Русская литература | Филологический аспект №06 (62) Июнь 2020

Тактика комплимента в эпиграммах В. Гафта

Керимова Сабина Усеиновна
Старший преподаватель кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания, Южный федеральный университет, РФ, г. Ростов-на-Дону, skerimova@sfedu.ru

Аннотация: В данной статье рассматриваются эпиграммы мелиоративной направленности В. Гафта, а именно, те, в которых находит отражение тактика комплемента. Это позволяет сделать выводы о том, что на современном этапе развития рассматриваемого типа текста его сатирическая направленность перестает быть облигаторной. Мелиоративная направленность эпиграмм позволяет также определить тип языковой личности автора, исходя из характеристик, удостоенных комплемента автора. В эпиграммах В. Гафта комплементами отмечены такие характеристики адресатов как талант и красота.
Ключевые слова: эпиграмма, стратегия, тактика, комплемент, текст

Kerimova Sabina Useinovna
Senior lecturer of the Department of Russian as a foreign language and methods of it’s teaching, Southern Federal University, Russia, Rostov-on-Don

Abstract: This article discusses epigrams of V. Gaft's reclamation orientation, namely, those that reflect the tactics of complement. This allows us to conclude that at the present stage of development of the text type under consideration, its satirical orientation ceases to be obligatory. The reclamation orientation of epigrams also allows us to determine the type of language personality of the author, based on the characteristics awarded the author's complement. In V. Gaft's epigrams, such characteristics of recipients as talent and beauty are marked by complements.
Keywords: epigram, strategy, tactics, complement, text

История эпиграмм восходит к античности. Как отмечает Ф. А. Петровский, эпиграммы были известны греческой литературе с древнейших времен. Некоторые из них древние греки приписывали авторству Гомера. Также к одним из самых древних эпиграмм относятся надписи на алтарях, надгробных памятниках и т.п., которые именовались эпитафиями и носили личный характер. Именно личный элемент имеет большое значение в эволюции эпиграмм. Со временем эпиграмма превратилась из надписи в короткое стихотворение, в котором говорилось о каком-либо лице или событии в краткой форме. Тематика эпиграмм того периода была очень разнообразной: в них можно было найти рассуждения о жизни и смерти, о явлениях как частной, так и общественной жизни. Уже с начала римской эпохи слово «эпиграмма» приобретает то значение, которое ей придают в новое время. Ф. А. Петровский указывает, ссылаясь на Марциала, что эпиграмма стала остроумным и едким стихотворением уже в I веке н. э. [1].

В русской литературе началом развития эпиграммы как жанра можно считать морализующие двустишия Симеона Полоцкого (конец XVII века), которые еще не являлись эпиграммами в полном смысле этого слова, однако послужили толчком для развития нового типа текста. Феофан Прокопович, используя образцы стихотворений Марциала и Скалигера, уловил сатирическую направленность эпиграммы.

В первой половине XIX века эпиграмма получает теоретическое описание. В 1821 году в свет выходит трехтомный «Словарь древней и новой поэзии», составителем которого стал русский поэт, переводчик Николай Федорович Остолопов. В статье об эпиграмме он указывает, что «две части составляют новейшую эпиграмму, принимаемую в нынешнем ее значении: одна заключает в себе предложение предмета или вещи, производящей мысль, другая – самую мысль, или, так сказать, острое слово, что вместе можно назвать, как и в других творениях, узлом и развязкою» [2].

С лингвистической точки зрения эпиграмма представляет интерес как тип текста, обладающий высоким прагматическим потенциалом. Высказывания в виде эпиграмм оказывают большое влияние на адресата. Это подтверждается многочисленными примерами последствий, к которым приводили эпиграммы. Один из лучших друзей А. С. Пушкина В. К. Кюхельбекер вызвал его на дуэль из-за эпиграммы: За ужином объелся я, // Да Яков запер дверь оплошно – // Так было мне, мои друзья, // И Кюхельберкерно, и тошно. Выражение мне кюхельбекерно стало поговоркой в лицейском кругу друзей, что привело В. К. Кюхельбекера в бешенство, и он потребовал дуэли [3].

Способность эпиграммы создавать устойчивый в сознании образ была также отражена поэтом-пародистом А. Ивановым. Он отметил свойство эпиграмм В. Гафта так: На Гафта? // Эпиграмму? // Ну уж нет! // Ведь от него же никуда не скроешься. // А Гафт, хоть он актер, а не поэт, // Так припечатает, что не отмоешься… [4, с. 373]. В последней строфе автор подчеркивает удивительную живучесть образов, созданных эпиграммами, от которых сложно избавиться, что метафорически выражено глаголом не отмоешься.

Некоторые современные исследователи отмечают следующую особенность эпиграмм – не все из них можно отнести к сатире. Например, Ю. Г. Перлина предлагает следующую классификацию эпиграмм по семантическому подтипу:

1.Сатирические эпиграммы – наиболее характерный и общепризнанный тип эпиграмм. Лингвистические признаки сатирической эпиграммы выявляются на разных уровнях: лексико-семантическом, синтаксическом, композиционном и глубинно-смысловом. Ярко выраженная сатиричная тональность текста возникает в результате резкого расхождения преимущественно положительной (в общепринятом понимании) эстетической ценности объекта и преувеличенно отрицательной (субъективной) оценки его эпиграмматистом. За счет употребления лексем, которые содержат негативную эмотивную оценку, сатирические эпиграмматические тексты могут восприниматься как более открытые (чем юмористические и медитативные) гротескно-карикатурные тексты.

2. Юмористические эпиграммы – менее распространенный подтип эпиграмм. Юмористические эпиграммы – это «дружеский шарж» на отдельный несущественный недостаток объекта, который в целом воспринимается положительно. Юмористическая тональность создается незначительным расхождением между объективной эстетической ценностью предмета и собственно эстетической оценкой его эпиграмматистом. Выдержанность юмористической тональности ощущается на всех уровнях. Лингвистическими признаками юмористической тональности являются перифразы, контекстуальные антонимы, трансформации фразеологизмов, сравнения. Концепт текста содержит намек на необходимость изменения высокой оценки, которая традиционно (или ошибочно) дается предмету, на удовлетворительную, которую он реально заслуживает. Это достигается за счет проявления в семантической структуре коммуникативно значимой лексемы с окказиональной негативно-оценочной семой.

3. Медитативные эпиграммы – это группа лирических текстов, которая не отвечает традиционным пониманиям читателя об эпиграмме. Медитативные эпиграммы – это серьезные рефлексии морально-философской тематики со сглаженным пуантом. Медитативная тональность организуется на разных уровнях и достигается незначительным диссонансом между традиционно высокой эстетической ценностью объекта и достаточно неожиданной собственно эстетической оценкой его реципиентом. Эпиграмматист не конструирует парадоксальную ситуацию специально, а только детально отмечает неординарную грань предмета и высвечивает ее в необычном ракурсе с целью побудить адресата к критической переоценке определенной стороны явления [5].

Таким образом, исследователь немецких эпиграмм Ю. Г. Перлина отмечает, что пейоративная направленность эпиграмм не является облигаторной. Об этом упоминают и недавние исследования. Например, С. Ю. Артемова также отмечает, что в современной эпиграмме ирония может отсутствовать вообще, становясь «маленькой одой» по отношению к субъекту [6]. Следовательно, эпиграмма реализовывать положительную оценку.

Отсутствие иронии в ряде эпиграмматических текстов признает также и П. С. Пищулин [7], указывая, что это относится ко всем эпиграмматическим текстам, а не только к современным.

Таким образом, новейший этап развития эпиграмм возвращается к истокам зарождения. До того как эпиграмма приобрела сатирический окрас, она служила образом, посетившим поэта, или была напоминанием о настроении того или иного момента, а также могла быть воспоминанием о любой сфере жизни – о возлюбленной, о природном произведении или произведении искусства [8].

В творчестве В. Гафта объем эпиграмм мелиоративной направленности составляет 38 % от общего количества (36 текстов из 106). Для эпиграмм кооперационного типа характерна стратегия одобрения. Стратегия одобрения реализуется в тактиках похвалы и комплимента. В данной статье подробнее рассмотрим тактику комплемента. В эпиграммах В. Гафта адресамати эпиграмм, реализующих тактику комплемента являются женщины: Как обаятельно чудачество, // Когда таланта очень много. // На сцене верит в обстоятельства, // А в жизни верит только в Бога [4, с. 295]. В этой эпиграмме адресатом является актриса О. Аросева. Стратегия одобрения выражена при помощи тактики комплемента. Главным элементом комплемента становится талант, который дается человеку при рождении. Автор подчеркивает, что благодаря таланту иные качества адресата приобретают особую обаятельность.

И. Чуриковой автора посвящает следующую эпиграмму: Если к «Чу» прибавить «До», // Чтобы не было так длинно, // Без «Ре», «Ми», «Фа», «Соль», «Ля», «Си», // ЧуДо – Чурикова Инна [4, с. 337]. Автор подчеркивает лаконичность своего определения, демонстрируя в третьем стихе, что лаконичность очень важный атрибут актрисы. Автор демонстрирует излишество как чужеродный элемент, поскольку третий стих выбивается из общей картины и ритмически, и по рифме.

Необычная красота становится предметом для комплимента Л. Полищук: Она красива и комична – // Редчайшее из сочетаний. // Прилично или не прилично, // Шарм – основное содержанье. Она, возникшая из сора, из первозданной простоты, // Так иногда из-под забора // Торчат красивые цветы [4, с. 360].

Две эпиграммы, реализующие тактику похвалы, посвящены мужчинам. Одна из них – это эпиграмма, адресованная Б. Окуджаве: Ну надо же так умудриться, // Как был продуманно зачат, // Что в день такой сумел родиться // Не кто-нибудь, а ты, Булат. // И тут не просто совпаденье, // Здесь тайный знак судьбы самой, // Победы день и День рожденья, – // «Бери шинель, пошли домой!» [4, с. 342]. Очевидно, что заслуги самого адресата в том, что он родился именно 9 мая – нет, однако автор, восхищаясь творчеством адресата (на это указывает цитата из песни Б. Окуджавы), усматривает особое значение в дате рождения талантливого человека.

Адресатом-мужчиной также является футболист К. Бесков: Два «Спартака» – один в Большом, // Другой в Большом футболе, // Но я в театр не пошел, когда «Спартак» на поле. // Тогда мой театр – стадион, // Скажу, быть может, резко: // Хоть Григорович и силен, // Сильнее Костя Бесков [4, с. 365]. Очевидно, что в данной эпиграмме нет объективной оценки, автор лишь указывает на личные предпочтения и увлеченность футболом, поскольку сравнению подлежат явления разных порядков – театр и спорт, которые не являются взаимозаменяемыми.

Также нами была выявлена одна эпиграмма, в которой одновременно реализованы тактики похвалы и комплимента. Это эпиграмма, адресованная Е. Евтушенко: Все равно я люблю Евтушенко, // Хоть признаться мне в том нелегко. // Если снять с него жирную пенку, // То парное найдешь молоко. // Там и вкус есть, и сила, и запах, // И всегда его хочется пить. Был он разным на разных этапах, Он красив на трибунах и трапах, // И дай Бог ему быть! [4, с. 313]. В первой части эпиграммы автор при помощи развернутой метафоры анализирует творчество адресата, сравнивая его стихи с парным молоком – этим выражена тактика похвалы. А в финале эпиграммы автор добавляет, что помимо таланта у адресата имеется и внешняя привлекательность – это тактика комплимента.

Таким образом, в эпиграммах В. Гафта реализуется одна стратегия кооперационного типа – это стратегия одобрения, которая выражена в двух тактиках – похвалы и комплимента. Похвала – это одобрение деятельности адресата и его заслуг, комплимент имеет больше отношение к природным данным, чем к приобретенным навыкам.

1. Петровский Ф. А. Эпиграмма [Текст] / Ф. А. Петровский // История греческой литературы. – М.: Изд-во АН СССР. – Т. 3. – 1960. – С. 118–134.
2. Гиллельсон М. И. Русская эпиграмма [Текст] / М. И. Гиллельсон //Русская эпиграмма (XVIII-начало ХХ века). – 1988. – С. 5-44.
3. Бартенев П. И. О Пушкине: Страницы жизни поэта. Воспоминания современников [Текст] / П. И. Бартенев; сост., авт. вступ. ст., с. 5-34, и примеч. А. М. Гордин. – М.: Сов. Россия, 1992. – 458[2] с.
4. Гафт В. И. Сад забытых воспоминаний [Текст] / В. И. Гафт. – М.: Зебра Е, 2018. – 416 с.
5. Перлина Ю. Г. Композицийно-стилiстична структура епiграми як типу тексту (на матерiалi нiмецьких епiграм 17–20 ст.) [Текст] /
Ю. Г. Перлина: автореф. дис… канд. филол. наук. – Одесса, 1996. – 18 с.
6. Артемова, С. Ю. Трансформация жанра эпиграммы в XX веке [Текст] / С. Ю. Артемова // Вестник ТвГУ. Серия «Филология». – 2016. – №3. – С. 18–22.
7. Пищулин П. С. К вопросу определения интенциональной направленности эпиграмматических текстов [Текст] / П. С. Пищулин // Электронный научно-образовательный журнал ВГСПУ «Грани познания». – 2015. – №5(39). – С. 55–58.
8. Песков А. Эпиграмма [Текст] / А. Песков // Поэтический словарь / под ред. Е. В. Толкачёвой. – М.: Луч, 2008. – С. 350–355.