Литература народов стран зарубежья | Филологический аспект №11 (91) Ноябрь 2022

Маркиз Астольф де Кюстин и блогер Батист Кетье. Взгляд французских монархистов на историю, политический уклад и культуру России

Боярская Татьяна Юрьевна
Канд. филол. наук, ст. преп. кафедры Французского языка, Санкт-Петербургский государственный университет, РФ г. Санкт-Петербург, Boyard05@gmail.com

Аннотация: В статье представлен анализ подходов к освещению государственного устройства, истории и культуры России французскими монархистами – А. де Кюстином (книга «Россия в 1839 г.») и журналистом Б. Кетье (статьи блога « L’Hermine de Saint-Pétersbourg», скетчи и поэмы). Цель исследования состоит в изучении влияния российского уклада на мировоззрение этих беллетристов, отдельный аспект исследования посвящен сравнению способа подачи материала в их опусах. Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что в XXI веке во Франции возникла тенденция к отказу от индивидуальной свободы, столь значимой в XIX и XX столетиях, в пользу традиционных ценностей – патриотизма, семьи, религии, культурного наследия, присущих российскому укладу, который абсолютно неприемлем для Кюстина и страстно пропагандируется Кетье. Сравнение манеры изложения ими фактов и идей обнаруживает преобладание противоречивых оценок Кюстина, контрастирующее с четко заявленной мировоззренческой позицией Кетье.
Ключевые слова: А. де Кюстин, Б. Кетье, блогер, французские монархисты, традиционные ценности, политический уклад, история, культура.

Boyarskaya Tatiana Yuryevna
Candidate of Philology, art. Rev. French Language Departments, Saint Petersburg State University of the Russian Federation, Saint Petersburg

Abstract: The article presents an analysis of approaches to the coverage of the state structure, history and culture of Russia by French monarchists – A. de Custine (the book "Russia in 1839") and journalist B. Quetier (articles of the blog "L'hermine de Saint-Pétersbourg", sketches and poems). The purpose of the study is to study the influence of the Russian way of life on their worldview, a separate aspect of the study is devoted to comparing the way the material is presented in their opuses. The analysis allows us to conclude that in the XXI century in France there was a tendency to abandon individual freedom, so significant in the XIX and XX centuries, in favor of traditional values – patriotism, family, religion, cultural heritage inherent in the Russian way of life, which is absolutely unacceptable for Custine and passionately promoted by Quetier. A comparison of the manner in which they present facts and ideas reveals the predominance of Custine's contradictory assessments, contrasting with the clearly stated ideological position of Quetier.
Keywords: A.de Custine, B. Quétier, blogger, French monarchists, traditional values, political structure, history, culture.

Относящиеся к беллетристике путевые заметки и дневниковые записи, функцию которых в наши дни все чаще выполняют посты и блоги, пользуются немалым читательским интересом благодаря освещению увиденного «изнутри», на основании личных впечатлений и наблюдений журналистов.

Этот интерес усиливался в период угрозы либо возникновения военных конфликтов, приводящих к потере территориальной целостности и/или политической независимости вовлеченных в него стран.

Как, например, в 1830 г. после подавления Польского восстания войсками Николая I и проявления готовности русского правительства восстановить во Франции легитимную монархию, свергнутую во время Июльской революции в том же 1830 г. Во многом созвучная этим историческим событиям современная ситуация политической нестабильности, в которую оказалась вовлечена Россия, вызывает резкую критику в отношении ее политики со стороны либерально настроенной общественности Запада и вместе с тем стремление поближе с ней познакомиться, а порой и открыто поддержать принятый ею курс.

В связи с этим интересно сопоставить два иностранных, в данном случае, французских свидетельства о нашем отечестве, преломленных в книге маркиза Астольфаде Кюстина (1790-1856) «Россия в 1839» (1843) [1] и в блоге «Санкт-Петербургский горностай. Современная Россия глазами монархиста» («L’HerminedeSaint-Pétersbourg. L’oeil royaliste sur la Russie actuelle») [2], созданного нашим современником Батистом Кетье.

Каким бы парадоксальным это ни казалось на первый взгляд, но путешественника XIX столетия и блогера XXI века, которых разделяет без малого двести лет (Батист родился в 1991 г.), объединяет приверженность к монархии и католицизму, что, как представляется, делает сравнение их взглядов на Россию правомерным и актуальным.

Несмотря на различие ракурса, обусловленное историческими и социальными причинами (Кюстин — потомственный аристократ первой половины XIX века; Кетье — уроженец Бургундии, выходец из коренных виноделов, наш современник [2]), в их дневниковых записях — письмах первого и блоге второго — обнаруживаются общие черты.

Это, прежде всего, вполне естественный интерес иностранцев к нашей стране, в которой уклад, столь несхожий с образом жизни европейцев, не раз оставался гарантом политической стабильности. Оба беллетриста, каждый в свое время, приезжают в Россию, чтобы воочию составить о ней представление и приобщить к российским реалиям своих соотечественников, описывая события и факты, свидетелями которых они стали.

Основным местом пребывания обоих французов оказывается Петербург, хотя и по разным причинам. Кюстин приезжает с благоволения самого Николая I, Кетье — вслед за своей русской женой, с которой познакомился во Франции. Если Кюстин пробыл в России всего несколько месяцев, то Кетье, приехав в Северную столицу в октябре 2017 года, до сих пор там проживает. Помимо Петербурга, Кюстин и Кетье (каждый в свое время) побывали и в других городах, описав их со всеми подробностями. Путь следования маркиза по России лежал через Москву, Нижний Новгород, Кострому и Ярославль. Блогер регулярно посещает Севастополь[3], Москву, Петрозаводск и острова — Кижи и Валаам.[2]

Основанный в 1703 г. Петром I Санкт-Петербург на протяжении двухсот лет оставался символом величия Российской империи, оплотом ее государственности, постоянным местом нахождения царского двора. Утратив статус столицы, этот, второй по величине и значению, город России сохранил свою державную красоту, воплощенную в архитектурных ансамблях, отраженных в водах рек и каналов, и по сей день продолжает радовать глаз горожан и иностранцев.

Описанию впечатлений о Петербурге оба француза уделили немалое внимание, Кюстин — в книге, созданной в жанре, сочетающем путевые заметки и дневниковые записи, Кетье — в статьях своего блога.

Убранство Петербурга, его статуи и колонны, просторные площади неприятно удивили Кюстина подражанием античности и отсутствием местного (в его восприятии — восточного) колорита: «…площади с колоннами, теряющимися среди громадных пустых пространств; античные статуи, чьи черты стиль и облик так разительно противоречат здешней почве, цвету неба и климату, а равно лицам, одеждам и привычкам местных жителей, что статуи эти напоминают пленных героев в стане врага; здания, стоящие не на своем месте, храмы, неведомо от чего перенесенные с вершин греческих гор в лапландские болота и утратившие все свое величие, — вот что прежде всего поразило меня в Петербурге» [1, c. 141].

Стилизованное под Античность архитектурное оформление Петербурга, по его мнению, совершенно недопустимо. Его критика видов Северной столицы основана на теории климата в интерпретации Гердера, который развил учение Монтескье, придав ему синтетический характер (влияние географической среды на культурное своеобразие и, в частности, на архитектуру): «… подражание классическим памятникам неприятно поражает вас, когда вы вспоминаете о том, в каких широтах находитесь» [1, c. 140]. И все же пленительная красота города на Неве не могла не тронуть Кюстина: «Как произведения искусства эти копии античных творений не стоят ровно ничего, но мысль выстроить город, состоящий из одних дворцов, великолепна!» [1, c. 140]. Взгляд Кюстина на Петербург обретает особую рельефность в сопоставлении с восприятием города Батистом Кэтье, блогером, преподавателем, журналистом и поэтом.

Торжественные колоннады дворцов и соборов Петербурга поразили воображение Кэтье, вдохновляя на воплощение проектов, к которым среди прочих относится изучение исторического взаимодействия России и Франции в XVIII и XIX столетиях, ставшее темой его скетчей. Так, совместно с творческой студией «Эйконал» и театром «Saint-Béretsbourg» Батист ставит свои сценические зарисовки: «Встреча в Эрмитаже», в которой идет речь о беседе Екатерины II с Дени Дидро [2], и «Работа Фальконе над созданием Медного всадника» [4]. В его последнем скетче Э. Фальконе, французский скульптор, прибывший в Петербург по приглашению Екатерины II, изображен исполненным энтузиазма мастером своего дела. Фальконе в этой пьесе считает за честь создать конный памятник Петру Великому и находит оригинальное решение для его возведения [4]. Кюстин же в свое время с большой долей скепсиса отнесся к созданной Фальконе конной фигуре Петра I, находя ее вид крайне неприятным, а саму скульптурную композицию весьма неудачной: «… Петр здесь — римлянин времен Людовика XV. Конь, равновесия ради, попирает копытами огромную змею: неудачная эта выдумка лишь подчеркивает беспомощность скульптора» [1, с. 145].

Разногласия Кюстина и Кетье проявляются и в отношении личности Петра Великого и его реформ. Первый видел в Петре I жестокого деспота, «мастера по части произвола»: «Сей тиран, насаждавший добро и возжелавший обновить свой народ, не ставил ни во что ни природу, ни историю, ни прошлое людей, ни их характеры и жизнь. Подобные жертвы позволяют без труда достичь великих результатов; Петр 1 достиг их, но крайне дорогой ценой, а дела столь великие редко бывают добрыми» [1, с. 358].

Второй, напротив, приветствует начинания Петра, считает его царем царей, сравнивая с Александром Македонским в своей поэме «Петр Великий» [4].

«Подобно Александру Македонскому

Александрию строил царь чухонскую

Торцами он дороги замостил

И Петропавловскую крепость возводил»

(перевод Е. В. Лукина)

Взгляды французов совпадают лишь относительно похода Наполеона на Москву. По мнению Кюстина, взятие Москвы — непростительная ошибка французского императора, который в погоне за суетной победой пожертвовал армией, утратил власть, привел к падению Империи [1, c. 462].

Кетье же в своей комедии «Дорога на Москву», поставленной в феврале 2022 года в библиотеке Маяковского в Санкт-Петербурге, считает фатальным для Франции не только взятие Москвы Наполеоном, но и его вступление в войну с Россией [5]. В статьях своего блога, освещающих исторические реконструкции, проходящие на Бородинском поле, в которых Батист несколько лет подряд принимает самое активное участие, он непременно предостерегает соотечественников от неминуемого поражения при вступлении в военный конфликт с Россией [2].

По-разному Кюстин и Кетье отзываются об исторической реконструкции Бородинского сражения, традиция которой восходит к XIX веку.

Кюстину довелось стать одним из немногих иностранных гостей, приглашенных в 1839 г. Николем I на это театрализованное празднество.  Сославшись на «недолеченную болезнь глаз»  он отклонил это приглашение [1, с. 689]. Настоящую причину нежелания принять участие в этой «потешной войне» он изложил в тридцать пятом письме своей книги. «Я сожалел бы о своем отсутствии на зрелище столь любопытном в отношении нынешних нравов и обстоятельств, если б только мог созерцать его как посторонний наблюдатель; но хоть я и не принуждензаботиться о воинской славе своего отца, я сын Франции и чувствую, что мне не подобает забавляться этою дорогостоящею военною репетицией, призванную единственно распалить национальную гордость русских за счет бедствий нашей страны» [1, там же].

Диаметрально противоположное отношение к этому событию у Кетье. Участие в исторических реконструкциях позволяют ему приобщиться к событиям общей истории наших стран и приобщить русских друзей-реконструкторов к французской культуре, в частности — к старинным французским песням, которые те разучивают под его руководством и самозабвенно исполняют [2].

И наконец, кардинальное расхождение французских монархистов разных исторических эпох проявляется в отношении к политическому укладу России.

Кюстин, как известно, разочаровался в государственном устройстве России и как следствие в преимуществе монархического режима. Потеряв за годы Якобинского террора деда и отца, до приезда в Россию он был ярым роялистом и считал абсолютную монархию залогом порядка и спокойствия. В 1839 г. Кюстин отправился в Россию, рассчитывая убедиться воочию в эффективности ее государственного устройства, значительно превосходящего, как ему тогда казалось, демократическое правление европейских стран и США. Так, в дневниковых записях, сделанных на корабле до прибытия в Россию, он отмечал: «Этой стране, которую наши нынешние мыслители долгое время не принимали в расчет из-за ее чрезвычайной отсталости, суждено  великое будущее…» [1, с. 107]. И далее: «Я убежден, что отныне миром будут править народы не самые беспокойные, но самые терпеливые: просвещенная Европа склонится только перед силой действительной. Меж тем действительная сила наций — это покорство правящей ими власти, подобно тому как сила армий — дисциплина» [Там же].

Знакомство с николаевской Россией заставило его отказаться от монархических убеждений: «Я приехал в Россию, находясь во власти предрассудка, от которого нынче освободился; вслед за многими неглупыми людьми я полагал, что самодержавие черпает свою силу прежде всего из равенства между всеми подданными самодержца; однакоэто равенство — не более чем иллюзия.На этом свете абсолютной власти не существует, однако существуют власти деспотические. Я убежден, что сегодня в России действительное неравенство сословий куда больше, чем в любой другой европейской стране. Равенство под ярмом здесь — правило…» [1, с. 567]. Инвектива Кюстина вызвана, главным образом, отсутствием индивидуальной свободы и пренебрежением жизнью отдельных личностей при деспотическом правлении Николая I, что делает республиканский строй в глазах французского путешественника позапрошлого столетия гораздо более привлекательным [1, с. 688].

Кэтье, напротив, после пятилетнего пребывания в нашей стране остается верен монархическим взглядам и не торопится ее покинуть. Для него Россия, где законодательно запрещены сообщества ЛГБТК+, остается гарантом традиционных устоев, а соответственно, и жизни на Земле [3].

Кэтье твердо уверен, что сейчас Франции следует учиться у России почтительному отношению к религиозным чувствам верующих и своевременной реставрации старинных церквей. После посещения недавно восстановленного Федоровского собора в Царском селе под Санкт-Петербургом он не мог сдержать слез при воспоминании о попустительском отношении французских властей к плачевному состоянию собора Парижской Богоматери, что привело к пожару в апреле 2019 г. [2].

Убежденный католик и, как следствие, монархист, Кетье решительно предпочитает монархию республиканскому правлению. Именно этот строй на его взгляд наиболее соответствует христианской вере — гаранту нравственных ценностей и государственной мощи. Истый христианин Кэтье с равным почтением относится как к католической, так и к православной вере [2]. И этим также отличается от маркиза де Кюстина, который отдает предпочтение католицизму. В предисловии к своей книге о России он признается: «… я католик потому, что вне Католической церкви христианство извращается и гибнет» [1, с. 35]. Акцентирование Кюстином монополии католицизма в христианстве вызвано предвзятостью, связанной с русофобией польских эмигрантов, наводнивших Францию, после подавления Россией Польского восстания 1830-1831 гг., превращения этой страны в русскую провинцию и насаждения на ее территории православия. Под влиянием польского графа, красавца Игнация Гуровски, с которым Кюстин состоял в близких отношениях, православная Россия в его интерпретации принимает неприглядный образ варварской страны, угрожающей цивилизованной Европе.

В восприятии Кетье, напротив, Россия притягательна сохранением своих устоев, в частности, традиционной семьи. Так, во время второго посещения Севастополя он с радостью обнаружил скульптурное изображение семьи — отца с матерью и их детей —  и в интервью севастопольским журналистам признался, что в этом отношении наша страна должна стать образцом подражания для Франции [3].

Позиционируя себя традиционалистом, сторонником сохранения основ, принятых в христианском обществе, Кетье поддерживает политический курс Владимира Путина, становится его рупором [2, 6]. Он сопоставляет лидера РФ с генералом Шарлем де Голлем, который тоже умел оказывать сопротивление гегемонии США, отстаивать интересы своей страны и поднять ее престиж на международной арене, объединять народ в патриотическом порыве. Молодой француз с уверенностью заявляет, что Владимир Путин – это Шарль де Голль современности, гарант политической независимости России. Кетье призывает российскую молодежь оказывать поддержку своему президенту [2].

Подводя итог анализу содержательной формы путевых замет и дневниковых записей Кюстина и Кетье, стоит заметить возникшую в начале XXI столетия тенденцию к отказу от ни чем не сдерживаемой индивидуальной свободы. Осознание значимости традиционных ценностей — патриотизма, семьи и религии, а вместе с ней и необходимости сохранять культурное наследие становится приоритетным. В то время как отсутствие вековых устоев, присущих автократическому и/или монархическому режиму, согласно глубокому убеждению Батиста Кетье, приводит к подчинению диктату США, нивелированию гендерной идентичности, что создает угрозу полной или частичной утраты политической независимости европейских народов и продолжению жизни на Земле [2].

Между тем при сравнении подачи материала в объемных постах Кэтье с манерой изложения событий и последующих суждений Кюстина невольно отдаешь предпочтение последнему.

Несмотря на откровенно заявленную русофобию, критику российского государственного устройства, восприятие автором русского сознания как рабского, а русского искусства как подражательного, книга Кюстина «Россия в 1839 году» вызывала живой интерес и при царском, и при советском режиме. В наши дни опубликован полный русский перевод четырехтомного повествования Кюстина о России, каждое переиздание которого освещается многочисленными телепередачами и интернет-каналами [7].

Секрет неувядаемой притягательности этого сочинения состоит в субъективности, заявленной в предисловии и письмах-главах, которая дает право на противоречивые, порой взаимоисключающие оценки и проникнута тонкой лиричностью. Сам Кюстин поясняет своеобразие своей манеры изложения мыслей и впечатлений тем, что подобно философам и метафизикам, задается целью естественно и непринужденно высказывать все, что приходит на ум, задаваться неразрешимыми вопросами, признаваясь: «Мучительные раздумья, самый большой изъян моего стиля, происходят из желанья выразить невыразимое: в погоне за невозможным тают мои силы, тускнеют слова, истощаются чувства и страсти…» [1, с. 402].

Так, восприятие Кюстином Петербурга как военного лагеря в царстве дисциплины чередуется с восторженным почтением, вызванным величием души русского народа и Петра I в их стремлении укрепить могущество России. «Со времен постройки Иерусалимского храма вера народа в свою судьбу не создавала ничего более чудесного, чем Санкт-Петербург. Самое же замечательное в этом наследстве, завещанном императором его честолюбивой державе, состоит в том, что история его не отвергла» [1, с.159].

В то время как Батист, подчиняя стилистические средства в поэмах и скетчах выражению четко заявленной позиции, превращается в ее глашатая, что неизбежно обращает его произведения в прокламации.

1. 1. Кюстин А. де. Россия в 1839 году/ Астольф де Кюстин; перевод с фр. О.Гринберг, С.Зенкина, В. Мильчиной, И.Стаф. – М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус,2020. – 1056 с. + вкл.(16с.).
2. https://lherminedesaintpetersbourg.com/ (Дата обращения 28.10.2022)
3. https://www.sevastopol.kp.ru/daily/27280/4416162/ (Дата обращения 28.10.2022)
4. https://www.youtube.com/watch?v=e9T91MYciI0&t=1844s (Дата обращения 28.10.2022)
5. https://regnum.ru/news/cultura/2875956.html (Дата обращения 28.10.2022)
6. https://riafan.ru/23542178(Дата обращения 28.10.2022)
7. https://russia-west.ru/viewtopic.php?id=479 (Дата обращения 29.10.2022)