Социальная психология | Мир педагогики и психологии №03 (92) Март 2024

Подходы к исследованию адаптации этнических мигрантов: сравнительный анализ некоторых концепций

Попков Вячеслав Дмитриевич
д.соц.н., проф. кафедры менеджмента института управления, бизнеса и технологий, г. Калуга, Россия, e-mail: v-831p@yandex.ru
Попкова Екатерина Анатольевна
к.филол.н., доцент кафедры финансово-правовых и социальных дисциплин Калужского института (филиала) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), г. Калуга, Россия, e-mail: ekaterina-a-popkova@yandex.ru

Аннотация: В статье предлагается сравнительный анализ некоторых теорий к адаптации этнических мигрантов в принимающих обществах. Акцент ставится на малоизвестных практических способах понимания проблемы. Дискутируется возможность их совмещения с широко известными и признанными подходами к адаптации мигрантов. Рассматриваются некоторые теоретические посылки, возникающие на основе использования данных исследовательских перспектив, с точки зрения формирования оригинальной методологической базы.
Ключевые слова: миграция, адаптация, межкультурные взаимодействия, культура, этничность, культурный шок, культурная дистанция.

Popkov Viacheslav Dmitrievich
PhD, Dr. Sc., Professor of the Department of Management of the Institute of Management and Business, Kaluga, Russia
Popkova Ekaterina Anatolievna
Associate Professor of the Department of Financial, Legal and Social Disciplines The All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia), Kaluga, Russia

Abstract: The article offers a comparative analysis of some theories on the adaptation of ethnic migrants in host societies. The emphasis is on little-known practical ways of understanding the problem. The possibility of combining them with widely known and recognized approaches to the adaptation of migrants is being discussed. Some theoretical assumptions arising from the use of these research perspectives are considered from the point of view of forming an original methodological base.
Keywords: migration, adaptation, intercultural interactions, culture, ethnicity, cultural shock, cultural distance.

Исследования на тему адаптации этнических мигрантов начали проводиться относительно недавно. Массовые миграции из стран Азии и Африки в Европу и Северную Америку в начале 50-х - 60-х годов прошлого столетия поставили во всей остроте вопрос об адаптации мигрантов к культуре принимающего общества. Большое количество исследований проводилось в Австралии и США, где мигранты составляют высокую долю населения этих стран. Много внимания уделяется этой проблеме и в Европе, например, в Германии, в которой немецкая культура переживает известные трудности, связанные с интеграцией мигрантов из Турции и ряда других стран. В России в последние годы данная тема также стала актуальной, вследствие потока мигрантов из стран бывшего СССР, который значительно вырос в последние годы. И в России, и за рубежом проводится много исследований, в которых анализируются различные плоскости проблемы адаптации этнических мигрантов; в частности, социальные, психологические, этнокультурные и т.д. [1, 2, 3]. Очевидно, что проблема является одной из самых сложных и многогранных и содержит в себе множество подходов, берущих свои истоки в разных дисциплинах и опирающихся на разные методологические основы. Некоторые концепции являются хорошо известными и активно используются российскими исследователями. В то же время, существуют и другие теоретические перспективы, которые не столь хорошо известны исследователям, что, однако, не умаляет из значимости.

В этой связи, исследовательский интерес представляет анализ данных теоретических положений с точки зрения их значимости и потенциальной совместимости с некоторыми уже хорошо известными концепциями в данной области.

Не претендуя на полноту освещения данных подходов, попытаемся проанализировать некоторые из них, акцентируя фокус нашего внимания на их основных достоинствах с позиции изучения особенностей межкультурного взаимодействия в процессе адаптации мигрантов.

Одним из наиболее известных подходов является парадигма «культурного шока», предложенная еще К. Обергом в 1960 году и получившая свое развитие в работах А.Фарнхама и С.Бочнера [4].

Авторы этого подхода строят свои рассуждения на том, что опыт новой культуры является неприятным или шоковым, потому что он неожидан или потому, что может привести к негативной оценке собственной культуры. По их мнению, степень силы и продолжительности того, что может быть классифицировано как «культурный шок» зависит от трех условий:

- культурные различия. Качество, количество и продолжительность психологических трудностей, которые испытывают мигранты, является функцией различий между культурой исхода и культурой принимающей страны;

- индивидуальные различия. Здесь учитываются демографические и социальные характеристики индивидов, поскольку считается, что люди существенно различаются в способностях приспособления к новым условиям;

- опыт знакомства с новой культурой. Качество обучения новой культуре зависит от опыта вхождения в нее, особенно в начале знакомства. Если мигранты входят в новую культуру с помощью близких друзей, знакомых, симпатизирующих местной культуре, они скорее и успешнее адаптируются к новой среде, чем те, кто свои первые шаги в новой культуре вынужден делать один [4, p. 23].

В рамках данной парадигмы А.Фарнхем и С.Бочнер используют понятие «культурной дистанции», которая определяет степень различия между культурой мигрантов и культурой коренного населения. Согласно этой идее, мигранты классифицируются на три различные категории, по степени отличия их культуры от культуры принимающей страны (большой, малой и средней). Авторы утверждают, что с увеличением культурной дистанции возрастают и трудности адаптации.

Исследователи, изучающие особенности межкультурной коммуникации, используя данную парадигму, по-разному объясняют механизм «культурного шока», привлекая для этого разные теории. Например, теория ценностных различий объясняет «культурный шок» столкновением различных систем ценностей, причем считается, что степень различий в ценностях между страной выхода и страной поселения прямо пропорциональна количеству трудностей, переживаемых человеком в процессе адаптации [5].

В рамках парадигмы культурного шока существует и концепция U-образной кривой приспособления, которая утверждает, что мигранты, попадая в другую среду, проходят через три основные стадии, которые получили название «медового месяца», «культурного шока» и «адаптации», соответственно. [6, с. 29]

Для фазы «медового месяца» характерны первые шаги в новой культуре, первые контакты в ней, что вызывает чувство оптимизма, приподнятости и уверенность в успешности последующего взаимодействия. В стадии «культурного шока» положительный настрой меняется фрустрацией и депрессией. На первый план выходят отрицательные моменты в новой культуре. Происходит неприятие стиля поведения, ценностей и норм, остро ощущается неприспособленность к новым обычаям. В стадии адаптации возникает адекватная оценка ситуации и себя в иной культуре, появляется четкое понимание происходящего. Однако в случае полного отвержения новых культурных ценностей, норм, стиля поведения и т.д. происходит «бегство» индивида (уход в себя).

В развитие парадигмы «культурного шока» стоит также упомянуть подход, показывающий соотношение способов восприятия межкультурных различий с точки зрения совершенствования навыков поведения в ситуации контакта культур. В контексте нашего анализа он представляет значительный интерес, поскольку содержит характерные типы реакций на другую культуру со стороны мигрантов [7, с.30], что согласуется с идеей «культурной дистанции», рассмотренной нами выше.

Согласно данному подходу, выделяют шесть типов реакций на другую культуру и ее представителей:

- отрицание различий культур выражается в позиции, что все люди в мире разделяют (или обязаны разделять) одни и те же убеждения, установки, нормы поведения, ценности. Какие-либо возможные различия между культурами признаются незначительными, либо игнорируются, отрицаются.

- защита собственного культурного превосходства подразумевает активное, агрессивное поведение, в основе которого находится позиция, что ценности и обычаи другой культуры представляют угрозу системе сложившихся взглядов, ценностей и норм, принятых в своей культуре. Такая защита проявляется в утверждении собственного культурного превосходства, через утверждение неполноценности представителей другой культуры. Межкультурные различия при этом отчетливо фокусируются в виде негативных стереотипов.

- характерными признаками минимизации различий является признание возможности существования других культурных ценностей, норм, форм поведения. В сравнении с предыдущими типами, минимизация считается более развитым способом восприятия других культур.

- принятие существования межкультурных различий рассматриваются как один из вариантов позитивного отношения к другой культуре, когда индивид, или группа способны принять существование другой, отличной от собственной культуры, принимая ее культурные особенности.

- адаптация к новой культуре предполагает уже не только принятие существования другой культуры, но и ее понимание, и осознание своего места в ней.

- интеграция как и адаптация (согласно данному подходу) в чужую культуру основывается не только на знании языка и обычаев, сколько на личной заинтересованности в понимании ее ценностей и установок в тесном эмоциональном контакте с ее представителями [7, с.31].

Вышеприведенный подход можно дополнить, развернув понятие адаптации более широко, как это предлагает Н.Лебедева [6, с.34], разделяя адаптацию на «успешную» и «неуспешную». «Успешной» адаптацией является адаптация по типу интеграции или овладения навыками незнакомой культуры до полной социальной адекватности в ней; «неуспешная» адаптация – это адаптация по типу психологической защиты или изоляции в новой культуре. Примерами «неуспешной» этнокультурной адаптации могут считаться также явления как ассимиляция с одной стороны, для которой характерна утрата культурных особенностей и самосознания одной из этнических групп, и изоляция, с другой стороны, как процесс отдаления от иных культур, замкнутость, отказ от межкультурных контактов ради сохранения своей культурной идентичности [6, с.45].

Можно видеть, что парадигма «культурного шока» рассматривается многими исследователями как «базовая», поскольку именно этот посыл К.Оберга послужил для развития целого спектра интересных теоретических положений, рассмотренных нами выше, равно как и других интересных концепций (например, Дж. Берри, Р. Брубейкера, Р. Тафта, и др.), анализ которых мы здесь вынуждены опустить вследствие ограниченного формата нашей работы.

Очевидно, что парадигма «культурного шока» является отправной точкой для многих теоретических построений. В то же время, несмотря на ее привлекательность, она имеет ряд ограничений, чтобы служить единственной теоретической базой для актуальных исследований в области межкультурных взаимодействий и адаптации мигрантов. Обращает на себя внимание то, что во всех теориях, возникших в рамках этой парадигмы, акцент ставится, в основном, на (этно)культурную составляющую проблемы, оставляя за скобками «чисто» социальные аспекты адаптации.

В этой связи особый интерес представляют подходы, в которых делается попытка отойти от признанной (и работающей) теоретической перспективы «культурного шока» и фокусирующих внимание исследователей на иных аспектах проблемы. В качестве примера таких подходов, приведем идею нидерландских исследователей Р.Пеннинкса, Д.Шорла и С.ван Прага, которые на основании практических исследований предложили оригинальную концепцию для изучения проблемы, которая  анализирует процесс адаптации в двух направлениях: социальном и этнокультурном [8]. 

Следует отметить, что данная концепция не является частью научного мейнстрима, и, в том числе и по этой причине, представляет для нас научный интерес. Другая важная причина, которая послужила стимулом для рассмотрения данной концепции – это явная попытка авторов снизить значение этнической составляющей в адаптации этнических мигрантов, что совершенно не типично для всех теорий, возникших в парадигме «культурного шока». С учетом того, что эта идея «отталкивания от этничности» была сформулирована авторами задолго до известных работ Р. Брубейкера (об аналитическом разделении этничности и ее носителей), данный подход вызывает особый интерес.  

 Авторы оперируют двумя уровнями анализа – социальном и этнокультурном, разделяя их аналитически. Обращает на себя внимание то, что социальный уровень определяется авторами как положение группы меньшинства как «целого в социальной стратификации общества» [8, p.101]. Признаками этой позиции являются:

а) труд, доход и социальные гарантии;

б) образование;

в) жилье.

Нужно отметить, что важность первой области (а) кажется очевидной: имеет ли мигрант хорошо оплачиваемую работу, соответствующую его профилю или нет, уровень дохода, получаемый от его работы – все это прямо  влияет на статус индивида в обществе и его место в социальной стратификации. Положение индивида в этой области является также важным и потому, что оно в большой степени определяет его позиции в других областях, которые влияют на уровень его потребительской активности.

Вторая область (б), образование, также представляется нам очень важной, поскольку уровень образования, полученный индивидом, определяет его шансы и возможности на рынке труда и в конечном итоге, уровень его дохода, на что авторы обращают особое внимание. В этом смысле образование является изначальным фактором в причинной цепи, определяющим социальную позицию. Более того, уровень образования влияет также на возможность участия в других сферах жизни и в жизни общества в целом.

Третья область (в), это жилье. Положение индивида в этой области можно рассматривать как результат его возможностей как потребителя. Здесь следует предположить, что это положение будет влиять и на будущее его детей, что, на наш взгляд, авторы упускают из вида. В частности, ряд исследователей указывают на то, что, например, проживание в определенном квартале может уменьшить  шансы  человека  на получение хорошего образования или работы [9].

Вторым уровнем анализа авторы считают этнокультурный. По их мнению, он фиксируется как набор признаков, по которым группа изначально определяется большинством общества как другая группа и/или признаки, по которым группа определяет сама себя изначально. Этнокультурный аспект имеет также непосредственное отношение к процессу социальной классификации или категоризации индивидов как членов группы, которая осознается и воспринимается другой или отличной от своей собственной группы. Идентификация с, и лояльность к этнокультурной группе всегда относительна. Членство в такой группе может быть рассмотрено как относительное только в ограниченном количестве ситуаций в каждодневной жизни, или может быть рассмотрено как аспект, который охватывает, наполняет все области и все сферы жизни. Таким образом, по мнению авторов, этнокультурное положение может быть найдено на всем протяжении между двумя полюсами: с одной стороны существует «точка отсчета», где люди определяют сами себя (или воспринимаются другими) только случайно, как члены специфической этнокультурной группы (например, когда мигранты общего происхождения собираются очень редко, только на общие народные праздники). Другая «точка отсчета» заключается в том, что мигранты сохраняют все свои изначальные отношения и социальные контакты (как клан, близкие, знакомые, соседи) и почти все незначительные социальные контакты внутри своей группы. Например, это может быть школа, работа, религиозные институты, свободное время, и т.д. Как считают авторы, этнокультурная позиция определяется пониманием, как мигрантов, так и представителей доминирующей культуры.

Данный подход интересен тем, что изучая этнокультурное положение какой-либо группы, внимание исследователей сосредоточено не на культурных аспектах (как, например, в случае концепции «культурного шока»), а на том, насколько мигранты и их дети воспринимают себя отличными в социальном плане, как они организуются и строят свои институты; каким образом принимающее общество, его члены, организации и институты относятся к новоприбывшим фактически. Эти две стороны, по мнению авторов, взаимовлияют и усиливают друг друга.

Кроме того, важным моментом в данном подходе обладает предположение о том, что социальная и этнокультурная позиции, хотя теоретически различаются, постоянно влияют друг на друга [8, p.108].

Выделение авторами двух главных факторов, определяющих основы формирования миграционных групп и их положения в принимающем обществе следует отметить особо: в частности, это фактор «позиционного назначения» положения в обществе и фактор «позиционного приобретения» положения в обществе. Фактор «приобретения» подчеркивает важность личностных характеристик, попыток, усилий и выбора положения в обществе. В данном случае, мы можем предположить, что эта идея (отчасти) согласуется с концепцией культурного шока, приведенной нами выше. С этой позиции индивид рассматривается как протагонист, который постоянно делает выбор и принимает решения один или в ходе совместной работы небольшой группы.

Фактор «назначения» предполагает, что на макроуровне структура общества приема ограничивает сферу действий индивида и предопределяет уже заранее предначертанные пути для индивидов в обществе. Эти структурные общественные элементы ограничивают выбор индивидов и могут даже определить социальное положение для индивида или группы a priori, не оставляя вообще никакого выбора. С этой стороны индивиды определяются как носители определенных характеристик, которые принуждают их действовать в определенном направлении. Поэтому данный процесс авторы и называют «позиционным назначением». В то же время, позиционное приобретение и позиционное назначение определяются как два понятия, взаимодополняющие друг друга, которые надо изучать вместе и в соотношении одно с другим. Таким образом, как социальная, как и этнокультурная позиции могут быть проанализированы посредством факторов «приобретения» и «назначения» с учетом того, что они являются двумя различными аспектами одного процесса. Например, если мы применим понятие «позиционное назначение» к пониманию актуального социального положения мигрантов, то проблема должна рассматриваться в следующей плоскости: имеют ли мигранты и их дети меньше прав, чем принимающее население? Может быть, в среде принимающей культуры к ним относятся по-другому? Здесь особенно интересны сферы работы, образования и жилья. Если это так, тогда это можно назвать «отрицательным позиционным назначением». Но низкое социальное положение может быть также следствием того факта, что мигранты не используют равных возможностей, которые предлагает принимающее общество. В данном случае это «отрицательное позиционное приобретение».

Таким образом, можно видеть, что авторами предлагается оригинальная методология для исследования особенностей межкультурных взаимодействий в процессе адаптации. На наш взгляд, данному подходу не уделяется достаточного внимания. Между тем, в сочетании с концепцией культурного шока, данный подход мог бы рассматриваться как рабочая теоретическая база для проведения широкого круга исследований по адаптации этнических мигрантов.

Подводя итог нашего анализа, необходимо отметить, что вышеприведенные рассуждения, конечно же, не охватывают всего спектра понимания проблемы. При межкультурных контактах мы имеем дело с человеческими способами отношений, которые зависят от картины мира, ценностных представлений, норм, форм мышления и т.д. Тем не менее, аналитический разбор приведенных подходов позволяет нам обозначить проблемное поле межкультурных взаимодействий, являющихся неизбежным следствием этнической миграции.

1. Сомова, И. Ю. Культурно-религиозная адаптация и интеграция мигрантов — мусульман в Европейском союзе / И. Ю. Сомова // Мир науки. Социология, филология, культурология. — 2022. — Т. 13. — № 1. — URL: https://sfk-mn.ru/PDF/19KLSK122.pdf
2. Демина Е.Н. Ожидаемые трудности трудовых мигрантов как препятствие к их социокультурной адаптации// Российский научный журнал «Телескоп: журнал социологических и маркетинговых исследований» №2(10) 2023 С.79-84.
3. Алешкова И.А. Современная миграционная политика России: новые акценты. // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 4. – 2023. – №2. – С. 104–112.
4. Furnham A., Bochner S. Culture Shock. L.& New York: Methuen, 1986, 218P.
5. Герасимова И.В. Процессы адаптации и интеграции мигрантов как компоненты обеспечения национальной безопасности Российской Федерации. Наука. Общество. Оборона. Москва. Т. 7. № 4. 2019. DOI: 10.24411/2311-1763-2019-10211.
6. Лебедева Н.М. Социальная психология этнических миграций М., ИП РАН, 1993, 324С.
7. Иконникова Н.К. Механизм межкультурного восприятия. // Социологические исследования № 4, 1995, С. 26-34.
8. Penninx R., Schoorl J., van Praag C. The impact of international migration on receiving countries: the case of the Netherlands. The Hague, 1994, 306P.
9. Климова Е. А., Константинов В. В. Специфика образа «я» детей из семей трудовых мигрантов. / Социально-психологическая адаптация мигрантов в современном мире: материалы 5-й Международной научно-практической конференции / Ответственный редактор В. В. Константинов. – М., «Перо», 2020. С.103-108.