Русский язык | Филологический аспект №07 (111) Июль 2024

Рыжие природные явления в поэтическом языке Серебряного века

Твердохлеб Ольга Геннадьевна
Канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка и методики преподавания русского языка, Оренбургский государственный педагогический университет, РФ, г. Оренбург, ogtwrd@gmail.com

Аннотация: В статье исследованы репрезентации природных явлений, используемых в поэтическом языке Серебряного века в художественно-образных связях с рыжим цветом. Перечислены лексемы, номинирующие явления природы в сочетаниях с именем прилагательным рыжий. На иллюстративном материале показывается разная степень приоритетности выстраиваемых в поэтической Вселенной 1900―1930 гг. связей с рыжим цветом явлений, принадлежащих к сфере света, огня и воздуха (атмосферы). Выявлено, что: а) художественные образы явлений природы, включенные в поэтические сочетания начала ХХ века с адъективом рыжий, помогают творцам заполнить цветом место и время изображаемых событий; б) репрезентации традиционных природных денотатов в сочетании с колоративом рыжий приобретают дополнительную семантику ‘необычности’; в) изображения явлений сферы «света» в сочетаниях с адъективом «рыжий» репрезентируют особую сопряженность светописи с цветописью; г) изображения явлений огненной сферы, окрашенных в рыжий цвет, становятся более яркими, экспрессивными, образаными, вызывая у читателя (слушателя) определенную негативную реакцию; д) рыжие воздушные явления репрезентируют смыслы ‘неясность’, ‘жара’ посредством зрительно-обонятельной синестезии. Указывается, что эстетические авторские позиции передаются в поэтических конструкциях описанного временного периода не только при помощи лексических выразительных средств (метафоры, синекдоха), но и грамматических (окказионализмы) и акцентологических. Результаты, полученные в работе, могут иметь практическую направленность в рамках преподавания русского языка, в том числе русского языка как иностранного; при изучении творчества поэтов Серебряного века в литературоведческом курсе и при составлении авторских словарей.
Ключевые слова: рыжий, явления природы, свет, огонь, воздух, атмосфера, тематическая группа, поэзия, Серебряный век.

Tverdokhleb Olga Gennadjevna
CandSci (Philologу), assistant Professorof the Department of Russian language and methodology of teaching Russian language, Orenburg State Teacher Training University, Russia, Orenburg

Abstract: The article examines the representations of natural phenomena used in the poetic language of the early twentieth century in artistic and figurative connections with the color red. The illustrative material shows the different degrees of priority built in the poetic Universe of 1900―1930. connections between phenomena belonging to the sphere of light, fire and air (atmosphere) with the red color. The lexemes used to nominate natural phenomena in poetic connections with the adjective red are listed. It has been revealed that: a) artistic images of natural phenomena, included in the poetic combinations of the Silver Age with the adjective “red,” help creators fill with color the place and time of the events depicted; b) the image of traditional natural denotations with the colorative red acquires additional semantics of ‘unusuality’; c) the depiction of phenomena in the sphere of “light” in combination with the adjective “red” represent the special “conjugation of light painting with color painting”; d) images of the phenomena of the fiery sphere, colored red, become more vivid, expressive images, causing a certain negative reaction in the reader (listener); e) air phenomena are represented to imply the semantics of “obscurity”, “heat” and for visual-olfactory synesthesia. It is indicated that the aesthetic author's positions are conveyed in the poetic text of the early twentieth century not only with the help of lexical expressive means (metaphor, synecdoche, but also grammatical (occasionalisms) and accentological. The results obtained in the work may have a practical orientation within the framework of teaching the Russian language, including Russian as a foreign language; when studying the works of Silver Age poets in a literary course and when compiling author’s dictionaries.
Keywords: red, natural phenomena, light, fire, air, atmosphere, thematic group, poetry, Silver Age.

Введение

В своих предыдущих работах [1; 2] мы указывали на важность речевых средств цветописи для реализации полноценного в эстетическом отношении поэтического образа. Данная статья продолжает наш анализ функционирования определенной лексико-тематической группы в поэзии первой трети ХХ века и посвящена описанию того, как используется адъективное цветообозначение «рыжий» для создания более красочного, яркого, экспрессивного живописания в сочетаниях с номинациями природных явлений, принадлежащих сфере света, огня и воздуха.

Материалом для исследования стало около 750 стихотворных примеров, обнаруженных в поэтическом подкорпусе Национального корпуса русского языка (НКРЯ) при закрепленном ограничении в «Основных параметрах текста»: дата создания: 1900―1930 ([18]; далее в статье все примеры по этому источнику) по запросу в поле «Лемма»: рыж*.

Исследование

1. Поскольку в поэтическом творении главными являются человек и окружающий его мир, то в конкретных произведениях достаточно значимыми становятся образы природы, связанные с конкретными «универсальными элементами человеческого опыта» и именуемые как «день и ночь, солнце, огонь, растительность, небо и земля» [3, с. 283]. К довольно широкому понятию «природа» можно отнести все, что нас окружает и не является творением человеческих рук: природные стихии (вода, огонь, земля, воздух / ветер), небесные тела, флора и фауна. Так как нами уже было подробно описано функционирование в поэтическом языке Серебряного века рыжей флоры [1] и рыжей фауны [2], в этом исследовании мы, сузив понятийную сферу «природа», остановимся на анализе функционирования лишь нескольких тематических групп, номинирующих природные физические явления, ощущаемые человеком.

При анализе около 750 поэтических конструкций, включающих именные словосочетания с прилагательным рыжий и выявленных в Национальном корпусе русского языка ([18]), были обнаружены рыжие художественные образы явлений природы (около 30 случаев), помогающие творцам наполнить цветом «место и время изображаемых событий» ([4] (см. также: [5]) в поэтической Вселенной начала ХХ в. Такие неживые рыжие явления природы (природные стихии, метеорологические явления) в поэтической Вселенной начала ХХ в. представлены лексемами:

• называющими сферу света (12);
• номинациями огня, пламени (8);
• номинациями атмосферных (воздушных) явлений (8).

Опишем, как функционируют перечисленные лексико-семантические группы (и подгруппы) в поэтических связях с именем прилагательным рыжий.

3. Для номинации явлений природы в сочетании с прилагательным рыжий, используются следующие лексемы:

- для номинации явлений, принадлежащих к сфере света: свет (С. П. Бобров, 1910―1915; В. Ф. Ходасевич, 1918); мрак / мраки (В. Я. Парнах, 1919; В. М. Саянов, 1926); луч / лучи / лучи (солнца) (Г. В. Иванов, 1913―1914; Г. А. Шенгели, 1922; В. А. Монина, 1925―1926); волосы (солнца) (К. К. Вагинов, 1919―1922); дрыг (солнца) (А. Н. Ракитников, 1920); закат (солнца) (Н. А. Клюев, 1932); кудри (зари) (И. Г. Эренбург, 1920); сумрак (глаз) (А. А. Блок, 1907);

- для номинации огня, пламени: пожар (М. А. Светлов, 1923); пламень (П. Н. Васильев, 1929); пламя (П. Н. Васильев, 1929); падучая (костров) (П. Н. Васильев, 1929―1930); веер огня (А. И. Несмелов, 1929); (пожаров) пряди (В. В. Маяковский, 1915―1916); ужал и язык (= ‘костер’) (И. Л. Сельвинский, 1924);

- для номинации атмосферных (воздушных) явлений: вихрь (Н. С. Гумилев, 1912); вьюги (П. Н. Васильев, 1929); дух (полыни и мяты) (А. Луговской, 1926); туман / туманы (О. Э. Мандельштам, 1921―1929; В. В. Набоков, 1928); дым / дымы (бараньего руновища кудрей) (И. Л. Сельвинский, 1920; Н. Н. Зарудин, 1924); ладан (В. Г. Шершеневич, 1917).

Поэты описываемого времени создавая экспрессивные пейзажи, вводят в свои произведения цветообозначение рыжий, способное не только «подчеркнуть временный или необычный оттенок цвета», зависящий «от особого освещения, особого восприятия его», но и обладающее «особенной выразительностью», эмоциональностью и оценкой, поскольку в этом слове «почти всегда есть какой-то оценочный момент необычности или экстравагантности, какое-то эмоциональное отношение осуждения, недоверия или удивления, ласково-фамильярного или фамильярного отношения» [6].

Такое цветописание традиционных природных денотатов с колоративом рыжий, вносящим в поэтические образы Серебряного века дополнительную семантику ‘необычности’, ‘странности’, ‘нестандартности’, имеет некоторые особенности.

4. В поэтическом языке начала ХХ века сочетания цветообозначений, описывающих рыжий цвет, с явлениями сферы «света», репрезентируют особенную «сопряженность светописи с цветописью» [7; 8]. Эти световые образы живописуются и как «освещение, с определенным реальным источником» [9, с. 193], и как «образ, организующий пространство», и как «особый прием, позволяющий создавать живописные словесные картины» [10, с. 15].

Наш языковой материал показывает, что дважды в сочетания с указанным колоративом включается лексема свет, являющаяся ядерной в лексической группе, описывающей сферу «света»:

а) в одном случае лексема свет, используемая в сочетании с безаффиксным адъективом, связан с представлением определенного времени суток (утро), ср.: Все цепенело в рыжем свете утра (В. Ф. Ходасевич. Эпизод; 1918);

б) в другом случае лексема свет репрезентируется в сочетании с суффиксальным адъективом (с суффиксом -еват-, который вносит в значение рыжего цвета дополнительное значение ‘обладающий в смягченной, уменьшенной степени качеством’ (§ 666) [11, c. 296])) для метафорического изображения любовных чувств, ср.: Сжигая синеву ритмично-замедлённо, / Под страшным блеском дня неимоверный бред / Сильней абсентов всех и лиры сладкозвонной / Любовной горечи льет рыжеватый свет! (С. П. Бобров. Пьяное судно;1910―1915).

Заметим, что связь «света» и «рыжего цвета» может вводиться поэтами Серебряного века и косвенно, напр., для сопоставления рыжего цвета и чего-то светлого, светящегося, ср.: Светает в семь, а снег, как назло, рыж (Б. Л. Пастернак. Спекторский; 1925―1931); Тогда у матери родящей / Змея вселяется в приплод, / И в светлый мир приходит кот, / Лобато-рыжий и смердящий (Н. А. Клюев. Песнь о Великой Матери; 1929―1934); Как жерла, светятся одни, / Свиваясь, рыжие волокна (И. Ф. Анненский. В открытые окна; 1904).

Рыжими часто становятся ‘узкие полоски света, исходящие от самого главного источника света на земле’ ― светящегося солнца, ср.: Словно я лежу, обласкан / Рыжими лучами солнца (Г. В. Иванов. «Вновь с тобою рядом лежа...»; 1913―1914). При этом особенно выразительны поэтические строки:

- с метафорическими употреблениями, напр., в сочетаниях со сложным адъективом (рыжеволосый, рыжекудрый): Рыжеволосое солнце руки к тебе я подъемлю (К. К. Вагинов. «Рыжеволосое солнце руки к тебе я подъемлю...»; 1919―1922); Умри певец на груди зари рыжекудрой, / Душу вдунув в огненный рог! (И. Г. Эренбург. «Секите сердца златогрудые!..»; 1920);

- с синекдохическим употреблением этой лексемы луч в форме единственного числа, ср.: Под рыжим лучом лисехвостник и вейник (В. А. Монина. «Поют, серебрятся заречные флейты...»; 1925―1926);

- с включением необычного окказионального образования (дрыг): Еще солнце рыжим дрыг (А. Н. Ракитников. Обыдень; 1920).

Есть и другие случаи косвенных связи понятий «луч» и «рыжий цвет»: Заката алого заржавели лучи / По склонам рыжих гор (М. А. Волошин. Киммерийская весна; 1913), в том числе и в метафорическом портретном описании (глаз): Рыжих глаз косматые лучи (Н. С. Тихонов. Сваты; 1921―1922).

Отметим также и характерную для анализируемых нами поэтических текстов привязанность рыжих явлений света к определенному времени суток (утро, закат, заря и др.). В частности, по данных нашего материала, рыжими могут изображаться:

- сами временные промежутки, ср.: В раскосый и рыжий закат (Н. А. Клюев. «Когда осыпаются липы...»; 1932); Полночь злая, рыжая. / Ничего ― / Выживу (А. А. Прокофьев. «Шли над морем буревестники...»;1930) и др.;

- другие объекты, становящиеся рыжими в указанный (в ближнем контексте или в заголовке) период суток: Заката алого заржавели лучи / По склонам рыжих гор (М. А. Волошин. Киммерийская весна; 1913); …закат, / И рыжие лучи на потолке дрожат (Г. А. Шенгели. У себя; 1922); Ровнее, глаже, ниже / Ложится берег рыжий / На синий плат реки (С. М. Городецкий. Вечер на Волге: «Заря смежает очи...»; 1909); Ты крылья рыже-золотые / В священном трепете простер (И. А. Бунин. Шестикрылый: «Алел ты в зареве Батыя...»; 1915);

- другие рыжие объекты, которые сравниваются по цвету с определенным периодом суток: Он, как заря каракольская, рыж, / В нем каждая жила туга (С. Н. Марков. Семиреченский тигр: «Он, как заря каракольская, рыж…»; 1927) и др.

Если традиционно свет в культурном поле воспринимается как духовное, возвышенное, созидающее начало, то темнота ― как «злое начало», а также «подчиненные ему силы разрушения» [19, с. 426]. В нашей картотеке представлено несколько парадоксальных сочетаний, образованных при помощи колоратива рыжий и именных лексем, номинирующих «отсутствие / неполноту света» (мрак / мраки, сумрак), ср.: Изыщем наслажденья, мраки рыжие. / Угроза Библии (В. Я. Парнах. Левит; 1919). При этом лексема мрак может репрезентировать «некую активную сущность» [7, с. 33], ср.: Я оглянулся: склоном / Сползает рыжий мрак, / И песню о Буденном / Заводит гайдамак (В. М. Саянов. Песня; 1926), а лексема сумрак может быть использована для метафорического портретного изображения (при описании глаз персонажа): Но в имени твоем ― безмерность, / И рыжий сумрак глаз твоих / Таит змеиную неверность / И ночь преданий грозовых (А. А. Блок. «Ушла. Но гиацинты ждали...»; 1907).

5. Огонь как одна из основных стихий мироздания (наряду с водой, землей и воздухом) в картине мира «включает в себя реальный и потенциальный объем знаний носителей русского языка» [12, с. 242]. В мифологических воззрениях символика огня как «сильного и активного элемента» имеет двойственный характер, а потому является символом и созидательных, и разрушительных сил [20], обозначая тем самым как «грозную стихию, несущую смерть и уничтожение», так и «стихию света и тепла», «источник жизни» [21].

В поэзии Серебряного века «таинственные и устрашающие природные» [13] явления огненной сферы, окрашенные в рыжий цвет, «напоминающий о пламени преисподней, которое горит, но не светит» и связан «с бесами», «с дьявольской природой» [14, с. 210, 218], становятся более яркими, экспрессивными образами, вызывая у читателя (слушателя) негативную реакцию: И рыжий пожар беспощадное полымя поднял (М. А. Светлов. «Сегодня тревога на буйных разбуженных лицах...»; 1923); Ветер, птица, удача, всадники ― / По курганам за рыжим пламенем. // И привязывают охотники / К поясу пламя рыжее (П. Н. Васильев. Охота с беркутами; 1929).

Встречаем и соединенные с рыжим цветовым компонентом яркие метафорические образы огня ― войны (употребление последних продолжает традиции русской поэзии, сложившиеся прежде всего, под влиянием классицистической поэзии [15, с. 57]): Значит, недаром бились костры В / рыжей / падучей у переправ (П. Н. Васильев. Песня о Гибели казачьего войска; 1929―1930); И рухнули, обрушившись в огонь, / Который вдруг развеял веер рыжий (А. И. Несмелов. Разведчики; 1929); Треснул спичкой ― и рыжий ужал / Лизнул сафьян «Истории искусства», / Трезубой короной яростно жужжа. / Один из них не вынес. Шарапнулся руками, / Но рыжий язык стер. / Дергая ртом, он булыжный камень / С яростью брызнул в костер (И. Л. Сельвинский. Улялаевщина; 1924).

Путем уподобления  рыжим огненным явлениям, «предлагаемым внешней, видимой природой», могут выражаться «внутренние движения души» [16], ср. колоративную ассоциацию с метущейся и переживающей душой самого поэта: Мечу пожаров рыжие пряди (В. В. Маяковский. Война и мир; 1915―1916).

Часто рыжие огненные образы становятся предметом (основанием) сравнения / сопоставления (в том числе скрытого или косвенного), напр., в конструкциях:

- со сравнительным оборотом (образованным при помощи сравнительного союза словно): Пламя в бешенстве лихом, / Словно рыжий дикий локон / Вырывается из окон (Саша Черный. Пожарный; 1921);

- со сравнительной степенью прилагательного (входящей в состав первой части сложного окказионализма пылающе-рыжеволосый): Но, пылающе-рыжеволосый, / Жаром спички приник серафим (М. А. Тарловский. Папироса; 1928);

- с формой творительного падежа существительного: Какой же, какой цирюльник / Обреет пожарами рыжие бакенбарды? (А. Б. Мариенгоф. «Словно навозные кучи кабан...»; 1919); На спиртовке рыжим месяцем / Огонька загнутый рог (А. Макаров. В парикмахерской; 1921);

- с деепричастием: Как много изящества в ней!.. Блестя, огневея, воздушные ткани атласистых, рыжих кудрей несутся за нею (дочь волшебного короля — О. Т.) по ветру и рвутся... (А. Белый. «Вечерняя прогулка»; 1903).

Рыжим цветом часто окрашиваются и разные другие объекты (волосы, кудри, листья, заря и др.) в многочисленных контекстах, включающих (в ближнем контексте или в заголовке) и изображение огненных явлений (пламень, костер, огонь и др.): Сжигают рыжие косы (М. А. Кузмин. Пламень Федры; 1921); Есть смысл в речении старинной из примет, / Что в рыжих волосах всегда костер ярится (К. Д. Бальмонт. Я; 1929); Рыжую гриву огонь волосатый / Чешет на остром ветру (И. П. Уткин. Якуты; 1924); И огненных рыжих кудрей / За нею по ветру несутся и рвутся / Атласные пряди... (А. Белый. Волшебный король; 1903). Красочный образ может создаваться при помощи сложного имени прилагательного, образованного на основе адъектива рыжий (ярко-рыжий): И пламя листьев ярко-рыжих / Затеплил в вянущих лесах (А. И. Тиняков. Август); | Природа; 1910). Добавим сюда выразительную конструкцию со сложным адъективом (рыжекудрый), употребленным в сильной позиции рифмовки в первой строке второй строфы поэтического творения и акцентированное формальным (грамматическим) повтором другого одноструктурного колоративного образования (златогрудый), также употребленного в сильной позиции рифмовки, но в начальной строке произведения: Умри певец на груди зари рыжекудрой, / Душу вдунув в огненный рог! (И. Г. Эренбург. «Секите сердца златогрудые!..»; 1920).

6. Рыжие воздушные (атмосферные) явления также представлены в ряде поэтических творений 1900―30-х гг.:

- воздушное явление природы туман репрезентируется для имплицирования семы «неясность», ср.: Будь то рыжий туман, что, цепляясь, ведет / Борону по земле (О. Э. Мандельштам. Ода нескольким людям ― перевод: Жорж. Дюамель; 1921―1929); для прояснения семантики описываемого события возможны включения сразу двух сравнений для характеристики природного явления с нескольких сторон: …кружатся в забытьи ― / просторней ваших лир, разымчивее браги ― / туманы рыжие (В. В. Набоков. Пьяный корабль; 1928);

- воздушные явления природы дым и вихрь репрезентируются в связи с теплом, жаром: И рыжий дым прозрачным вьется жаром (Н. Н. Зарудин. Волжские этюды; 1924); в том числе с жаром раскаленного песка пустыни: …Вот он идет по рыхлому песку / <…> / …рыжий вихрь вздымает горы праха, / <…> / Туда иди: там Мекка, там Медина (Н. С. Гумилев. Паломник; 1912);

- воздушные явления природы вьюги и дымы репрезентируются в зооморфных метафорических конструкциях (посредством ассоциации с разными породами лошадей или с кудрявой шерстью барана): Белые, рыжие и гнедые / Вьюги кружатся по степи (П. Н. Васильев. Всадники; (1929); Он обитал средь скал и между древ. / Он наблюдал орлицы тяжкий вымах. / И лик его курился в рыжих дымах / Бараньего руновища кудрей (И. Л. Сельвинский. Бар-Кохба; 1920). В последнем случае в сочетание с колоризмом рыжий введено окказиональное акцентологическое употребление формы предложного падежа множественного числа лексемы дым (с ударением на первом слове вместо нормированного ударения на последнем: дыма́х), что подчеркнуто рифмовкой вы́мах – ды́мах.

- воздушные ароматические явления (средства) вводятся в сочетания с адъективом рыжий для создания визуальных образов посредством зрительно-обонятельной синестезии (взаимодействия между запахом и цветом) и имплицирования идеи ‘покоя’, ‘умиротворения’ и ‘тишины’, ср. такие поэтические строки, где:

а) ароматическое средство ладан, благовонный дым которого, стремящийся вверх, репрезентируется как символ возносящихся к небу, к богу молитв и надежд верующих в связи описанием традиционной церковной атрибутикой, ср.: Рыжий ладан над Вами / И поводит ушами церковный покой (В. Г. Шершеневич. Принцип искренности; 1917);

б) воздушное явление дух репрезентирует сему ‘запах или ощущение запаха’ в строках с двумя фитонимами с семантикой «ольфакторности» [17], номинирующими ароматические растения («полынь» и «мята»): Синим запахом горных лесов, / Рыжим духом полыни и мяты / Ночь летит над равниной… (А. Луговской. Ночь: «Начинается ночь, как стихи...»; 1926).

Заключение

Таким образом, художественные образы явлений природы, включенные в поэтические сочетания начала ХХ века с адъективом «рыжий», помогают творцам заполнить цветом место и время изображаемых событий. При этом изображение традиционных природных денотатов с колоративом рыжий приобретает дополнительно семантику ‘необычности’ и негативной оценки.

В поэтических сочетаниях явлений сферы «света» с адъективом «рыжий» репрезентируется особенная «сопряженность светописи с цветописью». Изображения явлений огненной сферы, окрашенных в рыжий цвет, становятся более яркими, экспрессивными образами, вызывая у читателя (слушателя) негативную реакцию. Рыжие воздушные явления репрезентируют смыслы ‘неясность’, ‘жара’ посредством зрительно-обонятельной синестезии.

Для внесения в поэтический текст эстетических позиций авторов Серебряного века используются не только лексические выразительные средства (метафоры, синекдоха), но и грамматические (окказионализмы) и акцентологические.

1. Твердохлеб О.Г. Рыжая флора в поэтическом языке Серебряного века // Филологический аспект: международный научно-практический журнал. 2024. № 06 (110). Режим доступа: https://scipress.ru/philology/articles/ryzhaya-flora-v-poeticheskom-yazyke-serebryanogo-veka.html (Дата обращения: 25.06.2024).
2. Твердохлеб О.Г. Рыжие животные в поэтическом языке Серебряного века // Филологический аспект: международный научно-практический журнал. 2024. № 06 (110). Режим доступа: https://scipress.ru/philology/articles/ryzhie-zhivotnye-v-poeticheskom-yazyke-serebryanogo-veka.html (Дата обращения: 25.06.2024).
3. Вежбицкая А. Обозначение цвета и универсалии зрительного восприятия // Язык. Культура. Познание. – М.: Русские словари,1996. – С. 231-291.
4. Ибукова В.Н. Смысловое наполнение и поэтика образов стихий и явлений природы в «Сборнике рассказов» // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2014. № 8-1 (38). С. 84-86.
5. Бизе A. Историческое развитие чувства природы. – СПб.: Изд-во журнала «Русское братство», 1890. – 281 с.
6. Бахилина Н.Б. Ослепительно рыжий, безнадёжно рыжий // Русская речь. 1975. № 5. С. 104-110.
7. Дождикова Н.А. Свет и тьма в художественном мире М. Булгакова // Ученые записки Новгородского государственного университета. 2021. № 1 (34). С. 33-37.
8. Кажарова И.А. Образы света и тьмы в поэзии Зарифа Гучаева // Вестник КБИГИ. 2023. № 2 (57). С. 89=96. DOI: 10.31007/2306-5826-2023- 2-57-89-96
9. Третьяков Н.Н. Образ в искусстве. Основы композиции. – Оптина Пустынь: Свято-Введенский монастырь, 2001. – 263 с.
10. Маслова А.Г. Световая символика в поэзии Е.И. Кострова // Вестник Томского государственного университета. 2020. № 450. С. 14-21.
11. Русская грамматика / Н. Ю. Шведова (гл. ред.): в двух томах. – М.: Наука, 1980. – Т. 1: Фонетика. Фонология. Ударение. Интонация. Словообразование. Морфология. – 789 с.
12. Исаева Э.С., Васильева Э.Г. Ассоциативное поле концепта "огонь" в языковом сознании носителей русского языка на фоне латышской лингвокультуры // Русистика. 2021. № 3. С. 241-252.
13. Верхотурова К.С. Огонь в изображении языка // Филология и человек. № 4. 2008. С. 149-158.
14. Пастуро М. Символическая история европейского средневековья / М. Пастуро; пер. с фр. Е. Решетниковой. – СПб.: Александрия, 2012. – 448 с.
15. Афанасьева Н.А. Истоки образа огонь - война в русском поэтическом сознании // Русский язык в школе. 2017. № 5. С. 57-60.
16. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифологическими сказаниями других родственных народов. – М.: Издание К. Солдатенкова, 1865-1869 Т. 1 https://royallib.com/book/afanasev_
aleksandr/poeticheskie_vozzreniya_slavyan_na_prirodu_tom_1.html
17. Шкурская Е.А. Семантические особенности фитонима «полынь» в современной калмыцкой лирике: английский перевод в аспекте имагологии // Бюллетень Калмыцкого научного центра РАН. 2020. № 1. С. 183-195.

Список источников

18. Национальный корпус русского языка. URL: http://search.ruscorpora.ru/ (дата обращения:12.05.2024).
19. Кирло Х. Словарь символов. 1000 статей о важнейших понятиях религии, литературы, архитектуры, истории. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. – 525 с.
20. Тресиддер Дж. Словарь символов. – М.: Гранд : ФАИР-Пресс, 1999. – 443 с. https://www.booksite.ru/localtxt/tre/sid/der/tresidder_d/slovar_sim/15.htm
21. Белова O.B., Узенева Е.С. Огонь // Славянские древности: этнолингвистический словарь: в 5 тт. / РАН, Институт славяноведения и балканистики; под общ. ред. Н. И. Толстого. – М.: Международные отношения, 2004. – Т. 3. К (Круг) – П (Перепелка). – С. 513-519.