Литература народов стран зарубежья | Филологический аспект №04 (72) Апрель 2021

Курсивное выделение в романе Дэна Брауна «Утраченный символ» как средство отражения внутренней речи персонажей (на примере немецкоязычной версии романа)

Мухартова Дарья Андреевна
студентка кафедры второго иностранного языка, Белгородский государственный национальный исследовательский университет «НИУ БелГУ», РФ, г. Белгород, daria.muhartowa@yandex.ru

Аннотация: С учетом роста популярности исследований в области идиостилевых особенностей отечественных и зарубежных писателей, в последние годы большое внимание уделяется изучению графических средств стилистики как одной из ярких черт своеобразия того или иного автора. В данной статье предпринимается попытка охарактеризовать творчество американского писателя Дэна Брауна, принимая во внимание особенности употребления курсива в романе «Утраченный символ». В данной статье рассматриваются случаи курсивного выделения в романе для отражения внутренней речи персонажей. На основании анализа конкретных примеров автор приходит к выводу, что Дэн Браун является яркой языковой личностью. Такой взгляд на творчество американского писателя, изложенный в данной статье, будет интересен специалистам в области стилистики, литературоведения и лингвокультурологии.
Ключевые слова: графические средства стилистики, курсивное выделение, идиостиль, языковая личность, внутренняя речь

Mukhartova Darya Andreevna
student of Second Foreign Language Department, Belgorod State University, Russia, Belgorod

Abstract: In view of the growing popularity of research in the field of Russian and foreign writers individual style, much attention has been given recently to the study of graphical stylistic means as one of the most distinctive differentiating features of a particular author. The aim of the article is therefore to characterize the writing style of Dan Brown, taking into account the particularities of italics used in the novel „The Lost Symbol”. The article deals with peculiarities of italics used in the novel to reflect the internal speech of the characters. As a result of the study, it is highlighted that Dan Brown is a prominent linguistic personality. The results of this study may be of interest to specialists in stylistics, literature studies and cultural linguistics.
Keywords: graphical stylistic means, italics, individual style, linguistic personality, internal speech

Роль графических средств стилистики в современных литературных произведениях в настоящее время серьезно недооценена. Интерес к графической прозе как таковой возник недавно, тем не менее, данное поле исследований можно считать крайне перспективным, поскольку анализ графической формы текста позволяет судить о языковых особенностях стиля того или иного автора. Согласно определению Ю.Б. Орлицкого, графическая проза представляет собой определенный прозаический материл, организованный таким образом, что подразумевает расположение текста на странице нетрадиционным способом с использованием особых знаков препинания и разных шрифтов [3, с. 281]. Таким образом, анализ графической формы любого текста связан преимущественно с изучением и описанием графических элементов, входящих в его состав.

Одним из наиболее распространенных графических средств является пунктуация. Пунктуация отражает ритмико-мелодическое строение речи, позволяет передать отношение автора к высказываемому, а также намекает на ожидаемую эмоциональную реакцию, возникающую при прочтении. К примеру, использование восклицательных и вопросительных знаков, обладающих особой стилистической нагруженностью, свидетельствует об эмоциональном наполнении текста. Употребление восклицательных предложений позволяет передать эмоциональную взволнованность персонажа, а многоточие, в свою очередь, помимо эмоциональных пауз в речи, передает сомнение и нерешительность героя. Отсутствие знаков препинания тоже является особым стилистическим приемом, к которому, как правило, прибегают авторы поэтических текстов. Подобный писательский эксперимент позволяет создать визуальный ритм, придать стихотворному произведению необыкновенную эмоциональную насыщенность, выражающуюся в том, что синтаксические конструкции плавно переходят одна в другую, без потери общего смысла. Подобный эксперимент можно назвать имитацией внутренней речи или же отображением потока сознания, поскольку речь, записанная без знаков препинания, лаконична и отрывиста, а также характеризуется использованием эллиптических конструкций.

Тем не менее, графические средства пунктуации не способны передать разнообразие интонаций живой речи наиболее полно, поэтому в прозе и в поэзии широко применяются прочие графические средства. Употребление подобных языковых средств компенсирует недостаточность традиционных средств орфографии и пунктуации [2, с. 53]. По А.Н. Мороховскому, к графическим языковым средствам можно отнести разрядку, написание слова или предложения шрифтом, отличным от шрифта всего текста, написание слов с заглавных букв, многоточие, изменение орфографии отдельных слов.

Использование разных элементов графической формы текста, как правило, характерно для поэтических текстов. Например, такой прием, как «лесенка», то есть ступенчатое размещение стихотворной строки на странице, можно расценивать как наиболее эффектный прием выразительности и экспрессии стихотворной формы. Именно он являлся одной из особенностей творчества Н.А. Некрасова и В.В. Маяковского. Фигурное расположение стихотворного текста на плоскости листа также можно считать одним из ярких стилистических приемов. Советский поэт С.И. Кирсанов в своем стихотворении «Ад», например, использовал пирамидально-зеркальную форму расположения текста, которая символизирует спуск в подземное царство. Похожий прием наблюдается в стихотворении Роберта Саути «Лодорский водопад»: текст располагается на странице в виде струящихся каскадов водопада. К числу оригинальных авторских символов можно отнести знаки с иероглифической функцией, присущие творчеству поэта и литературоведа А.М. Кондратова. В своих работах он часто заменял буквы, слоги или целые слова графическими символами. В прозаических произведениях, как правило, основным графическим средством выступает курсивное выделение. Ф.М. Достоевский, к примеру, использовал курсив для расширения значения слов. Интонационный курсив же встречается в произведениях как русских (Л.Н. Толстой,  А.И. Солженицын, И.А. Бунин), так и зарубежных писателей (Ч. Диккенс, Д. Голсуорси, Т. Драйзер) [5, с. 342].

Стоит отметить, что курсивное выделение можно рассматривать как одну из характерных особенностей идиостиля того или иного автора. Однако в большинстве случаев курсивное выделение означает передачу определенной интонационной информации. Иными словами, подобное выделение текста позволяет отразить эмфатичность или контраст, а также свидетельствует об увеличении громкости голоса или смене интонации. Тем не менее, данная графическая маркировка выполняет и ряд других функций: а) указывает на цитирование; б) выделяет иноязычную лексику; в) используется для логического или эмоционального усиления мысли. Курсивом также выделяют то, что требует необычного усиления, например, названия литературных произведений или произведений искусства, эпиграфы и поэтические вставки. По мнению Л.В. Черницовой, курсивное выделение расставляет акценты на необходимых элементах произведения и помогает достичь адекватной интерпретации текста [4, с. 86].

Говоря о творчестве американского писателя Дэна Брауна, следует подчеркнуть, что использование графических средств стилистики является ярчайшей особенностью его авторского стиля. В его романах преобладает курсивное выделение отдельных слов, предложений или его составных частей. Однако наряду с интонационным курсивом, Браун использует отличный от оригинального шрифт для обозначения внутренней речи персонажей. Иными словами, американский писатель отходит от привычных традиций выделения курсивом устной речи персонажей и сосредотачивается на передаче их внутренних переживаний и эмоций, привлекая таким образом внимание читательской аудитории к личности того или иного героя.

При анализе немецкоязычной версии романа Дэна Брауна «Утраченный символ» было установлено, что значительная часть графических средств при переводе с английского языка сохранилась. Это позволяет сделать вывод о том, что при переводе романа на немецкий язык удалось сохранить практически все особенности идиостиля писателя. Особого внимания заслуживает сохранение в немецкоязычной версии романа курсивного выделения для обозначения внутренней речи персонажей как характерной черты художественного своеобразия Брауна.

Благодаря внутренней речи персонажей читателю представляется возможным получить представление о внутреннем мире героя того или иного произведения посредством тщательного анализа его высказываний. Кроме того, внутренняя речь является средством более детальной и глубокой характеристики персонажей, их поступков, чувств и эмоций. Характерными особенностями внутренней речи персонажей можно считать субъективность, усеченность и свернутость. Внутренняя речь и обилие способов ее передачи в рамках произведений позволяют судить о принадлежности художественного произведения в той или иной степени к психологической прозе. Центральное место в таком жанре, как психологическая проза, занимают душевные переживания героев или иными словами их субъективное видение мира, а не объективные события внешнего мира. Можно с уверенностью утверждать, что роман Дэна Брауна «Утраченный символ» содержит элементы психологической прозы, поскольку наравне с последовательно разворачивающимся сюжетом писатель заостряет внимание читателей на феномене психики героев романа. Иными словами, он заставляет читательскую аудиторию взглянуть на интеллектуальный и эмоциональный мир персонажей, для того чтобы оценить их поступки.

Стоит отметить, что использование графических средств выразительности характерно для писательского стиля Брауна. Как правило, автор прибегает к использованию именно курсива. Данная особенность прослеживается во всех его произведениях, что свидетельствует о его ярком и неповторимом идиостиле. Анализ немецкоязычной версии романа «Утраченный символ» позволил выявить следующие особенности использования курсива для обозначения внутренней речи героев.

В подавляющем большинстве случаев, внутренняя речь персонажей сопровождается авторскими ремарками для более четкого осознания того, что перед читателем развертывается именно мыслительный процесс героя, а не его звучащая речь.

(1) Tief durchatmen, Robert, sagte er sich und nahm erleichtert die Weite der Umgebung in sich auf [6].

(2) Ein Geheimlabor in einem Geheimmuseum, dachte sie nun, als sie ihre Schlüsselkarte in die Tür von Magazin 5 einführte. Das Tastenfeld leuchtete auf, und Katherine gab ihren Zugangscode ein [6].

 (3) Wie ich vorhin sagte, dachte Langdon, Peters Hand ist nicht die erste derartige Hand in diesem Raum [6].

(4) Langdon traute seinen Ohren nicht. Peter hat einen privaten Raum im Keller des Kapitols? Ihm war immer klar gewesen, dass Peter Solomon Geheimnisse hatte, aber das kam selbst für Langdon überraschend [6].

Отсутствие же ремарок приводит к тому, что голос персонажа начинает воспроизводиться, «звучать» в голове у читателя. При этом к читательской аудитории приходит осознание того, что данный отрывок текста представляет собой именно внутреннюю речь персонажа, несмотря на то, что писатель не использует ни один из глаголов мыслительной деятельности.

(5) Sie nahm alle Kraft zusammen, bäumte sich heftig auf, versuchte den Rücken zu strecken und den Kopf aus dem Tank zu heben. Doch die kräftigen Hände gaben keinen Millimeter nach.

Ich muss Luft holen!

Trish zwang sich, weder Augen noch Mund zu öffnen. Ihre Lungen brannten, während sie gegen das übermächtige Verlangen ankämpfte, Luft zu holen.

Nein! Tu's nicht, um Himmels willen! Tu's nicht ... [6]

В данном примере курсив используется автором для выражения мыслей героини Триш Данн, которая из последних сил борется за свою жизнь. Находясь на краю гибели, девушка, тем не менее, не способна заглушить поток собственных мыслей, которые выдают ее отчаянное сопротивление. Будучи погруженной в контейнер со спиртом, она лишена возможности говорить, однако ее внутренние восклицания выражают целый спектр эмоций, среди которых страх, паника и ужас. Героиня противится естественному рефлексу сделать глубокий вдох, прекрасно осознавая, что подобное действие равносильно смертельному исходу. Ее выдержка и терпение с каждой секундой слабеют, что выражается в последнем беззвучном возгласе, который мог бы быть выражен в устной форме, будь у девушки возможность говорить.

(6) Sato wandte sich Anderson zu. „Wenn ich mich nicht sehr irre, klingt das nach einem vertrauten Nummerierungssystem im Kapitol.“ Anderson blickte sie an. Sein Gesicht war bleich. „Allerdings.“ Sato grinste grimmig und nickte Anderson zu. „Kommen Sie bitte mit. Ich möchte unter vier Augen mit Ihnen sprechen.“ Während Sato den Chief außer Hörweite zog, blieb Langdon allein zurück, verwirrt und ratlos. Verdammt noch mal, was geht hier vor? Und was soll SBB XIII bedeuten? [6]

Здесь курсивом выделены мысли профессора Лэнгдона, выражающие искреннее замешательство при виде обнаруженного им шифра. Размышляя о значении символа SBB XIII на руке своего друга, профессор испытывает недоумение от того, что не может найти разгадку, хотя его собеседникам, по всей вероятности, смысл этого послания известен. Прилагательные verwirrt и ratlos в немецкоязычной версии романа свидетельствуют о растерянности персонажа, который, погрузившись в молчание, тем не менее, следует за своими мыслями и задается вопросами, ответы на которые найти пока не удается.

(7) Als Turner Simkins wieder zu seinen Leuten stieß, war der U-BahnSteig bereits geräumt worden. Das Team fächerte aus und ging hinter den Stützpfeilern in Stellung, welche die Länge des Bahnsteigs säumten. Ein fernes Grollen hallte im Tunnel am anderen Ende des Bahnsteigs wider und wurde lauter. Simkins spürte einen Schwall abgestandener warmer Luft hereinwehen, den der Zug vor sich herschob.

Das war's dann wohl, Mr. Langdon [6].

В приведенном выше примере выделенная курсивом фраза отражает одновременно и умозаключение командира ЦРУ Симкинса и реплику, адресованную Роберту Лэнгдону, которого он надеется перехватить в поезде метро. Тщательно спланированная операция по поимке профессора, по мнению Симкинса, несомненно, увенчается успехом. Данная мысль, выделенная отличным от оригинального шрифтом, отражает неизбежность встречи Лэнгдона и его преследователей. Можно утверждать, что здесь внутренняя речь предвосхищает внешнюю: обращение Симкинса к профессору звучит пока лишь в мыслях последнего, однако агент уверен в том, что непременно сумеет сказать эту фразу Лэнгдону при встрече.

Анализ вышеприведенных примеров позволяет сделать вывод о том, что курсивное выделение слов, словосочетаний и предложений, обозначающих внутреннюю речь персонажей, является важной особенностью идиостиля Дэна Брауна, которая, помимо оригинальной англоязычной версии романа, отражается и в немецкоязычной версии. Благодаря использованию графических средств стилистики писатель расставляет своеобразные акценты для привлечения внимания читателей к внутренним переживаниям героев и их мыслям. Принимая во внимание тот факт, что при переводе романа «Утраченный символ» на немецкий язык внутренние монологи, раздумья и невыраженные словами эмоции персонажей сохранили курсивное выделение, можно утверждать, что подобная особенность характеризует автора как яркую языковую личность. Основанием для подобного умозаключения может послужить следующее: языковая личность реализуется в текстах, а стилистические особенности, присущие творчеству Дэна Брауна, прослеживаются как в оригинальных, так и в переведенных текстах, таким образом, языковая личность писателя находит отражение в художественном произведении, на какой бы язык оно ни было переведено.

1. Боднарук Е.В. Способы передачи внутренней речи персонажей в художественном произведении // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. – 2010 – №5 – С. 71-76.
2. Мороховский А.Н., Воробьева О.П., Лихошерст Н.И., Тимошенко З.В. Стилистика английского языка. – Киев: Вища школа, 1984. – 247 с.
3. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе. – М.: РГГУ, 2002. – 685 с.
4. Черницова Л.В. Выделительная функция курсива в русском художественном тексте // Молодая наука. – 2017. – Ч.6. – С. 85-86.
5. Яковенко А.А. Некоторые сведения об интонационном курсиве в русских художественных текстах // Вестник Санкт-Петербургского университета. Язык и литература. – 2007. – Вып. 1 Ч.2 – С. 341-346.
6. Brown D. Das Verlorene Symbol. URL: https://kostenloslesen.com/buch/das-verlorene-symbol/ (дата обращения: 26.03.2021).