Литература народов стран зарубежья | Филологический аспект №07 (63) Июль 2020

«Посрамление мирской красоты» как один из эстетических принципов Иоанна Вишенского (в сравнении с эстетикой раннехристианских апологетов)

Выходцева Юлия Викторовна
преподаватель зарубежной литературы Торгово-экономического колледжа Киевского национального торгово-экономического университета, Украина, г.Киев

Аннотация: В статье рассматриваются эстетические принципы выдающегося западнорусского писателя 16-17 в. Иоанна Вишенского в сравнении с эстетикой раннехристианских апологетов. Проанализировав высказывания Иоанна Вишенского о красноречии, роскоши, науках и искусстве, элементах быта и аналогичные суждения отцов церкви, делается вывод об отрицании полемистом эстетических ценностей мира и утверждении новых христианских ценностей – простоте, естественности и посрамлении мирской красоты.
Ключевые слова: Иоанн Вишенский, Тертуллиан, Лактанций, эстетические ценности, раннехристианские апологеты, «посрамление мирской красоты».

Vyhodceva Julija Viktorovna
teacher of foreign literature of the Trade and economic College of the Kiev national University of trade and Economics, Ukraine, Kiev

Abstract: The article examines the aesthetic principles of the famous writer of the 16-17th centuries Ioann Vishensky in comparison with the aesthetics of early Christian apologists. After analyzing the statements of Ioann Vishensky about eloquence, luxury, sciences and art, the elements of everyday life the conclusion is drawn about the polemicist's denial of the aesthetic values of the world and the approval of new Christian values - simplicity, naturalness and shame of worldly beauty.
Keywords: Ioann Vishensky, Tertullian, Lactantius, aesthetic values, early Christian apologists, shame of worldly beauty.

К творчеству полемиста Иоанна Вишенского не ослабевает научный интерес, в том числе историков православной церкви. В 2016 году монах-святогорец Вишенский был канонизирован украинской православной церковью, чему предшествовала публикация книги Сергея Шумило о жизни подвижника, значительно дополнившая его биографию, особенно в части жизни в монастырях Афона, духовных исканий, миссионерской деятельности в западной Руси, влиянии на современников.

Однако взгляд на творчество одного из ярчайших представителей западнорусской литературы порубежья XVI-XVII веков до сих пор остаётся спорным. Не до конца выяснена стилевая принадлежность его посланий, а также возникают проблемы с периодизацией его творчества, в связи с чем украинский литературовед отмечает, что Вишенский «парадоксальний у контексті... таксономічних схем літературної періодизації: він належить до свого періоду, але не є частиною його» [1] и добавляет, что уже Д. Чижевский имел трудности с обозначением места писателя в литературном процессе.

Иногда можно услышать если и не обвинения в обскурантизме, то сожаления о позиции Вишенского по поводу образования и культуры: «...оторванность его от просвещенной Западной Руси, консерватизм и временный упадок жизни и книжной культуры на Афоне, пребывание в пещере и личная неприязнь писателя к «учености» в любом виде…» [2].

На своеобразные взгляды Вишенского на науку и обучение грамоте обращали внимание многие исследователи, среди них И. Франко, А.Билецкий, И.Еремин, С. Шумило, М. Лескинен, Я. Стратий (он также утверждал о близости полемиста в критике католичества к теоретикам Реформации), но о собственно эстетических принципах Вишенского написано очень мало и вскользь.

В свете этого необходимым видится дополнить анализ полемических посланий Иоанна Вишенского и уточнить его эстетическую позицию путем сравнения с эстетикой раннехристианских апологетов. Выбор раннехристианских авторов объясняется тем, что положение церкви выбранного периода было во многом сходно с положением угнетаемого «униатами» православия рубежа 16-17 веков. Неслучайно исследователь Григорий Грабович говорит о схожести стиля Иоанна Вишенского, взывающего к «еретикам», и апостола Павла, проповедовавшего язычникам.

Для достижения наших целей наиболее удобным будет сравнительно-исторический метод, который позволит исследовать эстетические взгляды средневекового полемиста в сравнении с аналогичными суждениями христиан периода поздней античности.

Обратимся к тексту «Книжки» Иоанна Вишенского. Уже в предисловии к посланиям видим недвусмысленную установку автора не искать в его произведениях красоты слога в светском понимании «не ищеши зде хитростей слогов сплетенорЪчных наказания еллинского, але слЪд существа правды» [3]. Вишенский изначально даёт понять, что он не намерен делать своё произведение привлекательным для читателя, украшая речь языческими «хитростями», но добивается простоты, что для него равнозначно правде. Такая антириторская установка не нова, ещё ранние христианские апологеты высказывались против актуального ораторского искусства, в связи с чем исследователь В.В. Бычков приводит слова Минуция Феликса: «Чем безыскуснее речь, тем очевиднее смысл» [4]. Даже гораздо более лояльный к античным авторам Лактанций согласен «что простая и голая истина прекрасна уже сама по себе и что, украшенная добавленными извне красотами, она часто искажается» [5]. Отметим, что Блаженный Августин, живший в ту же эпоху, что и обозначенные апологеты, создал первое уже христианское учение о красноречии, которое он направил во благо для Церкви.

В первом же произведении «Обличение диавола- миродержца» находим замечание об уподоблении современных христиан язычникам («поганцам») в миролюбии и роскоши «одным способом с поганци некрещеными мир любят и царство и роскоши его насытитися прагнут и еще болше, нежели погане»[3]. Чуть ниже находим «блеск и красоту свЂта того» в одном ряду с многочисленными «прелестями миродержца», которыми он по-прежнему ловит души людей, как и до пришествия Христова в мир. Примечательно, что том же абзаце прелесть-красота стоит рядом с прелестью-любовью «пали и поклонились славЪ, царству, красотЪ и любви вЪка того настоящего» [3 ].

В том же ключе критиковали раннехристианские апологеты роскошь латинян-язычников, противопоставляя им христианскую аскезу.

Что касается отношения Вишенского к светским наукам, то оно однозначно негативно, если речь идёт об античных авторах: «Чи не лЂпше тобЂ изучити Часословец, Псалтыр, Охтаик, Апостол и Евангелие с иншими… и жизнь вЂчную получити, нежели постигнути Аристотеля и Платона и философам мудрым ся в жизни сей звати и в геену отити? … лЂпше ест ани аза знати, толко бы до Христа ся дотиснути» [3]. Эта мысль перекликается с мнением раннехристианских апологетов Татиана, Гермия, Феофила Антиохийского, Тертуллиана, Арнобия, которые «резко критически отзывались об античной философии, науках, искусстве. Они полагали, что христианам нечему учиться у язычников» [4]. По мнению ранних христиан, науки и искусства были направлены на развлечение и увеличение роскоши, то есть по сути своей бесполезны, Вишенский же полагал, что они вредны и губят душу.

В полемических посланиях Вишенского находим строки о его отношении к произведениям искусства, ремесленниках и мастерах (которые в то время могли пониматься широко – как художники вообще), прельщаемых «миродержцем». Из беглых замечаний полемиста можем сделать вывод, что и художники воспринимаются им как одержимые гордыней люди, которые готовы душу продать за славу и деньги. Говоря «если хочеш хитрецем, майстром, ремесником рукодЂлным быти и других вымыслом превозыйти, чим бы еси и от сусЂд прославитися и грошики собрати...»[3], Вишенский словно вторит Тертуллиану, который полагал, что «искусство скульптора, живописца, швеи, гравера, направленное на создание изображений, служит идолопоклонству» [6].

В.В.Бычков в своём труде об отцах церкви отмечает, что ранние христиане вынуждены были выступить «против чрезмерной эстетизация культуры» и при этом (также как и Вишенский) нередко впадали в крайности. Отношение Иоанна Вишенского к наукам и искусству в целом укладывается в обозначенную В.В. Бычковым идею о «негативной» философии культуры, как и «эстетики отрицания» ранних христиан.

Перейдя ко второй главе «Книжки», увидим, что Вишенский указывает на недопустимое сближение православного церковного обряда с католическим и необходимость очищения церкви «да очистите церков от всяких прелестей и забобонов еретических и, без пестроты, в простотЂ сердца бога хвалЂте» [3]. Здесь не единожды сталкивается «пестрота» латинского обряда и «простота» православной веры, что очередной раз демонстрирует дуализм мышления Иоанна Вишенского, присущий, по мнению Б.А.Успенского, всему русскому средневековью.

Достойно внимания и то, как Иоанн Вишенский защищает славянский язык, настаивая, чтобы именно на нем писали и печатали книги, мотивируя это тем, что этот язык самый честный и богоугодный: «Ато для того диявол на словенский язык борбу тую мает, зане ж ест плодоноснЂйший от всЂх языков и богу любимший: понеж без поганских хитростей и руководств, се ж ест граматик, рыторык, диалектик и прочих коварств тщеславных» [3]. Опять-таки сталкивается языческая хитрость, которую вобрала в себя латинская традиция, и христианская простота, воплощённая в старославянском языке. Современный исследователь Сергей Шумило, обращая внимания на этот аспект посланий Вишенского, писал: «В полемике со сторонниками латинства, придерживавшимися т.н. «триязычной ереси», согласно которой в Церкви допустимо употребление лишь трех «божественных» языков (латыни, еврейского и греческого), старец Иоанн активно отстаивает церковнославянский язык как одну из важных сокровищниц национальной культуры и наследия» [7, с.123].

Наиболее ярко эстетические взгляды Вишенского нашли своё выражение, когда он коснулся темы уничижения и осмеяния иноков в родной земле. Здесь монах-святогорец предельно ясно высказал идею «антикрасоты» как один из принципов жизни инока. Полемист утверждает, что весь внешний облик монаха (который у него детально разбирается) призван посрамлять мирскую красоту «на посоромачене мирскои красоты духовне вымышленого строю ношеня того клобука» [3]. Каждая деталь иноческого облика пронизана идеей отвержения мирских эстетических ценностей: «…страшило на голо†носит… волося долгое носит и не подголився, и зась: простое одЂне носит, шито некшталтовне, як в мЂх оболокся, и зась: поясище нЂкчемное скураное или ремЂнное, черевичище нЂмаш на што погледЂти или чоботища невытертыи, аж гадится погледЂвши на них» [3]. Ещё спустя несколько абзацев об иноках сказано, что волосы у них «косматые» и лица «неумытые». Такой взгляд соотносится с идеей времён раннего христианства о «глупом, позорном, недостойном и постыдном с точки зрения «мирской мудрости» [4]. Эта мысль восходит к словам апостола Павла: «глупое мира Бог избрал, чтобы посрамить мудрых» [7; 1 Кор. 1:27].

Также этот несоответствующий мирской традиции облик подчёркнуто неопрятного и нелепого в глазах света инока перекликается с идеей Б.А. Успенского о «дидактическом анти-поведении» юродивых: «Поведение юродивого насквозь проникнуто дидактическим содержанием и связано прежде всего с отрицанием грешного мира – мира, где нарушен порядок» [8, с.469].

Рассмотрев лишь несколько наиболее ярких эстетических суждений Иоанна Вишенского – о красноречии, роскоши, науках и искусстве, одежде, прическе – и найдя их почти полные соответствия в апологетах раннехристианских отцов церкви, делаем вывод об отвержении мирских (а также католических и «униатских», языческих) эстетических ценностей как Иоанном Вишенским так и авторами, творившими на заре христианства. Всем им приходилось отстаивать свою веру в «экстремальных» условиях, жёстко полемизируя. А присущая Вишенскому, как средневековому православному человеку, дуалистичность мышления, не позволяла идти на компромиссы с остальным миром.

Отвергая старые эстетические принципы, раннее христианство в лице Тертуллиана декларирует новые – простота, естественность, истинность. Простота во всем, что связано с церковной жизнью, и идея посрамления мирской красоты, во всем, что касается обыденной жизни человека, становится эстетическим кредо Вишенского.

В статье продемонстрировано, что изучение святоотеческой традиции в творчестве Иоанна Вишенского весьма перспективно для дальнейшего исследования наследия православного полемиста. Актуальным также является изучение полемических посланий Вишенского в контексте более позднего богословия святых отцов Востока.

1. Грабович Г. Авторство й авторитет у Івана Вишенського: діалектика відсутності. URL: http://litopys.org.ua/hrabo/hr11.htm (дата обращения 20.06.2020)
2. Гаврилова С. Анализ лексики сочинения Иоанна Вишенского рубежа 16-17 веков «Книжка»: имя существительное. URL: https://nauchkor.ru/uploads/documents/5a6f88237966e12684eea0de.pdf (дата обращения 10.07.2020)
3. Iван Вишенський. Книжка. URL: htpp://litopys.org.ua/old14_16/old14_19.htm (дата обращения 09.06.2020)
4. Бычков В.В. Эстетика Отцов Церкви. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Patrologija/estetika-ottsov-tserkvi/#header
(дата обращения 10.07.2020)
5. Лактанций. Божественные установления. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Laktantsij/bozhestvennye-ustanovlenija/3 (Дата обращения 12.07.2020)
6. Тертуллиан. Об идолопоклонстве. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Tertullian/ob_idolopokl/ (дата обращения 12.07.2020).
7. Шумило С. Старец Иоанн Вишенский: афонский подвижник и православный писатель-полемист. – К.:Издательский отдел УПЦ, 2016.
8. Апостола Павла 1-е послание к коринфянам// Библия. URL: https://azbyka.ru/biblia/?1Cor.1:27 (дата обращения 30.06.2020)
9. Успенский Б.А. . Анти-поведение в культуре Древней Руси // Избранные труды. Том І. Семиотика истории. Семиотика культуры.– М.: Школа Языки Русской культуры», 1996. – 6