Германские языки | Филологический аспект №05 (85) Май 2022

Нарушение принципа кооперации в англоязычном диалогическом дискурсе

Васильченко Елизавета Евгеньевна
студент специалитета, Челябинский государственный университет, РФ, г. Челябинск, elizavetavasilcenko8@gmail.com
Шушарина Валентина Андреевна
преподаватель кафедры английского языка, Челябинский государственный университет, РФ, г. Челябинск, 10tina55@gmail.com

Аннотация: Статья посвящена исследованию диалогического дискурса как формы устной коммуникации. В качестве исследовательской задачи авторами была определена попытка выявить случаи нарушения принципа кооперации в англоязычном диалогическом дискурсе. Авторы дают обобщенную характеристику принципа кооперации, рассматривают максимы эффективного общения Г.П. Грайса в структуре принципа кооперации и анализируют случаи их нарушения на материале диалога-интервью на острые социальные темы. В ходе исследования авторы приходят к выводу о причинах нарушения максим коммуникации участниками диалога, а также составляют процентное соотношение нарушения каждой отдельной максимы и общего количества случаев нарушений.
Ключевые слова: диалог, диалогический дискурс, принцип кооперации, максимы эффективного общения, максимы Грайса

Vasilchenko Elizaveta Evgenievna
undergraduate student, Chelyabinsk State University, Russia, Chelyabinsk
Shusharina Valentina Andreevna
Lecturer of the English Language Department, Chelyabinsk State University, Russia, Chelyabinsk

Abstract: The article examines dialogic discourse as a form of oral communication. The purpose of this research is to discover cases of violations of cooperative principle in the English dialogic discourse. The authors give a general description of the cooperative principle, examine Gricean maxims of effective communication within the framework of the cooperative principle, and analyze cases of their violation in the interview on hot social topics. As part of the study, the authors determine the reasons for the violation of the maxims by the interlocutors, as well as the percentage of violations of each individual maxima and the total number of cases of violations.
Keywords: dialogue, dialogic discourse, cooperative principle, maxims of effective communication, Gricean maxims

Актуальность исследования по выбранной теме определяется бурным ростом прямых контактов между государственными институтами, социальными группами, движениями и отдельными индивидами разных культур и стран. В отличие от монолога, письменной речи и прочих видов коммуникации, в диалоге проявляется живое, двустороннее, динамичное общение, в котором особое значение получают правила, стратегии и тактики речевого поведения коммуникантов, соотношение их социальных ролей и ситуации общения.

Диалог является ведущей, универсальной формой речевого общения. Отмечается, что «нет речевых взаимодействий вообще там, где нет диалога» [1, с. 85]. Поэтому целесообразно привести понятие диалога. Вслед за А.З. Коротковой, мы определяем диалог как форму речи, состоящей «из регулярного обмена высказываниями-репликами, основанными на противопоставлении инициативного и реактивного содержания и образующих смысловое целое» [2, c. 165]. Существует и другое определение диалога. Так, Д.И. Изаренков утверждает, что диалог – «акт непосредственного общения двух людей, протекающего в форме перемежающихся ситуативно обусловленных речевых действий (поступков), возникающий по инициативе одного из них (говорящего) в процессе его деятельности в тот момент, когда обстоятельства этой деятельности создают пред ним проблему, которую он может (или считает целесообразным) решить путем вовлечения в эту деятельность другого, компетентного, с его точки зрения, лица (собеседника), в силу чего их общение развивается в направлении разрешения данной проблемы и угасает либо с ее разрешением, либо тогда, когда говорящий убеждается в неспособности (или нежелании) собеседника к ее разрешению» [3, c. 112].

Объектом нашего исследования является диалогический дискурс. Одной из характерных черт современной коммуникативной лингвистики является заметное увеличение ее диалогической составляющей. Многие лингвисты обращаются к изучению диалогической функции языковых процессов, так как из всех разновидностей дискурса именно диалогический занимает центральное место во многих типах общения современного человека [4, с. 47]. На наш взгляд, наиболее емкое определение диалогического дискурса предложено В.Н. Бабаян. Вслед за ним мы придерживаемся подхода, согласно которому диалогический дискурс – это «связный текст, представляющий продукт двустороннего вербального акта коммуникации (общения, диалога), в котором составляющие его реплики-высказывания продуцируются с учетом экстралингвистического фактора присутствия адресанта и адресата с их различными коммуникативными ролями» [5, с. 15]. По словам Ю. И. Плахотной, «диалогический дискурс является сложным видом речевой деятельности, предполагающим участие когнитивных процессов (ощущения, восприятие, внимание, память, мышление), которые обеспечивают познание внешнего мира и общение собеседников» [6, c. 137].

Диалогическая речь характеризуется сиюминутностью производства, быстротой и непосредственностью процесса отражения явлений объективного мира, активностью говорящих в отношении выражения своего индивидуального отношения к фактам, обилием эмоциональных реакций. Диалог предполагает психологическое взаимодействие партнеров. Можно сказать, что в диалогическом общении человек приобретает особый дискурсивный способ мышления, который представляет собой специфическую коммуникативную систему семантически связанных речевых актов [Там же, с. 135]. По определению, данному в «Словаре-справочнике лингвистических терминов», диалог – «форма речи, при которой происходит непосредственный обмен высказываниями между двумя или несколькими лицами. Условия, в которых протечет диалогическая речь, определяют ряд его особенностей, к которым относятся: краткость высказываний (особенно в вопросно-ответной форме диалога, в меньшей степени при смене предложений-реплик), широкое использование внеречевых средств (мимика, жесты), большая роль интонации, разнообразие особых предложений неполного состава (чему способствует не только естественная опора на реплики собеседника, но и обстановка беседы), свободное от строгих норм книжной речи синтаксическое оформление высказывания, заранее не подготовленного, преобладание простых предложений, характерное для разговорной речи вообще» [7]. Диалог «представляется уместным обозначить как форму речевого взаимодействия, а дискурс – как текст или речь в ситуации диалога, получающие реальных авторов и реципиентов или субъектов конкретной ситуации диалогического общения» [8, c. 53].

А.З. Короткова делает вывод о том, что в зарубежных лингвистических источниках феномен диалога рассматривается в двух основных качествах:

1) беседа между двумя или более участниками в рамках книги, пьесы, фильма – “A conversation between two or more people as a feature of a book, play, or film”;

2) дискуссия между двумя или более индивидами, группами, имеющая целью обсуждение определенного вопроса или решения проблемы – “A discussion between two or more people or groups, especially one directed towards exploration of a particular subject or resolution of a problem” [2, с. 163].

По словам Г.Д. Левина, «диалог, включающий критику, называют спором». При этом форму диалога, «когда пропонент стремится выдать за истину заведомую ложь, а оппонент – опровергнуть информацию, истинность которой для него несомненна, все еще можно назвать спором, но уже нельзя назвать дискуссией. Это полемика (от греч. polemos – война)» [9, с. 236].

Для того чтобы цели и задачи диалога были успешно выполнены, чтобы разговор не оборвался и не пошел по незапланированному пути, участники диалога должны следовать правилам коммуникативного сотрудничества, именуемым принципом кооперации, согласно которому речь участников диалога должна быть скоординирована определенным образом. Максимы коммуникации в структуре принципа кооперации были сформулированы британским философом Гербертом Полом Грайсом в 1975 году [10].  В 1967 году Пол Грайс впервые предложил применение «Принципа кооперации» в диалоге, во время лекции в Гарварде, и с тех пор эта теория привлекает большое внимание академического сообщества и широко используется в дискурсивных исследованиях [11, с. 188]. Е.Г. Сахновская утверждает, что «принцип коммуникации содержательно раскрывается в эффекте четырех максим, детерминирующих успех встречного речевого акта» [12, с. 101].

 Максимы (или постулаты) коммуникации представлены четырьмя основными категориями – количества (quantity), качества (quality), релевантности (relation) и ясности (manner).   Согласно максиме количества, высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется для выполнения текущих целей диалога; высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется. Основной постулат категории качества гласит: высказывание должно быть истинным, то есть собеседник не должен говорить того, что он считает ложным или для чего нет достаточных оснований [13, с. 55].  Максима релевантности предполагает, что не стоит отклоняться от темы.  Максима ясности призывает избегать непонятных выражений и двусмысленности, быть лаконичным и организованным в высказывании. Важно отметить, что максимы коммуникации и их не/соблюдение представляют собой интересную тему современной лингвистической прагматики в частности и теории коммуникации в целом, поскольку они объединяют говорящего, слушающего, передаваемую информацию и контекст, включая и сопутствующие коммуникации обстоятельства, например, социокультурный контекст, психологическое состояние коммуникантов и т. д. [14, c. 453].

Г.П. Грайс не исключает вероятности того, что, возможно, понадобятся и другие максимы. Очевидно, что соблюдение одних максим более обязательно, чем соблюдение других. М.Я. Иванова пишет о том, что «обычно чересчур многословный человек подвергается менее строгому осуждению, чем человек, который говорит то, что он считает ложным. И действительно, можно думать, что важность максимы качества так велика, что эта максима не должна включаться в общую схему. Остальные максимы вступают в силу лишь в предположении, что максима Качества выполнена. Но Г.П. Грайс считает, что роль этой максимы не отличается существенным образом от роли других максим и что ее удобно рассматривать в одном ряду со всеми остальными максимами» [15, с. 8].

Далее мы рассмотрим случаи нарушения максим коммуникации в диалоге между канадским ученым и философом Джорданом Питерсоном и британским журналистом Хелен Льюис. В ходе диалога коммуниканты затрагивают острые социальные темы, такие как феминизм, патриархальное устройство общества, гендерное неравенство, и пытаются доказать неправоту собеседника, найти слабые места в его позиции и выдвинуть контраргументы.

Рассмотрим примеры нарушения максимы количества. В первом примере коммуниканты обсуждают тему феминизма. Льюис выдвигает ряд характеристик Питерсона с целью показать, что мужчинам тоже присущи определенные женские черты, и ждет реакции от Питерсона. Ответ Питерсона на заданный вопрос, однако, очень категоричен. Ответ не имеет фактической ценности для собеседника, так как содержит гораздо меньше информации, чем было бы уместно в описываемой коммуникативной ситуации. Интервьюер обозначает 4 тематических категории: «женское начало», «внешность», «диета» и «эмоции». Питерсон упоминает исключительно диету в своей речи:

Helen Lewis: If you don’t mind me saying so, you are in touch with your feminine side. You are well-dressed. You talk a lot about your diet. You’ve talked about your emotions.

Jordan Peterson: No. I hate talking about my diet.

В следующем примере Питерсон прибегает к использованию речевых повторов “I didn’t say” и “a joke”:

Jordan Peterson: I might not have liked it. I didn't say it was a good joke, I didn't say it was an appropriate joke, I didn't say any of that. I didn't say it was a well thought through joke, but it was a joke.

Helen Lewis: I just fundamentally don't believe that it was a joke.

Использование речевых повторов не привносит новой информации, необходимой для осуществления целей диалога, а лишь повторяет уже известную информацию.

Точно такое же нарушение можно наблюдать в следующем контексте:

Helen Lewis: You don't look like somebody who has particularly suffered an outrageous amount for your opinions.

Jordan Peterson: My job was at risk, my career was at risk, my family's stability was at risk.

Далее высказывание Льюис содержит излишнюю информацию, не играющую особую роль в общем понимании смысла высказывания. В ходе ответа на поставленный вопрос о перенаселении Льюис упоминает капитализм и излишне, на наш взгляд, просит прощения за использование термина:

Jordan Peterson: Who says we have overpopulation?

Helen Lewis: Well, I think that it's very difficult to see under the current model of fossil fuel based capitalism, sorry to use that word, I know it upsets you, but until we've run out of fossil fuels.

Далее рассмотрим примеры нарушения максимы качества, согласно которой не следует говорить того, что вы считаете ложным; не следует говорить того, для чего у вас нет достаточных оснований.

В данном контексте коммуниканты обсуждают возможные негативные последствия воспитания ребенка в однополых семьях. Льюис просит Питерсона высказать свое экспертное мнение по данному вопросу, однако в своей реплике Питерсон неоднократно выражает сомнение с помощью ряда эпистемических глаголов и наречий, выражающих субъективную модальность: “I suspect”, “we don’t know”, “maybe”. Происходит искажение смысла, поскольку интервьюируемый не уверен в степени истинности пропозиции:

Helen Lewis: On gay parenting, you said you want to see more studies. What do you think might be the adverse effects of having same-sex parents?

Jordan Peterson: I don’t think we know what modelling is optimal for children: that’s really the issue. I suspect that two parents are better than one. But we don’t know what exposure to role models, say, is necessary for the continuity of maternal behaviour or for the adoption of functional gender roles. And so that’s the variable: no one knows what the consequences of being raised by two people of the same sex is. Maybe none.

В следующем крнтексте Льюис нарушает принцип кооперации, отклоняясь от истины. Журналист неправильно интерпретирует род деятельности Питерсона, ошибочно заявляя, что суть его профессии состоит в споре с людьми:

Jordan Peterson: So I actually don't like conflict.

Helen Lewis: Then how have you ended up doing this as a job which is arguing with people?

Jordan Peterson: No that's not my job. It's not to argue with people. So my job is to not do things that I don't think I should do.

Кроме того, Питерсон заявляет о том, что он заранее знает мнение Льюис по тому или иному вопросу, с чем она вынуждена не согласиться. Данный пример выступает свидетельством нарушения максимы качества, поскольку ученый передает заведомо ложную информацию:

Jordan Peterson: I already know where you stand on things.

Helen Lewis: I bet you don't know where I stand on all things.

Jordan Peterson: I would hope that that was true.

Нарушение максимы качества часто вызвано проблемами, связанными с интерпретацией текста. Например, в следующем отрывке интервьюер отступает от истины, передавая информацию, правильность которой не подкреплена ничем, кроме ее личного мнения и способности интерпретировать содержание книги. Питерсон, являясь автором обсуждаемой книги, указывает на искажение заложенного им смысла:

Helen Lewis: It's just that your conception of patriarchy, I see it in the book, is that quite a lot of men are quite nice and they do nice things for women.

Jordan Peterson: No, that's not my conception of patriarchy and I don't require men or advise them to be nice.

Приведем еще один контекст нарушения максимы качества, вызванного проблемой с интерпретацией. Интервьюер говорит о том, в чем она не может быть полностью уверена (неправильно цитирует / интерпретирует содержание книги так, что Питерсон вынужден ее поправить):

Helen Lewis: So well ,one of the things I want to come back to is this idea so that you say in the book you know there is masculine order and feminine chaos.

Jordan Peterson: that's no actually. I say that those are symbolic representations of the two things.

Рассмотрим пример нарушения максимы релевантности. В ходе обсуждения термина «Политика идентичности» Льюис приводит собственную трактовку данного термина, но Питерсон её отрицает. В своем высказывании профессор также стремится привести определение, однако удаляется от основной темы разговора, так и не вернувшись к обсуждению трактовки термина. Вместо этого он переходит к рассуждению об истории вопроса:

Helen Lewis: Politics that was based on identity. That's my definition of identity politics.

Jordan Peterson: That's not the definition of identity politics unless you play fast and loose with the definition. Identity politics is something that's…no one talked about identity politics 20 years ago or 30 years ago. It's a new term.

Максима релевантности активно нарушается говорящими в следующем примере. Льюис обращается к Питерсону с вопросом, являются ли мужчины его основной целевой аудиторией до сих пор. Профессор, в свою очередь, отвечая на поставленный вопрос, переходит к рассуждениям о демографии покупателей книг вообще и о причинах, по которым книга расширила его аудиторию:

Helen Lewis: Are you still mostly primarily talking to men?

Jordan Peterson: I would say the talks are probably 60- 40, 65- 35 male to female. And the book sales, I don't know, I doubt it, because usually it's women who buy books, although men do buy non-fiction if they buy books. We don't know the demographics on the books but the book has definitely expanded my audience, I would say, and that's a good thing as far as I'm concerned. It might also be something to do with the call to take on voluntary responsibility. I’m not exactly sure why that would be more necessary for men right now. I think it might be because our culture confuses men's desire for achievement and competence with the patriarchal desire for tyrannical power, and that's a big mistake.

Рассмотрим пример нарушения максимы ясности. Льюис задаёт вопрос: When did you last change your mind about something important? Питерсон, в свою очередь, рассуждает о причинах возникновения эпидемии ожирения в Северной Америке. Он упоминает две причины: малоподвижный образ жизни и отсутствие дисциплины. Высказывание получается непонятным и двусмысленным на первый взгляд, трудно воспринимается собеседником, вследствие чего Льюис вынуждена задать дополнительный уточняющий вопрос:

Helen Lewis: When did you last change your mind about something important?

Jordan Peterson: One thing I've learned in the last two years is that I think I overestimated there's an obesity epidemic in north america.I think i overestimated the degree to which that was a consequence of sedentary lifestyle and overestimated the degree to which a lack of discipline was contributing to it.

Helen Lewis: Those are two different things, aren't they?

На вопрос Питерсона о том, почему женщины используют косметику, Льюис дает неполный и неясный собеседнику ответ. При этом она говорит о личном опыте, нежели о принятом в обществе мнении, что подразумевалось в вопросе:

Jordan Peterson: why makeup? Why facial makeup?

Helen Lewis: I'll tell you why I wear makeup which is to stop the comments that I would get if I didn't wear makeup.

Нарушение максим Грайса может сопровождаться иронией: юмористическая форма коммуникации позволяет собеседнику уйти от ответа и разрядить обстановку. Так, несоблюдение максимы ясности со стороны Питерсона порождает юмористический эффект:

Helen Lewis: you're faithful to your wife, you don't want to go around impregnating every woman that you see.

Jordan Peterson: no, no, one woman's enough trouble.

Таким образом, в ходе исследования было выявлено, что чаще всего максимы Грайса нарушает интервьюер. К причинам нарушения относятся передача собеседнику большей информации, нежели необходимо; отклонение от темы; воспроизведение заведомо ложной или недостаточно изученной информации; неорганизованность речи. Применив количественный прием, мы выявили, что максима качества имеет наибольший процент нарушения (42% контекстов) от общего количества случаев нарушений. Максима количества нарушается чуть меньше – в 32% случаев. Процент нарушения максим релевантности и ясности равен 10% и 16% соответственно. Нами было выявлено, что около 6% реплик от всего объема диалога иллюстрируют нарушение принципа кооперации. Полученные данные свидетельствуют о проблемах восприятия и интерпретации информации коммуникантами, влияющих на качество общения и его продолжительность.

Целью дальнейшего исследования принципа кооперации Г.П. Грайса может послужить изучение тактик сознательного нарушения принципа кооперации, что позволит углубить знания о приемах речевого воздействия в устной спонтанной коммуникации.

1. Николина Н. А. Теория диалогической речи в трудах Л.П. Якубинского (К 120-летию со дня рождения ученого) // Русский язык в школе. 2012. № 8. – С. 83-87.
2. Короткова А. З. Диалог как форма речевого взаимодействия в коммуникации // Научно-практические исследования. 2020. № 1-3. – С. 161-166.
3. Изаренков Д. И. Структура и функциональные особенности диалога в современном русском языке : дис. … канд. филол. наук. М., 1979. – 199 с.
4. Путина О. Н., Шустова С. В. О жанровой модели диалогического дискурса // Кострома. Genus Loci. 2019. Вып. 2. – С. 47-51.
5. Бабаян В. Н. Дискурсивное пространство терциарной речи : автореф. дис. … д-ра филол. наук : 10.02.19 – теория языка. Ярославль, 2009. – 42 с.
6. Плахотная Ю. И. Диалогический дискурс в когнитивном аспекте // Вестник Челябинского Государственного университета. 2011. № 25 (240). Филология. Искусствоведение. – С. 135-137.
7. Словарь-справочник лингвистических терминов // Наука. Искусство. Величие. [Электронный ресурс]. – URL: http://rus-yaz.niv.ru/doc/linguistic-terms/index.htm (дата обращения: 22.05.22).
8. Богачанова Т. Д. и др. Диалогическая лингвистика. Барнаул : Алтайский государственный педагогический университет. 2019. – 320 с.
9. Левин Г. Д. Диалог как форма коммуникации // Философия науки и техники. – 2012. № 17 (1). – С. 228-239.
10. Grice H. P. Logic and conversation. In P. Cole & J. Morgan (Eds.) // Syntax and Semantics. 1975. Vol. 3. Speech acts. – New York : Academic. – P. 43-58
11. Сунь Ш. Изучение диалогов сериала "Екатерина II" на основе "Принципа Кооперации" Пола Грайса // Успехи гуманитарных наук. 2020. № 1. – С. 188-193.
12. Сахновская Е. Г., Шубина О. С. Психология эффективных речевых коммуникаций: теория и практика // Тенденции развития науки и образования. 2020. №. 63-7. – С. 100-103.
13. Руденко Е. Е., Ковалева М. Б., Потехина Е. С. Нарушение принципа кооперации Г.П. Грайса в ложных высказываниях на английском языке (на примере произведений Агаты Кристи) // Преподаватель года 2019 : сборник статей первого тура Международного научно-методического конкурса. 2019. – С. 53-59.
14. Хутыз И. П. Нарушение максим коммуникации П. Грайса как стратегия эффективного лекционного дискурса // Коммуникативные исследования. 2019. Т. 6. № 2. – С. 451–464.
15. Иванова М. А. Прагмалингвистический статус неуспешного диалогического дискурса : автореф. дис. … канд. фил. наук : 10.02.19 – теория языка. Барнаул, 2007. – 17 С.