Русская литература | Филологический аспект №04 (60) Апрель 2020

Образ чукотского народа в романе Т. З. Сёмушкина «Алитет уходит в горы»

Юрина Марина Анатольевна
канд. филол. наук, доцент, заведующий научно-методической лабораторией национальной культуры и национального языка, «Институт развития образования и повышения квалификации педагогических кадров», РФ, г. Магадан, frigg@maglan.ru

Аннотация: В статье рассматривается система положительных образов в романе крупного прозаика Северо-Востока России Т. З. Сёмушкина «Алитет уходит в горы». Анализируются способы создания художественных характеров, их роль в художественной структуре романа. Освещаются этапы духовной эволюции героев. Рассматривается соотношение в обрисовке ключевых образов романтико-героической патетики и историко-реалистического анализа. Даётся характеристика обобщенному образу чукотского народа в романе. Определяются функции этнографических элементов и мифологических параллелей в произведении. Делается вывод о демократической направленности романа и психологическом мастерстве писателя.
Ключевые слова: Север, национальный характер, эволюция героя, художественный тип, психологическая характеристика, обобщённый образ, ретроспекция, фольклор

Iurina Marina Anatolievna
PhD in Philology, docent, head of the scientific and methodological laboratory of national culture and national language, «Institute for the development of education and professional development of teachers», Russia, Magadan,

Abstract: The article considers the system of positive images in the novel by a major prose writer of the North-East of Russia T. Z. Semushkin "Alitet goes to the mountains". The methods of creating artistic characters and their role in the artistic structure of the novel are analyzed. The stages of spiritual evolution of heroes are highlighted. The author considers the correlation between the key images of romantic-heroic pathos and historical-realistic analysis. A characteristic of the generalized image of the Chukchi people in the novel is given. The functions of ethnographic elements and mythological Parallels in the work are determined. The conclusion is made about the democratic orientation of the novel and the psychological skill of the writer.
Keywords: North, national character, hero's evolution, art type, spiritual culture of Northern, psychological characterization, generalized image retrospection, folklore

Роман Т. Сёмушкина «Алитет уходит в горы» (1946 – 1948) является довольно ярким и крупным произведением, посвящённым историческим преобразованиям на Чукотке. В свое время оно обратило на себя внимание ведущих писателей и исследователей: Ю. Солоухина [4, с. 520], Ю. Рытхэу [2, с. 94 - 103], К. Зелинского [1, с. 507 - 508], Ю. Шпрыгова [5, с. 25 - 34], Л. Якимовой [6, с. 176 - 185] и других. Все они характеризовали книгу Т. Сёмушкина главным образом в аспекте её тематики, при этом чаще обобщенно. Тем не менее, «Алитет уходит в горы» интересен нашим современникам не только как свидетельство об ушедших в историю событиях, но и как подлинно художественное произведение. Мастерство писателя проявилось и в создании образа суровой северной земли, и в динамике повествования, и в создании запоминающихся,  обаятельных образов персонажей.

Главным героем произведения является, на наш взгляд, народ, населяющий побережье Ледовитого океана. Образы коренных жителей в произведении тесно связаны с темой преображения человека, его внутренней и социальной эволюции. Автор показывает, как под влиянием Лося и Жукова меняется социальный статус многих персонажей.  Так, добиваются всеобщего уважения и становятся активными помощниками в преобразованиях униженный Томпсоном сирота Ярак, обиженный Алитетом молодой охотник Айе, не желающий смириться с социальной несправедливостью Ваамчо. Внутренне преображаются, начинают критически оценивать поступки своих мужей-торговцев Рультына, Нургинаут и Тыгрена. В финале романа они освобождаются от своих притеснителей и становятся на сторону новой жизни. При этом молодые представители коренного населения в романе приобретают не только весомый социальный статус, но и счастье в личной жизни: воссоединяются обручённые с детства и любящие друг друга Айе и Тыгрена, регистрируют свой брак вопреки воле родителя Мэри и Ярак. Изменяется и жизнь старшего поколения: становятся уважаемыми руководителями Лёк и Гаймелькот, попадает под обаяние новой жизни и уходит от своего господина Алитета когда-то преданный ему Рынтэу. Так социальная проблематика произведения дополняется излюбленной Т. Сёмушкиным темой воспитания.

При этом о глубоком психологизме изображения персонажей из народной среды говорить ещё не приходится: автор, хотя и выводит их на авансцену повествования, но зачастую ограничивается лишь фрагментарным показом героев, характеры которых к тому же большей частью однолинейны и определённы, сводятся лишь к положительной их характеристике. Однако попытка психологического проникновения во внутренний мир ведущих персонажей в романе ощущается. Она проявляется в разнообразии средств обрисовки характеров: и в ретроспекциях (история сироты Ярака, обрисовка взаимоотношений Айе и Тыгрены), и в авторских оценках, и в характеристиках героев «со стороны», устами земляков, и, собственно, в самих описаниях мыслей и чувств персонажей. Наиболее глубоко разработаны автором образы Ваамчо и Тыгрены.

 Ваамчо является в романе неким «образцовым» героем, история которого иллюстрирует весь путь от социально униженного бедняка до уважаемого земляками устроителя новой жизни, активно участвующего во всех её преобразованиях. Автор последовательно показывает важнейшие этапы такого преображения героя: рассказывает о времени, когда Ваамчо вынужден был подчиняться Алитету и жестокому шаману Карауге, участвовать в жертвоприношениях, мириться с несправедливостью, повествует о поре прозрения героя, переоценки им прежней жизни, останавливается и на моменте, когда персонаж стал председателем Энмакайского родового совета. При создании образа молодого чукчи писатель использует ряд средств, позволяющих углубить психологическую характеристику Ваамчо: описание его поведения, взаимоотношений с окружающими, диалогическую, прямую и несобственно-прямую речь, которые позволяют уловить разнообразные оттенки чувств персонажа,  его чаяния и думы.

Так, в динамичном и напряжённом эпизоде об испытаниях Ваамчо во время охоты, когда он оказался в одиночестве на оторвавшейся льдине, показаны и отчаяние героя, и одновременно его несокрушимая воля к спасению, и страх перед расставанием с единственными оставшимися с ним друзьями-собаками. «Собаки… собаки остались по ту сторону!» – с ужасом подумал Ваамчо /…/ «Теперь я один остался. Одному плохо. Ой как плохо!..»  –  И Ваамчо снова принялся звать Чегыта» [3, с. 57]. Несобственно-прямая речь позволяет также ощутить всю степень горя и одинокой тоски персонажа после смерти его отца, старика Вааля: «Ваамчо сильно горевал по отцу. После похорон отца Ваамчо совсем не выходил из яранги… Печальный, один со своими думами, сидел в пологе и курил трубку… Нехорошо, когда просторно в яранге. Скучно. Скорей бы дети заводились. Надо, чтобы шумно было в яранге» [3, с. 214].

Писатель подчёркивает привлекательные черты характера Ваамчо, позволившие Андрею Жукову сразу выделить молодого чукчу из среды его соплеменников. Прежде всего, это обострённое чувство справедливости и проницательность, благодаря которым молодой чукча одним из первых понял суть завистливой и лживой натуры Алитета, тайком приводящего в негодность приманки земляков, ворующего их добычу. Выделяется Ваамчо и своей храбростью, способностью к суровым испытаниям, сметливостью, которые позволили ему выжить и сохранить жизнь большинства его собак на оторвавшейся от припая во время охоты льдине. И, конечно, одними из самых лучших качеств персонажа является его доброта и благородство, особенно ярко проявившиеся во взаимоотношениях с Тыгреной: он проникается к ней чувством уважения и сострадания, по её просьбе становится тайным отцом её ребёнка и неукоснительно хранит этот секрет, чтобы не навредить женщине. В то же время психологически достоверно показаны в романе и некоторые недостатки героя, например, его нерешительность и робость перед Алитетом, от которых Ваамчо не удаётся избавиться даже в последней встрече. Автор мастерски использует фразеологию и ряд эпитетов, чтобы показать душевную слабость персонажа: «Не чувствуя под собой ног, бледный, с дрожащими руками, Ваамчо безвольно шагнул к Алитету…» [3, с. 280]. Образ молодого чукчи приобретает жизненную рельефность, пластичность, что можно считать определённой удачей писателя.

С образом молодой чукчанки Тыгрены связана одна из важнейших проблем романа – проблема женской эмансипации на Чукотке. Автор показывает, как с приходом нового времени ломаются, казалось бы, незыблемые и неукоснительные стереотипы и правила, ставящие чукотскую женщину в зависимое, униженное положение. При этом Тыгрена показана в романе даже более многосторонне, чем Ваамчо: её образ обаятелен, наполнен жизнью и энергией, которые проявляются и в смелых, дерзких поступках героини, и в её нетрадиционном для коренных обитателей образе мыслей, и в её сомнениях, колебаниях. Тёплое отношение автора к героине обнаруживается не только в лирических или драматических сценах, показывающих всю степень её страдания от разлуки с наречённым ей Айе, но и в ситуациях, приобретающих юмористический оттенок. Так, довольно комичными представляются кулинарные опыты Тыгрены, пытающейся приготовить ненавистную ей «американскую еду»: «В котле уже варилось мясо. Как хорошо оно пахло! Это была настоящая еда. А вот теперь надо делать её американской, портить.

Тыгрена бросила в котёл горсть соли, подумала немного и бросила другую, третью горсть. /…/ Постепенно она набросала в котёл содержимое всех баночек и коробочек, попробовала варево, сплюнула и сказала:

– Любят же таньги такую отвратительную еду!» [3, c. 136].

Портрет героини, данный в начале произведения, показывает не только её красоту, но и жизнелюбие: «Её длинные чёрные косы рассыпались на шкурах, смешались с оленьей белой шерстью и оттого казались ещё черней. /…/ Тыгрена открыла глаза и, увидев мать, засмеялась тихо, беззвучно, обнажив ровные белоснежные зубы. Чёрные глаза светились» [3, с. 44]. В то же время в описании Тыгрены подчёркивается и необыкновенная выносливость, готовность к грядущим испытаниям. Эти качества были воспитаны с помощью нетрадиционного для женщины ремесла: девушка слыла удачливой охотниуцей, чьё «сильное, крепкое тело…, , закалённое в мужском охотничьем труде, казалось, состояло из одних мышц» [3, с. 45].

С детства приученная к самостоятельности, независимости, Тыгрена не может смириться с тем, что такие, как Алитет, пытаются сломать её судьбу, и активно борется с этим. Она предпринимает попытку побега от своего новоявленного мужа-мучителя, не подчиняется его указаниям, сама, без помощи, рожает ребёнка от Ваамчо в холодной яранге. Привычка к независимости и быстро приобретённое благодаря вероломству Алитета недоверие к людям  заставляет её взвешивать и подвергать сомнению все события, в том числе и те, которые несёт новая власть. Однако к концу романа, удостоверившись в том, что жизнь становится лучше, освободившись от ненавистного мужа, Тыгрена возвращает своё счастье.

Ведущая линия развития образа героини – воспитание в ней чувства собственной ценности и значимости, полезности для будущей новой жизни.  Судьба Тыгрены воплощает гуманистическую идею автора о нравственном перерождении чукотской женщины, преодолении ею многочисленных препятствий на пути к внутреннему «выпрямлению», приобретению чувства собственного достоинства, уважения и признания окружающих. По колоритности и многогранности характера, его жизненной наполненности и психологической достоверности образ Тыгрены является, пожалуй, одним ярчайших женских типов не только в творчестве Т. Сёмушкина, но и во всей литературе Северо-Востока России, становясь в один ряд с такими духовно сильными героинями, как Илинеут и Мами В. Тана-Богораза, Кайти Н. Шундика, Келенеут и Ноэ А. Мифтахутдинова.

Демократическая направленность произведения, его гуманистическое наполнение проявляются и в обобщённой оценке чукотского народа. При этом автор, подчёркивая своё искренне восхищение старожилами Севера, не избегает романтико-героической патетики. Она чувствуется уже в первой сцене романа, в самом характере несобственно-прямой речи, в которой посредством восклицаний и междометий передаётся радостное возбуждение чукчей перед охотой на моржей: «Скорей, скорей к моржам! Будет много мяса, кожи, из которой можно сделать новое жилище,… взять бивни для продажи в факторию. О, моржи – это жизнь!» [3, с. 6]. Романтические ноты ощущаются порой и в самой расстановке акцентов, обилии оценочных эпитетов, характеризующих северных жителей: «Основными чертами народа были смелость, честность, выносливость и терпеливость.

В погоне за добычей охотники часто переносили невероятные и немыслимые лишения. Нередко в борьбе за жизнь нужна была звериная выносливость…» [3, с. 83 – 84]. «Сердечные люди, настоящие люди», – так оценивает автор старожилов Чукотки. Однако, едва наметившись, романтико-героическая линия в оценке коренного населения  уступает в романе место аналитической: автор не столько восхищается северянами, сколько пытается показать специфику и истоки их особого мироощущения, образа жизни, менталитета в целом. 

Так, говоря о свободолюбии северян, нежелании их кому-либо подчиняться, писатель представляет это качество не как романтическое, а как историческое, обусловленное родовыми обычаями. «Мы не против власти, – говорит Андрею Жукову один из охотников, – Но мы никогда не поймём, зачем она нам нужна, эта власть» [3, с. 116].

Автор показывает также, что одно из важнейших качеств народа – безукоризненная честность – воспринималось в среде старожилов как нечто естественное, неотъемлемое от сущности человека. Именно поэтому товары Томпсона, например, лежат на берегу без всякой охраны «и …. несмотря на огромную нужду в товарах, никому в голову не приходила мысль обворовать Чарли» [3, с. 32]. Поэтому и старый «великий ловец» Вааль стыдится того, что явился нечаянным свидетелем воровства Алитетом чужой добычи. Он по-настоящему страдает от увиденного: «Глазам моим не посчастливилось тогда… Народ наш непривычен к этому. Стало больно глазам. Сердце обжигало огнём. Из горла лезли безумные слова, хотелось их выкрикнуть… мне стыдно было, зачем мои глаза увидели это…» [3, с. 23].

Исторически объясняется в романе и доброе отношение к детям, рождённым в результате обычая обмена жёнами между лучшими друзьями-«невтумами» («братьями по жене»). Видимо, этого требовали законы тесного родового общежития: чем дальше от рода жил «невтум», тем здоровей и выносливей рождался ребёнок. Особенно желанными были дети от «белолицых»: «Они резко отличались от других детей, но все они пользовались большой любовью и родителей, и односельчан» [3, с. 91]. Этим и объясняется разочарование Алитета, когда не оправдывается его надежда на то, что Тыгрэна родит ему сына, похожего на «невтума»-американца.

 Многосторонне характеризуя чукотский народ, автор проявляет довольно значительный интерес к его культуре и образу жизни. И в этом он следует традициям своего предшественника и духовного учителя В. Г. Тана-Богораза. Роман Т. Сёмушкина насыщен колоритными жанровыми сценами, все они отличаются динамикой и этнографической точностью. Это и изображение охоты, и соревнование борцов на ярмарке, приём и угощения гостей в яранге, и описание обрядов сватовства, удушения стариков «по согласию» (смерть матери Тыгрены), показ взаимоотношений «невтумов»…Автор детально описывает  обустройство чукотской яранги, детали хозяйств охотников и оленеводов, институт брака, процесс изготовления чукчами еды, пошива одежды, строительства байдары, приводит и нередко объясняет многочисленные экзотизмы («невтун», «чаучу», «полог», «жирник» и т. п.).

Писатель показывает, что мироощущение коренных жителей, их особое отношение к событиям обусловлены не только исторически, но и духовно. Характеристику чукотского народа дополняют в романе отражающие мифологическое мышление северян фольклорные элементы: описания шаманского камлания, процесса гадания «на оленьей лопатке», жертвоприношения (убийство собаки Чагыта Ваамчо) и т.п. Приводится в романе и поверье о том, что в загробном мире «верхние люди» топят в озере бездетных женщин, упоминаются злые духи «тэрраки», показано, что даже некоторые новшества воспринимаются чукчами мифологически. Так, привезённый из Большой земли мотор вельбота видится жителям одного из стойбищ существом, в котором «живёт добрый дух» по имени «Бен-Зин».

Даже отдельные пейзажные зарисовки романа пропитаны мифологическими образами и параллелями. Характерно, например, выразительное описание северного сияния в начале произведения. Оно приводится с точки зрения Алитета, большей частью традиционно воспринимающего  окружающий мир: «От самой макушки неба до Полярной звезды протянулись длинные световые полосы, как моржовые ремни, натянутые от яранги к яранге. Эти полосы то удлинялись до самых Прозрачных Рёбер, то разбегались в разные стороны, как пугливое стадо оленей. /…/ Переливы света растекались и вниз, и вверх, и вширь. Среди горевших лент сияния даже луна показалась Алитету бледной, завистливой, как старая жена /…/ Он переводил взгляд с одного неба на другое и думал: «Верхний народ делает большой праздник. Он зажёг много костров» [43]. Ряд сравнений и олицетворений бытового характера в сочетании с мистическими образами отражают специфику мировосприятия северного человека – чувственно-конкретного и в то же время образного, мифопоэтического.

Таким образом, писатель проявил себя вдумчивым и внимательным исследователем менталитета коренных обитателей Чукотки, показал читателю самобытность северного народа, его лучшие качества. Т. З. Сёмушкину удалось представить яркие, запоминающиеся образы северных жителей в их национальном и психологическом своеобразии, показать нравственную и духовную эволюцию персонажей и в то же время отразить демократическую идею об особой роли народа в исторических преобразованиях.

1. Зелинский К. Послесловие // Сёмушкин Т. З. Алитет уходит в горы. – М.: ИХЛ, 1965. – 509 с.
2. Рытхэу Ю. С. Под сенью волшебной горы. – Л.: Советский писатель, 1974. – 328 с.
3. Сёмушкин Т. З. Алитет уходит в горы: роман. – Магадан: Магаданское книжное издательство, 1984. – 479 c.
4. Солоухин В. О. О Тихоне Сёмушкине и его книгах // Сёмушкин Т. З. Алитет уходит в горы. – М.: Молодая гвардия, 1966. – 521 с.
5. Шпрыгов Ю. М. Проза утреннего края: литературно-критические очерки. – Магадан: Кн. изд-во, 1985. – 102 с.
6. Якимова Л. П. Многонациональная Сибирь в русской советской литературе. – Новосибирск: Наука, 1982. – 230 с.