Литература народов стран зарубежья | Филологический аспект №01 (69) Январь 2021

Своеобразие решения проблемы безумия в творчестве Майкла де Вито-мл. (на примере рассказа «Мелоди»)

Назаров Иван Александрович
Канд. филол. наук, заведующий научно-исследовательским отделом ГБУК «Музей М. А. Булгакова (Москва), Nazarov.postbox@gmail.com

Аннотация: В статье рассматриваются различные особенности художественного воплощения феномена безумия в зарубежной литературе на примере рассказа Майкла де Вито-мл. «Мелоди». Указанный феномен получает в рассказе разностороннее воплощение – автор связывает явление психической болезни с социально-философской проблемой «общества потребления» (а также влияния популярной культуры на массовое сознание), уделяет внимание специфике образа героя-безумца (особенностям его манеры повествования и внешнего вида; наделяет его функцией обличения, сопоставляет с образом Дон Кихота и др.). Художественное воплощение феномена безумия в рассказе «Мелоди» обусловлено двумя взаимосвязанными категориями – «безумие мира» (т.е. комплекс проблем онтологического и философского характера) и безумие личности (герой-безумец невольно становится медиатором, рецептором «безумия мира» и маркирует его проявления.).
Ключевые слова: Майкл де Вито-мл., феномен безумия, общество потребления, образ безумца, мотив безумия.

Nazarov Ivan Aleksandrovich
candidate of Science, head of science M.A. Bulgakov Museum, Russia, Moscow

Abstract: The article examines various features of the artistic embodiment of the phenomenon of madness in foreign literature on the example of the story of Michael de Vito Jr. «Melody». This phenomenon gets a versatile embodiment in the story - the author connects the phenomenon of mental illness with the socio-philosophical problem of the «consumer society» (as well as the influence of popular culture on the mass consciousness), pays attention to the specifics of the image of the mad hero (to the peculiarities of his narrative manner and appearance; gives its function of exposure, compares with the image of Don Quixote, etc.). The phenomenon of insanity in the story «Melody» is embodied with the help of two interrelated categories – the insanity of the individual and the «madness of the world», where the hero's mental illness allows him to realize the «madness» of the society around him.
Keywords: Michael De Vito, Jr., the phenomenon of madness, consumer society, the image of a madman.

Проблема безумия является одной из наиболее частотных в зарубежной литературе – ее присутствие прослеживается в произведениях периода античности и не утрачивает своей актуальности в современной, новейшей литературе. Контекст исторического развития и социальных проблем, философии, литературного процесса обусловили особый интерес к данной проблеме в литературе XX и XXI вв. Как отмечают исследователи (Ю.М. Лотман [2], М.Н. Эпштейн [5], L. Feder [6] и др.), многочисленных авторов привлекает как сам многогранный образ героя-безумца, так и сопряженный с ним сюжетно-мотивный комплекс (мотивы аттестации, симуляции, лечения безумия, образ психиатра, мотивы побега из сумасшедшего дома или побега от социума в психиатрическую лечебницу и другие). Особого внимания заслуживает образ героя-безумца в контексте различных социально-философских проблем: конфликт личности и государства в романе К. Кизи «Пролетая над гнездом кукушки» (1962) и поэме А. Гинзберга «Вопль» (1956), воздействие на психику личности как государственный эксперимент «всеобщего перевоспитания» в романе Э. Берджесса «Заводной апельсин» (1962), формирование личности безумца под воздействием массовой культуры в романе Б.И. Элисса «Американский психопат» (1991) и др. В данной статье будет рассмотрено своеобразие решения проблемы безумия в рассказе американского писателя Майкла де Вито-мл. «Мелоди» (Michael de Vito Jr., «Melody»).

Исследуемое произведение было опубликовано в 2014 году в сборнике «Обожженные языки» («Brunt Tongues»), куда, помимо рассказа М. де Вито-мл., вошла проза и других начинающих литераторов, близкая по художественной манере и тематически к творчеству писателя (и составителя сборника) Чака Паланика. Отметим, что тема безумия и ее различное воплощение характерно и для творчества самого Ч. Паланика – автор акцентирует внимание на мотиве раздвоения личности («Бойцовский клуб»), рассматривает ментальное заболевание как длительный процесс и как мгновенный результат-реакцию на различные события («Призраки»), уделяет особое внимание смысловой оппозиции «пациент / врач», а также образу психиатрической лечебницы («Удушье») и другим аспектам упомянутой темы. Добавим, что анализируемая тема привлекает внимание и других писателей-современников Ч. Паланика (И. Уэлша, Б.И. Эллиса, Д. Коупленда и др.). В самом сборнике «Обожженные языки» представлены различные вариации художественного воплощения феномена безумия – тема т.н. «военного синдрома» находит свое отражение в рассказе Ф. Джордана «Рассудок и солдат», интерес к теме измененного сознания прослеживается в новелле «Животная страсть» Б. Пиекоса, различные аспекты карательной психиатрии отмечены в рассказе Дэниэла В. Броаллта «Бордель зомби» и др.

Майкл де Вито-мл., согласно приводимой в сборнике справке об авторах, начал свой литературный путь как поэт и декламатор, будучи сержантом на Окинавской военной базе – окончив службу, он стал преподавателем английской литературы, параллельно связав свою жизнь с общественными организациями, помогающими трудным подросткам. Анализируемый рассказ «Мелоди» является дебютной публикацией автора.

В центре внимания рассказа «Мелоди» – история взаимоотношений служащего Дугласа Лаудера и Мелоди, кассирши из супермаркета. Ситуация представлена в рассказе двойственно: одна версия событий происходит в сознании Дугласа, другую (фактическую) – наблюдают остальные персонажи. Дуглас полагает, что между ним и Мелоди завязываются романтические, а затем и интимные отношения, впоследствии в ходе возникшего конфликта («измена» Мелоди) открывается истинное положение дел: Дуглас страдает ментальным расстройством и практически все упоминаемое им – продукт больной фантазии. В данном контексте отметим особенности повествовательной манеры – события в рассказе представлены от лица Дугласа: подобная форма произведения является не только выигрышным авторским приемом (сохраняется интрига, как, например, в новелле Э.А. По «Береника», где степень достоверности рассказа героя-повествователь постепенно ставится под сомнение), но и позволяет детально проследить различные аспекты темы безумия.

В образе Дугласа обнаруживается несколько примечательных деталей. В рассказе «Мелоди» образ сумасшедшего представляет собой метафорическое зеркало, в котором изнаночно отражается окружающий мир: принятые социальные нормы при этом оказываются сатирически осмысленными (в особенности – феномен «общества потребления» и соответствующая ему система ценностей). До кульминации в произведении создается иллюзия, что Дуглас – молодой человек, в жизни которого прочное место занимают потребление сладостей, телешоу «Колесо фортуны» (отечественный аналог – «Поле чудес») и журналы о реслинге. Инфантилизм является доминирующей чертой в образе героя: допустимо предположение, что название арахисового масла «Peter Pan» (потребляемого героем) является отсылкой к одноименному герою произведений Д.М. Барри – мальчику Питеру, который не хотел взрослеть. Примечательно, что мир и окружающие люди в глазах Дугласа представляют проекцию массовой культуры: разные цвета предметов напоминают конфеты «Скиттлз», улыбка героини – рекламу зубной пасты «Колгейт», внешность Мелоди сравнивается с известной американской телеведущей Ванной Уайт и т.д.

Феномен безумия в рассказе «Мелоди» находит различные воплощения, которые представляется возможным условно разделить на две взаимосвязанные категории: безумие личности и «безумие мира» (т.е. комплекс проблем онтологического и философского характера). В данном контексте герой-безумец Дуглас невольно становится медиатором, рецептором «безумия мира» и маркирует его проявления. Образ героя-безумца в рассказе наделен инаковостью, способностью разрушать логические связи, демонстрирует «бессмысленность и нелепость существующих в социальном мире отношений» [1; с. 3], устанавливает законы иной логики, недоступной для рационалистического мышления, способствует раскрытию социальных противоречий действительности, среди которых одним из центральных оказывается несоответствие формы и содержания. В данном контексте отметим, что в одной из сцен в продуктовой корзине у Дугласа оказываются арахисовое масло, журнал о реслинге и набор губок для мытья «Аякс» – в последнем из предметов, на наш взгляд, особенно символично контрастное сочетание названия (герой в древнегреческой мифологии) и функционала.

Автор рассказа акцентирует внимание на влиянии популярной культуры и рекламы на личность человека – в его глазах окружающий мир не является настоящим, а представляет лишь подобие, является комбинацией рекламных слоганов, привитых стереотипов и предметов массовой культуры. Реплики окружающих (в глазах Дугласа) соотносятся с обрывками фраз из рекламных роликов и развлекательных передач, а жесты и движения копируют штампы из кино и сериалов («Я опускаюсь на одно колено и широко развожу руки в стороны: “Вот и я”» [4; с. 77]). Помимо телешоу, Дуглас регулярно упоминает и цитирует популярную песню группы Jet «Are You Gonna Be My Girl?» («Ты будешь моей девушкой?») – примечательно, что сюжет песни в некотором смысле отражает детали «взаимоотношений» между Дугласом и Мелоди (образ возлюбленной, переживание лирического героя из-за появления соперника и т.д.).

Интерпретация темы безумия в социальном аспекте позволяет рассматривать образ Дугласа как жертвы общества, популярной культуры. Примечательно, что ментальное расстройство формально не исключает героя за рамки социума, что подчеркивается через упоминание о специальной программе, благодаря которой Дуглас получил работу в офисе (его фактическая деятельность – распределение папок в соответствии с алфавитом) – это обуславливает пограничное состояние героя – как безумец среди не-безумцев, он пытается соответствовать установленным в социуме нормам с помощью доступных ему средств.

В различных текстах художественных произведений герой-безумец оказывается представлен явлением «изнаночной стороны» мира: хаоса, иного, пространства не-нормы. Этими же качествами наделяются и поступки героев-безумцев, а также их характерный вид (умалишенные изображаются частично обнаженными или нагими: «одежда, если она имеется, подчеркнуто асимметричная, часто рваная, беспорядочно свисающая. Отсутствие целесообразности демонстрируют и жесты безумца, машущего руками» [3; с. 97]). Поведение героев-безумцев в литературе зачастую отмечено жестом, взглядом, речью (в том числе, внутренней), пением, криком (воем), смехом и т.д. Применительно к анализируемому рассказу отметим, что состояние одежды Дугласа является неким маркером нарастающего безумия: он «каждый день бродит в магазине в одном и том же коричневом костюме» [4; с. 80], впоследствии начинает ходить в рваном, а в финале оказывается полуголым. Отметим и то, что одним из лейтмотивов рассказа является регулярно повторяющийся жест героя – Дуглас ритмично щелкает пальцами, произнося по слогам или напевая различные фразы: «Me lo dy», «Be my girl» и др., что в определенном смысле показывает ограниченность и замкнутость героя, его сопоставление с механизмом, автоматически и бессмысленно повторяющим, копирующим какое-либо действие.

Примечательно, что в одном из эпизодов герой-безумец наделяется функцией обличения – Дуглас приходит к выводу: «Те, кто воображает себя кем-то другим, не настоящие, а просто подделки» [4; с. 77]. Впрочем, и сам Дуглас при этом подражает персонажам из реслинга и представляет себя героем. На наш взгляд, стремление героя к подвигу ради Мелоди, подарки с преклонением колена, повсеместное воспевание ее имени, демонстрация силы и другие поступки в определенной степени являются пародией на культ рыцаря и прекрасной дамы, где средневековые образы представлены в контексте массовой культуры. Отметим, что допустимо предположение, что образ Дугласа восходит к образу Дон Кихота и является рыцарем в условиях новейшего времени (неслучайно в воображении Дугласа возлюбленная называет его «мой счастливый рыцарь в конфетных доспехах» [4; с. 78], а родители упоминают о добродушии и безобидности). Однако обозначенный романтически-инфантильный образ «конфетного рыцаря» резко контрастирует с открытой в финале действительностью: похожий на «сорокалетнюю лысеющую гориллу» [4; с. 78] Дуглас состоит на службе по специальной государственной программе, живет под присмотром родителей. «Спутницей», с которой он проводит ночи, оказывается надувная кукла (которая и переплетается в больном сознании с образом девушки-кассирши).

Таким образом, феномен безумия в рассказе «Мелоди» получает различные воплощения, среди которых представляется возможным выделить категории безумия личности и «безумия мира». М. де Вито-мл. демонстрирует интерес к различному пониманию явления безумия: философскому, социальному, поэтическому, медицинскому; автор как акцентирует внимание на интеллектуальном расстройстве героя, так и критически осмысляет современное общество потребления, в котором настоящий мир превращается в копию, состоящую из различных продуктов массовой культуры.

1. Лихачёв Д.С., Панченко А. М., Понырко Н. В. Смех в Древней Руси. – Л.: Наука, 1984. – 295 с.
2. Лотман Ю.М. Дурак и сумасшедший // Семиосфера. – СПб.: Искусство, 2001. – 704 с.
3. Новичкова Е.В. Лики безумия в культуре латинского Средневековья // Человек. – 2009. – № 1. – С. 92–103.
4. Обожженные языки: [сборник: перевод с англ.] / сост.: Чак Паланик, Ричард Томас, Деннис Уидмайер. – М.: Издательство АСТ, 2016. – 320 с.
5. Эпштейн М.Н. Методы безумия и безумие метода // Знак пробела: О будущем гуманитарных наук. – М.: НЛО, 2004. – С. 512–540.
6. Feder L. Madness in literature / Princeton university press – Princeton (N.J.), 1980. – 331 p.