Русский язык | Филологический аспект №12 (80) Декабрь 2021

Портрет диалектной языковой личности: способы выражения оценки

Стародубцева Наталья Анатольевна
кандидат филологических наук, доцент кафедры русской филологии и журналистики, ФГАОУ ВО «Волгоградский государственный университет», РФ, г. Волгоград, na_starodubceva@volsu.ru
Харченко Светлана Юрьевна
кандидат филологических наук, доцент кафедры русской филологии и журналистики, ФГАОУ ВО «Волгоградский государственный университет», РФ, г. Волгоград, syu_harchenko@volsu.ru

Аннотация: В статье на основе анализа средств выражения оценочности определяются особенности речевого портрета диалектной языковой личности, рассматриваются разноуровневые языковые средства – фонетические, лексические, грамматические, с помощью которых носитель донских казачьих говоров дает оценку людям, самой себе, историческим событиями и процессам, конкретным предметам и явлениям окружающей действительности. Выявлено, что речевой портрет диалектной личности связан с реализацией тематических моделей четырех типов оценок: параметрической, утилитарной, сенсорной, эмоционально-эстетической. Актуализация оценки в устной речи диалектоносителя обусловлена в том числе сопоставлением фактов, относящихся к двум временным пластам – «раньше» и «теперь».
Ключевые слова: устная речь, язык региона, донские говоры, диалектная языковая личность, оценочность, средства выражения оценки.

Starodubtseva Natalya Anatolyevna
Candidate of Sciences (Philology), Associate Professor, Department of the Russian Philology and Journalism, Volgograd State University, Russian Federation, Volgograd
Kharchenko Svetlana Yuryevna
Candidate of Sciences (Philology), Associate Professor, Department of the Russian Philology and Journalism, Volgograd State University, Russian Federation, Volgograd

Abstract: The article, based on the analysis of the means of expression of evaluativeness, determines the features of the speech portrait of a dialect linguistic personality, examines the multilevel linguistic means – phonetic, lexical, grammatical, with which the bearer of the Don Cossack dialects evaluates people, herself, historical events and processes, specific objects and phenomena of the surrounding reality. It is revealed that the speech portrait of a dialect personality is associated with the implementation of thematic models of four types of assessments: parametric, utilitarian, sensory, emotional and aesthetic. The actualization of the assessment in the oral speech of the dialect speaker is due, among other things, to the comparison of facts relating to two time layers – "before" and "now".
Keywords: oral speech, language of the region, Don dialects, dialect language personality, evaluations, means of expressing evaluation.

К одной из центральных в современной диалектологии относится проблема изучения диалектной языковой личности [1; 2; 3; и др.], которую ученые репрезентируют и как представителя определенного говора, и как индивидуальность, творчески преобразующую его [4; 5]. Актуальность предпринятого исследования определяется также необходимостью изучения динамики современных говоров и особенностями их взаимодействия с иными формами национального языка [6; 7; 8], а также недостаточной разработанностью стилистических категорий и понятий в диалектологии, в частности оценки и оценочности [9; 10; 11].

Материалом для анализа послужили сделанные во время полевых экспедиций в 2015–2019 гг. записи устной речи донской казачки – уроженки хутора Казаринский Киквидзенского района Волгоградской области Пелагеи Александровны Лысенко (девичья фамилия – Донскова) 1924 года рождения. Информант живо интересуется современными событиями, отличается открытостью и общительностью, обладает хорошей памятью, образной, выразительной речью и интересен как типичный носитель донских (хоперских) говоров, как яркий носитель народного языка.

Аудиоматериалы представляют собой рассказы-воспоминания Пелагеи Александровны о детстве, о семье и личной жизни, о казачьем быте, обрядах и традициях, крестьянском труде и работе в колхозе, о различных социально-исторических событиях и их отражении в жизни страны и родной деревни. В основе подобного рода текстов лежит противопоставление двух временных пластов: «раньше, прежде» и «теперь, сейчас» [12]. Воспоминание представляет собой вербализацию прошлого опыта, является важнейшим компонентом диалектного речевого общения, средством сохранения и передачи наиболее значимой в когнитивном, культурном, эстетическом и социальном отношении информации [13, с. 66]. Различного рода лексические и грамматические маркеры в данных текстах используются информантом для введения аксиологической составляющей.

Имеющее место в современной науке соединение понятий аксиологии и оценочности, безусловно, не случайно: становление теории оценок начиналось именно как учение о ценностях [14]. Понятие оценки определяет особенности взаимодействия человека и окружающего мира. Повышенный интерес исследователей к проблеме определения сущности оценочности и к способам выражения оценочных значений средствами языка является одной из значимых тенденций современного языковедения. Несмотря на довольно широкую изученность этой категории, имеется множество спорных или открытых вопросов. К таким можно отнести проблему определения границ оценочной семантики и отсутствие единой всеобъемлющей классификации оценок. В большинстве работ оценка трактуется как некое субъективное ощущение, позволяющее человеку выразить положительное или отрицательное отношение к содержанию речи [15, с. 139]. Традиционно в рамках аксиологической интерпретации различаются два типа оценки: мелиоративная и пейоративная. Объектами оценки могут быть ситуации, отдельные предметы, их качества и др.

Анализ собранного языкового материала показал, что в речи П.А. Лысенко положительно оцениваются моменты прошлого, как правило довоенного, связанные с родителями, культурными традициями и казачьими обрядами: Вот люди, да и мои предки, и тут зажиточных много было, они работали как быки, хлеб сеяли; Построили хороший дом, всё там было капитально;  Казаки, мой отец, отцов род, на реке на Хопре, туды в сторону Балашова, там где-то было очень богатое имение; Они как начали эту землю обрабатывать, как начали обрабатывать, и, в конечном счете, они стали самые богатые, богатые. Реже с положительной коннотацией описываются события советского периода и настоящего времени: Там был луг, там озеро, там заливные места, Бузулук, лес. Мы на этом лугу при советской власти как козляты ели траву, мы выжили лугом и озером, ловили рыбу, и вот этим мы и выжили; Сейчас дают ссуду – бери ссуду, бери скотину, разводи свиней, коров, быков, лошадей, разводи и люби. Конечно, будешь платить за это, наверное, и тогда было так, я это не знаю, но почему бы не жить, сейчас свободно можно как, деньги дают, раньше же их никто не давал; Там рядом с Казарней озерко, сейчас там фермер хороший, сейчас там люди хорошо живут.

С негативной оценкой Пелагея Александровна рассказывает о военных годах и действиях советских властей: А когда кулачить и выселять стали, то один коммунист украл от эту библию – и так не нашли и не стали искать; Советская власть угробила Россию, угробила казачество; При советской власти мы вот больше на овощах выживали. Хлеба-то не давали. Хлеб сеяли, хлеб родил, но все отправляли, налоги страшные платили. А во время войны, о, Господи, это какое-то наказание. Это наказание.

Диалектоноситель отрицательно характеризует образ жизни современного молодого поколения и подход к его воспитанию, разительно отличающиеся от прежних казачьих традиций: Я чашку расколола, меня мать порола. Чашку чайнаю. Как я её расколола хоть бы эт, а то ручку…Упала, ручка у ней отлетела. А мене мать порола за это, и я же не умерла. Я же потом матерь боялась. И боялась, чтоб не расколоть, вреда не сделать. А сейчас если кто-нить родитель своего ребенка чем-то наказали. Всё, министр вмёшивается, воспитывает. Какое твоё дело?!; Дома нашел б дело какое там, будку собачке сделай, если есть собачка. Чё эт?! Какое-то занятие детя́м надо давать, это же невозможно; Сейчас этого никакой игры и ничего нет. На нем отцовы штаны, он катается на велосипеде. Да неужели нечем заняться, а?! Система воспитания в прошлом информанту кажется более правильной: И всех воспитывали, и всех приучали к труду, в Бога веровать, со старыми людьми здоровкаться и не трогать чужого, боже упаси, не трогать. Мать, бывало, скажет: «Пальцы поотрубаю, не дай бог увижу».

П.А. Лысенко, вспоминая случаи из своей жизни, часто  противопоставляет два временных пласта – «раньше» и «теперь». Именно  сопоставление фактов, относящихся к отдаленным друг от друга жизненным периодам, приводит к использованию в речи оценочной лексики [16, с. 185]:  Природа была это необыкновенная. Сейчас эти природы загубили; Мука-то, мука негодная, мука негодная. Вот поэтому сейчас такой народ слабый, поглядишь, вот таких нету, каких мы. Росли какие-то мордастые, скуластые, жизнерадостные, бегали, играли в третий лишний, в мяча, в крыс играли. Сейчас этого никакой игры и ничего нет; Сейчас что творится? Там некий фермер, кто ему разрешил, этот луг вспахал. И погибла там вся, там много было лекарственных трав. Там было, это не передать, цветы. Сейчас ничего нету… Озеро запакостили. Он зарос, он был чистый, вода снеговая, пресная такая, купались, пили оттуда. И ходили купаться там и пожилые, и молодые, а рыбы было неисчерпаемый край. Сейчас там ничего нет, один бурьян.

Выражение оценки информант проявляет при характеристике конкретных предметов: Потом подарили, красивый, до нас дошло, одеяло, такая теплая, вот с таких клочочков из разных сшито. Так красиво было, там какие-то узоры, какие-то и квадратики; Ну, кровати, их разрисовывали, кто богатый – красивые делали, а какие бедные – обыкновенные кровати; Ну, а после этого двухэтажного все начали отделять все понемногу, хорошие дома строили; Глянь, красота какая, а! (о связанном из пуха платке); продуктов питания: Верхом заедет в это, в жито, – не видно было. Необыкновенный был хлеб, а пшеница давала пятьдесят центнер гектар. Моря, моря хлеба было; Солка была в кадушках. А какая была солка!; Ой, такой душистый чай!; окружающей среды: Сады были хорошие; Огород хороший был, корова была, гуси.

Рассказы П. А. Лысенко о родных, близких, знакомых, односельчанах всегда включают их оценку: Но дед был очень строгий; Мать строгая была. Он мне не нравился, но он мене полюбил (о муже); Он был сирота, Лобанов Ваня. Он хороший был пацан, воспитывалси; А он убёг. Какую он глупость сотворил!; Что тольки не было, с какими я людьми встречалась. А всё-таки добрых людей много, очень много добрых людей.

Личностные качества донской казачки проявились в способности дать оценку самой себе: Я на балалайке в молодости хорошо играла; Ну, короче сказать, я его (мужа) поставила на ноги. Ну, уж дело к старости было, я стала красивой для него, стала умной для него; Такую рожу будешь фотографировать?

Проведенный анализ позволил установить, что речевой портрет конкретной диалектной личности с позиции оценочности характеризуется следующими тематическими моделями: 1) соответствие / несоответствие требованиям, стандартам – параметрические оценки: Первого класса зерно россиянское шло на рынке; Я жила, да так как вот, такая вот комнатушечка с одним окном… Холодно, я там погибала. Но они посмотрели, говорят, это нечеловечьи условия; 2) практическое использование – утилитарные оценки: некачественный, негодный, не годятся, полезный; 3) способность оказывать влияние на здоровье и психику человека, вызывать положительные / отрицательные эмоции – сенсорные оценки (гедонистические и психологические, в том числе интеллектуальные): Или вот сейчас «Работы нету». Неправда, неправда; Запах невыносимый, отвратительный, но полезная-полезная; 4) соответствие / несоответствие желаниям, вкусам индивида – эмоциональные и эстетические оценки: Я их терпеть их не могу; Он мене изменял потом. Вон он, змей, сидит; Было, мать насолит капусты. Ой, пополам с морковью. И перекидывала слой капусты, слой свеклы сахарной белой, ломтики, это было объедение… Ешь и не наесься… Они не окисали, не раскисали, не плеснели, но вкуснота до самых ног.

Таким образом, оценка в речи диалектоносителя является многомерной, она может выражаться разноуровневыми средствами, обнаруживая себя не только на уровне слова (собственно оценочная лексика), но и на уровне высказывания и текста (интонационное выделение, повторы и редупликация, антонимические пары и сравнительные обороты, фразеологизированные конструкции и междометия, риторические вопросы и восклицания). Все указанные приемы ярко характеризуют речевую манеру исследуемой диалектной личности, которая представляет собой сложное единство общерусских, собственно диалектных и индивидуальных черт.

1. Беленкевич Е.В. Языковой и ментальный портрет диалектной языковой личности в русле лингвоперсонологии // Мир науки, культуры, образования. 2019. С. 490–494.
2. Волгонен В. Портрет диалектной языковой личности // Материалы всероссийской научно-практической конференции XVII Югорские чтения, посвящённой 90-летию со дня рождения доктора филологических наук Е.И. Ромбандеевой. Ханты-Мансийск : ООО "Печатный мир г. Ханты-Мансийск", 2019. С. 30–32.
3. Волошина С.В., Шевчик А.В. Фрагмент речевого портрета жителя современного российского села // Экология языка и коммуникативная практика. 2018. № 3 (14). С. 20–32.
4. Иванцова Е.В. Феномен диалектной языковой личности. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2002. 312 с.
5. Казакова О.А. Диалектная языковая личность в жанровом аспекте. Томск: Изд-во ТПУ, 2007. 200 с.
6. Волошина С.В., Демешкина Т.А., Толстова М.А. Речевой портрет жителя трансграничного региона (русско-белорусское взаимодействие) // Русин. 2021. № 63. С. 241–268.
7. Тупикова Н.А. К проблеме полевого описания лексики в речи диалектоносителей // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2014. № 11 (41): в 2-х ч. Ч. I. С. 196–200.
8. Иванцова Е.В. Взаимодействие подсистем современного русского языка в идиолектном отражении: речевой портрет жителя поселка городского типа // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2019. № 62. С. 104–120.
9. Стародубцева Н.А. Экспрессивные средства в устной речи носителей русского и украинских языков в пунктах смешанного проживания населения // Анклавистика : сб. науч. раб. Горловка : Издательство ГГПИИЯ, 2010. С. 68–78.
10. Белякова С.М. Современные русские народные говоры: новации в функционировании и изучении // Вестник Тюменского государственного института культуры. 2017. № 1 (7). С. 23–26.
11. Стародубцева Н.А., Датская М.В. Редупликация как способ выражения категории интенсивности в речи диалектоносителей Волгоградской области // Актуальные проблемы диалектологии языков народов России: Материалы XVII Всеросс. науч конф. Уфа: ИИЯЛ УНЦ РАН, 2017. С. 261–264.
12. Волошина С.В., Демешкина Т.А. Миромоделирующий потенциал речевого жанра (на материале диалектной речи) // Вестник ТГУ. 2012. № 3 (19). С. 14–20.
13. Мызникова Я.В. Коммуникативные особенности диалектного речевого жанра «рассказ-воспоминание» // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. 2014. Вып. 4(28). С. 66–72.
14. Малевинский С.О. Типология оценочных значений и их языковое выражение // Режим доступа (свободный). URL: http://tverlingua.ru/archive/002/02_3_03.htm / [Дата обращения: 13.02.2019].
15. Баженова Е.А. Категория оценки // Стилистический энциклопедический словарь русского языка. Москва : Флинта : Наука. 2006. С. 139–146.
16. Харченко С.Ю. Хронемические противопоставления в устной речи сельских жителей // Пятые Моисеевские чтения: историко-культурный и лингвистический ландшафт региона. Материалы Международной научной конференции. Оренбург : Изд-во «Оренбургская книга», 2019. С. 183–186.