Русский язык | Филологический аспект №11 (91) Ноябрь 2022

Группа однословных мифологических имен в поэтическом наследии И.А. Бунина

Бородина Надежда Анатольевна
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка, методики его преподавания и документоведения, Елецкий государственный университет имени И.А. Бунина, РФ, г. Елец, borodinanadezhda@yandex.ru

Аннотация: В настоящей статье центре внимания автора – простые, однословные мифологические имена, зафиксированные в поэтических текстах И.А. Бунина. С опорой на происхождение выявленные ономастические единицы подразделяются на три подгруппы, различающиеся частотностью функционирования: первая подгруппа – общеизвестные имена собственные, восходящие мифам, легендам и преданиям разных народов, религиозно-философским текстам, фольклору; вторая подгруппа – отапеллятивные единицы разной природы; третья подгруппа – отадъективные имена.
Ключевые слова: И.А. Бунин, поэзия, ономастика, мифонимы, структура.

Borodina Nadezhda Anatoliyevna
Candidate of Philology, Associate Professor of Department of Russian Languages, Methods of Its Teaching and Document Science, Bunin Yelets State University, Russia, Yelets

Abstract: In the article, the author focuses on simple, one-word mythological names in I.A. Bunin’s poetic. Based on the origin, the onomastic units are divided into three subgroups that differ in the frequency of functioning: the first subgroup is well-known proper names, ascending to myths, legends of different peoples, religious and philosophical texts, folklore; the second subgroup is units that are derived from appellatives; the third subgroup is units that are derived from adjectives.
Keywords: I.A. Bunin, poetry, onomastics, mythonyms, structure.

Особое место в ономастическом пространстве лирики И.А. Бунина занимает мифологический сектор. Формирующие его проприальные единицы называют вымышленные, гипотетические объекты: богов и божеств, духов и героев преданий, легенд, фантастических животных и птиц, сверхъестественные существа и не существовавшие в действительности народы, деифицированные растения и артефакты, фрагменты мифологического пространства и отрезки мифологического времени. Включаясь в ткань поэтических текстов, они участвуют в моделировании индивидуально-авторской художественно-эстетической системы, служат средствами реализации интертекстуальных связей, выступают маркерами бинарных оппозиций, раскрывают магистральные темы, передают основные идеи, реализуют стержневые мотивы стихотворений лауреата Нобелевской премии по литературе и т.д.

Бунинский мифонимикон уже становился предметом специального исследования. В частности, в ходе реализации научного проекта «Мультимифологизм И.А. Бунина-поэта: лингвистический, литературоведческий и культурологический аспекты» (проект № 20-412-480003 выполнялся при финансовой поддержке РФФИ и Администрации Липецкой области в 2020-2021 гг.) проведена лексикографическая инвентаризация корпуса мифологических имен, выявленные онимы классифицированы в зависимости от отношения к общеязыковому мифоономастикону, по структуре, на основании номинируемого образа вымышленного объекта, а отдельные единицы и группы описаны с учетом их текстообразующих и смыслообразующих функций [1; 2; 3; 4 и др.].

Цель настоящей работы – рассмотреть группу одночленных мифонимов, встреченных в лирических произведениях И.А. Бунина 1886-1952 гг. Источником выборки фактического материала для наблюдения и анализа послужило двухтомное издание стихотворений, подготовленное проф. Т.М. Двинятиной и в настоящее время являющееся наиболее полным собранием поэтического наследия Нобелевского лауреата [5; 6].

По количеству входящих в состав ономастической единицы компонентов бунинские мифонимы можно отнести к одному из трех структурных типов:

1) простые, однословные мифонимы (Алатырь, Благословенный, Водяной, Зейнаб, Ковсерь, Любовь, Морфей, Осень, Рай, Распятый, Творец, Хугин и др.);

2) сложные мифонимы, представленные именами-билексемами (Баба-Яга, Бог-Отец, Жар-Птица, Ра-Озирис, Царь-девица, Шакал-Анубис и др.);

3) составные мифонимы, включающие два и более компонента, построенные по моделям разной степени продуктивности (Алмазная Река, Альфа и Омега, Бог Вседержитель, Долина Смерти и Огня, Звезда Морей, Зиждитель Скиптроносный, Конь Афины-Паллады, Пустынный Ангел, Светильник Седьми, Судный День, Черная Мати и др.).

В авторской картотеке примеров однокомпонентные онимы составляют абсолютное большинство – 78 % от общего числа мифологических имен. Количество имен, принадлежащих ко второму и третьему структурным типам, в процентном соотношении равно 3,7 % и 18,3 % соответственно.

Простые мифонимы подразделяются на три подгруппы, характеризующиеся неоднородностью происхождения и различающиеся частотностью употребления.

Первую подгруппу формируют узуальные ономастические единицы (53 % от общего числа простых мифонимов), заимствованные из греко-римских (Адрастея, Атлантида, Гальциона, Диана, Зевес, Киприда, Нереиды, Посейдон, Рем, Сибилла, Тезей, Улисс, Эгей и др.), шумеро-аккадских (Бусуркургал, Гении, Касисадра, Нинип, Роману, Сарру и др.), египетских (Апит, Озирис, Ра, Сет), иранских (Датар, Иазаты, Митра, Ормузд), западносемитских (Ваал), ведийских (Агни), скандинавских (Геймдаль, Локи, Один, Хаду и др.), славянских (Перун) мифов и преданий, ономастические единицы, восходящие к буддийским (Будда, Майя), иудаистским (Мистарим, Саваоф, Ягве и др.), мусульманским (Джиннат, Израфил, Мохаммед, Сакар, Сафия и др.) и христианским религиозно-философским текстам (Егорий, Иоанн, Мадонна, Христос, Эдем и др.), средневековому западноевропейскому (Оберон) и славянскому (Аленушка, Буян, Кощей, Илья, Святогор и др.) фольклору.

Например, теоним Истара в одноименном стихотворении (<1906>) отражает мифотворчество жителей Древнего Междуречья, в котором Иштар (аккад. ^dIštar) обладала амбивалентной природой, выступая, с одной стороны, покровительницей любви и плодородия, а с другой – богиней войны и распри. Эти две ипостаси богини поэт мастерски воплощает в своем произведении [7, с. 595]. Как богиня-воительница, «царица битв», она безжалостна и беспощадна, увенчана звездной тиарой, вооружена луком и стрелами. Как богиня физического влечения Истара рисуется обнаженной, жаждущей страстных ласк. Создаваемые И.А. Буниным портретные характеристики точны и соответствуют изображениям богини, дошедшим до нашего времени.

Второй включенный в поэтический текст теоним Син (аккад. ^dSîn) номинирует лунного бога, освещающего землю господина небес, отца богини Истар [8, с. 198]. У поэта он выступает символом ночи, времени суток, предназначенного для плотской любви:

 Среди речного пара

Свой бледный лик подъемлет Син, луна –

И как нежна становится Истара!

(«Истара») [6, с. 29].

Или: передавая дух Востока в стихотворении «Розы Шираза» (<1906>), И.А. Бунин использует традиционный для арабско-персидской поэзии образ цветущего сада:

Сад в эту ночь – как сад Ирема.

(«Розы Шираза») [6, с. 28].

В данной компаративной конструкции объект сравнения представлен мифоастионимом Ирем (араб. إرَم ذات العماد‎, iram dhāt al-ʻimād), называющим прекрасный мифический город, который был построен по приказу адитского царя Шаддада в Южной Аравии и который впоследствии был разрушен Аллахом за грехи его жителей [7, с. 560]. В сознании поэта сад Ирема – идеальный сад, рай на земле, что соответствует его восприятию в исламской религиозной традиции.

Вторая подгруппа простых мифонимов (36,6 % от общего числа простых мифонимов) репрезентирована отапеллятивными единицами разной природы.

Одни мифонимы, в нее входящие, в контексте способны приобретать свойства объектов, принадлежащих вымышленному, гипотетическому миру, или могут становиться заместителями общеизвестных мифологических имен (Ворон, Гость, Древо, Лев, Младенец, Отец, Рыцарь, Солнце, Сын, Юроде и др.).

Так, мандрагоре – многолетнику, принадлежащему семейству пасленовых, – издавна приписывалась магическая сила из-за необычного строения корней, напоминающих человеческое тело [7, с. 102].

Опираясь на реальные фармакологические свойства растения (токсичность) и устоявшиеся поверия (произрастание возле виселиц), И. А. Бунин создает собственный миф, в соответствии с которым мандрагора – «детище» земледельца Каина, природный «след», оставленный братоубийцей на земле. Цветок, выращенный из яда и пропитанный им, несет смерть. Неслучайно в поэтическом тексте мифофитоним Мандрагора окружен словами, связанными с танатологической и некротической семантикой (могилы, гробы, виселицы, мертвый, тленье, палач, убийца, Ад):

Цветок Мандрагора из могил расцветает,

Над гробами зарытых возле виселиц черных.

Мертвый соками тленья Мандрагору питает –

И она расцветает в травах диких и сорных.

(«Мандрагора») [6, с. 33].

Или: в стихотворении «Тора» (24.03.2014) номинация ветхозаветного пророка, сплотившего израильские колена, осуществляется, в том числе, и с помощью синонимического индивидуально-авторского онима Вождь, указывающего на его высокое предназначение благодаря актуализации семы ʻглава’ в семантической структуре имени. Получив религиозно-нравственные предписания, скрижали с Божьими Заповедями, Моисей становится наставником еврейского народа:

И стиль – незримый стиль, чертивший их узоры, –

Бог о главу Вождя склоненного отер,

И в пламенном венце шел восприемник Торы

К народу своему, в свой стан и в свой шатер.

(«Тора») [6, с. 105].

Другие мифонимы из второй подгруппы, обозначая класс однородных вымышленных объектов, начинают связываться И.А. Буниным с определенным денотатом (Ангел, Дух, Муза, Титан и др.).

Интересен в этом случае мифоним Кентавр, зафиксированный в стихотворении «Тезей» (1907).

Для мифологического сознания древних людей был характерен миксантропизм, и кентавры – полулюди-полукони, отличающиеся необузданностью и невоздержанностью [7, с. 638], – являются классическим примером соединения черт человека и животного в одном существе.

В бунинском поэтическом тексте представлена авторская интерпретация античного мифа о кентавре Нессе, посягнувшего на Деяниру, жену Геракла, и погибшего от стрелы героя. Однозначного соответствия денотата узуального мифонима Несс денотату контекстуального имени Кентавр, на наш взгляд, в анализируемом стихотворении нет.

В мифе желающая сохранить любовь мужа Деянира, поверив коварному Нессу, пропитывает ядовитой кровью кентавра хитон Геракла и тем самым непреднамеренно убивает последнего. У И. А. Бунина отравителем является сам Кентавр, данное преступление он совершает неоднократно, на что указывает смысловая и формальная связь мифонима Кентавр с предикативом пропитать (ʻсмочить насквозьʼ) и примыкающий к глаголу адвербиальный конкретизатор вновь (ʻеще раз; сноваʼ):

Вновь пропитал Кентавр ткань праздничной одежды

Палящим ядом змей.

(«Тезей») [6, с. 37].

Третьи мифологические имена – результат метафорического переосмысления И.А. Буниным явлений окружающей действительности, времен года и времени суток, чувств и способностей человека, прекращения бытия и т.д. (Весна, Жизнь, Лихорадка, Любовь, Мороз, Судьба и др.).

Так, мифоперсоним Буря появился под влиянием мифологических представлений славян, которым была свойственна персонификация природных стихий, наделение их свойствами живого существа [9, с. 161]. В стихотворении «Истомлена полдневным зноем…» (<1895; 1898>) антропоморфизация Бури реализуется благодаря приписыванию ей чувства сильного негодования, состояния озлобления (гнев), что прекрасно согласуется с народным мировосприятием ветра как силы враждебной, деструктивной [9, с. 189]. Внешним проявлением отрицательной эмоции служит изменение цвета кожных покровов Бури (бледнея):

Но солнце жгло с небес лучами,

И вот, в затишье гробовом,

Восстала Буря над волнами,

Бледнея в гневе роковом.

(«Истомлена полдневным зноем…») [6, с. 221].

Третья подгруппа включает ономастические прилагательные и причастия (10,4 % от общего числа простых мифонимов), которые в контексте являются субституентами мифологических имен и используются поэтом преимущественно для экспликации религиозных мотивов, сюжетов, идей (Благий, Вечный, Живущий, Пречистый, Создавший, Сущий и др.).

Например, в стихотворении «Канун Купалы» (1903) мифоним Любимая, вкладывается поэтом в уста Иисуса Христа и функционирует в качестве вокатива. Он подчеркивает глубокую привязанность Сына к Матери, передает нежные, трепетные чувства испытываемые Им:

Радуйся, Любимая! Ты будешь

Утешаться до скончанья века!

(«Канун Купалы») [5, с. 265].

Или: семантическая структура мифонима Распятый определена ассоциативно-культурным фоном имени – информацией о завершении земного пути Христа, Его страданиях и искупительной смерти на кресте:

Перед Распятым голову склони

В знак обручения со схимой,

С затвором меж гробами – и храни

Обет в душе ненарушимо

(«Все снится мне заросшая травой…») [6, с. 190-191].

Таким образом, отличаясь высокой частотностью, узуальные и конктекстуальные однословные мифологические имена занимают значимое место в мифопоэтической картине Бунина-поэта, участвуя в текстопорождении, реализуя идейно-тематического содержание лирических произведений, выполняя смыслообразующие функции, отражая авторское мировоззрение и т.д.

1. Бородина Н.А. Мифопоэтическая картина мира Бунина-поэта: лингвистический и литературно-культурологический аспекты анализа / Н.А. Бородина, О.А. Селеменева, Н.А. Трубицина // Научный диалог. – 2021. – № 10. – С. 28-47. – DOI: 10.24224/2227-1295-2021-10-28-47.
2. Бородина Н.А. Семантическая группа теонимов в мифонимиконе Бунина-поэта / Н.А. Бородина // Вестник Литературного института имени А.М. Горького. – 2021. – №2-3. – С. 84-91.
3. Селеменева О.А. Структурные типы мифонимов в поэзии И.А. Бунина / О.А. Селеменева, Н.А. Бородина // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – 2021. – Т. 14. – Вып. 5. – С. 1486-1490.
4. Селеменева О.А. Система мифонимов в поэзии И.А. Бунина / О.А. Селеменева // Научный диалог. 2021. – № 6. – С. 136–150. – DOI: 10.24224/2227-1295-2021-6-136-150.
5. Бунин И. А. Стихотворения: в 2 томах / И.А. Бунин. – СПб.: Изд-во Пушкинского Дома, Вита Нова, 2014. – Т. 1. – 544 с.
6. Бунин И. А. Стихотворения: в 2 томах / И.А. Бунин. – СПб.: Изд-во Пушкинского Дома, Вита Нова, 2014. – Т. 2. – 544 с.
7. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х тт. / Гл. ред. С.А. Токарев. – М.: Сов. энциклопедия, 1991. – Т. 1. А-К. – 671 с.
8. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2-х тт. / Гл. ред. С.А. Токарев. – М.: Сов. энциклопедия, 1992. – Т. 2. К-Я. – 719 с.
9. Мадлевская Е.Л. Русская мифология / Е.Л. Мадлевская. – М.: Мидгард, Эксмо, 2005. – 784 с.