post-Soviet fine arts, collective memory, art concept, value and evaluative valence

С конца XX и начала XXI вв. активное развитие получили исследования, посвященные памяти. Феномен памяти изучается в различных научных областях, где исследователи оперируют теми терминами, которые сложились в рамках их научной парадигмы. Однако можно выделить общее определение: «память – это способ конструирования людьми своего прошлого». Память проявляется как представления о прошлом, которые можно использовать для анализа репрезентации прошлого и его воспроизведения через произведения искусства [1, с. 16].

Феномен памяти также можно рассматривать как сочетание таких элементов, как перформанс (performance), так как память – это творческий процесс, который предполагает наличие деятеля, посредничество (mediation), поскольку для того чтобы поделиться воспоминаниями, необходим посредник, и пространственность (spatiality), так как память и воспоминания всегда связаны с определённым местом. Основываясь на этом, можно сделать вывод о  том, что память в искусстве – это процесс соединения пережитого прошлого и воображаемого будущего [2, с. 337].

Искусство служит средством трансляции коллективной памяти. Произведение искусства создается в рамках распределенной когниции и рассматривается как активное структурирование когнитивных моделей и картины мира. Распределенная когниция понимается нами в рамках теории, согласно которой, сознание человека не заключено исключительно в пределах мозга, а распространяется через весь организм и включает мир, который находится за пределами человеческой оболочки, в особенности межличностный, социальный мир [2, с. 336].

Благодаря тому, что искусство участвует в коллективных процессах перцепции, мышления, памяти, художники могут переносить свой личный пережитый опыт на целое поколение. Художники репрезентируют индивидуальный и социокультурный опыт, используя в своих произведениях как живописные, так и вербальные знаки, объективирующие концептуально значимые смыслы. Так создается поликодовый текст – «сложное семиотическое пространство, функционирование которого обусловлено взаимодействием вербальных и невербальных знаков» [2, с. 336]. В результате арт-критики отражают в своих рецензиях наиболее важные ценностные доминанты, объективируемые на картинах.

Произведение искусства, на наш взгляд, можно рассматривать как систему художественных концептов. Художественные концепты представляют собой продукт когнитивного, эмоционального и эстетически осмысленного опыта человека и могут быть представлены в виде «структуры с открытыми для взаимодействия валентостями» [3, с. 106-110]. Принцип работы валентной  модели позволяет увидеть, как создаются различные поэтические и художественные образы на основе взаимодействия и сочетания разных компонентов концепта. Важно отметить, что художественный концепт характеризуется наличием ценностно-оценочной валентности, которая устанавливает «эмоционально-оценочную маркированность концепта», определяет восприятие и оценку. Ценностно-оценочная валентность также закрепляет эмоциональную оценку концепта (положительная, отрицательная, нейтральная) [3, с. 111].

В постсоветском изобразительном искусстве доминирующие художественные концепты напрямую связаны с репрезентацией индивидуальной и коллективной памяти о жизни в Советском Союзе. Воспоминания художников постсоветского периода о пережитом опыте эксплицируются в их работах, и некоторые зарубежные искусствоведы отмечают это в своих рецензиях. В качестве примеров рассмотрим фрагменты искусствоведческого текста, автором которого является американский эксперт Эндрю Соломон, а именно, статьи, посвященной выставке Эрика Булатова и Олега Васильева:

“Most Russian art is nostalgic, but it frequently fails to evoke the process of memory: nostalgia is a euphemistic word for a national tendency to drape the past in attractive colors and pretend that it was a time of happiness. Vassiliev’s pictures are like actual memories, painted in those pale dream colors that are just this side of black and white, portraying what is obviously stark and unlovely in an almost unbearably lovely fashion; But the mood is one of helpless love: this is what it is like to remember, Vassiliev seems to say. There is a beauty to memory itself, even at its saddest” [4]

В примере автор отмечает, что русское искусство «вызывает воспоминания о прошлом» (nostalgic), и часто трагическое прошлое прикрывается словом «ностальгия» и изображается в ярких красках. По мнению искусствоведа, Олег Васильев конструирует прошлое реальным, таким, каким оно было в действительности – «непривлекательным» (unlovely), «суровым» (stark), «грустным» (saddest). Однако, несмотря на общую тенденцию русского общества вспоминать и ностальгировать о прошлом, как о чем-то приятном, индивидуальные воспоминания художника репрезентируют прошлое в темных красках (black and white), что воспринимается автором искусствоведческого текста как то, что было на самом деле.

Таким образом, искусствовед интерпретирует объективируемый мастером художественный концепт SOVIET PAST. В своих картинах Олег Васильев репрезентирует коллективную память о жизни в Советском Союзе, благодаря чему актуализуется художественный концепт и одна из его детерминирующих валентностей, а именно ценностно-оценочная валентность. Эндрю Соломон объективирует на вербальном уровне ценностно-оценочный компонент концепта и коллективную память с помощью выражения “actual memories”. Прилагательное “actual” (в дефиниции Macmillan Dictionary семы true, exact [5]) подразумевает положительную оценку творчества Олега Васильева и его художественных способностей реалистично передавать атмосферу русского прошлого, а лексическая единица “memories” отсылает нас к репрезентации в картинах коллективной памяти.

В следующих примерах, взятых из статьи Мэри Эббе “Victorious Vassiliev” о творчестве Олега Васильева, можно обнаружить взаимодействие ценностно-оценочной валентности концепта SOVIET PAST с репрезентацией коллективной памяти:

 “He frequently depicts the wide, flat terrain of northern Russia and its beloved birch forests, their fallen leaves a symbolic drift of memories and lost time; A tour de force of graphic design, the series is – like so much of Vassiliev's work – an elegiac evocation of two tragic centuries of Russian life” [6]

В данном дискурсивном фрагменте происходит взаимодействие индивидуального уровня памяти и надындивидуального, так как, с одной стороны, художник изображает «любимые березовые леса» (beloved birch forests) и свои воспоминания, а с другой стороны, отражает «трагические века русской жизни» (tragic centuries of Russian life). Таким образом, Васильев репрезентирует коллективную память, связанную с прошлым России, передавая посредством живописных знаков художественный концепт SOVIET PAST.

Критик, употребляя выражения “lost time”, “elegiac evocation” и “tragic centuries”, объективирует на вербальном уровне ценностно-оценочную валентность концепта и актуализирует взаимодействие доминирующего в произведениях художественного концепта и индивидуальной и коллективной памяти. Это взаимодействие передается с помощью совместного употребления прилагательного “lost”, лексическое значение которого содержит такие семы с отрицательной коннотацией, как wasted, misspent, и underused, и существительного “time” (в дефиниции Macmillan Dictionary “a period in history” [5]), которое отсылает нас в прошлое. Таким образом, критик подчёркивает как свое отрицательное отношение к прошлому России, так и художника.

То же самое можно наблюдать в выражениях “elegiac evocation” и “tragic centuries”. Прилагательные “elegiac” и “tragic” в Macmillan Dictionary имеют одинаковые семы depressing, unhappy, sad [5], и, таким образом, маркируют отрицательную оценку критика русских реалий прошлого, а, с другой стороны, употребление лексических единиц “evocation” (в дефиниции Macmillan Dictionary семы remind, bring back [5]) и “century” транслирует отсылку к коллективной памяти.

Можно заключить, что в своих картинах художник репрезентирует коллективную память о жизни в Советском Союзе, благодаря чему актуализуется художественный концепт и одна из его детерминирующих валентностей, а именно ценностно-оценочная валентность. С помощью невербальных средств мастер дает оценку тому времени, в котором ему пришлось жить. Искусствовед, в свою очередь, объективирует на вербальном уровне ценностно-оценочный компонент концепта и коллективную память. Таким образом, происходит взаимодействие коллективной памяти и художественного концепта.

1. Сафронова Ю.А. Третья волна memory studies: двадцать три года против шерсти // Политическая наука. — 2018. — № 3. — С. 12-27.
2. Денисова Н. В. Концептуальное искусство как способ консолидации коллективной памяти // Когнитивные исследования языка. — 2020. — № 3 (46) . — С. 335-339.
3. Маслова Ж. Н. Поэтическая картина мира и ее репрезентация в языке : специальность 10.02.19 «теория языка» : диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук — Тамбов, 2011. — 422 c.
4. Andrew Solomon Oleg Vassiliev; Erik Bulatov https://www.artforum.com/print/reviews/199406/oleg-vassiliev-erik-bulatov-55340 (дата обращения: 25.03.2022)
5. Macmillan Dictionary. URL: https://www.macmillandictionary.com/ (дата обращения: 25.03.2022)
6. Mary Abbe Victorious Vassiliev https://www.startribune.com/victorious-vassiliev/129894953/ (дата обращения: 25.03.2022)