Языки народов Российской Федерации | Филологический аспект №11 (91) Ноябрь 2022

Мотив исцеления и оживления в фольклорной прозе хантов

Ерныхова Ольга Даниловна
Начальник Фольклорного центра, Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок, Российская Федерация, Ханты-Мансийск, urnhop@yandex.ru

Аннотация: Тема исцеления и оживления отражена в хантыйской фольклорной прозе в разных формах и изученность этих мотивов актуальна. В статье рассматриваются сюжеты, связанные с мотивом исцеления от травм, болезней, увечья, а также мотивом оживления в хантыйских сказках. Методов исцеления в фольклорных произведениях найдено не такое большое количество, а вот оживление человека представлено достаточно широко. Самое распространенное магическое явление – это оживление живой/ мертвой водой. Источниками исследования выступили как опубликованные фольклорные тексты, так и неопубликованные из фондов фольклорного архива Обско-угорского института прикладных исследований и разработок (г. Ханты-Мансийск).
Ключевые слова: хантыйский фольклор, мотив исцеления, мотив оживления, живая/мертвая вода, увечье, болезнь, травма.

Ernykhova Olga Danilovna
Head of the Folklore Center, Ob-Ugric Institute of Applied Research and Development

Abstract: The theme of healing and revival is reflected in Khanty folklore prose in various forms and the study of these motives is relevant. The article discusses the plots related to the motive of healing from injuries, diseases, mutilation, as well as the motive of revival in Khanty fairy tales. There are not so many methods of healing found in folklore works, but the revival of a person is represented quite widely. The most common magical phenomenon is the revival of living / dead water. The sources of the research were both published folklore texts and unpublished ones from the collections of the folklore archive of the Ob-Ugric Institute of Applied Research and Development (Khanty-Mansiysk).
Keywords: khanty folklore, healing motif, revival motif, living/dead water, mutilation, illness, trauma.

Мотивы исцеления и оживления в фольклоре народов России достаточно подробно рассматривались исследователями. Например, традиции народной медицины в мотивах волшебной сказки калмыков были проанализированы Б.Б. Горяевой. По ее мнению, «в калмыцких волшебных сказках, так же, как и героическом эпосе и богатырских сказках, часто присутствуют мотивы магического воскрешения и исцеления героя. Представители иных миров (как верхнего, так и нижнего) обладают магическими способностями воскрешать и исцелять. Иногда целительство осуществляется хтоническими существами подземного мира помимо их воли» [1].

Мотив оживления сказочного и эпического героя в якутских сказках были рассмотрены А.Н. Даниловой, Н.В. Павловой. По их мнению, первоисточником мотива оживления являются обряды, обычаи и мифологическое мировоззрение якутского народа»[2].

Мотивы смерти и оживления в русских народных волшебных сказках Сибири и Дальнего Востока рассматривались Т.В. Краюшкиной [3].  

Тема исцеления от травм, болезней, увечья, а также чудесное оживление главного персонажа является главным сюжетообразующим элементом в хантыйской сказке и связано, прежде всего, с магическими действиями героя или его помощников: обрядом, заговором и т.д. Исцеляющими предметами для больного является выпавшая роса, живая (мертвая) вода, живая трава, в более поздних фольклорных текстах – лекарства, глазные капли и др. Необходимо отметить, что в хантыйских сказках тема болезни и его исцеления преподносится скупо, без каких-либо подробностей. В целом, говорить о подробном течении заболевания, его симптомах было не принято в хантыйском обществе, в противном случае излишняя информация о заболевании была чревата с ее еще большим разгаром, а применяемые методы лечения, озвученные больным или его близкими, могут не помочь в борьбе с болезнью. По этой причине, возможно, удалось найти не такое большое количество упоминаний исцеления от каких-либо заболеваний в хантыйских сказках. Однако мотив оживления героев фольклорных произведений представлен достаточно ярко и всесторонне.

Исцеление от недугов, болезней у хантов всегда сопровождалось произнесением заговоров с включением каких-либо действий или обрядов, но и эта сакральная часть народной медицины осталась нераскрытой в хантыйской фольклорной прозе. Чаще имеется упоминание, что герой произносит заклинания, заговоры или молитвы, но сам текст заговора в сказках не производится.

В хантыйском языке существует выражение, определяющее природу любого заболевания мөшән катәԓса – «болезнь поймала», то есть заболевание само изловило человека. Также по представлениям хантов, болезни всегда ниспосланы человеку свыше, а также болезни приносят существа –  представители других миров (лесные божества, лесные люди и т.д.), но и они могут явиться целителями, иногда не всегда по своей воле.

Материалами для данной статьи послужили опубликованные фольклорные тексты, записанные у разных локальных групп ханты такими собирателями и исследователями хантыйской фольклористики как Е.Д. Каксина, Н.В. Лукина, О. Э. Балалаева, Е.П. Сурломкина, Э.О. Уигет, Т.Р. Пятникова, Р.К. Слепенкова, Л.Е. Кунина, Р.М. Потпот [4,5,6,7,8,9]. Главным образом данные фольклорные тексты начали публиковаться с 90-х гг. XX столетия по наше время. Привлечены также неопубликованные тексты из фондов фольклорного архива Обско-угорского института прикладных исследований и разработок (г. Ханты-Мансийск).

Рассмотрим исцеление живой водой патологических состояний, связанных с переломами и утратой зрения. В сказке казымских хантов «Мышонок и его бабушка» применяется лечение живой водой. Бабушка упала в ямку и сломала ногу, исцеление наступило после глотка живой воды, которая после помощи пернатых была доставлена внуком. Живая вода в туеске хранилась у  родной тети мальчика. Причем исцеление сопровождается неизменным после обряда замечанием: «слюну с кровью только выплюнула».  [4].

С помощью живой воды герой в сказке южных хантов «Подобно Осиновому Листу Верткий Муж» исцеляет своих приемных родителей: забрав глаза стариков у менков, он сначала их моет, вставляет в глазницы, опрыскивает живой водой, после чего ударяет живым прутом [5, с. 233]. Этот сюжет связан с возвратом зрения слепым старичкам. Из этих двух примеров очевидно, что исцеление от травмы ноги и возврат к прежнему зрению были невозможны другим путем, нежели использование живой воды.

Следующий пример исцеления травмированных глаз не связан с живой водой, в данном случае исцелению способствует роса. В сказке юганских хантов «Два брата» с помощью, смоченной в выпавшей росе, ткани белого цвета герой полностью восстанавливает зрение, промокнув несколько раз ею свои выколотые глаза [6 , с. 100-103]. Однако этот  прием может сработать только тогда, когда об этом способе лечения поведают не люди, а пернатые. Вернемся к зачину сказки. Один из братьев решается ослепить другого брата и увезти его в глушь на погибель. План ему полностью удается, однако ослепленному брату удается восстановить зрение с помощью подслушанного разговора птиц. Пернатые поведали, что слепоту можно  вылечить от впитавшей в себя росу белой ткани, стоит только два-три раза приложить ее к глазам. Также птицы рассказали и о том, как можно найти богатство. В итоге покалеченный брат возвращается домой здоровым (зрячим) и богатым. Коварный брат тоже хочет получить богатство и просит своего брата ослепить его и увезти на то же место. Однако после содеянного завистливому брату птицы не открывают секрета, как исцелиться от слепоты и стать богатым [6].

Переходим к мотиву оживления героев с помощью живой воды. В сказке юганских хантов «Девочка и мальчик» коварная сестра умерщвляет брата, всунув в его ухо зуб людоеда-великана. Труп юноши в бочке был сброшен в реку, но верные помощники героя – его собаки вылавливают хозяина. Затем находят гнездо вороны и шантажом заставляют птицу привезти живой воды. После этого собаки обливают живой водой хозяина, и он оживает. Неверную сестру ждет расплата за содеянное – ее привязывают к лошадям и разрывают на несколько частей [6, с. 114-120]. Герою помогают чудодейственные помощники – его собаки. Они появляются в середине сказки в результате замены первого помощника – коровы.

В некоторых случаях одной только живой воды для оживления становится недостаточно, и в качестве оживления добавляется еще и мертвая вода. Например, в сказке казымских хантов «Три брата» герой Ратпархо-Хишпархо просит у благодарных ему орлов оживить убитых людоедкой Кирп-нюлуп-ими братьев. Орлы шантажом просят ворону раздобыть живой и мертвой воды, после чего птица эту воду вскоре доставляет. После двух сбрызгиваний мертвой водой косточки вместе срослись и на нах мясо наросло, после брызг живой водой братья ожили [5, с. 211-213]. Очевидно, что мертвая вода используется именно тогда, когда останки человека представляют из себя груду отдельных костей. Учитывая, что сюжеты, связанные с живой водой, распространены для всех народов, обратимся к труду В.Я. Проппа «Исторические корни волшебной сказки». По его мнению, мертвая и живая вода друг другу не противоположны, напротив, они друг друга дополняют [10, с. 197]. Мертвая вода как бы героя добивает, превращает его в окончательного мертвеца. И это, по его же мнению, и есть погребальный обряд, соответствующий обсыпанию землей. И только после этого живая вода будет действовать [10, с. 198].

Наряду с живой и мертвой водой, в хантыйских сказках используется живая трава. В одной из сказок усть-казымских хантов верные собаки оживляют этим снадобьем своего хозяина, отправленного на тот свет коварной сестрой. В данном сюжете собаки просят лису найти живой травы, та в свою очередь находит ее дома у маленькой мышки в бутылочке. Натерев этим лекарством хозяина, собаки оживляют его [7, с. 106-112]. Живая вода и живая трава – на наш взгляд, это предметы одного порядка.

Как правило, практически во всех хантыйских сказках доставщиками живой воды, живой травы являются вороны, лисы и мыши. Причем вода доставляется вороной только тогда, когда она чувствует угрозу своему потомству. Как правило, заказывающий живую воду человек сначала крадет птенцов вороны, а затем под угрозой их жизни просит принести живую воду. Также живая вода может находиться у родной тети в туеске, а также в других сосудах, которые используются мышкой.

В хантыйских сказках живая вода используется лесными духами в качестве омоложения. По откровению лесного человека, «когда наступает старость, дух Агатяттэ-пугос, кладет их по очереди в люльку, брызжет на них живой водой, и они снова становятся молодыми» [5, с. 196].

Встречаются сюжеты, когда исцеление требуется лесным существам. Например, в одной из сказок обских хантов культурный герой народа ханты Ими хиты из-за несносного поведения сына лесного великана – менка сначала ему отрубает кончик языка и кладет в свой кузовок. Но после просьб сестры убивающегося от боли сына лесного великана достает кончик языка и вживляет его обратно в обмен на невесту – сестру менка [5, с. 130-132]. В итоге Ими хиты находит жену и исцеляет сына лесного великана.

Выявлен в сказках у ваховских хантов еще один характерный способ оживления, уже не связанный с живой водой – долгое проваривание в котле останков человека. В сюжете «Мальчик, который вырос в люльке» главный герой неводом вылавливает в водоеме затопленного людоедом Сэвсики отца и семь дней и ночей варит в котле останки. После этого из котла вылетает стрела, оповещающая, что отец ожил. Чуть позже из сосуда появляется живой отец. [8, с. 65-75].

Еще одним способом оживления, не связанным с живой водой, является метод вылизывания собакой ран. В сказке казымских хантов «Пес Йанду» надвое разрубленного отца оживляет пес, также называемый сыном. Пес «языком здесь провел, там лизнул, здесь лизнул», и мужчина вдруг оживает. Дважды разрубал мужчину Северный ненец за дерзость свататься к его дочерям, дважды пес – его сын оживлял своего отца [9, с. 14-26].

Таким образом, самым частым сюжетом при рассмотрении мотива исцеления и оживления сказочных героев является сюжет, связанный с оживлением при помощи живой/мертвой воды. Также в процессе исцеления и оживления в сказках используется такой метод, как вываривание останков в течение семи суток в котле, вылизывание ран и травм собакой, прикладывание ткани белого цвета, вымоченной в росе и др. Материалы хантыйских сказок дополняют и отражают некоторую часть методов лечения хантыйского человека. Однако существует необходимость дальнейшего рассмотрения данной тематики в других жанрах хантыйского фольклора. 

1. Горяева Б. Б. Традиции народной медицины в мотивах волшебной сказки калмыков [Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2018, № 4. URL: https://nit.tuva.asia/nit/article/view/812 (дата обращения: 20.11.2022).
2. Данилова А.Н., Павлова Н.В. Мотив оживления героя в якутских волшебных сказках и олонхо// Вестник Челябинского государственного педагогического университета. 2012, № 8. С. 216-226.
3. Краюшкина Т.В. Мотивы смерти и оживления в русских народных волшебных сказках Сибири и Дальнего Востока// Вестник Азиатско-тихоакеанской ассоциации преподавателей русского языка и литературы. 2010, № 1, С. 32-36.
4. Ай вой икийэ па щащэԓ ими. Мышонок и его бабушка / Составители
Е.Д. Каксина, О.Д. Ерныхова, Ханты-Мансийск: «Печатный мир г. Ханты-Мансийск», 2018. – 24 с.
5. Мифы, предания, сказки хантов и манси / пер. с хантыйского, мансийского, ненецкого языков; сост., предисл. и примеч. Н.В. Лукиной. М.: гл. ред. вост. лит-ры, 1990. 568 с.
6. Голоса Югана. Сборник фольклора Йавэн-йах/ Сост. О.Э Балалаева, Е.П. Сурломкина, Э.О. Уигет, Печатный мир г. Сургут, – Сургут, 2021, 140 с.
7. Сказки, песни хантов полноватского Приобья/ Сост. Пятникова Т.Р., Слепенкова Р.К. – Ханты-Мансийск: Ижевск: «Принт-2», 2016. – 344 с.
8. Ӓл҆вы. Альвы / Сост. Л.Е. Кунина. – Томск: Изд-во Томского ун-та, – 2005. – 144 с.
9. Касәм йох путрәт, арәт. Предания, песни казымских хантов/ Сост. Р.М. Потпот. – Тюмень, «Формат», 2014. 126 с.
10. Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки. [Текст] – М.: Лабиринт, 2010. – 370 с.