Русский язык | Филологический аспект №12 (80) Декабрь 2021

Лексемы, обозначающие действия медведя в языковой картине диалектов Севера России

Абрамова Ксения Евгеньевна
студент Института базового образования, НИТУ «МИСиС», РФ, г. Москва m2105131@edu.misis.ru
Верменская Елена Александровна
канд. пед. наук, доцент, доцент Центра русского языка, НИТУ «МИСиС», РФ, г. Москва ver.a@mail.ru

Аннотация: В статье анализируется языковая картина мира в аспекте русской диалектологии. Исследуются лексические единицы русского Севера, которые составляют диалектную языковую картину мира, в частности, лексемы, называющие действия медведя. Авторы статьи выделяют лексическую группу «Основные действия медведя-хищника», в которой определены подгруппы с глаголами, характеризующими различные действия медведя: «Нападение на человека», «Нападение на скот», «Процесс порчи медведем урожая», «Нанесение ущерба хозяйству или жилью человека», «Нетипичное поведение медведя».
Ключевые слова: диалектная языковая картина мира, диалекты Севера России, лексемы, называющие действия медведя

Abramova Ksenia Evgenievna
student of the Institute of Basic Education, NUST «MISIS», Russia, Moscow
Vermenskaya Elena Alexandrovna
Cand.Sci. (Pedagogy), docent, assistant professor of Russian Language Center, NUST «MISIS», Russia, Moscow

Abstract: The article analyzes the linguistic picture of the world in the aspect of Russian dialectology. The lexical units of the Russian North that make up the dialect language picture of the world, in particular, the lexemes of the bear's actions, are investigated. The authors of the article distinguish the lexical group «The main actions of a predator bear», which defines subgroups with verbs that characterize various actions of a bear: «Attack on a person», «Attack on cattle», «The process of spoiling the harvest by a bear», «Damage to the farm or human housing», «Atypical behavior of a bear».
Keywords: dialect language picture of the world, dialects of the North of Russia, lexemes of bear actions

Термин «картина мира» появился в физике в конце XIX – начале XX века. Поскольку мир в его глубинных свойствах скрыт от глаз познающего человека, то его воображение и создавало множество разнообразных образов мира, например, «три кита» или «черепаха», на которой стоит плоская Земля и т.д. Это говорит о том, что картина мира – не его зеркальное отражение, а всегда какая-то интерпретация [1, с. 192–193]. В лингвистике языковая картина мира – это то, как видит, воспринимает и осмысляет окружающий мир человек; образ реальности, который создаётся средствами языка. Можно сказать, что языковая картина мира – это мир в зеркале языка, язык изначально задаёт своим носителям определённую картину мира. Изучение языковой картины мира – необходимое условие знакомства с национальной культурой [1, с. 195].

Национальный язык в различных его разновидностях составляет основу культурного наследия народа, является одним из основных его духовных достижений. Наиболее употребительной является литературная разновидность языка, в то время как территориальные диалекты уходят на периферию речевой практики.

Область языкознания, занимающаяся изучением местных диалектов, называется диалектологией. В обществе, которое проживает на определённой территории и пользуется особым говором, складывается диалектная языковая картина мира (далее – ДЯКМ). ДЯКМ активно изучается с девяностых годов XX века. Для неё характерны прагматичность (ориентация на определённую пользу, связь с бытом), дробление объектов познания (парцеллирование), конкретность и наглядность восприятие мира, оценочность, сохранение традиционных ценностей, антропоцентризм (в центре ДЯКМ – человек) [4, с. 24].

Для выявления особенностей отражения в диалектном языковом сознании тех или иных фактов действительности можно обратиться к синтагматическим связям слов в составе предложений. Для каждого явления или предмета может быть выделен набор ключевых слов, особенности синтагматики которых позволят сделать определённые выводы об образе соответствующего предмета / явления в ДЯКМ [2, с. 32].

Объектом рассмотрения в данной статье является лексика, связанная с обозначением действий медведя в ДЯКМ.

Медведь занимает важное место в народных представлениях о животных. Изучению образа этого животного в славянской культуре посвящено немало серьёзных научных работ. Целью нашей работы является сопоставление имеющихся научных фактов, выявленных при изучении образа и символики медведя в широком контексте славянской культуры (мифология, фольклор, художественная литература), с результатами, которые позволят получить представление о лексемах, называющих действия медведя, сквозь призму системы говоров. Непосредственным предметом нашего внимания являются лексемы, обозначающие действия медведя, представленные в региональных словарях.

В биологии медведь бурый – Ursus arctos – описан как животное, имеющее средние и крупные размеры, тяжелое телосложение, крупную голову. Неуклюжесть ему придает довольно сильно развитая передняя часть тела. При ходьбе в какой-то момент тело медведя опирается на переднюю и заднюю ноги с одной стороны, и, чтобы удержать равновесие, зверь вынужден значительно отклонять тело в сторону. С этой же целью медведь ставит ноги не прямо, а внутрь, т.е. косолапит [7, с. 134]. Зимнее убежище медведи обычно устраивают на сухом месте в глухом лесу, на старых вырубках и гарях. Берлога располагается среди бурелома, под корнями или стволами поваленных деревьев [7, с. 138].

Повсеместно в народных легендах происхождение медведя связывается с человеком, обращённым Богом в медведя в наказание за какие-либо провинности. Считают, например, что если снять с медведя шкуру, то он выглядит как человек. Многие народы верят, что медведь близко знается с нечистой силой, что лешему он родной брат. Его так иногда и называют: лешак, лесной чёрт. Образ медведя имеет и брачную символику: если введённый в дом ручной медведь заревёт посреди хаты, значит, в этом доме скоро будут петь свадебные песни. Существуют календарные приметы, поверья и магические действия, связанные с образом медведя. Например, случайная встреча с медведем в дороге служит у русских добрым предзнаменованием и сулит путнику удачу [3, c. 161–170].

Медведь – символ здоровья и силы. Шерстью медведя окуривают больных. С помощью медведя лечат боли в костях, от ломоты в ногах мажут их медвежьим салом. Им же натираются от обморожений, от ревматизма, мажут лоб, чтобы иметь хорошую память. В некоторых местах даже верят, что если съесть сердце медведя, то можно излечиться от всех болезней разом [3, c. 174].

Анализ лексических единиц материалов региональных словарей [6, 9, 10, 11] позволил выделить лексическую группу «Основные действия медведя-хищника», в рамках которой выявлены подгруппы, включающие наиболее частотные глаголы, характеризующие различные действия медведя. Нами выделены такие подгруппы, как «Нападение на человека», «Нападение на скот», «Процесс порчи медведем урожая» и «Нанесение ущерба хозяйству или жилью человека», «Нетипичное поведение медведя». Данные подгруппы составляют около 40 слов с общим значением «нанести увечия, убить, разорить». Глаголы с таким значением частотны в примерах, описывающих ситуации как встречи человека с медведем, так и нападения медведя на домашний скот.

Первая подгруппа нами определена как «Нападение на человека»: выдрать ‘убить, растерзать’ – Второй-то муж ходил на охоту, его медведь выдрал, он медведя ранил [СРГК: 1, с. 260]; выкусывать ‘хватать зубами’ – Медведица-то и выкусыват за шею [СГРС: 2, с. 232]; вымячкать ‘смять, покалечить’ – А двух мужиков медведица тут вымячкала, общипала [СРГК: 1, с. 273]; вырвать ‘нанести рваные раны, изранить’ – Старицек его стрелил, медведь его потом вырвал, старик умер. Да его медведь сильно разорвал, сильно лицо вырвано, прямо [СРГК: 1, с. 285]; забить ‘удавить, убить кого-н.’ – Старуху [медведь] забил, в мох закопал [СРГК: 2, с. 81]; завалить ‘убить, задрать’ – Медведь всю в лесу завалил [СРГК: 2, с. 90]; залапить ‘растерзать, загрызть’ – Там же [девочку] медведи залапют [СРГК: 2, с. 147]; заломать ‘искалечить’ – Заломал мужика медведь [СРГК: 2, с. 152]; зарвать ‘загрызть, разорвать’ – Мамка, покойна голова, говорила: «От медведицы не убежишь, могла бы зарватъ» [СГРС: 4, с. 172]; засУчить ‘повредить, задрать, содрать’ - Она не побоялась медведя да хвать его вицей. А он-то всю кожу ей засучил, всё и задрал, когтями такими ей как влепил! [СВГ: 2, с. 181]; затряхнуть ‘лишить жизни, убить’ – Медведь одного-то угробил, затряхнул, а второй-то поехал по реке и утонул [СРГК: 2, с. 220]; захлопать ‘задрать, растерзать, убить’ – Её медведица захлопала [СГРС: 4, с. 230]; иссяпать ‘исцарапать’ – Медведь досмерти зацапал, иссяпал всего [СРГК: 2, с. 302]; комкать ‘мять’ – Он выпалил, а медведица как начала его комкать [СРГК: 2, с. 410]; притеребить ‘растерзать, разодрать’ – Медвидь катит в акурат к нам, всех бы притеребила медведица [СРГК: 5, с. 213]; размять ‘cжав, сдавив, причинить повреждения’ – Медведица бы его размяла, смяла в кучу, прижала его да смяла [СРГК: 5, с. 425].

Характерное для медведя поведение также представлено словами: озлеть ‘разозлиться, рассвирипеть’ – Медведь-то озлеет да и на тебя [СВГ: 6, с. 55]; подтягаться ‘подкрадываться’ – Три раза медведя в лесу видала, страшной, подтегался под нас [СРГК: 4, с. 682]. В редких случаях медведь может обручеть ‘стать ручным’ – Он, медведь, уж обруцёл, я не стал бояться [СРГК: 4, с. 113].

Один из контекстов говорит о том, что медведь не всегда первым нападает на человека: обранить ‘нанести рану кому-н., поранить’ – Я думаю, видно, обранил медведя, не убил. Медведи у нас много ходят, ребята их в глаза видеют, идут они на человека, если только обранят его [СРГК: 4, с. 107].

Ко второй подгруппе мы отнесли лексемы со значением «Нападение на скот»: выцапать ‘царапая когтями, лапами, поранить, покалечить’ – В лесу медведь Цыганку [корову] выцапал [СРГК: 1, с. 312]; гобатать ‘растерзать, задрать добычу’ – Лошадь гобатал медведь, как она ревела, на всю деревню [СГРС: 3, с. 54]; задёвывать ‘трогать, задирать, нападать на кого-либо’ – Скота-то медведь летом не задёвывает [СВГ: 1, с. 113]; затяпать ‘загрызть, задавить’ – На хуторе лошадь медведь затяпал [СГРС: 4, с. 216]; мять ‘убивать, растерзывать’ – Раньше и медведя были, ходили в деревню коров мяли, а сейчас никакой твари не слышно [СРГК: 3, с. 278]; натрясти ‘задавить, убить’ – Медведь отнял окошко, как человек, да вошел в хлев, да сколько он овец натряс [СРГК: 3, с. 280]; науродовать ‘искалечить’ – Медведь пришел, много скота науродовал [СРГК: 3, с. 393]; ободрать ‘задрать’ – В одно прекрасное время корову медведь ободрал [СРГК: 4, с. 97]; обчистить ‘задрав, счесть’ – Медведь корову враз обчистит [СРГК: 4, с. 125]; опрохотить ‘справиться с кем-, чем-н.; осилить, одолеть’ – Медведь в стадо зайдет, так опрохотит корову [СРГК: 4, с. 226]; отряхнуть ‘лишить жизни, задрать’ – Козу схватил, да отряхнул, в огород зашел медведь-то [СРГК: 4, с. 326]; ошкурать ‘задрать’ – Около обеда ошкурал медведь корову [СРГК: 4, с. 359]; почИпать ‘поцарапать, слегка поранить’ – Охота ему [медведю] затяпать корову – почипал немножко спину [СРГК: 5, с. 128]; прирвать ‘растерзать, задрать’ – Медведь во хлеву корову прирвал [СРГК: 5, с. 195]; прицёпать ‘нанести повреждения; поранить’ – А медведь корову всю прицёпал, дак вся в крови была [СРГК: 5, с. 225]; разъесть ‘съесть’ – Медведи корову сронят да разъедят [СРГК: 5, с. 437]; ронИть ‘загрызать, разрывать на части’ – От беда, опять медведь корову ронит [СРГК: 5, с. 559].

Обнаруживает многозначность глагольная лексема затяпать 1. ‘убить, задрать’ – О прошлом годе [медведь] двух мужиков затяпал, унесли детёнка, она по духу-то и пришла, в мешках лежат, она и затяпала, убила их. Онеж. Охота ему [медведю] затяпать корову. 2. ‘Зарыть, закопать’ – Медведь затяпает человека в мох, ходит и слушает [СРГК: 2, с. 224].

В третью подгруппу отнесены глаголы, обозначающие процесс порчи медведем урожая. Зафиксированы два контекста, в которых лексемы действия обозначают процесс уничтожения овса: выполостить ‘измять, испортить’ – Он [медведь] выполостит весь овес [СРГК: 1, с. 280]; осуслить ‘объесть, обгрызть’ – Мы придем жать, а нечего, весь овес осуслит медведь, везде попробует, а нигде не доест [СРГК: 4, с. 267].

Четвертую языковую подгруппу составляют лексемы, связанные с нанесением ущерба хозяйству или жилью человека медвежатами: проглодать ‘прогрызть’ – Два медвежонка проглодали крышу в амбаре [СРГК: 5, с. 246];

К пятой подгруппе «Нетипичное поведение медведя» причислено устойчивое выражение: дать кубаря ‘перевернуться через голову, кувырнуться’ – А медвёдь-то меня испугался. Я в одну сторону отлетела, медведь дал кубаря и в лес! [СВГ: 4, с.1]. Согласно народным поверьям, случайная встреча с медведем в дороге служит у русских добрым предзнаменованием и сулит путнику удачу. Эта примета может быть соотнесена с воссозданным в ходе проведённого анализа иллюстраций представлением о том, что встреча с медведем не всегда представляет для человека опасность.

Таким образом, в диалекте проявляются разнообразные фрагменты языковой картины мира, несущие богатую культурологическую информацию, а также уникальный лексический материал. Диалектная лексика является отражением мировосприятия народа, проживающего на определенной территории, в частности, на Севере России. На основе проведенного анализа лексемы, обозначающие действия медведя и используемые населением данного региона,  распределены в пять подгрупп.

Наибольшее количество лексем относится к представлению о медведе как о страшном лесном хищнике, наносящем при встрече с ним тяжёлые увечья и человеку, и животному. Кроме того, медведи могут причинить вред и урожаю. Эти характерные лексемы действий отнесены нами к первым четырем подгруппам. Встреча человека с медведем может закончиться благополучно, если медведя не напугать или не рассердить, о чем свидетельствует пятая подгруппа. Получившийся «портрет» на основе анализа словарей диалектов Севера России во многом отражает биологические характеристики самого медведя, его поведения, но также отражает и некоторые представления об образе медведя, существовавшие в традиционной символике животных.

1. Вендина Т.И. Введение в языкознание: учебник для академического бакалавриата. – М., 2015. – 333 с.
2. Ганичева С.А. Когнитологический потенциал картотеки «Лексического атласа русских народных говоров» // Ученые записки Таврического национального университета. – 2012. – Т.25 (64). №1. Ч.1. Сер. «Филология. Социальные коммуникации». – С. 31–34.
3. Гура А.В. Символика животных в славянской народной традиции. – М.: Издательство «Индрик», 1997. – 912 с.
4. Кирилова Е.А. Языковая картина мира вологодского крестьянина (на материале сложных слов «Словаря вологодских говоров») // Научно-методические рекомендации по изучению русского языка, литературы и культуры в образовательных учреждениях Вологодской области. – Вологда, 2011. – с. 6 –25.
5. Кичева И.В. Русский язык как средство межкультурной коммуникации в полиэтничной среде: современные реалии и проблемы // Язык и культура в эпоху интеграции научного знания и профессионализации образования. Материалы международной научно-практической конференции. / И.В. Кичева. – Пятигорск: ПГУ, 2017. – С. 35–41.
6. ЛАРНГ – Картотека «Лексического атласа русских народных говоров». Производился анализ контекстов пробного выпуска. – Спб., 2004. – С. 26–33.
7. Машкин В.И. Биология промысловых зверей России: учебное пособие для студентов биологических (охотоведческих) факультетов вузов. – Киров, 2007. – 424 с.
8. Симашко Т.В. Язык и культура Русского Севера: к вопросу о региональной языковой картине мира. – Архангельск: изд-во СФУ им. М.В.Ломоносова, 2013. – 409 с.
9. СВГ – Словарь вологодских говоров. Вып. 1-12 / Под ред. Т.Г.Паникаровской и Л.Ю. Зориной. ВГПИ / ВГПУ. Вологда, 1983 – 2007.
10. СГРС – Словарь говоров Русского Севера / под ред. чл.-кор. РАН А.К. Матвеева. – Т.1: А – Б. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2001. – 252 с.; – Т. 2: В. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2002. – 292 с.; – Т.3: Г – Ж. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009. – 358 с.; Т.4: З – И. – Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2009. – 358 с.
11. СРГК – Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей: в 6 В. / Гл. ред. А.С. Герд. – СПб., Изд-во С.-Петербург. ун-та, 1994-2005.