Особенности саморегуляции лиц с нарушениями пищевого поведения

Правильная ссылка на статью

Прокудина Д.А. Особенности саморегуляции лиц с нарушениями пищевого поведения // Мир педагогики и психологии: международный научно-практический журнал. 2024. № 06 (95). Режим доступа: https://scipress.ru/pedagogy/articles/osobennosti-samoregulyatsii-lits-s-narusheniyami-pishhevogo-povedeniya.html (Дата обращения: 30.06.2024)

Расстройства пищевого поведения (РПП) являются серьезными психическими заболеваниями, которые характеризуются дисфункциональными паттернами питания, оказывающими негативное воздействие как на физическое, так и на психическое здоровье человека [7]. Наряду с расстройствами пищевого поведения значительные негативные эффекты на большинство аспектов жизни оказывают и нарушения пищевого поведения (НПП), которые с каждым годом приковывают все большее и большее внимание научной общественности. По данным систематического обзора и мета-анализа 33-х исследований, было установлено, что распространенность расстройств пищевого поведения в последние годы составила 0,43% от общей численности населения [13]. Также, согласно проведенному исследованию, распространенность нервной анорексии (АН), нервной булимии (БН) и компульсивного переедания (КП) составила 0.16%, 0.63% и 1.53% соответственно [13]. Нарушения и расстройства пищевого поведения являются крайне опасными состояниями, так как показатели смертности в данной группе лиц очень высоки, причем наиболее высокие показатели наблюдаются у лиц с нервной анорексией, так средние взвешенные показатели смертности в группе АН составили 5.1, в группе БН 1.7 [8].

Расстройства и нарушения пищевого поведения имеют значительные физические и психосоциальные последствия и вызывают большой интерес в научном сообществе. На данный момент высока потребность в разработке мер, направленных на снижение уровня инвалидизации и смертности среди лиц с РПП, а также на повышение качества жизни этих пациентов, что требует более подробного изучения предикторов НПП и РПП, личностных и когнитивных особенностей лиц, относящихся к рассматриваемым нозологическим группам, а также разработки мер профилактики. Более того, исследование особенностей саморегуляции при нарушениях и расстройствах пищевого поведения является актуальным направлением изучения данных нозологических групп. Особенности саморегуляции и справления со стрессорами, предположительно, играют важную роль в манифестации и поддержании дисфункций пищевого поведения, и данный вопрос требует дальнейшего изучения для последующего построения эффективных программ превенции и лечения нарушений и расстройств пищевого поведения.

Лица с расстройствами и нарушениями пищевого поведения обладают рядом различных как личностных, так и когнитивных особенностей, и раскрытие и более детальное их изучение привлекает все больше и больше внимания исследователей и требует дальнейшего подробного изучения. Существуют предположения, что самоэффективность, определяемая как воспринимаемая способность человека эффективно справляться с различными стрессорами, может быть определенным образом связана с развитием нарушений и расстройств пищевого поведения. Однако на данный момент вопрос связи самоэффективности и РПП и НПП является еще недостаточно изученным, существуют лишь несколько исследований, изучающих взаимосвязь между расстройствами и нарушениями пищевого поведения и восприятием человеком своей способности успешно действовать в той или иной ситуации. Так, например одно из исследований подтвердило, что пациенты с расстройствами пищевого поведения имеют более низкий уровень самоэффективности, в сравнении с условно здоровой контрольной выборкой [10]. Таким образом, вопрос наличия взаимосвязей между проявлениями РПП и НПП и уровнем самоэффективности на сегодняшний день требует дальнейшего изучения и исследования. Рассматривая вопрос связей наличия РПП и НПП со склонностью к использованию определенных копинг-стратегий, нами были изучены соответствующие исследования. Так, учеными обнаруживаются значимые различия в стратегиях преодоления стресса между группами лиц с расстройствами пищевого поведения и без таковых, было выявлено, что пациентки с нервной анорексией и нервной булимией чаще, в сравнении с контрольной группой, используют стратегию избегания при столкновении с различными стрессорами [14].

Цель данного эмпирического исследования – изучить особенности саморегуляции лиц с нарушениями пищевого поведения.

Общая гипотеза исследования состоит в том, что лица с НПП обладают определенными  индивидуально-психологическими особенностями, в частности особенностями саморегуляции поведения и копинг-стратегий, а также сниженной самоэффективностью.

Задачи исследования:

1. Изучить стили саморегуляции поведения лиц с НПП;
2. Исследовать уровень самоэффективности у лиц с НПП;
3. Изучить копинг-стратегии лиц с НПП и выявить преобладающие;
4. Изучить взаимосвязь уровня самоэффективности и адаптивности копинг стратегий и уровня саморегуляции поведения у лиц с НПП;
5. Изучить взаимосвязь степени выраженности НПП и особенностей саморегуляции, самоэффективности и способов совладающего поведения.

Для выполнения задач исследования использовались следующие методы:

1. Клинико-психологический

• Анкетирование.

1. Экспериментально-психологические

• Опросник Шкала оценки пищевого поведения, ШОПП/EDI Д. Гарнера в адаптации О. А. Скугаревского и др. [1];
• Опросник Стиль саморегуляции поведения, ССПМ В. Морсановой [4];
• Опросник Шкала общей самоэффективности, GSE Р. Шварцера и М. Ерусалема в адаптации В. Г. Ромека [6];
• Опросник Способы совладающего поведения, WCQ Р. Лазаруса в адаптации НИПНИ им. Бехтерева [3].

Математико-статистическая обработка полученных данных осуществлялась с использованием компьютерных программ Microsoft Office Excel 2023 и SPSS-24. При этом применялись следующие методы [5]:

• Расчет показателей среднего и стандартного отклонения (M±SD);
• Корреляционный анализ с использованием коэффициента корреляции r-Спирмена;
• Непараметрический критерий Краскела-Уоллиса;
• t-критерий для парных выборок.

Исследование проводилось в онлайн-формате с применением специально составленной Google-формы в период с марта по май 2024 года. Информация о проводимом исследовании и соответствующая ссылка для его прохождения размещалась в сети интернет в различных каналах на платформе Telegram, тематикой которых являются расстройства пищевого поведения.

Обследуемым в первую очередь предлагалась методика ШОПП для выявления среди них лиц, имеющих нарушения пищевого поведения (среднее арифметическое по шкалам «Стремление к худобе», «Булимия», «Неудовлетворенность телом» выше 7). Таким образом, среди 298 испытуемых было выбрано 255 человек, результаты которых по методике ШОПП позволяли сделать вывод о наличии у них нарушений пищевого поведения. В дальнейшем им были предложены описанные далее методики для самостоятельного заполнения.

В соответствии с целями проводимого исследования было обследовано 255 человек, имеющих ту или иную степень нарушений пищевого поведения. Критерии включения в исследование: свободное владение русским языком, способность подписать информированное согласие; зрение нормальное или скорректированное до нормального. Критерии невключения: наличие поставленных диагнозов «шизофрения» и «пограничное расстройство личности» (ПРЛ).

Из 298 респондентов, которые заполнили онлайн-форму, в итоговую выборку вошло 255 человек. Критериями исключения для 43 человек во всех случаях послужили средние баллы по трем вышеописанным шкалам методики «Шкала оценки пищевого поведения» (ШОПП) менее 7, так как вероятность наличия нарушений пищевого поведения в таком случае низкая.

Средний возраст респондентов составил 19.4 лет (при стандартном отклонении 5,02). Минимальный возраст составил 15 лет, максимальный – 45 лет.

Среди 255 обследуемых, 107 (42%) респондентов сообщили о наличии у них поставленного врачом-психиатром диагноза из рубрики F50 «Расстройства приема пищи»: «Нервная анорексия» (F50.0, F50.1) – 54 человека, «Нервная булимия» (F50.2, F50.3) – 39 человек, «Психогенное (компульсивное) переедание» (F50.4) – 14 человек. Также 43% испытуемых сообщили о наличии у них других психиатрических диагнозов, помимо расстройств пищевого поведения, среди которых преимущественно наблюдаются депрессивные и тревожные расстройства. Представленные респондентами данные о наличии у них диагноза расстройства приема пищи в дальнейшем использовать для деления исследованной выборки на подгруппы. Также 48.7% всех исследованных респондентов хотя бы раз обращались к врачу-психиатру, опыт обращения за психологической же помощью имеют 76.1% обследуемых, но регулярно посещают психолога лишь 14.1%.

Опросник «Стиль саморегуляции поведения» на исследуемой выборке показал средние значения по всем шкалам методики, однако по шкалам «Моделирование» и «Оценка результатов» оценки соответствуют пороговым значениям, приближаясь к отметкам «Низкого уровня».

 

Таблица 1. Результаты исследования по шкалам методики «Стили саморегуляции поведения».

Шкалы методики ССМП	Средние значения	Стандартное отклонение	Результат соотнесения со средними значениями
Планирование	5.54	2.07	Средний уровень
Оценка результатов	4.25	1.39	Средний уровень
Моделирование	3.87	1.8	Средний уровень
Гибкость	4.79	1.89	Средний уровень
Программирование	5.23	1.83	Средний уровень
Самостоятельность	6.02	1.93	Средний уровень
Общий уровень	26.11	1.5	Средний уровень

Примечание. Данные о диапазонах нормативных значений представлены авторами методики [4].

Также, в связи с предположением, что у лиц с разными типами НПП будут преобладать различные стили саморегуляции поведения,  нами был проведен анализ результатов методики в группах, которые были сформированы в соответствии с информацией, предоставленной респондентами, о наличии у них диагнозов из рубрики «Расстройства приема пищи» (3 группы, условно названные: «Анорексия», «Булимия», «Компульсивное переедание»).

 

Таблица 2. Результаты исследования саморегуляции поведения в группах «Анорексия», «Булимия», «Компульсивное переедание».

Шкалы методики ССМП	Группа «Анорексия» (n=54), средние значения	Группа «Булимия» (n=39), средние значения	Группа «Компульсивное переедание» (n=14), средние значения	Асимптотическая значимость различий
Планирование	5.9	4.9	5.9	0.123
Оценка результатов	4.4	3.9	4.4	0.352
Моделирование	4.2	3.7	4.4	0.551
Гибкость	4.7	4.4	4.4	0.731
Программирование	5.6	5.3	5.1	0.743
Самостоятельность	6.6	5.9	5.7	0.81
Общий уровень	27.5	25.2	26.4	0.264

 

Вопреки ожиданиям, согласно представленным результатам, значимых различий между группами «Анорексия», «Булимия» и «Компульсивное переедание» по стилям саморегуляции поведения, а также ее общему уровню, не наблюдается (Критерий Краскела-Уоллиса). Анализируя средние результаты общего уровня саморегуляции в трех группах, можно сделать вывод о том, что наиболее низкий уровень саморегуляции у лиц группы «Булимия», наиболее высокий – в группе «Анорексия».

Средний показатель общей самоэффективности, изученной с помощью методики «Шкала общей самоэффективности» (GSE) Р. Шварцера и М. Ерусалема в адаптации В. Г. Ромека, в группе лиц с нарушениями пищевого поведения равен 26.37 ± 5.65 баллам, что статистически значимо (t-критерий для парных выборок, p=0.000) ниже в сравнении с выборкой условно здоровых респондентов: 31.93 ± 4.74 [6].

При сравнении значений по «Шкале общей самоэффективности» в группах «Анорексия» (M=26.37 ± 3.75), «Булимия» (M=26.62 ± 3.9) и «Компульсивное переедание» (M=27.79 ± 6.33) с использованием непараметрического критерия Краскела-Уоллиса не было обнаружено статистически значимых различий между рассматриваемыми группами (p=0.832).

В результате исследования копинг-стратегий в выборке лиц с нарушениями пищевого поведения с использованием опросника «Способы совладающего поведения» Р. Лазаруса, было выявлено, что большинство копинг-стратегий имеют средний уровень выраженности в рассматриваемой выборке, кроме двух стратегий совладающего поведения, которые имеют высокую степень выраженности: «Самоконтроль» и «Бегство-Избегание».

 

Таблица 3. Результаты исследования по шкалам опросника «Способы совладающего поведения».

Шкалы методики «Способы совладающего поведения»	Средние значения	Стандартное отклонение	Результат соотнесения со средними значениями
Конфронтационный копинг	11.2	2.9	Средний уровень
Дистанцирование	11.3	3.7	Средний уровень
Самоконтроль	14.5	2.8	Высокий уровень
Поиск социальной поддержки	10.5	3.5	Средний уровень
Принятие ответственности	9.5	2	Средний уровень
Бегство-Избегание	18.1	3.5	Высокий уровень
Планирование решения проблемы	11.1	3.3	Средний уровень
Положительная переоценка	11.8	3.7	Средний уровень

Примечание. Данные о диапазонах нормативных значений представлены авторами методики [3].

Исследуя основные копинг-стратегии в группах «Анорексия», «Булимия» и «Компульсивное переедание», статистически значимые различия были получены только в использовании стратегии «Принятие ответственности» (p <0.001): в наименьшей степени данная копинг-стратегия присуща лицам из группы «Компульсивное переедание», в наибольшей – лицам из группы «Булимия». Также отмечаются значительные различия в использовании стратегии «Бегство-Избегание» в трех представленных группах, не доходящие до уровня достаточной статистической значимости (p <0.087): в наименьшей степени данная копинг-стратегия присуща лицам из группы «Компульсивное переедание», в наибольшей – лицам из группы «Булимия».

 

Таблица 4. Результаты исследования способов совладающего поведения в группах «Анорексия», «Булимия», «Компульсивное переедание».

Шкалы методики «Способы совладающего поведения»	Группа «Анорексия» (n=54), средние значения	Группа «Булимия» (n=39), средние значения	Группа «Компульсивное переедание» (n=14), средние значения	Асимптотическая значимость различий
Конфронтационный копинг	11.2	11.8	10.6	0.294
Дистанцирование	10.8	11.8	10.2	0.287
Самоконтроль	14.2	14.1	14.4	0.838
Поиск социальной поддержки	11	11.2	10.9	0.906
Принятие ответственности	9.3	10.5	8.8	0.001*
Бегство-Избегание	17.1	18.6	16.4	0.087
Планирование решения проблемы	11.4	11.2	11.3	0.961
Положительная переоценка	11.5	11.7	12.6	0.45

Для исследования наличия взаимосвязей самоэффективности с уровнем саморегуляции поведения и копинг-стратегиями нами был использован ранговый коэффициент корреляции Спирмена (Таблица 4). В результате были получены данные о наличии статистически значимой положительной корреляции между уровнем самоэффективности и общим уровнем саморегуляции поведения и всеми его стилями в выборке лиц с нарушениями пищевого поведения. Кроме того, были обнаружены статистически значимые положительные корреляционные связи между самоэффективностью и следующими копинг-стратегиями: «Конфронтационный копинг», «Самоконтроль», «Планирование решения проблемы» и «Положительная переоценка»; а также статистически значимые отрицательные корреляционные связи между самоэффективностью и такими копинг-стратегиями, как «Поиск социальной поддержки», «Принятие ответственности» и «Бегство-Избегание».

 

Таблица 5. Результаты исследования связи уровня самоэффективности с особенностями саморегуляции.

Шкалы опросников	Корреляции с уровнем самоэффективности (r-Спирмена)	Знач. (двухсторон.)
Опросник «Стиль саморегуляции поведения»
Планирование	0.210**	0.001
Оценка результатов	0.282**	0.000
Моделирование	0.349**	0.000
Гибкость	0.417**	0.000
Программирование	0.329**	0.000
Самостоятельность	0.291**	0.000
Общий уровень	0.538**	0.000
Опросник «Способы совладающего поведения»
Конфронтационный копинг	0.136*	0.030
Дистанцирование	-0.049	0.436
Самоконтроль	0.263**	0.000
Поиск социальной поддержки	-0.209**	0.001
Принятие ответственности	-0.209**	0.001
Бегство-Избегание	-0.291**	0.000
Планирование решения проблемы	0.522**	0.000
Положительная переоценка	0.376**	0.000

В Таблице 6 продемонстрированы корреляционные связи показателя степени выраженности нарушений пищевого поведения со стилями саморегуляции поведения, самоэффективностью и копинг-стратегиями. Полученные данные свидетельствуют о наличии статистически значимых отрицательных корреляционных связей между степенью выраженности НПП и стилем саморегуляции поведения «Гибкость». Также отмечается не доходящая до статистически значимой отрицательная корреляция между выраженностью нарушений пищевого поведения и самоэффективностью.

Кроме того, обнаруживаются статистически значимые положительные корреляционные связи между степенью выраженности НПП и копинг-стратегиями «Самоконтроль», «Принятие ответственности» и «Бегство-Избегание», и отрицательные с копинг-стратегией «Поиск социальной поддержки».

 

Таблица 6. Результаты исследования связи уровня выраженности нарушений пищевого поведения с особенностями саморегуляции и самоэффективностью.

Шкалы опросников	Корреляции с выраженностью симптомов НПП (r-Спирмена)	Знач. (двухсторон.)
Опросник «Стиль саморегуляции поведения»
Планирование	0.01	0.877
Оценка результатов	-0.092	0.144
Моделирование	-0.122	0.052
Гибкость	-0.163**	0.009
Программирование	0.087	0.168
Самостоятельность	0.058	0.357
Общий уровень	-0.022	0.725
Шкала общей самоэффективности
Самоэффективность	-0.055	0.383
Опросник «Способы совладающего поведения»
Конфронтационный копинг	0.039	0.539
Дистанцирование	0.1	0.113
Самоконтроль	0.169**	0.007
Поиск социальной поддержки	-0.149*	0.017
Принятие ответственности	0.255**	0
Бегство-Избегание	0.197**	0.002
Планирование решения проблемы	0.042	0.505
Положительная переоценка	0.068	0.281

** – Корреляция значима на уровне 0.01 (двухсторонняя).

* – Корреляция значима на уровне 0.05 (двухсторонняя).

Проанализировав результаты проведенного исследования, можно сделать выводы о наличии отрицательной корреляции между интенсивностью проявлений нарушений пищевого поведения и общим уровнем саморегуляции поведения. Данные результаты соотносятся с исследованиями особенностей саморегуляции у лиц с нарушениями пищевого поведения, свидетельствующими о достоверно более высоких показателях самоконтроля и саморегуляции в выборке индивидов с нарушениями пищевого поведения [2]. При этом в группах «Анорексия», «Булимия» и «Компульсивное переедание» наиболее низкий общий уровень саморегуляции наблюдается в группе «Булимия», наиболее высокий – в группе «Анорексия», что соотносится с особенностями клинической картины данных нозологических единиц, так как у пациентов с БН отмечается повышенный уровень импульсивности и нарушение процессов саморегуляции в целом [12].

Согласно результатам проведенного исследования уровень самоэффективности у лиц с нарушениями пищевого поведения статистически значимо снижен в сравнении с нормативными значениями. Можно предположить, что у людей с низким уровнем самоэффективности, с связи с отсутствием у них убежденности в собственных способностях успешно справляться со стрессовыми ситуациями, будет повышен риск развития НПП, которое при этом может само по себе быть для человека стратегией преодоления стресса [9].

Кроме того, обнаруживается наличие связей между нарушениями пищевого поведения и выраженностью определенных копинг-стратегий. Был обнаружен высокий уровень выраженности копинг-стратегий «Бегство-Избегание» и «Самоконтроль» в рассматриваемой выборке. Несмотря на то, что стратегия «Самоконтроль» не относится к числу дезадаптивных, в сочетании с определенными личностными качествами, например, такими как перфекционизм, она может быть значимой для поддержания и усугубления симптомов нарушений пищевого поведения. Исследования других авторов подтверждают, что люди, использующие преимущественно копинг-стратегию «Бегство-избегание», более подвержены развитию нарушений и расстройств пищевого поведения [11]. Нами также было обнаружено наличие достоверно значимых корреляций между уровнем выраженности нарушений пищевого поведения и стратегией совладания «Бегство-Избегание».

В настоящем исследовании было установлено, что в рассматриваемой выборке более высокий уровень самоэффективности положительно коррелирует с более высоким уровнем общей саморегуляции поведения, а также со следующими копинг-стратегиями: «Конфронтационный копинг», «Самоконтроль», «Планирование решения проблемы» и «Положительная переоценка», что, в целом, подтверждают результаты и других исследований [11], вероятно, такие результаты связаны с тем, что убежденность человека в его возможности преодоления тяжелых стрессовых событий у лиц с НПП повышает устойчивость индивида к ним и обеспечивает более успешное регулирование своего поведения и использование более адаптивных стратегий совладания, а также меньшей восприимчивостью индивида к различным стрессорам в целом. Также были выявлены отрицательные корреляционные связи между самоэффективностью и такими копинг-стратегиями, как «Поиск социальной поддержки», «Принятие ответственности» и «Бегство-Избегание».

Таким образом, проблема увеличения распространенности нарушений пищевого поведения является крайне актуальной во всем мире и привлекает внимание все большего и большего числа исследователей. В своих работах исследователи часто ставят целью выявить биологические, психологические, а также социальные факторы риска развития НПП и РПП, а также факторы, которые участвуют в поддержании этих отклонений, эти особенности потенциально могут являться мишенями вмешательств при коррекции и лечении и нарушений, и расстройств пищевого поведения.

Предметом исследования данной исследовательской работы являлись характеристики нарушения пищевого поведения, особенности саморегуляции поведения, общий уровень самоэффективности и копинг-стратегии лиц с НПП.

В результате исследования обнаружились значимые особенности саморегуляции у лиц с нарушениями пищевого поведения: сниженный уровень самоэффективности, использование дезадаптивных копинг-стратегий, а также сниженный уровень общей саморегуляции поведения в целом. Также были выявлены определенные различия в саморегуляции поведения, самоэффективности и копинг-стратегиях в рассматриваемых характеристиках в следующих подгруппах нарушений пищевого поведения: «Анорексия», «Булимия» и «Компульсивное переедание».

Ограничения данного исследования связаны с использованием онлайн-формата для сбора данных в отсутствии медицинских документов клинической оценки состояния респондентов врачом-психиатром, в связи с чем в формировании групп нарушений пищевого поведения «Анорексия», «Булимия» и «Компульсивное переедание» не представлялось возможным рассматривать предоставленную респондентами информацию о наличии поставленного врачом-психиатром диагноза из рубрики «Расстройства приема пищи» как достаточно валидную, чтобы рассматривать данные группы как установленные расстройства пищевого поведения.

Практическая значимость работы заключается в получении новых данных о психологических особенностях лиц с девиациями пищевого поведения с возможностью использования обнаруженных результатов в формировании программ превентивного выявления лиц с более высоким риском развития нарушений и расстройств пищевого поведения, а также формирования программ лечения и оценки прогресса изменений и в его процессе.

Таким образом, необходимы дальнейшие исследования особенностей саморегуляции лиц с НПП и РПП и дальнейшие мета-анализы для более подробного раскрытия природы данных отклонений и более успешной разработки программ их коррекции и превенции.