Социальная психология | Мир педагогики и психологии №06 (95) Июнь 2024

Культурная травма: теоретико-методологические подходы

Зиневич Алёна Валентиновна
Выпускник программы профессиональной переподготовки, Московский педагогический государственный университет, zinevich.psy@gmail.com

Аннотация: В статье рассматриваются современные подходы к понятию культурной травмы, как в отечественной, так и в западной литературе. Автор подчеркивает, что коллективная травма возникает вследствие катастрофических событий, влияющих на коллективное сознание и идентичность. Обсуждаются интерпретации травмы, роль средств массовой информации и социокультурный контекст. Также анализируется, как культура влияет на восприятие травмы, её последствия и механизмы адаптации.
Ключевые слова: коллективная травма, культурная травма, социокультурный контекст, интерпретации травмы, средства массовой информации, последствия травмы, механизмы адаптации.

Zinevich Alyona Valentinovna
Graduate of the Professional Retraining Program, Moscow State Pedagogical University

Abstract: The article examines modern approaches to the concept of cultural trauma, both in domestic and Western literature. The author emphasizes that collective trauma occurs as a result of catastrophic events that affect collective consciousness and identity. Interpretations of trauma, the role of the media, and sociocultural context are discussed. It also analyzes how culture influences the perception of trauma, its consequences, and adaptation mechanisms.
Keywords: collective trauma, cultural trauma, sociocultural context, interpretations of trauma, media, consequences of trauma, adaptation mechanisms.

Понятие травмы охватывает широкий спектр экстремальных ситуаций, а также разнообразные индивидуальные и коллективные реакции на них. Травма может быть рассмотрена как социально-политическое событие, психофизиологический процесс, физический и эмоциональный опыт и повествовательная тема в объяснении страданий. Такое многоаспектное понимание травмы позволяет более глубоко исследовать и объяснять, как насилие влияет на людей и сообщества. Это подчеркивает необходимость междисциплинарного подхода к изучению травмы, учитывающего ее комплексную природу и разнообразие проявлений. В конечном итоге, осознание и понимание травмы как многогранного явления может способствовать лучшему лечению и предотвращению насилия в будущем.

Накопленный современной наукой объем знаний, с одной стороны, позволяет говорить о новых подходах и междисциплинарных прорывах, а с другой – требует научного обобщения и рефлексии. К сожалению, в отечественной литературе не так много работ по данной теме, как хотелось бы. Прежде всего стоит отметить диссертации К.С. Стецюка, С.Н. Крюкова, Р.Ю. Батищева [1, 2, 3], статьи А.М. Понамаревой, С.А. Кравченко [4, 5], монографию Н.В. Тарабриной [6] и коллективную работу под редакцией А.Л. Журавлевой [7]. В данном очерке рассматриваются ключевые подходы к понятиям культурной травмы в современных и западных социологических и психологических теориях.

Джеффри Ч. Александер подчёркивает, что коллективная травма возникает, когда коллектив чувствует себя жертвой ужасного события, оставившего неизгладимый след в их групповом сознании, навсегда изменяя их воспоминания и влияя будущее. Эта травма фундаментально и необратимо воздействует на их коллективную идентичность, формируя новые социальные и политические связи [8, р. 12]. Автор выделяет несколько подходов к интерпретации травмы: это естественные события, которые разрушают ощущение благополучия отдельного или коллективного субъекта; это своего рода рациональная реакция на резкие изменения, будь то на индивидуальном или социальном уровне; это модель бессознательных эмоциональных страхов и когнитивно искажающих механизмов психологической защиты между внешним разрушительным событием и внутренней травматической реакцией актора [8, р. 15]. Когда мы наблюдаем, как подобные интерпретации переносятся с индивидуального уровня на уровень группы, мы можем говорить о коллективной культурной травме. Национальная или культурная травма (на теоретическом уровне разница минимальна) также коренится в событии или серии событий, но не обязательно в их непосредственном опыте. Такой опыт обычно опосредован, например, через газеты, радио или телевидение, что предполагает как пространственную, так и временную дистанцию между событием и его переживанием. Масс-опосредованный опыт всегда предполагает выборочное конструирование и репрезентацию, поскольку то, что видно, является результатом действий и решений профессионалов относительно того, что является значимым и как это должно быть представлено. Таким образом, национальная или культурная травма всегда включает в себя «смысловую борьбу», борьбу с событием, которая включает в себя определение «природы боли, характера жертвы и присвоения ответственности» [8, р. 17-18].

Нил Дж. Смелзер указывает, что статус травмы зависит от социокультурного контекста, чтобы травма стала такой, должны быть выполнены несколько условий. Во-первых, событие должно быть запоминающимся и быть культурно значимым. Во-вторых, память должна быть связана с сильным негативным аффектом, обычно это отвращение, стыд или вина. Культурная травма относится к агрессивному и подавляющему событию, которое, как полагают, подрывает или подавляет один или несколько основных компонентов культуры или культуры в целом [8, р. 37]. Любая конкретная травма может разрушать сообщество и идентичность или укреплять сообщество и идентичность – обычно это некоторая смесь того и другого [8, р. 39].

В психоаналитической теории травмы Кэти Карут травматический эффект производит не сам опыт, а, скорее, воспоминания о нем. В ее рассказе между событием и переживанием травмы всегда существует временной промежуток, период «латентности», для которого характерно забывание, а уже позже травма связывает прошлое с настоящим посредством представлений и воображения. С точки зрения психологии это может привести к искаженному формированию идентичности, когда определенные позиции субъекта могут стать особенно заметными или даже подавляющими, например, позиции жертвы или преступника, когда человек одержим прошлым и склонен повторять его. В свою очередь воспоминания о прошлом навязчивы, как будто они полностью присутствуют здесь и теперь [9, с.16].

Борис Дрожджек и Джон П. Уилсон указывают, что люди привязаны к тому, как их культура формулирует социальную реальность, потому что чувства и мысли – это то, что культура в конечном итоге завещает людям чувствовать и думать. Травма и культура переплетаются, поскольку травматический опыт является частью жизненного цикла, универсален по своему проявлению и возникновению и обычно требует реакции со стороны культуры с точки зрения исцеления, лечения и вмешательства [10, p. 127]. Культурные факторы, влияющие на развитие и протекание посттравматического стрессового расстройства, психическое здоровье и здоровье в целом, многообразны. Посредством социальных и психофизиологических процессов культура воздействует на проявления, динамику и исход посттравматического стрессового расстройства, формируя клиническую картину проблем и модели поведения при обращении за помощью. Кроме того, культура формирует способы, которыми отдельные, семейные и более крупные системы, справляются с последствиями травмы и адаптируются к ним. Она также определяет понимание и концептуализацию страдания, а также построение иерархии ценностей и потребностей, которые лежат в основе принятия решений и влияют на ожидания от поддержки и лечения [10, p. 312].

Андреас Гамбургер подчеркивает, что дискурс травмы обозначил потребность общества в признании того, как катаклизмы цивилизации находят отклик в индивидуальных страданиях. Социальные явления, такие как участие в войнах, геноциде и террористических атаках, а также общественные движения и дискурсы, влияют на чувствительность к травме. Травма – это предмет, в котором социальные и индивидуальные аспекты неразрывно связаны друг с другом [11, p 9-12]. Более того, А. Гамбургер отмечает, что понимание травмы требует междисциплинарного подхода, включающего не только психологические и социологические, но и антропологические, культурологические и исторические перспективы. Травматический опыт часто передается через поколения, формируя коллективную память и культурные нарративы, которые могут усиливать или смягчать травматические переживания. В этом контексте важную роль играют медиа и искусство, которые могут как способствовать травматизации, так и служить средствами исцеления и восстановления. Понимание этих сложных взаимосвязей помогает не только в разработке более эффективных терапевтических подходов, но и в создании социальных и политических стратегий, направленных на преодоление последствий коллективных травм.

Приводимые мнения современных западных исследователей позволяют нам сделать несколько выводов, которые мы можем использовать в будущих исследованиях:

Во-первых, травма (будь то коллективная или индивидуальная) должна осмысляться, как явление травматичного порядка. Если общество или человек не интерпретирует событие, как разрушающее, то мы не можем считать его травмой.

Во-вторых, при интерпретации и осмыслении коллективного травматического опыта следует учитывать социально-культурный контекст, политические и экономические факторы и традиционные устои.

В-третьих, изучению коллективной травмы должна предшествовать классификация причин и следствий, поскольку опыт переживания трагедии после военных действий и разрушительных природных катастроф будет восприниматься по-разному.

В-четвёртых, медиа играют критическую роль в формировании восприятия и интерпретации травматических событий. Они могут как усиливать травматическое воздействие, так и способствовать процессам исцеления и восстановления через распространение информации и поддержку.

В-пятых, понимание и исследование культурной травмы требуют междисциплинарного подхода, включающего психологические, социологические, антропологические и культурологические перспективы. Только через интеграцию различных областей знаний можно достичь глубокого понимания феномена травмы и разработать эффективные методы её преодоления.

В-шестых, травматический опыт часто передается через поколения, формируя коллективную память и культурные нарративы. Это подчеркивает необходимость в исследованиях, направленных на изучение механизмов межпоколенческой передачи травмы и способов её смягчения.

В-седьмых, культура играет ключевую роль в формировании адаптационных механизмов. Понимание культурных особенностей и традиций может помочь в разработке специфических терапевтических подходов, которые будут более эффективны в различных культурных контекстах.

В-восьмых, эффективная социальная поддержка и интеграция травмированных индивидов и сообществ являются важными факторами в процессе исцеления. Создание социальных структур, направленных на поддержку и реинтеграцию, может значительно улучшить исходы для пострадавших. Разработка и внедрение превентивных мер, направленных на снижение риска возникновения травматических событий и минимизацию их последствий, являются ключевыми для долгосрочного здоровья и благополучия общества.

1. Батищев, Р.Ю. Война как предмет политики памяти: теоретико-методологические аспекты: диссертация ... кандидата политических наук: 5.5.1. / Батищев Роман Юрьевич; [Место защиты: ФГБОУ ВО «Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова»; Диссовет МГУ.055.2]. - Москва, 2023. – С. 157.
2. Карут К. Травма, время, история / К. Карут // Травма: Пункты. Сборник статей под ред. С. Ушакина и Е. Трубиной. – М.: Новое литературное обозрение, 2009. – С. 561-581.
3. Крюков, С.Н. Стресс как актуальное состояние культуры: проблематика, типы представленности и стратегии адаптации: диссертация ... кандидата культурологии: 24.00.01 / Крюков Сергей Николаевич; [Место защиты: ФГБОУ ВО «Челябинский государственный институт культуры»]. – Челябинск, 2021. – С. 159.
4. Кравченко, С.А. Социологические теории травмы: дискурс в современной теоретической социологии / С.А. Кравченко // Социологические исследования. – 2020. – № 4. – С. 60-69.
5. Понамарева, А.М. Теория культурной травмы как актуальная исследовательская перспектива: введение к тематическому разделу / А.М. Понамарева // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 11: Социология. – 2015. – № 3. – С. 5-19.
6. Стецюк, К.С. Психоаналитический подход в философии культуры: история, теория, практика: диссертация ... кандидата философских наук: 5.7.8. / Стецюк Константин Станиславович; [Место защиты: ГАОУ ВО ЛО «Ленинградский государственный университет имени А.С. Пушкина»]. – Санкт-Петербург, 2021. – С. 191.
7. Тарабрина, Н.В. Психология посттравматического стресса: теория и практика / Н.В. Тарабрина; Российская акад. наук, Ин-т психологии. – М.: Ин-т психологии РАН, 2009. – С. 302.
8. Макропсихология современного российского общества: [монография] / Российская акад. наук, Ин-т психологии; отв. ред.: А.Л. Журавлев, А.В. Юревич. – М.: Институт психологии РАН, 2009. – С. 350.
9. Cultural trauma and collective identity / Jeffrey C. Alexander ... [et al.]. – Berkeley, Calif.: University of California Press, 2004. – P. 314.
10. Hamburger, A. Trauma, Trust, and Memory: Social Trauma and Reconciliation in Psychoanalysis, Psychotherapy, and Cultural Memory / A. Hamburger. — 1st ed. — London: Routledge, 2018. — P. 302.
11. Voices of trauma: treating psychological trauma across cultures / edited by Boris Drožđek, John P. Wilson. – New York, NY: Springer, 2007. – P. 395.