Германские языки | Филологический аспект №02 (106) Февраль 2024

Семантико-стилистическая репрезентация чувства ревности в переводе (на примере романа Дж. Б. Пристли «Улица Ангела»)

Романова Лилия Геннадьевна
кандидат филологических наук, доцент, Оренбургский государственный педагогический университет, Romanovalg@mail.ru

Аннотация: Статья посвящена проблеме адекватности репрезентации скрытых чувств героев оригинального художественного произведения в переводе. Чувства и эмоции персонажей, особенно нелицеприятные, такие, например, как зависть, чаще всего выражаются в художественных текстах опосредованно, то есть, косвенно. Лексико-стилистические средства, задействованные автором, представляют особую сложность при переводе. Данная статья является частью исследования проблем семантико-стилистической репрезентации портретов персонажей оригинального художественного текста в переводе. Эмоции и чувства персонажа являются значимой части его художественного портрета, следовательно, их семантико-стилистическая репрезентация в тесте перевода позволяет судить об адекватности подбора переводческих стратегий.
Ключевые слова: адекватность перевода, портрет персонажа, семантико-стилистическая репрезентация, перевод художественного текста.

Romanova Lilia Gennadievna
Candidate of Philological Sciences, Associate Professor Orenburg State Pedagogical University

Abstract: The article is devoted to the problem of adequacy of representation of hidden feelings of characters of original fiction text in translation. Feelings and emotions of characters, especially the unflattering ones, such as jealousy, for instance, are most frequently expressed indirectly in fiction texts. The lexical and stylistic means used by the author make a significant difficulty for translation. The article is a part of the common research devoted to the problems of semantic and stylistic representation of the portraits of characters of original fiction texts in translation. Emotions and feelings of characters are a significant part of their portraits, thus, their semantic and stylistic representation in translating text allows to evaluate the adequacy of translation strategies.
Keywords: adequacy of translation, portraits of characters, semantic-stylistic representation, fiction text translation.

Настоящее исследование представляет собой часть исследования способов реализации портретного описания персонажей оригинальных произведений и их переводящих текстов и оценки адекватности перевода [3, с. 39 - 44]; [4, с. 83 - 88]; [5, с. 114 - 117]; [6, с. 153 – 158]; [11, с. 123 - 131].

Поскольку описание чувств и эмоций героев художественного произведения представляет собой значимую часть их портретного описания, то оно не может не отражать отношение автора к своим персонажам, а, следовательно, и на восприятие данных персонажей читателем, переводчиком, и далее – реципиентом перевода. Адекватность перевода контекстов, репрезентирующих эмоции героев, не может не влиять на эквивалентность перевода художественного текста в целом [6, с. 153 – 158]. Возникающие при переводе художественного произведения трудности представляют собой не только «комплекс коммуникативных проблем и задач, связанных с переходом с одного культурного кода на другой», но и целый комплекс «вопросов художественно-эстетического и эмоционального плана, поскольку переводчик по сути создает новое художественное произведение и в данном случае просто трансляции заложенной в оригинале информации оказывается недостаточно» [2, с. 11-18].

Особую трудность для работы переводчика художественного текста составляют стилистически нейтральные слова, которые приобретают эмоциональную окраску в определенном контексте [1, с 35 - 38]. Проведенные нами исследования позволили нам прийти к выводу о том, что при передаче эмоционального состояния персонажей художественного текста в переводе зачастую употребляются разговорной, просторечной, стилистически сниженной, либо архаичной лексики [5, с. 114 - 117]; [11, с. 129- 131].

Перевод контекстов, репрезентирующих скрытые чувства героев, представляют собой особый интерес для исследования. К подобным чувствам можно отнести ревность.

Ревность представляет собой чувство, унижающее достоинство человека. Данное нелицеприятное чувство принято скрывать, поэтому оно редко выражается непосредственно. В оригинальном произведении Дж. Б. Пристли «Улица Ангела» чувство ревности чаще всего реализуется через выражение явной или скрытой неприязни, отвращения или презрения, которое испытывает тот или иной персонаж.

Из текста оригинального произведения, а также из текста его художественного перевода, были выделены соответствующие друг другу контексты, так или иначе репрезентирующие чувство ревности, которую испытывают главные герои.

В ряде контекстов чувство ревности репрезентировано непосредственно в прямой речи персонажей. Зачастую данное чувство выражается во внутренних монологах героев и гораздо реже – за счет авторских ремарок.

The idiot had brought a complete stranger into the dining-room with him, a girl. She was a very pretty girl, quite young, and on his face was that fatuous smile which husbands always seem to wear in the company of young and very pretty girls. All wives recognize and detest that fatuous smile.

Этот болван привел в столовую какую-то совершенно незнакомую девушку! Девушка была совсем юная и прехорошенькая, а лицо мистера Дэрсингема расплылось в ту идиотски-блаженную улыбку, которая появляется на лицах мужчин в присутствии молодых и красивых девушек. Всем женам знакома и ненавистна эта улыбка.

Рассматриваемый контекст представляет собой описание скрытых эмоций одной из главных героинь романа, миссис Дерсингем, в тот момент, когда ее муж пригласил в дом совершенно незнакомую ей девушку. Данный текст частично можно рассматривать как внутренний монолог персонажа.

Оригинальная лексема the idiot (досл. – идиот), обозначающая крайнюю степень умственной отсталости, является ярким эмотивом и имеет семантику глупости. Русский вариант данной лексемы болван также несет в себе семантику глупости. То же значение имеет и оригинальное выражение fatuous smile (досл. – бессмысленная улыбка), которое переводится на русский выражением со сложным прилагательным в составе идиотски-блаженная улыбка. Разговорное прилагательное блаженный, как и прочие лексемы с общим семантическим признаком глупости, характеризует мужа главной героини как человека странного, чудаковатого и неспособного трезво оценивать ситуацию, а, следовательно, и верно оценить личность пришедшей в их дом девушки.

В данном примере примечательна авторская ремарка All wives recognize and detest that fatuous smile (досл. – все жены распознают и ненавидят эту бессмысленную улыбку). Данная ремарка представляет собой своеобразное обобщение эмоций всех замужних женщин, испытывающих чувство ревности к своему мужу. Глагол recognize в данном контексте обозначает способность безошибочно угадать. Глагол detest означает чувство крайней неприязни. В русском варианте контекста применяются краткие прилагательные знакома и ненавистна, за счет которых создается впечатление, что все женщины часто видят подобную улыбку у своих мужей.

- They were awful, both of them. The man was nearly as bad as his terrible daughter. They were ghastly, and I hope to Heaven I never see either of them again... Oh, what a horrible, ghastly evening!

- Они ужасны, оба ужасны! Этот субъект немногим лучше своей мерзкой дочери. Они бог знает как вели себя. Надеюсь, мне никогда больше не придется их видеть. ... О Господи, что за отвратительный вечер!

Приведенный выше контекст представляет собой фрагмент прямой речи миссис Дерсингем. Для выражения сильных эмоций в оригинальном тексте применяется лексема Heaven (досл. – небеса, рай), а в переводящем – выражения О Господи и бог знает как. Применение подобных выражений подчеркивает бессилие человека и его неспособность изменить ситуацию.

Применение прилагательных awful, bad, terrible, horrible, ghastly в качестве характеристики неприятных миссис Дерсингем людей и их поведения, на самом деле позволяет репрезентировать ее эмоции по поводу реакции ее мужа на молодую и красивую девушку. Не имея возможности признаться в своей ревности прямо, она говорит об отвратительном вечере и мерзкой дочери.

Разговорное существительное субъект, данное в качестве перевода стилистически нейтрального существительного man (досл. – человек, мужчина) позволяет выразить крайнее презрение и отвращение героини.

‘Oh, sorry.' Her face fell. She was silent for a moment then looked up — rather cheekily, he thought — and said: ‘Going out with your girl, p'raps? '

“О, как жаль…”— У Поппи вытянулось лицо. С минуту она молчала, потом посмотрела на Тарджиса — довольно нахально, как он отметил про себя, — и сказала: — Наверное, идете на свидание с вашей подружкой?”

В представленном выше контексте ревность главной героини, девушки по имени Поппи Селлерс, репрезентирована посредством прямой речи, а также посредством авторской ремарки.

Героиня пытается пригласить молодого человека по имени Тарджис на свидание, но он отказывается. Свое разочарование персонаж выражает за счет словосочетания Oh, sorry (досл. – извините, мне жаль), которое можно принять как извинение за бестактность, и как за выражение огорчения.

Оригинальное your girl (досл. – ваша девушка) представляет собой стилистически нейтральную лексему. Однако на русский язык данное выражение переводится как с вашей подружкой. Разговорное существительное подружка в данном контексте имеет семантику презрения к предполагаемой сопернице и позволяет героине обесценить значимость отношений молодых людей.

Разговорная лексема p'raps (сокращенное от perhaps – наверное, возможно) выражает попытку Поппи замаскировать свои эмоции, что подтверждается авторскими ремарками, описывающими ее мимику и поведение. Оригинальная фраза her face fell (досл. – ее лицо упало) представляет собой выражение, основанное на метафорическом переносе. Она переводится на русский как у Поппи вытянулось лицо, что позволяет репрезентировать эмоции девушки посредством описания ее мимики.

Поведение девушки, описанное в рассматриваемом контексте, также указывает на попытку замаскировать свои эмоции. Разговорному наречию cheekily соответствует русская разговорная лексема нахально.

... then her father had returned, Christmas came and the two of them had gone to Paris, leaving Turgis to imagine, with a vividness and force that brought a curious mingling of pain and pleasure, a host of scenes in which Lena went smiling in the arms of rich and handsome Frenchmen and Americans.

... А там вернулся мистер Голспи, наступило Рождество, и отец с дочерью укатили в Париж, предоставив Тарджису рисовать себе (с яркостью, вызывавшей в его душе странную смесь муки и наслаждения) улыбающуюся Лину в объятиях богатых и красивых французов и американцев.

Представленный выше контекст представляет собой авторское описание чувств молодого человека по имени Тарджис, безответно влюбленного в девушку по имени Лина.

Рассматриваемый контекст иллюстрирует стереотипное представление молодого человека о Париже как о городе, где все счастливы и беззаботны, и об иностранцах, французах и американцах, которые все непременно богаты и красивы (rich and handsome), о Рождестве как о времени, когда веселятся все, кроме него. Персонаж приписывает иностранному городу и иностранцам недоступные ему самому качества.

В переводящем контексте эмоции персонажа переданы за счет применения разговорного укатили вместо стилистически нейтрального had gone (досл. – уехали), за счет использования книжной лексемы мука в качестве перевода менее эмоционально окрашенной лексемы pain (досл. – боль), а также книжного существительного объятия, переводящего стилистически нейтральное существительное arms (досл. – руки).

Семантико-стилистический анализ оригинальных и переводящих контекстов позволяет сделать ряд выводов.

1. Нелицеприятное чувство ревности, которое обычно принято скрывать, реализовано в рассматриваемом произведении посредством прямой речи персонажей, за счет авторских ремарок, а также с помощью непосредственного авторского описания эмоций героев. Данное чувство практически никогда не называется прямо.
2. Репрезентация скрытых чувств персонажей произведения представляет собой значимую часть их портретного описания. Семантико-стилистическая адекватность реализации данных чувств в переводе значительным образом влияет на интерпретацию переводящего текста реципиентом.
3. Репрезентация чувства ревности в оригинальном тексте романа Дж. Б. Пристли «Улица Ангела» чаще всего осуществляется за счет применения стилистически нейтральных слов и выражений, приобретающих эмоциональную окраску за счет контекста.
4. Репрезентация чувства ревности в переводе данного произведения осуществляется за счет применения стилистически окрашенных слов и выражений. В описаниях часто задействована разговорная и книжная лексика.

1. Арсаханова М.А.Х., Зекиева П.М. К вопросу о лексических средствах выражения эмоциональности в английском языке // Modern Humanities Success. 2023. № 12. С. 35 – 38.
2. Х. Йегни, Бобырева Е.В. Приемы достижения адекватности передачи оригинала припереводе рассказов А.П. Чехова на арабский язык // Modern Humanities Success. 2023. № 12. С. 11 – 18.
3. Романова, Л. Г. Проблема стилистической репрезентации портрета главного героя англоязычного художественного произведения в переводе на русский язык / Л. Г. Романова, Е. А. Власова, М. П. Козьма // Успехи гуманитарных наук. – 2023. – № 4. – С. 39-44. – EDN DGMANW.
4. Романова, Л. Г. Применение русской разговорно-просторечной лексики для передачи эмоций персонажей современной англоязычной прозы в переводе / Л. Г. Романова // Вестник филологических наук. – 2023. – Т. 3, № 3. – С. 83-88. – EDN WBCKFI.
5. Романова, Л. Г. Проблема стилистической избыточности в переводе англоязычных художественных текстов (на примере перевода англоязычного рассказа Р. Шекли “The Odour of Thought”) / Л. Г. Романова // Вопросы современной филологии в контексте взаимодействия языков и культур : Материалы V Международной научно-практической конференции, Оренбург, 23 мая 2023 года / Отв. за выпуск Е.А. Стуколова. – Оренбург: Оренбургский государственный педагогический университет, 2023. – С. 114-117. – EDN LKDIQI.
6. Романова, Л. Г. Проблема реализации субъективной авторской модальности в переводе англоязычного художественного текста / Л. Г. Романова // Успехи гуманитарных наук. – 2021. – № 2. – С. 153-158. – EDN CFNDTQ.
7. Eco, U. The Role of the Reader (Explorations in the semiotics of Texts) / U. Eco. – Bloomington ; London : Indiana Univ. Press, 1979. – 273 p.
8. Gibson, W. Authors, Speakers, Readers and Mock Readers / W. Gibson // Reader-Response Criticism: From Formalism to Post Structuralism / Ed. J. P. Tompkins. – Baltimore ; London : The John Hopkins Univ. Press, 1980. – Р. 1-6.
9. Iser, W. The Act of Reading: A Theory of Aesthetic Response / W. Iser. – Baltimore ; London : The John Hopkins Univ. Press, 1978. – 239 p.
10. Prince, G. Introduction to the Study of the Narratee / G. Prince // Reader-Response Criticism: From Formalism to Post Structuralism / Ed. J. P. Tompkins. – Baltimore ; London : The John Hopkins Univ. Press, 1980. – Р. 7-25.
11. Romanova, L. G. The problem of stylistic overload in translation of English fiction texts into Russian / L. G. Romanova // Russian Linguistic Bulletin. – 2020. – No. 4(24). – P. 129-131. – DOI 10.18454/RULB.2020.24.4.17. – EDN ZOZNKH.