Языки народов Российской Федерации | Филологический аспект №06 (98) Июнь 2023

Полисемия глагола похты в хантыйском языке

Нахрачева Галина Леонидовна
канд. филол. наук, вед. научный сотрудник, Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок, РФ, г. Ханты-Мансийск, Galina_h-m@mail.ru

Аннотация: В данной статье подробно исследуется периферия семантического поля деструкции. Впервые проводится систематизация и уточнение семантики лексемы похты, анализируются прямые и переносные значения данной лексемы в хантыйском языке, специфические для ядра поля разрушения, а именно значение саморазрушения. Отмечено, что значение данного глагола зависит от синтаксического окружения, которое формирует грамматические особенности. Глагол похты в позиции предиката употребляется всегда в субъектном спряжении.
Ключевые слова: лексическая типология, глагол, хантыйский язык, семантика, глаголы деструкции, метафоризация.

Nakhracheva Galina Leonidovna
Candidate of Philological Sciences, Leading Researcher Ob-Ugric Institute of Applied Researches and Development, Russian Federation, Khanty-Mansiysk

Abstract: This article examines in detail the periphery of the semantic field of destruction. For the first time, the systematization and refinement of the semantics of the pohty lexeme is carried out, the direct and figurative meanings of this lexeme in the Khanty language, specific to the core of the field of destruction, namely the meaning of self-destruction, are analyzed. It is noted that the meaning of this verb depends on the syntactic environment, which forms grammatical features. The verb pohty in the predicate position is always used in the subject conjugation.
Keywords: lexical typology, verb, Khanty language, semantics, verbs of destruction, metaphorization.

Статья посвящена семантике глаголов, описывающих ситуации самопроизвольного разрушения объекта (соответствующий русскому лопнуть, лопаться) в хантыйском языке. На материале хантыйского языка рассматриваются основные лексические (прямые и переносные) значения глагола похты и анализируются механизмы метафорических переносов. Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью системного описания глагольной лексики обско-угорских языков. На материале хантыйского языка до настоящего времени не выявлен полный перечень таких глаголов и нет описания сочетаемости, лексика хантыйского языка в целом изучена ещё недостаточно. В имеющихся словарях по хантыйскому языку глаголы описаны с разной степенью подробности.

Цель исследования – выявить семантику и словообразовательные возможности глагола похты, описывающего ситуацию самоуничтожения объекта на материале хантыйского языка.

При сборе и обработке языкового материала использовались сравнительно-сопоставительный и описательный методы, компонентный анализ, анкетирование, опрос информантов. Материалом для анализа хантыйских номинаций со значением самопроизвольного разрушения послужили личная картотека автора, составленная в процессе работы с носителями языка; а также данные словарей хантыйского языка [1, 2, 3, 4] и фольклорных сборников [5; 6].

В данной работе мы придерживаемся фреймового подхода к лексической типологии. Фреймовый подход был апробирован на материале многих семантических полей: глаголы движения [7], глаголы вращения [8], глаголы боли [9], глаголы падения [10; 11] во многих языках мира, в том числе и финно-угорских [12, с. 462-493]; [13, с. 494–520]; [14, с. 836–862]. Материал по глаголам саморазрушения в хантыйском языке, обсуждаемый в этой статье, в указанных выше работах не был учтён. В данной статье будет приведена базовая информация о системе глаголов саморазрушения в хантыйском языке.

Глагол похты, согласно имеющимся словарям [1; 2; 3; 4], имеет значения ‘трескаться’, ‘лопаться’, ‘ломаться’, ‘разбиваться’, ‘взрываться’. Он описывает ситуацию самоуничтожения, но никогда не подразумевает наличие какого-либо инструмента. Разрушение наступает чаще вследствие самопроизвольных естественных жизненных процессов, влияния времени, климатических условий (кожа на лице, на руках стеклянная бутылка лопнула, бревно растрескалось от перепада температуры). Глагол похты указывает и на потерю структуры предмета, его неизбежное разрушение, восстановить предмет сложно или почти невозможно («мяч лопнул»).

По характеру протекания действия глагол похты описывает две прототипические ситуации: первая предполагает разделение твёрдого объекта на отдельные  (две или больше) части без воздействия инструмента (весло сломалось, камень раскололся), вторая – обозначает повреждение предмета по его поверхности с образованием множества трещин (лёд треснул, кожа на руках потрескалась и т.д.). Из прямых значений ситуаций второго типа образуется группа метафор со значением «разрушения»: душевное переживание либо сильный испуг (сердце разрывается, лопается от горя, от страха), физическое перенапряжение организма (кровоточит из носа), от злости (кричать громко, резко, сильно выразить своё отношение к кому-либо, чему-либо, проявив свои чувства криком): Атәм ай хөԓсәм, сăмєм щи похнәс ‘Я услышал плохую новость, испугался (букв.: сердце лопнуло)’ [3, с. 15]; Сăмǝԓ щи похǝнǝԓ ‘Сердце вот-вот разорвётся (букв.: лопнет) от страха’ [3, с. 436]; Вэвтам пос йа ϵԓԓаԓ хуща ӑнтөм, ӑԓ ищипа, сӑмԓаԓ щи похәнсәт ‘Внешне на их телах не было следов насильственных действий существа, очевидно, от страха они умерли’ [5, с. 43]; Ikeʌən ʌƍpǝn χăt’śǝʌa, ănt χɔjʌa, ʌƍp šƍpi tɔχnԑmǝʌ, χɔpǝʌ šǔkatəs ‘Муж веслом ударит, не попадёт, весло пополам сломает, лодка сломается’ [6, с. 162]; Ньуԓәԓ кăԓыйа похнәс ‘Из носа полилась кровь (букв.: нос в кровь лопнул)’; Аԓ похәԓ ‘Резко кричит (букв.: лопается)’ [3, с. 252].

Компонент, связанный с метафорой потери функциональности при поломке предмета (например: Бутылка лопнула ‘Кэванәԓ пєлка похнәс’), порождает метафору о психологическом и физическом состоянии человека. При метафорическом переходе в позиции подлежащего находятся имена существительные: сердце, глаза, нос, живот. Причина выражается косвенным дополнением либо может быть опущена и понята только из общего контекста: Ин, ньаврємийэԓән аӈкийэ, нуви төрәм ԓєрийэԓ, ԓўв па щи вөтшәсԓэ. Самәԓ щи похнәс ‘Тут и весь мир померк в глазах у матери детей (букв.: полоску белого света она тут же потеряла). Сердце её разорвалось (букв.: сердце лопнуло) [от горя]’ [5, с. 43]; Сємӈǝԓам щи похԓǝӈǝн ‘Глаза вот лопнут (от света)’ [5, с. 435]; Сăмǝԓ щи похǝнǝԓ (фразеол.) ‘Сердце=его разорвётся (букв.: лопнет)’ (о состоянии сильного испуга) [5, с. 488]; Ньуԓєм каԓыя похнәс ‘Из носа=моего кровь хлынула (букв.: нос=мой в кровь лопнул)’[2, с. 233].

Иногда в качестве субъекта может выступать и природная стихия, которая осмысляется в языке как одушевлённая, например, ветер, луна, солнце: Вот похнǝс ‘Ветер ударил (букв.: ветер лопнул)’ (о сильном порыве ветра); Хатәԓ похнǝс ‘Солнце взошло (букв.: солнце лопнуло)’; Хошǝм хăтәԓ йош ишньєма похǝнмаԓ ‘Тёплый луч солнца засветил в окно’; Хăтәԓ йўх тыйәта похнәс ‘Солнце взошло над вершинами деревьев’; фольк. Ԓўв йухǝтмаԓ пурайн, хăтԓєм мăнєм щи похнǝс, тыԓщєм мăнєм щи похнǝс ‘Когда пришёл он, Солнце мне засветило, Луна мне засветила’.

Кроме того, данный глагол образует довольно большую группу метафор, описывающих болевые ощущения: похты ‘лопнуть’: каз. Сємӈәԓам щи похԓәӈән ‘Глаза вот-вот лопнут (неприятное болезненное ощущение)’; Сăмәԓ щи похәнәԓ ‘Сердце вот разорвётся’. В глаголах с семантикой боли, где выражается активное воздействие (хăтщәты ‘бить’), боль соотносится с идеей постепенного процесса. В случаях с глаголом саморазрушения похты ‘лопнуть’, переходящим в болевую зону, обозначает мгновенность действия, ср: Ух пєлкєм па щи хăтщәԓ ‘В висок бьёт (букв.: часть головы ударяет)’; Сăмǝԓ щи похǝнǝԓ ‘Сердце вот лопнет’; Хунєм щи похǝнǝԓ ‘Живот мой вот ‘лопнет’.  Морфологически эта семантика выражается формами итератива, заключающего в себе значение повторяющегося многократного действия. Для перехода в длительное состояние в хантыйском языке часто используется механизм проспективной интерпретации: боль в этом случае описывается как возможное в ближайшем будущем  саморазрушение испытывающей её части тела. На морфологическом уровне это выражается специальными показателями проспектива: частица щи ‘вот-вот’, которая  придаёт дополнительный смысловой и эмоциональный оттенок высказыванию. Сємӈәԓам щи похԓәӈән ‘Глаза вот-вот лопнут’.

Обско-угорские языки, в частности хантыйский язык, имеют богатую систему превербов. Очень полное и подробное исследование превербов на материале обско-угорских языков изложено в статьях В.Н. Соловар [15; 16]. В ходе анализа языкового материала, нам встретилось несколько примеров с превербами ара, хуԓт, пєлка/пєлки, под влиянием которых расширилась семантика глагола похты: Мăԓǝӈ йиӈк ара похǝс ‘Волны озера разошлись (букв.: в разные стороны лопнуть)’; фолькл. Пўкалє пєлка похнємǝс ‘Желудочек лопнул (букв.: наружу лопнул)’; Кэв пєлка похнємәс ‘Камень лопнул (букв.: наружу лопнул)’.

Приведённый выше анализ показывает, что для глагола похты характерны семантические сдвиги. Необходимо отметить, что поле самопроизвольного разрушения смежно с некоторыми другими семантическими полями: звука, физического и физиологического воздействия на объект.

Таким образом, глагол похты в прямом значении описывает саморазрушение предмета, при метафорических переносах – случайность произошедшего события в результате каких-то природных сил, например, стихий. Кроме того, часто ситуации с употреблением данного глагола могут иметь отрицательные коннотации, а именно потерю функциональности предмета. Он описывает также довольно большую группу метафор психического и физического состояния. Следует отметить, что глагол похты в позиции предиката употребляется только в субъектном спряжении.

Теоретическая значимость статьи заключается в том, что методы предпринятого исследования могут быть использованы при исследовании различных групп глаголов хантыйского, а также близкородственного мансийского языка. Результаты работы вносят вклад в системное изучение словарного состава обско-угорских языков.

Практическая значимость состоит в том, что результаты исследования могут быть использованы при чтении курсов по этнолингвистике, финно-угорскому языкознанию, когнитивной лингвистике, при изучении проблем межкультурной коммуникации, а также при последующих лингвистических исследованиях. Материалы и результаты будут способствовать дальнейшему решению лексикографических и сравнительно-сопоставительных вопросов в финно-угорском языкознании и могут быть полезны при составлении словарей разного типа по обско-угорским языкам, в сравнительном и сопоставительном изучении генетически родственных, а также разноструктурных языков. Статья может быть использована как справочный материал по обско-угорским языкам.

1. Диалектологический словарь хантыйского языка (шурышкарский и приуральский диалекты) / С. И. Вальгамова, Н. Б. Кошкарева, С. В. Онина, А. А. Шиянова. Екатеринбург: Баско, 2011. 208 с.
2. Лозямова З.Н. Хантыйско-русский словарь (казымский диалект). Тюмень: АО «Тюменский издательский дом», 2020. 384 с.
3. Соловар В. Н. Хантыйско-русский словарь (казымский диалект): Более 9000 слов / В. Н. Соловар; под. ред. А. А. Бурыкина. Новосибирск: Издательство СО РАН, 2020. 689 с.
4. Steinitz W. Dialektologisches und Etymologisches Wörterbuch der ostjakischen Sprache. Akademie Verlag. Vol. I–XV. Berlin, 1966–1991. 2023 p.
5. Невероятные истории из жизни казымских ханты/ сост. Е.Д. Каксина. Выпуск 1. – Ханты-Мансийск: ООО «Печатный мир г. Ханты-Мансийск», 2018. – 60 с.
6. Сказки, песни хантов полноватского Приобья/ Составители: Пятникова Т. Р., Слепенкова Р. К. − Ханты-Мансийск : Ижевск: ООО «Принт-2», 2016. – 344 c.
7. Майсак Т. А., Рахилина Е. В. Глаголы движения в воде: лексическая типология. М.: Индрик, 2007. 752 с.
8. Круглякова В. А. Семантика глаголов вращения в типологической перспективе. Дисс. … канд. филол. наук. М.: Российский гос. гуман. ун-т, 2010. 348 с.
9. Концепт БОЛЬ в типологическом освещении / Брицын В. М., Рахилина Е. В., Резникова Т. И., Яворская Г. М. Киев: Видавничий дiм Дмитра Бураго, 2009. 424 с.
10. Жорник Д.О., Егорова А.Д. Глаголы падения // Элементы мокшанского языка в типологическом освещении. / Ред. С.Ю. Толдова (отв.ред.), М.А. Холодилова (отв.ред.), С.Г. Татевосов, Е.В. Кашкин, А.А. Козлов, Л.С. Козлов, А.В. Кухто, М.Ю. Привизенцева, И.А. Стенин. Монография. М.: Издательство «Буки Веди», 2018. С. 863–888. 1014 с.
11. Резникова Т. И., Рахилина Е. В., Рыжова Д. А. Глаголы падения в языках мира: фреймы, 1; параметры и типы систем //Acta Linguistica Petropolitana. 2020. Vol. 16.1. P. 9–63.
12. Кашкин Е.В. Глаголы перемещения веществ в некоторых финно-угорских языках //Acta Linguistuca Petropolitana. 2020. Vol. 16.1. P. 462-493.
13. Кашкин Е.В., Мордашова Д.Д. Полисемия и грамматикализация глаголов бросания: данные горномарийского языка //Acta Linguistica Petropolitana. 2020. Vol. 16.1. P. 494–520.
14. Кашкин Е.В., Никифорова С.О. Глаголы звука // Элементы мокшанского языка в типологическом освещении/ Ред. С.Ю. Толдова (отв.ред.), М.А. Холодилова (отв.ред.), С.Г. Татевосов, Е.В. Кашкин, А.А. Козлов, Л.С. Козлов, А.В. Кухто, М.Ю. Привизенцева, И.А. Стенин. Монография. М.: Издательство «Буки Веди», 2018. С. 836–862. (1014 с.)
15. Соловар В. Н. Структурно-семантические особенности обско-угорских глаголов с предлогами йaхa / ньуԓa / aкван // Вестник угроведения = Вестник угроведения. 2022; 12 (1): 104-112.
16. Соловар В. Н. Картина мира хантыйского языка: семантические особенности хантыйских глаголов с превербами -иԓ и -ким/кэм (на фоне мансийского языка)/ Хантыйский мир через призму разноструктурных языков / Отв. редактор А. А. Шиянова. – Ханты-Мансийск: ООО «Печатный мир г. Ханты-Мансийск», 2019. с. 149-187.