Русская литература | Филологический аспект №07 (111) Июль 2024

Мифопоэтический анализ повести В. Г. Распутина «Живи и помни» с точки зрения пространства

Хэ Илю
Магистрант, Народный университет Китая, Пекин, Китай, heyiliu666@163.com

Аннотация: В XX веке в мировой литературе, в том числе и в русской, возродился интерес к мифу, а мифология стала глобальным культурным явлением. Валентин Распутин, известный русский писатель деревенской прозы, является представителем интеграции мифов в свои творения, а его повесть «Живи и помни», хотя и является произведением реалистической литературы, все же богат мифологическими элементами. В данном исследовании рассматривается мифопоэтика повести в аспекте пространства. Анализ осуществляется по двум направлениям: изучение связи между типичных мест и границами «жизни и смерти», изучение мифологического смысла таинственного мира под водой и мира лунного света.
Ключевые слова: В. Г. Распутин, «Живи и помни», мифопоэтика, мифологическое пространство, жизнь и смерть

He Yiliu
Graduate student, Renmin University of China, Beijing, China

Abstract: In the 20th century, there has been a revival of interest in myth in world literature, including Russian literature, and mythology has become a global cultural phenomenon. Valentin Rasputin, a famous Russian writer of rustic prose, is representative of the integration of myths into his creations, and his novel "Live and Remember", although a work of realistic literature, is still rich in mythological elements. The analysis is carried out in two directions: the study of the relationship between typical places and the boundaries of "life and death", and the study of the mythological meaning of the mysterious world under water and the world of moonlight.
Keywords: V. G. Rasputin, "Live and Remember", mythopoetics, mythological space, life and death

Введение

Валентин Григорьевич Распутин (1937-2015) – известный русский советский писатель и публицист, яркий представитель «деревенской прозы», автор повестей «Последний срок» (1970), «Живи и помни» (1974) и «Прощание с Матерой» (1976). В произведениях Распутина, родившегося и выросшего в деревне, ярко запечатлена история русской деревни, атмосфера крестьянского быта и взаимоотношений человека и природы, а также богатые элементы народной мифологии. Миф – источник человеческой цивилизации, литература рождается из мифа и издавна получает вдохновение из него. В своей книге «Поэтика мифа» Е. Мелетинский назвал феномен использования писателями мифологических традиций для создания литературных произведений «мифологизмом». Е. Мелетинский считал, что «мифологизм является характерным явлением литературы XX в. и как художественный прием, и как стоящее за этим приемом мироощущение» [1, с. 295]. А мифопоэтику можно истолковать как исследование «проекции» мифа (мифологического сюжета, образа, мотива и т. д.) на произведение [11, с. 33].

В истории русской литературы первое возрождение мифологии произошло в конце XIX - начале XX века, когда русские поэты-модернисты стремились к синтезу христианского и языческого мифотворчества как конечной цели своей поэтики. Однако мифологизм в литературе советского периода была сильно подавлен. Тенденция к мифологизации в русской литературе вновь появилась в конце 1960-х и начале 1970-х годов, началась с принятия мифологических элементов из народной устной литературы. «Традиция реализма перешла от социально-психологических конфликтов к нравственно-философскому измерению, к поиску исконной национальной, религиозной и мистической духовной сущности человечества» [2, с. 59]. Все больше и больше писателей, среди которых был и В. Распутин, сознательно или бессознательно использовали мифологические образы и сюжеты, чтобы увеличить историческую и философскую глубину своих произведений.

Повесть «Живи и помни» показывает жизнь сибирской деревни до и после окончания Отечественной войны, с глубокой гуманитарной озабоченностью, и считается классическим произведением русской литературы ХХ века, имеющим высокую исследовательскую ценность, за которую Распутин был удостоен Государственной премии СССР по литературе в 1977 году. Исследования, посвященные этой повести, в основном посвящены экологической теме, морально-этическому мировоззрению, простонародному сознанию, религиозному сознанию и т. д., а мифопоэтический анализ пространственных особенностей отсутствует.

В двадцатом веке в западном обществе произошел постмодернистский поворот, и литературные круги начали переосмысливать и переосмысливать пространство, которое больше не является вместилищем социальных отношений, но и само по себе участвует в социальном производстве [3, с. 124]. Существует ряд исследований пространственных нарративов в повести «Живи и помни», например, один из исследователей считает, что повесть «формирует многочисленные характеры и трагическую судьбу главного героя через конструирование геологического, временного и физического пространства и психологического пространства» [4, с. 92]. Но не хватает исследований, анализирующих пространство повести с точки зрения мифопоэтики. «Пространство – важнейший элемент мифопоэтической модели, обладающий богатой семантической коннотацией и мифопоэтической экспрессивностью, касающейся основного построения и функционирования текста» [5, с. 116]. Хотя повесть состоит из ряда реалистических событий (в конце Отечественной войны солдат Андрей из-за паники бежит в родной город, прячется в диких горах на другом берегу реки, часто тайно встречается с женой Настеной и просит ее никому не сообщать о его местонахождении, а беременная Настена, оказавшись перед дилеммой, в конце концов бросается в реку из-за огромного морального давления), в ней все же присутствует множество мифологических элементов. В отличие от преувеличенного переписывания мифа в литературе магического реализма и постмодернизма, в реалистических произведениях мифологические элементы часто представлены не прямо, а через особый способ, который позволяет поэтически отображать реальные отношения человека в мире.В данной исследовании предполагается исследовать мифопоэтику в повести «Живи и помни» с точки зрения пространства.

Мир «жизни» и мир «смерти»

В отличие от реальных времени и пространства, существует также мифологические пространство и время, которые являются не столько физическим существованием, сколько психологическим опытом, эмоциональной проекцией или даже философским выражением автора и персонажей текста. Мифологические пространство и время цикличны и бесконечны, прорываются через реальный опыт и воплощает вечную ценность. Художественные пространство и время в повести «Живи и помни» Распутина «многослойно по своей структуре: кроме лежащего на поверхности исторически конкретного бытового плана оно содержит и символический подтекст, восходящий к онтологическим категориям традиционного народного сознания» [6, с. 237].

Как важный элемент в составе мира, вода считается веществом, которое протекает во всем верхнем мире (небесном), среднем мире (земном) и нижнем мире (подземном) и часто существует в разных формах. Река – самая важная форма, символизирующая границы разных регионов. В древней мифологии река часто используется как водная преграда двух миров: в волшебных сказках герой часто должен переправиться через реку, чтобы попасть в «иное» царство: «Ехал-ехал, ехал-ехал, открылась перед ним река. <…> Когда он переплыл реку, идет и видит: стоит медный дворец» [12, с. 238]. Река Ангара имеет подобное мифологическое значение в повести «Живи и помни», она разделяет оживленную деревню Атамановка и пустынные Андреевские поля. На правом берегу реки располагаются Атамановские поля и угодья, охота, рыбалка, жители деревни живут на этом берегу и редко переходят на другую сторону. А на левом берегу находятся леса, поляны, глубокие ущелья и давно заброшенные зимовья, куда редко ступает человеческая стопа. Более того, река Ангара – это не только граница пространств в физическом смысле, но и граница мира «жизни» и «смерти». В посюстороннем мире (мир жизни), жители деревни близки друг к другу, помогают друг другу, работают вместе в колхозах, это мир, наполненный энергии и жизненных сил. Однако потусторонний мир (мир смерти) пустынен и мрачен, в нем царит мертвая тишина. Существование леса углубляет связь между потусторонним пространством и смертью, потому что в народных легендах о загробной жизни ад отождествляется с лесом, стоящим за рекой.

О символическом значении мифологического пространства также свидетельствует состояние дезертира Андрея Гуськова. Сбежав с поля боя, он был вынужден тайно скрыться в потустороннем мире, и река отделяла его от семьи и друзей в посюстороннем мире. Геопространственное разделение усиливает чувство психологической отчужденности и одиночества Андрея от его прежнего мира. Казалось, что все жили вместе, как раньше, только он один стал чужаком и никогда не мог вернуться в свой мир. Как он сказал Настене :«У тебя была только одна сторона: люди. Там, по правую руку Ангары. А сейчас две: люди и я. Свести их нельзя: надо, чтоб Ангара пересохла» [12, с. 372]. Более того, мифологическая символика реки как границы жизни и смерти предвещает трагическую судьбу Андрея («живые там, он – здесь»). Яркое сравнение подчеркивает, что Андрея обрекут на смерть. Скрываясь в потустороннем пространстве, он жил в голоде и холоде и весь день сталкивался с угрозой смерти в физиологическом смысле. В то же время, когда его человечность понемногу размывалась скотством, его память о посюстороннем мире постепенно забывалась, и его душа постепенно умирал. Левая и правая ориентации также подразумевают мифологическую символику: славянский народ верит, что правый символизирует хорошие и правильные вещи, а левый символизирует несчастье. Это соответствует характеристикам миров, представленных двумя берегами в повести: правый берег – берег жизни, где живут жители деревни, а левый – берег смерти, где бродит в одиночестве Андрей. Когда Андрей вернулся на родину, он понял, что он «уже не на правом, а на левом берегу Ангары» [12, с. 301], что и намекало на разворот его судьбы и грядущее несчастье. К тому же, когда Настена переходила замерзшую реку Ангару под снегом и ветром, чтобы встретиться с Андреем, дорога «всякий раз слева», что также символизирует начало несчастья героини.

В повести связь реки с жизнью и смертью отражается не только в разнице между мирами по обе стороны, но и в направлении движения воды. Когда река Ангара катится вниз, она течет с огромной силой в неведомую даль с ожиданием, приветствуя новые пейзажи. Ниже по течению всегда будет что-то новое, и движение вниз по течению означает вечную «жизнь». С другой стороны, против течения означает «скрываться позади», означает быть покинутым, устареть, затем быть забытым, исчезнуть и умереть. Когда Андрей покинул деревню Атамановка и отправился на корабле на поле боя, он замечал, как спокойно и безразлично к нему течет Ангара, будто уходит к другой жизни и другим людям, к тому, что придет ему на смену. Плывя против течения, он казался человеком, покинутым новой жизнью. Прошлое о нем будет забыто и похоронено, и единственное, что ждет его в будущем, – это смерть: «Значит, ступай и умирай, ты для нас конченый человек» [12, с. 303].

В повести баня и зимовье играют роль транзитной станции между двумя мирами, они являются остатками другого мира в одном мире и имеют особое мифологическое значение. В народных верованиях баню обычно считают нечистым и опасным местом, которое относится к «иному миру»: «баня-то хоромина погана, так там уж нету икон. <…> Дак вот в байну велено бояться ходить» [7, с. 184]. В быличках и бывальщинах с баней часто связана смерть: черт и покойник могут явиться в бане в образе ушедшего на войну (убитого или пропавшего без вести) мужа или сына. В повести «Живи и помни» баня Гуськовых имеет подобное мифологическое значение. Хотя эта баня находится в деревне, в мире «жизни», но из-за появления дезертира из потустороннего пространства она была заражена нечистой силой мира «смерти». Баня – тайное место обитания призрака потустороннего света в посюстороннем пространстве, это первое место, где Андрей остановился на этом берегу после возвращения. В повести писатель использует метод «никого пока не видеть, сначала увидеть следы», без прямого объяснения появления Андрея, но начиная с кражей топора и лыж, спрятанных в бане, и затем упоминая о хлебных крошках и окурке на полу бани, подчеркивая царящую здесь нечистую атмосферу через следы, оставленные призраками. Баня стала и начальным пунктом Настены в мир «смерти»: именно в бане Настена впервые встретилась с дезертиром Андреем. А еще раньше, почувствовав в бане необычную потустороннюю силу, которая не принадлежала миру на этом берегу, Настена, потревоженная, положила ковригу-наживку в баню. Баня также была местом, где Настена в первые несколько раз передавала вещи Андрею, и служила средством передачи сообщений на потусторонний мир: Настена сообщила Андрею, что она действительно беременна, когда она растопила вечером баню. Расположение бани укрепляет ее связь с миром «смерти»: она была изолирована вдали от жителей деревни, на периферии обжитого, «живого», пространства – «на нижнем огороде у Ангары, поближе к воде» [12, с. 287].

Баня – самое близкое место к миру «смерти» в мире «жизни», а зимовье на Андреевском поле – единственный остаток мира «жизни» в мире «смерти», но также пронизано сильной аурой смерти. Зимовники были построены сорок лет назад Андреем Сивым, переселенцем в Атамановку. Он пересек реку Ангара, чтобы распахал целину для пашни за Ангарой, и там построил два зимовника, единственные рукотворные сооружения в потустороннем пространстве. Однако спустя десять лет Андрей Сивый покинул Атамановку, зимовья за рекой опустели, обветшали и жилой дух становился все слабее и слабее. Расположение зимовейки помогает стереть следы жизни: она стоит в глубоком, загнутом за гору распадке, «откуда не подняться дыму, топи хоть круглые сутки». Кроме того, рядом с ней речка, и «по наледи сюда можно добираться, не оставляя следа» [12, с. 311]. Как единственная остатка мира «жизни», зимовье было окутано и пропитано дыханием смерти. Но когда дезертир вошел в потустороннее пространство, зимовье стало для него важным местом, позволяющим его жизни продолжаться: он здесь спал, хранил еду, оружие и боеприпасы и встречался со своей женой. Зимовье стало единственным местом в мире «смерти», которое могло на короткое время приносить ему счастье и тепло человеческого бытия. Кроме того, зимовье также являлось обычном местом, где Настена оставалась в потустороннем пространстве. она приносила разные вещи и послания с правого берега, наполняя зимовье силой жизни, но в то же время дыхание смерти также вторгается в ее тело, отрезая ее связь с миром «жизни»: «Лица Андрея и Настены казались <…> бескровными, фигуры – неживыми, тряпичными, <…> и сами себе Андрей и Настена виделись в этот укромный час не настоящими, чужими…» [12, с. 380] Зимовье сходно с могилой и вампиром, извлекающим их кровь и жизнь.

Мифическое виртуальное пространство

Помимо реки, бани и зимовья, которые существуют в реальности и одновременно имеют мифологическую символику, в повести есть и мифические виртуальные пространства, объективно не существующие в реальном мире: подводный мир Китеж и лунный мир.

В конце повести Настена увидела другой мир под водой перед тем, как прыгнуть в реку Ангара: она «заглянула в воду. Далеко-далеко изнутри шло мерцание, как из жуткой красивой сказки, – в нем струилось и трепетало небо» [12, с. 494]. На пороге смерти Настене явлены таинственный колокольный звон и спичка, указывающие на свечение куполов и пространство чистого духа. Таинственный мир под водой напоминает русскую народную легенду о граде Китеже – русской Атлантиде.

Образ чудесного града Китежа как устойчивая мифологема складывался на протяжении длительного времени [8, с. 1]. Град Китеж построил великий русский Князь Юрий Всеволодович Владимирский в конце ⅩⅡ века. Одна из наиболее распространенных легенд в России гласит, что подошел безбожный татарский царь ко граду Великому Китежу, восхотел там пограбить, но у города совсем не было никаких укреплений, и жители не собирались защищаться, а только молились. Увидев это, монголы атаковали город, но внезапно из-под земли хлынули фонтаны воды и стали затапливать город и самих захватчиков. Нападавшим пришлось отступить, и они только могли видеть, как город погружался в озеро. «Тому, кто на рассвете посмотрит на водную гладь, явятся смутные очертания стен города и величественные купола его» [9, с. 46]. Говорится, что в тихую погоду можно иногда слышать колокольный звон и пение людей из-под вод озера Светлояра, и что только те, кто чист сердцем и душой, найдут путь в Китеж.

В повести таинственный мир, скрытый под водой Ангары очень похож на град Китеж, и звон колоколов и изображение спички еще больше ассоциируют его с этим святым местом христианства. По народным верованиям, святой Китеж откроется перед страшным Христовым судилищем, и его не видать грешным людям. Настена увидела этот мифический мир, потому что хорошо знала свои грехи, бросившись в реку, она их искупила и очистила свою душу. Однако это было нелегко: она «пристально, всем зрением, которое было отпущено ей на многие годы вперед, вглядываясь в глубь» [12, с. 495], чтобы увидеть вспыхнувшую спичку у самого дна. Это символизирует, что она пожертвовала всей своей оставшейся жизнью ради спасения, освобождения и счастья в загробной жизни.

Помимо града-Китежа, существует и другое мифическое виртуальное пространство – лунный мир. Согласно славянским легендам, существовало широко распространенное убеждение, что «ночное светило было обителью душ умерших; а позже оно стало рассматриваться как обиталище грешных душ, которые были перенесены туда в качестве наказания» [10, с. 273]. В повести, когда Настена распилила сосну вместе со свекром Михеичем, она чувствовала, что «узкий и острый серпик месяца мерцал при бледном солнце со злой напористостью» [12, с. 421] и боялась, когда видела солнце и месяц сошлись в одном небе. Ее страх и волнение появились не без причины, ведь месяц связан с грешными душами, а она же только что впала в грех. В этот день Михеич спросил Настену, видала ли она дробовик Андрея, и заподозрил, что она знает, где находится Андрей. А Настена обманула свекра, солгав, что обменяла дробовик на часы, и поклявшись, что у нее нет никаких новостей об Андрее. Она была беспокойна перед солнцем, символом открытости, и чувствовала себя виноватой за то, что была нечестной и помогала Андрею скрывать его преступления. Поэтому, когда она в полные глаза смотрела на солнце, ей казалось, что она чувствует, как до нее достают колючие холодящие лучи месяца.

Андрей тоже чувствовал себя неловко в лунном свете: «лунные ночи стали беспокоить его, он просыпался в какой-то тягостной беспричинной тревоге. <…> И чем ярче сияла луна, тем неспокойней, удушливей ему было» [12, с. 429]. Лунный свет всегда напоминал ему о том, что он грешный человек, который хотел забыть свои грехи и проявил безразличие к жизни, говоря ему, что это ненормально жить как зверь. Это заставляло Андрея выходить из воображенной зоны комфорта, напоминая о счастье прошлое и смущение настоящего: он уже не мог с честью вернуться в Атаманову, не мог встретиться с родителями, и такая хорошая жена не только не была им любима, но должна была идти на огромные жертвы ради него и нести тяжелый психологический груз, в чем был виноват Андрей. Он пытался забыть об этом, но вездесущий лунный свет не давал ему возможности освободиться от моральных оков, высекая слово «грешник» в его сердце, заставляя его быть осужденным своей совестью и страдать за это. Для Настены луна – это ненормальное существование, которое появилось на одном небе с солнцем, символизируя зло, внезапно вторгшееся в ее доброе сердце. А для Андрея луна была вечна, и даже после его смерти она будет висеть в небе всегда, не давая солнцу шанса появиться: «будет на том свете, он видел луну – полную, нескончаемую, без восходов и закатов, неподвижную на низком и плоском, как потолок, небе» [12, с. 429]. Это подразумевает, что грехи Андрея настолько глубоки, что он не будет прощен даже после смерти, и его душа никогда не будет искуплена.

Град Китеж – это место вечного блаженства для очищающихся душ, а луна – вечная тюрьма для грешных душ.

Заключение

Мифология является важным источником литературы и оказывает глубокое влияние на литературные произведения. Хотя реалистическая повесть Валентина Распутина «Живи и помни» не содержит прямых ссылок на мифы и не имеет очевидной переработки или реконструирования мифов, но все же содержит много мифологических элементов, отражая особенности как славянской народной мифологии, так и православной мифологии.

Мифологическое пространство в повести сначала воплощается в разделении мира «жизни» и мира «смерти». Как важная форма мифической водной стихии, река Ангара в повести берет на себя обязанности высшего морального судьи и становится границей между жизнью и смертью. На одном берегу полно жизненной силы, а на другом наполнено смертной тишиной. Связь реки с жизнью и смертью отражается также в направлении движения воды. Плыть по течению означает приветствовать что-то новое, воплощая вечную «жизнь», а идти против течения означает быть покинутым, забытым и похоронным, подразумевает смерть. Баня и зимовье обычно считаются нечистыми и опасными местами, в повести они являются транзитными станциями между двумя мирами. Баня – самое близкое место к миру «смерти» в мире «жизни» и тесно связана с потусторонним пространством. А зимовье – единственный остаток мира «жизни» в мире «смерти», но также пронизано сильной аурой смерти. Помимо пространства, существующего в реальности, есть и мифические виртуальные пространства: подводный мир Китеж – место вечного блаженства для очищающихся душ, и лунный мир – вечная тюрьма для грешных душ.

В настоящем исследовании предложена относительно новая перспектива для изучения повести «Живи и помни». Мифопоэтический анализ пространства в повести помогает лучше понять привязанность Распутина к народным традициям. Кроме того, мифологическое пространство повести также предоставляют возможность для развития мифологические образа героя и героини, подсказывая направление судьбы персонажей и обогащая смысл произведения.

1. Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. 3-е изд., репринтное. – М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. – 407 с.
2. Цю Цзинцзюань. Миф и развенчание - сравнительное исследование романов «Прощание с Матерой» и «Зона затопления» в аспекте мифопоэтики // Русская литература и искусство. 2024. №1. С. 58-69.
3. Ван Линьлин. Экзистенциальная дилемма женщины с точки зрения пространственной метафоры - на примере повести «Живи и помни» // Теоретическое наблюдение. 2020. №12. С. 124-126.
4. Лу Япин. Пространственный нарратив в повести Распутина «Живи и помни» // Вестник колледжа Хэцзе. 2022. №4. С. 92-96.
5. Се Синьюань. Значение пространства как элемента мифопоэтики для построения художественного текста - на примере исследования Топоровым романа «Преступление и наказание» // Русская литература и искусство. 2022. №3. С. 116-125.
6. Новикова Н. Л. Фольклорная символика в художественном пространстве повести В. Г. Распутина «Живи и помни» // Вестник Бурятского государственного университета. Философия. 2011. №10. С. 237-243.
7. Новикова Н. Л. Мифологический мотив «Явление потустороннего гостя» в повести В. Г. Распутина «Живи и помни» // Вестник Бурятского государственного университета. Философия. 2013. №10. С. 184-188.
8. Бурдина С. В. Мифологема китежа в поэзии начала хх века: новые грани интерпретации // Филологические заметки. 2010. №.1. С 1-8.
9. Кашкова А. И. Символика христианского мировоззрения в русской культуре начала xx века // Вестник МГУКИ. 2022. №2. С. 44-52.
10. Macculloch J.A., Machal J. The Mythology of All Races. Volume III. Celtic. Slavic. – Boston: Marshall Jones company, 1918. – 398 с.

Список источников
11. Белокурова С. П. Словарь литературоведческих терминов. – Санкт-Петербург : Паритет, 2006. – 314 с.
12. Распутин В. Г. Живи и помни. – М.: Голос, 1993. – 496 с.