Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки | Филологический аспект №05 (85) Май 2022

Хуаюй: стандартный китайский язык в Сингапуре

Гутин Илья Юрьевич
Канд. ист. наук, старший преподаватель кафедры китайского, вьетнамского, тайского и лаосского языков, МГИМО МИД России, РФ, г. Москва, gutin_ilya@mail.ru

Аннотация: В статье рассматриваются особенности китайского языка Сингапура — единственного государства кроме КНР, где китайцы составляют абсолютное большинство населения. Анализируется специфика лексики сингапурского китайского, в частности, влияние на неё иных распространённых в Сингапуре языков. Кроме того, в статье затрагиваются перспективы китайского языка в Сингапуре, проблема вытеснения его английским и тенденции развития на фоне событий в мире последних лет.
Ключевые слова: хуаюй, путунхуа, гуаньхуа, китайский язык, Сингапур

Gutin Ilia Iurievich
Cand. Sci. (History.), senior lecturer of Chinese, Vietnamese, Tai and Lao languages department of MGIMO University, ORCID 0000-0002-7425-3794

Abstract: The article examines the peculiarities of the Chinese language in Singapore, the only state other than PRC where the Chinese make up the absolute majority of the population. The other problem considered is the specificity of the vocabulary of Singaporean Chinese, in particular, the influence of other languages widespread in Singapore on it. In addition, the article touches upon the prospects for the Chinese language in Singapore, the problem of its displacement by English and development trends in context of events in the world over the recent years.
Keywords: Huayu, Putonghua, Mandarin, Chinese, Singapore

За последние десятилетия как в нашей стране, так и за её пределами многократно возрос интерес к китайскому языку. Интерес этот прежде всего затрагивает практическую сферу применения китайского, т.е. обучение языку для полноценной устной и письменной коммуникации с его носителями. Это и неудивительно: небывалый рост вначале экономического, а затем и политического влияния КНР в мире в конце XX – первые десятилетия XXI вв., расширение контактов Китая с зарубежными странами, активное привлечение в страну иностранных инвестиций и квалифицированных специалистов из-за рубежа привели к закономерному росту спроса на специалистов с китайским языком практически в любой точке мира. И даже существенное негативное влияние коронавирусной пандемии в последние два с половиной года, приведшее к значительному ослаблению интенсивности международных контактов практически во всех сферах, практически не повлияло на популярность обучения китайскому языку во многих странах, включая Россию.

Несомненно, практический интерес к изучению китайского языка во многом продиктован прагматическими соображениями. Вместе с тем наблюдается рост интереса и к самому феномену китайского языка, многообразию его устных и письменных форм, а также степени его распространённости в мире. В этой связи уместно напомнить, что, во-первых, китайский язык не ограничивается своей стандартной формой путунхуа, закреплённой конституцией КНР в качестве национального языка, а во-вторых, китаеязычный мир не заканчивается собственно Китаем. За пределами КНР, включая её специальные административные районы Гонконг и Макао, а также остров Тайвань, который КНР де-факто не контролирует, различные идиомы китайского языка широко используются в среде китайской диаспоры, представители которой встречаются в огромном числе стран и регионов мира. В этой связи особенно выделяется регион Юго-Восточной Азии, где исторически в силу давних контактов с Китаем сложилась наиболее многочисленная в мире и влиятельная китайская диаспора. По подсчётам, в начале XXI в. численность этнических китайцев в регионе составляла 23,9 млн человек при общей численности этнических китайцев за пределами Китая в 25-30 млн человек [6]. Китайцы издавна играли важную роль в хозяйственной жизни региона, оказывая значительное влияние на его экономическое развитие, несмотря на то, что их доля от общей численности населения не превышает 4–6% [3, p. 873].

При этом по численности китайского населения среди стран региона очевидно выделяется Сингапур — единственное государство Юго-Восточной Азии, где этнические китайцы составляют порядка 74,2% от общей численности населения [7]. Впечатляющий рывок в экономическом развитии страны после обретения независимости в 1965 г., называемый «сингапурским экономическим чудом», во многом связан с именем первого премьер-министра Сингапура, этнического китайца Ли Куан Ю. Неудивительно, что Сингапур стал единственной страной региона, где китайский язык имеет официальный статус — наряду с английским, малайским и тамильским.

Говоря о статусе китайского языка в Сингапуре, необходимо прежде всего определиться с терминологической стороной вопроса. Исторически сложилось, что у китайского языка имеется множество называний, каждое из которых имеет свою специфику употребления. Так, наиболее популярный среди изучающих китайский язык иностранцев термин «хань юй» (досл. «язык ханьцев» — в противопоставление языкам национальных меньшинств) применяется почти исключительно для китайского языка и его диалектов (языков) в пределах КНР и подразумевает китайский язык во всём его многообразии. Общеупотребительным как для материкового Китая, так и для Тайваня, а также специальных административных районах КНР Гонконга и Макао, является термин «чжун вэнь», который традиционно связывается с литературной нормой китайского языка («чжун» — от «Чжунго», т.е. Китай, «вэнь» — «письмена, текст»). Кроме того, в «Основном законе» как Гонконга, так и Макао китайский язык упоминается именно как «чжун вэнь» без указания, какой именно вариант китайского языка имеется в виду [12]. В контексте стран Юго-Восточной Азии и зарубежных китайских диаспор в целом общеупотребительными являются термины «хуа юй» и «хуа вэнь», где «хуа» — один из этнонимов китайцев; кроме того, «хуа юй» широко используется также жителями Тайваня. Если же говорить о нормативном варианте китайского языка, то для КНР это закреплённый конституцией «путунхуа» (досл. «общераспространённый язык»), а для Тайваня — «го юй» («государственный язык»), оба из которых основаны на произносительной норме пекинского диалекта. В этой связи интересно, что в конституции Сингапура нет как такового пункта, закрепляющего официальные языки. Однако в пункте втором 28 статьи конституции, где изложены необходимые условия для избрания гражданина депутатом парламента Сингапура, одним из таких условий обозначено следующее: «Умеет разговаривать (имеет способность говорить с достаточной квалификацией), умеет читать (за исключением потери способности из-за слепоты и иных причин, связанных со здоровьем), умеет писать как минимум на одном из нижеперечисленных языков: английском, малайском, стандартном китайском и тамильском» [8]. При этом стандартный китайский обозначен здесь термином «Чжунго гуаньхуа». Гуаньхуа — это наиболее ранний термин для обозначения общеупотребительной наддиалектной формы китайского языка, который дословно переводится как «чиновничья речь». В различные периоды истории Китая значение этого термина менялось, и лишь во времена империи Цин (1644–1911 гг.) за основу гуаньхуа были взяты северные китайские диалекты. Именно от этого термина в английский язык через посредничество португальского проникло понятие Mandarin Chinese, которое в современном английском может использоваться как для обозначения материкового пухунхуа, так и для тайваньского го юй и сингапурского гуаньхуа. Неудивительно, что и в английской версии сингапурской конституции понятие «Чжунго гуаньхуа» переведено именно как Mandarin Chinese, что создаёт определённую терминологическую путаницу, в результате которой в ряде русскоязычных статей можно прочесть, что «официальными языками являются английский, путунхуа, малайский и тамильский» [5].

Вместе с тем, по сути подобные утверждения недалеки от истины, т.к. сингапурский гуаньхуа фактически является местной разновидностью официального китайского языка путунхуа и в обиходе как правило обозначается уже упоминавшимся словом хуаюй, и в дальнейшем в данной работе он будет обозначаться именно так. Он выступает в качестве языка общения между представителями различных групп китаеязычного населения, родными для которых исторически являлись различные идиомы китайского языка: кантонский (юэ), южноминьский, хакка и другие. Среди исследователей нет единства мнений по вопросу, основывается ли хуаюй на современном путунхуа или же он развился на базе гуаньхуа эпох Мин и Цин. Однако несомненным является то, что по своим свойствам он схож как с китайским путунхуа, так и с тайваньским гоюй и хуаюй зарубежных китайцев и в основном сформировался под влиянием северного китайского языка [2, p. 3].

Влияние хуаюй среди китайцев Сингапура демонстрировало лавинообразный рост во второй половине XX в. Так, если в 1957 г. лишь 0,1% сингапурских китайцев использовали хуаюй в качестве языка домашнего общения, в то время как 97% в домашнем общении сохраняли приверженность родным диалектам (языкам), то уже к 2000 г. соотношение составляло 35% к 30,7%. [1, с. 269]. Причиной таких разительных перемен стала государственная кампания по внедрению хуаюй, начавшаяся в 1979 г. и у истоков которой стоял сам Ли Куан Ю. Более того, в стране существует отдельный орган, чья задача состоит в продвижении хуаюй — Совет по распространению хуаюй. Примечательно, что успех кампании объясняется не только облегчением коммуникации внутри китайского сообщества Сингапура, но и пользой освоения стандартного китайского для налаживания связей с КНР — основным торговым партнёром страны [1, с. 269].

Однако хуаюй и стандартный путунхуа имеют и ряд отличий, проявляющихся, в частности, в морфемном составе слов и особенностях произношения. Так, исследователи отмечают, что самый распространённый в стандартном китайском суффикс имён существительных «цзы» зачастую не употребляется в речи жителями Сингапура. По мнению исследователей, происходит это под влиянием южных китайских идиом, в частности, миньских диалектов (языков), тяготеющих к одноморфемным словам. Кроме того, даже в тех случаях, когда суффикс «цзы» сохраняется, он произносится своим этимологическим третьим тоном, а не нейтральным, как в путунхуа [2, p. 83-84].

В лексическом отношении специфика хуаюй относительно путунхуа проявляется особенно ярко. В частности, в своём исследовании Чжу Юань указывает на такой характерный феномен сингапурского хуаюй как колексификация (кит. «гунцыхуа»). Под этим термином понимается использование одной лексемы или конструкции для обозначения ряда различных, но связанных между собой значений. Так, слово «бань», которое в стандартном путунхуа используется в значении «учебная группа» или «школьный класс», в хуаюй может использоваться также в значении «аудитория, классная комната». В путунхуа для этих целей используются другие слова — «цзяоши» и «кэши». Другой пример — слово «цзя», которое в путунхуа используется в значении «семья, родной дом», но никак не в значении дома как постройки, который можно купить или арендовать, однако именно в этом смысле слово функционирует в хуаюй [2, p. 90–91].

Выше уже рассматривалось влияние других китайских идиом на сингапурский хуаюй. Стоит отметить, что и другие официальные языки Сингапура также оказывают влияние на сингапурский китайский. В частности, для выражения процентного содержания чего-либо помимо стандартного для путунхуа «бай фэнь дянь» также используется «басянь», являющееся фонетической калькой с английского percent [4, p. 114]. Среди других примеров — «буцзи» («букмекер», от английского «bookie»), «шигуда» («мотоцикл», от «scooter») и т.д. [9].

Влияние английского языка проявляется не только в лексических заимствованиях. Как известно, в стандартном путунхуа следующим за тысячей (цянь) разрядом чисел является разряд десять тысяч (вань), поэтому по правилам путунхуа русское числительное «двадцать тысяч» выражается исключительно как «лян вань» (т.е. два десятка тысяч). Однако под влиянием английского языка в хуаюй появился вариант «эрши цянь», являющийся смысловой калькой с английского twenty thousand. [4, p. 115].

Помимо английского, на сингапурский хуаюй оказывают влияние и другие языки Сингапура. Так, к числу заимствований из них относится слово «баша», обозначающее рынок и происходящее от малайского «пасар» [9].

Однако несмотря на официальный статус и государственную политику по продвижению хуаюй, стандартный китайский в Сингапуре всё равно находится под угрозой — прежде всего, со стороны английского языка. Так, данные всеобщей переписи населения Сингапура в 2020 г. свидетельствуют, что среди жителей Сингапура старше пяти лет для 48,3% семей наиболее часто используемым языком домашнего общения является английский, чья доля в сравнении с 2010 г. выросла на 16 процентных пункта, в то время как позиции китайского в качестве языка домашнего общения, напротив, снижаются — 29,9% в 2020 г. против 35,6% в 2010 г. Снизилась за десять лет и доля использующих в качестве языка домашнего общения другие идиомы китайского: если в 2010 г. она составляла 14,3%, то в 2020 г. этот показатель составил лишь 8,7%. Вместе с тем, среди семей, где первое место в качестве языка домашнего общения занимает английский, 56,1% в качестве второго домашнего языка указали хуаюй, ещё 7,2% — другие идиомы китайского. Кроме того, наблюдается очевидный рост тех, кто владеет как китайским, так и английским — с 58% в 2010 до 62,3% в 2020 г. [10].

Таким образом, в развитии стандартного китайского в Сингапуре можно выделить ряд тенденций. Во-первых, официальный статус и активное внедрение хуаюй в качестве лингва-франка для всех этнических китайцев, живущих в Сингапуре, которое приобрело характер официальной кампании с 1979 г., во многом способствовало вытеснению из употребления других идиом китайского языка. С одной стороны, эта политика способствовала языковой унификации китайцев Сингапура. С другой стороны, подобный подход во многих случаях приводит к отсутствию взаимопонимания между представителями старшего поколения, родным для которых являются миньские языки, хакка или юэ, и более молодыми этническими китайцами, предпочитающих стандартный китайский [11]. Во-вторых, экономическая ориентированность на контакты с материковым Китаем предопределила использование в Сингапуре сокращённой иероглифики, принятой в КНР, в отличие от Тайваня, Гонконга и большинства старых китайских диаспор, применяющих традиционное иероглифическое письмо. В-третьих, развиваясь в окружении других языков Сингапура, хуаюй неизбежно испытывает их влияние, что привело к появлению большого числа заимствований. Кроме того, хуаюй испытывает влияние других идиом китайского языка. В-четвёртых, стандартный китайский Сингапура за последнее десятилетие подвергается всё большему давлению со стороны английского, который в том числе вытесняет его из сферы домашнего общения. Означает ли это, что подобная тенденция продолжится, и китайский продолжит терять свои позиции под влиянием английского? Думается, что нет. Начало второго десятилетия XXI в., на которое выпали коронавирусная пандемия, драматические перемены в международной политике и глубочайшая за многие годы экономическая рецессия, характеризуется в том числе и нарастающей тенденцией к деглобализации. Едва ли можно ожидать, что эти процессы не повлияют на Сингапур, являющийся одним из главных международных финансовых центров. С другой стороны, Китай, чей экономический рост в последние годы ощутимо замедлился, также может в определённой степени потерять своё влияние в регионе. Поэтому наиболее вероятным в краткосрочной перспективе видится сохранение языкового статуса-кво и отсутствие ощутимых колебаний в степени влияния как английского, так и китайского в Сингапуре.

1. Шапиро Р.Г. Китайский язык Малайзии и Сингапура: региональные особенности и культурные функции // Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология. – 2012. – №20 (100). – С. 268–271.
2. Choo, Yuen. Variant and invariant : a preliminary approach to the exploration of the emergence of Singapore Mandarin / Yuen Choo. – Singapore: Nanyang Technological University, 2015 – 165 p.
3. Na Ren, Hong Liu. Southeast Asian Chinese engage a rising China: business associations, institutionalised transnationalism, and the networked state // Journal of Ethnic and Migration Studies. – 2022. – Volume 48. – pp. 873-893.
4. Zhou Qinghai. Xinjiapo huayu cihui yu yufa. / Qinghai, Zhou. – Singapore: Lingzi Media, 2002. – 115 p.
Список источников
5. Языки Сингапура [Электронный ресурс] // Википедия. Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B0%D0%BF%D1%83%D1%80#%D0%AF%D0%B7%D1%8B%D0%BA%D0%B8_%D0%A1%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D0%B0%D0%BF%D1%83%D1%80%D0%B0 (Дата обращения: 19.05.2022)
6. Rethinking the Position of Ethnic Chinese in Southeast Asia [Электронный ресурс] // Интернет-портал ResearchGate. Режим доступа: https://www.researchgate.net/publication/350068413_Rethinking_the_Position_of_Ethnic_Chinese_in_Southeast_Asia (Дата обращения: 19.05.2022)
7. Singapore Population 2022 (Live) [Электронный ресурс] // Интернет-портал World Population Review Режим доступа: https://worldpopulationreview.com/countries/singapore-population (дата обращения: 17.05.2022)
8. Xinjiapo gongheguo xianfa (Конституция Республики Сингапур) [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://p-library2.s3.filebase.com/singapore-malaysia/Wei%20Zhi/Xin%20Jia%20Po%20Gong%20He%20Guo%20Xian%20Fa%20%28861%29/Xin%20Jia%20Po%20Gong%20He%20Guo%20Xian%20Fa%20-%20Wei%20Zhi.pdf (Дата обращения: 18.05.2022)
9. Promote Mandarin Council [Электронный ресурс] // Интернет-портал Promote Mandarin Council. Режим доступа: https://www.languagecouncils.sg/mandarin/ch (Дата обращения: 19.05.2022)
10. Yingyu qudai huayu [Электронный ресурс] // Сайт Nanyang Technological University. Режим доступа: https://www.nie.edu.sg/docs/default-source/piar/media-coverage/20210616-%E8%8B%B1%E8%AF%AD%E5%8F%96%E4%BB%A3%E5%8D%8E%E8%AF%AD%E6%88%90%E5%9B%BD%E4%BA%BA%E5%AE%B6%E4%B8%AD%E6%9C%80%E5%B8%B8%E8%AF%B4%E8%AF%AD%E8%A8%805e0005ffdeb0605693ab4b926844bdc7.pdf?sfvrsn=cbb06568_0 (Дата обращения: 19.05.2022)
11. Ian Johnson. In Singapore, Chinese Dialects Revive After Decades of Restrictions [Электронный ресурс] // Сайт газеты The New York Times. Режим доступа: https://www.nytimes.com/2017/08/26/world/asia/singapore-language-hokkien-mandarin.html (Дата обращения: 19.05.2022).
12. Zhonghua Renmin Gongheguo Xianggang Tebie Xingzhengqu Jibenfa [Электронный ресурс] // Сайт Центрального Народного Правительства КНР. Режим доступа: http://www.gov.cn/test/2005-07/29/content_18298.htm (Дата обращения: 19.05.2022).