Теория литературы. Текстология | Филологический аспект №05 (73) Май 2021

Культурная адаптация детской сказочной литературы

Бободжанова Лола Кадыровна
канд. пед. наук, доцент, Гуманитарный институт, Санкт-Петербургский Политехнический университет Петра Великого, РФ, г. Санкт-Петербург, tulipan@mail.ru
Кузнецова Валерия Алексеевна
бакалавр, Гуманитарный институт, Санкт-Петербургский Политехнический университет Петра Великого, РФ, г. Санкт-Петербург kuznecova.lera98@mail.ru

Аннотация: В статье затрагивается тема культурной адаптации детской сказочной литературы. В работе проанализированы следующие понятия: «национальная языковая картина мира», «культурная адаптация», «детская сказочная литература», «литературная сказка». Выделены и изучены различные стратегии культурной адаптации и ее взаимосвязь с переводом. Рассмотрены сходства и различия в оригинальных сюжетах иноязычных сказок и в их русских адаптациях. Описаны культурно-специфические элементы текста оригинала, способствующие успешной культурной адаптации под принимающую культуру. Предпринята попытка разграничить такие понятия как культурная адаптация и перевод. Особое внимание уделено тому факту, что культурная адаптация сказочных сюжетов является частью диалога культур, так как детская сказочная литература насыщена всевозможными национально-культурными компонентами. В результате проведенного исследования было выявлено, что культурная адаптация сказок может рассматриваться как самостоятельное литературное произведение, написанное по мотивам существующих иноязычных оригиналов.
Ключевые слова: Национальная языковая картина мира, детская сказочная литература, адаптация текста, культурная адаптация текста, литературная сказка, диалог культур

Bobodzhanova Lola K.
PhD in Pedagogy, Associate Professor, Institute of Humanities, Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University, Russia, St. Petersburg
Kuznetsova Valeriya A.
Bachelor, Institute of Humanities, Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University, Russia, St. Petersburg

Abstract: The paper focuses on issues concerning cultural adaptation of children's fairy-tale literature. The following key concepts such as "national linguistic world picture", "cultural adaptation", "children's fairy tale literature", "literary tale" have been considered. Various strategies of cultural adaptation and its relationship with translation have been highlighted and studied. The similarities and differences in the original plots of foreign-language fairy tales and their Russian adaptations have been reviewed. Culture-specific elements of the original text that contribute to successful cultural adaptation to the host culture have been described. Such concepts such as cultural adaptation and translation have been distinguished. A particular attention is paid to the fact that the cultural adaptation of fairy tales may be considered as a part of the dialogue between cultures, since such works are saturated with all kinds of national and cultural components. The conducted analysis has shown that the cultural adaptation of fairy tales can be regarded an independent literary work based on existing foreign-language originals.
Keywords: national linguistic world picture, children’s fairy tale literature, cultural text adaptation, fairy tale, dialogue between cultures

К проблеме культурной адаптации детской сказочной литературы неоднократно обращалось большое количество ученых, и во многом их интерес был связан с национально-культурной составляющей адаптации этих произведений. Культурная адаптация всесторонне рассматривалась такими исследователями, как В.Н. Зимянина, Т.Л. Кондратенко, Д.А. Владимирова и другие [1]. Это обусловлено тем, что детская сказочная литература представляется относительно универсальным жанром в литературных традициях

разных культур, тем не менее она насыщенна специфическими чертами, которые характерны только для конкретной культуры. Сказка обладает многогранным национально-культурным потенциалом, который представлен языком народа, она как никто другой отражает особенности национального менталитета. Следовательно, при культурной адаптации подобных произведений возникает вопрос, насколько значительными могут быть изменения, внесенные в текст оригинала. Нельзя не отметить тот факт, что сказки закладывают нормы морали в сознание детей и именно через эти произведения юный читатель впервые узнает об укладе жизни в иноязычных культурах, различных традициях и обычаях. Ребенок не обладает таким серьезным багажом экстралингвистических знаний как взрослый, и это делает адаптацию детской сказочной литературы более сложной и ответственной.

Методологическую базу исследования составляют сравнительно-сопоставительный и семантический анализы текстов литературных сказок. Новизна исследования состоит в попытке проанализировать возможно ли рассматривать успешную культурную адаптацию иноязычных сказок как самостоятельное литературное произведение, написанное по мотивам существующих иноязычных оригиналов.

Материалом для исследования послужили адаптации следующих литературных сказок: «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы» Карло Коллоди (1881), «Красная шапочка» Шарля Перро (1697), «История доктора Дулиттла» Хью Лофтинга (1920), «Удивительный волшебник из страны Оз» Лаймена Фрэнка Баума (1900) и «Медный кувшин» Ф. Энсти (1900).

По мнению В.Н. Комиссарова, к адаптации текста относится как попытка переводчика сохранить исходный прагматический потенциал оригинала, так и желание его изменить [2]. Под адаптацией подразумевается превращение аутентичного текста путем определенных изменений в текст, который будет адекватно воспринят читателем иной культуры [3]. Культура определенного народа представляет собой совокупность социально-экономических, этнографических, природных и языковых факторов [4]. Предполагается, что

текст оригинала, который содержит в себе различные национально-окрашенные элементы, обязательно должен быть приспособлен к социально-культурным условиям принимающей культуры [3]. Таким образом, переводчик вплетает текст перевода в принимающую культуру и добивается полного его понимания читателем, который ранее не был знаком с культурой оригинала [5].

Культурная адаптация текстов предполагает, что переводчик ориентируется на то, какими экстралингвистическими знаниями обладает среднестатистический читатель принимающей культуры, а также на ту культурную среду, в которой он находится [6]. Цель переводчика – приспособить нехарактерные для языка перевода особенности текста оригинала (как языковые, так и культурные) к языку перевода, чтобы не утратился необходимый эстетический и смысловой эффект, вложенный в произведение автором [3]. Культурная адаптация текстов тесно связана с такими понятиями, как язык, культура и национальная языковая картина мира. Данные понятия являются предметом лингвистических, культурологических, этнографических и социологических исследований и по-прежнему интересуют многих исследователей. Наиболее интересным представляется изучение взаимодействия языка и культуры в рамках исторического развития определенной нации [7]. В. Гумбольдт неоднократно подчеркивал, что язык является хранилищем культуры и его можно рассматривать как духовное воплощение жизни каждой нации, более того, по его мнению, язык участвует в формировании национальной языковой картины мира и таким образом «образует некое сообщество, выйти из которого можно только войдя в другое» [8]. Л. Вайсгербер полагает, что любая национальная языковая картина мира отражает мировоззрение целой нации [9].

Более того, под национальной языковой картиной мира понимается уровень языкового менталитета, который, в свою очередь, олицетворяет различные знания о мире [10]. Под ней также подразумевается результат отражения внешнего мира коллективным сознанием нации в ходе ее исторического развития [11]. Безусловно, в каждой культуре свое выражение находят и различные общечеловеческие ценности. Однако они претерпевают определенные изменения, так как просматриваются через призму национальной культуры. Это обусловлено тем, что разные языки по-разному интерпретируют все то, что окружает людей, а через национальный язык передаются национально-культурные особенности определенной нации [9].

Детская сказочная литература может служить прекрасным материалом для иллюстрации процесса культурной адаптации текстов оригинала, так как произведения для детей изначально создаются с целью обучения, социализации и так называемой «аккультурации» маленьких читателей [12]. Как и любые художественные произведения, они наиболее ярко демонстрируют национальную самобытность, являясь носителем культурно-исторической информации о народе [14]. В детской сказочной литературе отражаются нравственные ценности народа, и воплощение этих ценностей делает смысл этих произведений глубоким в противовес наивности их назначения [13].

Особенно интересной представляется адаптация литературных сказок. Крайне важно соблюдать разумный баланс при культурной адаптации подобных детских произведений. Иными словами, текст сказки для юного читателя должен быть понятным, однако должен ассоциироваться с иноязычной культурой, а не с собственной. Сохранять национальную специфику произведений детской сказочной литературы крайне важно еще и потому, что с помощью таких произведений передается культурная самобытность народа [14].

Сказки, безусловно, являются одним из самых надежных источников информации о миропонимании и мировосприятии народа. Сказка ценна тем, что читателю в развлекательной форме предоставляется возможность ознакомиться с серьезными нравственными понятиями и добродетелями. Сюжет сказки может показаться наивным, но с точки зрения жизненного смысла сказка представляет собой неисчерпаемый источник знаний [13]. Для каждой сказки характерна своя национальная специфика вымысла, типичных персонажей и сюжетов. С помощью средств языка раскрывается национальная самобытность сказки. Вследствие того, что сказки являются частью культурной памяти общества и хранят в себе социально-значимую информацию определенной нации, нередко можно столкнуться с рядом трудностей, пытаясь сохранить и передать национально-культурную информацию, содержащуюся в оригинале.

Используя термин «культурная адаптация», необходимо отметить его тесную связь с переводом. В отечественном и зарубежном переводоведении вопрос о разграничении культурной адаптации и перевода до сих пор вызывает споры. Существуют две основные точки зрения на проблему взаимоотношений этих понятий. По мнению некоторых исследователей культурную адаптацию можно рассматривать как обособленное явление, в то время как другие ученые полагают, что это часть перевода [14]. В целом, культурную адаптацию можно рассматривать как некое упрощение содержания и формы иноязычного текста, содержащего различные национально-культурные компоненты, с которыми читатель не знаком. Она также предполагает сокращение текста, чтобы приспособить его к адекватному восприятию читателем, который принадлежит к иноязычной культуре. В силу самобытности произведений детской сказочной литературы, их насыщенности культурно-специфическими лексическими компонентами и культурно-окрашенными языковыми средствами, обилия слов-реалий перевод таких произведений, в большинстве своем, носит интерпретационный характер. Кроме того, в сказках, как и в любом тексте художественной литературы, экспрессивная или поэтическая функция выходит на первое место, а функция передачи информации отходит на второй план [15]. Именно поэтому представляется, что наиболее успешным способом перевода сказок с одного языка на другой может стать культурная адаптация. Следует подчеркнуть, что дословный перевод сказок невозможен и именно благодаря культурной адаптации преодолевается лингвокультурный барьер и сближаются две отдельные культуры [4].

В рамках культурной адаптации, как правило, выделяют две стратегии передачи культурно-специфических элементов текста оригинала на язык перевода: ориентация на передающую культуру и ориентация на принимающую культуру. Для определений этих стратегий также используются термины доместикация (domestication) и форенизация (foreignization), введенные в лингвистику американским теоретиком Лоуренсом Венути [14]. Ориентация на передающую культуру (форенизация), то есть оригинал текста, заключается в воспроизведении в переводе ярко окрашенных культурно-специфических элементов языка оригинала. Ее цель – сохранить национальный колорит текста и акцентировать внимание читателя на принадлежности текста к другой лингвокультуре. Л. Венути считал потенциал форенизации крайне высоким, а саму стратегию практичной, так как ее использование расширяет связь между языками ввиду того, что сохраняется самобытность иноязычного текста [14].

Ввиду того, что переводчикам приходится адаптировать текст сказки под принимающую культуру, возникает вопрос, где же находится та грань, когда культурная адаптация сказки одного народа перестает считаться лишь переводом и становится самостоятельным литературным произведением? На протяжении ХХ века создавалось большое количество подобных культурных адаптаций произведений детской сказочной литературы. Необходимо отметить, что адаптации сказочных сюжетов являются частью диалога культур. Таким образом, прибегая к культурной адаптации детской сказочной литературы, необходимо помнить обо всех особенностях этого жанра и о том, кто является целевой аудиторией адаптируемых произведений. Произведения детской сказочной литературы особенно ярко отражают национальную языковую картину мира, национальный менталитет и являются одним из способов сохранить и передать культурное наследие народа. Подобные произведения насыщены всевозможными культурно-специфическими элементами, что во многом обуславливает тот факт, что перевод и адаптация детской сказочной литературы считаются одним из самых сложных видов перевода.

В качестве материалов исследования использовались следующие тексты литературных сказок: «Золотой ключик, или Приключения Буратино» А.Н. Толстого (1936), «Красная шапочка» в переводе М.А. Булатова (1936), «Доктор Айболит» К.И. Чуковского (1936), «Волшебник Изумрудного города» А.М. Волкова (1939) и «Старик Хоттабыч» Лазаря Лагина (1938).

Сказка «Золотой ключик, или Приключения Буратино» А.Н. Толстого не является оригинальным произведением, это культурная адаптация сказки «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы» (“Le avventure di Pinocchio. Storia d'un burattino”) итальянского автора Карло Коллоди. Во время нахождения в эмиграции переводчица Нина Петровская попросила А.Н. Толстого отредактировать ее перевод. В 1924 году в издательстве «Накануне» вышел перевод итальянской сказки авторства Н. Петровской под редакцией А.Н. Толстого. Через десять лет после возвращения на родину А.Н. Толстой решил переделать итальянскую сказку, однако в итоге у него получилось самостоятельное произведение с похожей тематикой. В результате получилась культурная адаптация одного из популярных сюжетов мировой литературы, которая указала дальнейшее направление создания советской детской литературы, за которой велось пристальное наблюдение органами власти того времени [15]. Существует немало различий между историями о Пиноккио и Буратино. Так, в оригинальном итальянском произведении содержатся сцены с элементами насилия и табуированной лексикой. Примером может служить эпизод, когда Пиноккио бросает в Говорящего Сверчка молоток, а также беседа между Пиноккио и Сверчком, в которой новый друг Пиноккио утверждает, что желание наслаждаться жизнью и путешествовать почти всегда заканчивается смертью в больнице или в тюрьме, что выглядит гораздо менее заманчивым, чем приключения [16]. В то же самое время в адаптации А.Н. Толстого Сверчок в разговоре с Буратино утверждает, что если тот хочет наслаждаться жизнью, то его ждут разные опасности и интересные приключения. Рассматривая сюжет, также можно отметить, что в сказке А.Н. Толстого Буратино искал золотой ключик, чтобы осчастливить всех, а в итальянском оригинале Пиноккио стремился стать человеком, то есть изменить к лучшему только свою жизнь. Разница сюжетов итальянской и русской сказки может быть обусловлена тем фактом, что итальянская и русская культуры принадлежат к разным типам культур. Данное предположение подтверждается типологией культурных измерений, предложенной известным антропологом Гертом Хофстеде, так итальянская культура принадлежит к индивидуалистическому типу, а русская – к коллективистскому [17].

Кроме того, в варианте А.Н. Толстого изменены имена некоторых героев, например, имя Пиноккио было изменено на Буратино. Имя Буратино является отсылкой к итальянскому слову “burattino”, что переводится как «перчаточная кукла». Также в оригинальной сказке К. Коллоди создателя Пиноккио зовут Джепетто и он столяр, в русской же версии это папа Карло и он шарманщик. В русской адаптации подчеркиваются родственные отношения папы Карло и Буратино. Кроме того, А.Н. Толстой создает новых персонажей, которых в сказке К. Коллоди не существует, например, Дуремар, Тортила, Пьеро и прочие. Также значительно различаются нравственные моменты: в оригинале преобладает желание изменить свою жизнь к лучшему, а в русской адаптации во главу угла ставятся такие добродетели как честность, дружба, преданность. Помимо очевидных расхождений в сюжете и в именах героев, есть и значительные отличия в их характерах. Итальянский Пиноккио иллюстрирует собой такие неверные жизненные установки, как нежелание учиться и работать, склонность ко лжи, воровство и т.д. Пиноккио хоть и способен к великодушию и пытается встать на путь исправления, но всегда попадает в какие-то неприятности. Некоторые исследователи считают, что образ Пиноккио – это образ раскаявшегося грешника. Буратино же, в отличие от Пиноккио, добрый и любознательный, он думает об общем благе и способен на благородные поступки ради других.

И, конечно же, нельзя не упомянуть про золотой ключик, который отсутствует в сказке Карло Коллоди. Поиски золотого ключика и театра переносят действие в выдуманный, фантазийный мир и открывают для А.Н. Толстого больше творческих возможностей. В новой истории сюжет разворачивается вокруг поиска золотого ключика, что влечет за собой совершенно новую развязку: заветный ключик способен открыть дверь за нарисованным очагом в коморке Папы Карло. Эта заветная дверь ведет в волшебный кукольный театр, в который так мечтают попасть главные герои. По сравнению с русской адаптацией итальянская сказка Карло Коллоди более реалистична, приближена к действительности, содержит сцены жестокости, и поэтому она кажется мрачной и «недетской» [17]. Она полна сложных метафор и аллегорий, не всегда понятных детскому читателю. Русская адаптация лишена сцен насилия, табуированных тем и больше рассчитана на детскую аудиторию, персонажи существуют в сказочном мире кукол. Важным представляется то, что А.Н. Толстой адаптировал итальянскую сказку согласно идеологическим обстоятельствам и времени, в котором он жил, и добавил новые сюжетные элементы, и, таким образом, получилась новая сказочная история по мотивам приключений итальянского Пиноккио.

Рассматривая сюжет всемирно известной народной европейской сказки «Красная шапочка», обработанной Шарлем Перро и записанной братьями Гримм, необходимо отметить, что подобные сюжеты встречаются в произведениях известных итальянских писателей Джамбаттиста Базиле и Джованни Франческо Страпаролы еще в XV–XVI веках. Однако детали сказки неоднократно видоизменялись, начиная от гостинцев, которые несла девочка, до одежды, в которую она была одета, и ее взаимоотношений с бабушкой и прочее, например, если сюжет происходил в Швейцарии, в корзинке лежала головка сыра, в северной Италии – свежая рыба, а в более традиционных французском и немецком варианте Красная Шапочка несла бабушке молоко с хлебом. Обратимся к народному неадаптированному сюжету сказки. Направляясь к дому бабушки, девочка неожиданно встречает существо, похожее на оборотня, и после его расспросов рассказывает, куда она держит путь. Однако оборотень раньше нее находит бабушку, расправляется с ней и изготавливает напиток из ее крови и еду из ее останков. После этого забирается в ее постель и притворяется бабушкой. Встречая девочку в облике бабушки, он предлагает ей отужинать, однако кошка пытается предупредить девочку о грозящей ей опасности, но оборотень догадывается об этом и избавляется от кошки. Оборотень предлагает девочке отдохнуть и прилечь рядом с ним, однако она замечает, что у него много волос, очень длинные ногти и большие клыки. Она начинает задавать вопросы, и оборотень расправляется с ней. Этот сюжет использовал известный французский поэт и критик Шарль Перро, первым опубликовавший литературный вариант фольклорной сказки, известной на весь мир под названием «Красная шапочка». Его интерпретация интересна тем, что он убрал табуированные темы, такие, как каннибализм и убийство, непристойные сюжеты и далеко не наивные аллюзии и метафоры. В его сказке отсутствуют некоторые персонажи, например, кошка. Однако он добавил ту самую красную шапочку, которая сейчас является значимым элементом этой сказки. Во времена Шарля Перро похожие чепчики-компаньонки были популярны в сельской местности. Кроме того, Шарль Перро добавляет нравственную и религиозную тематику. В его версии девочка нарушила правила приличия и вследствие чего попала в беду. В конце сказки Шарля Перро есть мораль, которая предупреждает юных девушек об опасности соблазнителей. Перевод сказки Шарля Перро на русский язык М. А. Булатова, вышедший в 1936 году, был раскритикован из-за того, что в нем трагическая концовка заменяется счастливой. В финале сказки волку разрезают живот и спасают девочку. После этого было издано еще несколько вариантов с разными концовками, однако после 1945 года все изданные версии «Красной шапочки» имели счастливый конец. Скорее всего, это связано с тем, что в те времена уже устоялось мнение, что финал в детских сказках обязательно должен быть хорошим. Как известно, М.А. Булатов занимался адаптацией сказок для детей. Он был убежден, что если сказки пишутся для детей, то переводчик имеет право внести в нее правки таким образом, чтобы в ней не содержалось сцен грубости, насилия, если же речь шла о литературе для подростков, то корректировка была излишней.

Споры о цикле книг К.И. Чуковского, объединенных общим персонажем доктором Айболитом, не утихают много лет. Эти сказочные повести К.И. Чуковский писал на протяжении тридцати лет и вносил постоянные изменения и поправки. Попытаемся проанализировать, можно ли рассматривать его произведения как пример культурной адаптации. Изначально английская сказка Хью Джона Лофтинга «История доктора Дулиттла» (“The Story of Doctor  Dolittle”) была переведена на русский язык в 1924 году Л.Б. Хавкиной по заказу издательства «Детгиз». Однако ее перевод остался почти незамеченным и не получил широкой популярности, и поэтому эту версию сказки больше не переиздавали.

В 1925 году К.И. Чуковский приступил к переводу сказок Лофтинга и его книга имела первоначальное название «Гай Лофтинг. Доктор Айболит. Для маленьких детей пересказал К. Чуковский», однако его перевод очень сильно отличался от оригинала и скорее напоминал пересказ и адаптацию. Помимо того, язык сказки был значительно упрощен из-за того, что она предназначалась самым юным читателям. В книгах Лофтинга человеческие черты его персонажей не идеализируются, звери здесь ленивы и капризны, их поступки часто продиктованы эгоизмом, также в книгах много сюжетов посвящено личной жизни доктора и его знакомых. К.И. Чуковский этот текст значительно адаптировал для юных читателей, из него исчезли все лишние детали, текст получился лаконичным, объем сказки был значительно сокращен. К.И. Чуковский переименовал английского доктора Дулиттла в Айболита, однако любопытно, что внешне доктор Айболит выглядел как типичный англичанин-буржуа.

В последующих редакциях сказка у К.И. Чуковского продолжает претерпевать значительные изменения. Доктор Айболит потерял все национально английские черты, его звери-помощники получили имена, которые привычно звучали для русского читателя. Значительным изменениям подвергается сюжет и персонажи сказки. К.И. Чуковский заменил рачительную и хозяйственную пуританку сестру Дулиттла Сару на злую мучительницу зверей Варвару, и, если в оригинале в конце концов Сара выходит замуж, то у К.И. Чуковского злобная Варвара была сброшена в море. Культурной адаптации также подверглась тема колониализма и угнетения коренного населения Африки. Безусловно, это было продиктовано политическим контекстом того времени и, таким образом, у К.И. Чуковского в Африке вместо короля Черномаза и его чернокожих дикарей появился знаменитый Бармалей и его сообщники. Более того, если в версии 1925 года доктор Айболит выглядел типичным английским буржуа, был одет во фрак, цилиндр и прочее, то в редакции 1929 года он стал больше походить на советского врача, которого можно было встретить в любой советской больнице. Доктор Айболит практически лишился индивидуальных черт, однако у него сохранились такие неизменные черты, как доброта, смелость и постоянное желание помочь. Появился некий абсолютно положительный советский герой, что несомненно было продиктовано политической обстановкой того времени. Подобные трансформации литературных произведений можно было бы назвать некой «политической культурной адаптацией». Таким образом, расширенная редакция в двух частях 1936 года уже полностью выглядит как культурная и в какой-то мере «политическая» адаптация оригинальных произведений Хью Джона Лофтинга. Необходимо отметить, что К.И. Чуковский продолжал работу над созданием новых книг и персонажей вплоть до 1954 года, когда вышел четвертый канонический вариант в двух частях [18].

Рассматривая цикл произведений о докторе Айболите К.И. Чуковского с точки зрения культурной адаптации, необходимо разграничить версии, написанные до 1936 года и после. На протяжении 30 лет К.И. Чуковскому удалось не только адаптировать, но и создать целую серию оригинальных произведений, где фигурирует образ доктора Айболита. Это подтверждается тем фактом, что К.И. Чуковский заменил некоторых героев, добавил новые детали, значительно изменил оригинальный сюжет Лофтинга, подверг текст культурным и политическим адаптациям. Однако необходимо отметить, что те версии, которые были написаны до 1936 года, можно рассматривать как культурные адаптации, как неоднократно отмечал сам К.И. Чуковский. В то время как расширенная редакция «Доктора Айболита» в двух частях 1936 года и последующие продолжения могут по праву считаться новыми произведениями, написанными по мотивам сказок Х. Лофтинга. Книги К.И. Чуковского снискали невероятную популярность как среди детей, так и взрослых и по-прежнему остаются уникальными произведениями выдающегося писателя и переводчика.

Обратимся к сказке американского писателя Лаймена Фрэнка Баум «Удивительный Волшебник из Страны Оз» (“The Wonderful Wizard of Oz”), которая была написана 1900 году и принесла автору мировое признание. Почти 40 лет спустя писатель А.М. Волков представил свое видение истории о девочке, которая отправилась в волшебную страну. Видоизмененная история, получившая название «Волшебник Изумрудного города», была написана по мотивам сказки Баума, получила широкую известность и впоследствии была переведена на 13 языков. Любопытно, что в первом издании этой сказки был подзаголовок «Переработки сказки американского писателя Фрэнка Баума». Сюжеты оригинала и адаптации во многом схожи, однако присутствуют и некоторые различия. Среди самых очевидных можно назвать имя главной героини, имя которой А.М. Волков изменил на Элли Смит, и она уже больше не сирота. В то время как в оригинальной версии ее зовут Дороти Гейл и она живет со своими дядей и тетей. Особенно интересным представляется то, что в адаптации А.М. Волкова одним из ключевых мотивов является любовь к родине, которая обусловлена определенным культурным контекстом. В оригинальном произведении унылый Канзас, где жила Дороти, противопоставляется яркой и многообразной стране Оз. В адаптированной сказке «Волшебник Изумрудного города» Элли ее родина представляется лучшим местом на свете. А.М. Волков, руководствуясь различиями в коллективистской и индивидуалистической культурах, заменяет концепт индивидуализма в сказке Л.Ф. Баума концептом коллективизма. Это можно проследить при описании испытаний, которые Элли не смогла бы пройти самостоятельно не будь у нее верных и преданных друзей. В частности, это подтверждается также тем, что в оригинальной сказке отсутствует эпизод похищения девочки Людоедом. В версии А.М. Волкова Элли из плена спасают ее друзья Страшила и Дровосек, что еще раз подчеркивает, что она никогда бы не добралась до Изумрудного города в одиночку без поддержки своих верных друзей. Собачка главной героини Тотошка у А.М. Волкова получает способность говорить и таким образом становится лучшим другом Элли, без которого невозможно представить ее путешествие в страну Оз.

Интересно отметить, что у А.М. Волкова Элли предстает образованной и любознательной девочкой, которая прочитала множество книг, в то время как в жизни персонажа Баума чтение занимает не первостепенное значение. В адаптации А.М. Волкова присутствует отсылка к русскому национальному фольклору, в отличие от Дороти, Элли необходимо исполнить три заветных желания, чтобы вернуться на родину, что в очередной раз свидетельствует об определенных культурных трансформациях оригинала. Также в оригинальной американской сказке содержатся сцены с элементами насилия, примером тому является то, что волшебные башмачки Дороти получила как законное наследство от убитых ею волшебниц, в то время как Элли они достаются случайно. И если Дороти получает явный приказ убить злую волшебницу, Элли и ее друзья должны просто лишить Бастинду власти. Наконец, в адаптации А.М. Волкова чаще поднимаются темы нравственного воспитания и самосовершенствования, в них присутствуют темы взаимопомощи, любви к родине, мечты, человечности. Все эти понятия ближе и понятнее представителям русской культуры, так как воспевают традиционные ценности русского народа. Таким образом, обобщая все вышеизложенное, произведение А.М. Волкова по мотивам сказочной повести «Удивительный волшебник из страны Оз» можно рассматривать как самостоятельное литературное произведение с элементами качественной культурной адаптации.

Еще одним примером любопытной культурной адаптации можно считать сказку «Старик Хоттабыч» в изложении Лазаря Лагина. В основе его сказки лежит сюжет одной из сказок всемирно известного памятника средневековой арабской и персидской литературы «Книга тысяча и одной ночи». Сказка повествует о человеке, который случайно выпускает джинна из кувшина. При этом сказка советского писателя основана не только на оригинальной, но и литературной сказке, написанной Ф. Энсти, под названием «Медный кувшин» (“The Brass Bottle”). «Старик Хоттабыч» Л. Лагина имеет три варианта: оригинал, написанный в 1938 году, и редакции 1953 и 1955 годов. По утверждению дочери Л. Лагина, к двум последним версиям писатель отношения не имеет, а изменения, которые произошли в сказке, связаны с происходящими политическими событиями в стране. Анализируя сказки Ф. Энсти и Л. Лагина, можно прийти к заключению, что произведение Л. Лагина больше ориентировано на детскую аудиторию, главный герой там не молодой архитектор Гораций, как в «Медном кувшине» у Ф. Энсти, а обычный школьник Волька Костыльков. В произведении Ф. Энсти Гораций в силу возраста сталкивается с более серьезными проблемами, которые маленьким читателям были бы непонятны, поэтому Л. Лагин делает выбор в пользу главного героя, которым является советский школьник, и тем самым адаптирует сказку для детской аудитории. Тем не менее в обоих произведениях присутствует джинн, сверхъестественное существо из арабской мифологии, который пытается помочь главному герою, но из-за того, что ему приходится действовать в непривычной для него обстановке, его поступки приносят только вред главным героям. Однако образы старика Хоттабыча и Фахраша Эль-Аамаш значительно разнятся. Герой Л. Лагина отличается добротой и чувством юмора, зеленый джинн Фахраш Эль-Аамаш больше похож на джинна из персидских сказок и обладает грозным характером и непредсказуемым нравом. Кроме того, интересно и то, что концовки этих двух сказок различны. По-разному представлена тема дружбы в обоих произведениях. Появление джинна приносит Горацию одни беды и проблемы, им не удается стать друзьями, так как Гораций использует Джинна исключительно в личных целях. Более того, в конце Гораций хитростью заманивает зеленого джинна обратно в бутылку и бросает ее в воду. Старик Хоттабыч становится лучшим другом Вольки, продолжает жить в современном мире, увлекается радиотехникой, решает больше не колдовать и не обманывать, в этом прослеживается явная политическая отсылка к современному советскому обществу того времени.

Подводя итог, можно предположить, что исходя из того, что в адаптированной версии сказки «Старик Хоттабыч» Л. Лагин, отказ от персонажа молодого английского архитектора позволил ему избавиться от атрибутов буржуазной респектабельной жизни лондонской знати и их идеалов. Он видоизменил оригинальный сюжет, ввел нового персонажа и тем самым адаптировал произведение для детской аудитории. Именно поэтому его сказку можно рассматривать как самостоятельное литературное произведение. Однако нельзя не отметить тот факт, что обе сказки основываются на двух литературных первоисточниках и объединяются общим персонажем джинна и его возможностью исполнять желания главного героя. Все это говорит в пользу того, что данную сказку можно рассматривать как качественную культурную адаптацию. Более того, в работе над адаптацией сказки Ф. Энсти «Медный кувшин» Л. Лагин опирался на существующие традиции адаптации детской сказочной литературы, начатой К.И. Чуковским. В адаптации Л. Лагина также отсутствуют элементы национальных черт первоисточника и включены новые национально-культурные и фольклорные компоненты. Образы джиннов ярко демонстрируют национально-культурные различия.

В заключение необходимо отметить, что в произведениях детской сказочной литературы, наиболее ярко отображается национальная языковая картина мира народа. Детская сказочная литература является универсальным жанром в литературных традициях разных культур, она насыщена специфическими чертами, которые характерны только для конкретной культуры, хранит культурное наследие народа, ярко демонстрирует национальную самобытность, служит богатым материалом для иллюстрации процесса культурной адаптации текстов оригинала. Все это делает сказки интересным материалом, позволяющим адаптировать различные сюжеты к другим иноязычным культурам.

Культурная адаптация аутентичного текста невозможна без значительного изменения оригинального текста, и если эти изменения не противоречат принимающей культуре и успешно приспособлены к языку перевода, читатель иноязычной культуры адекватно воспримет измененный вариант. Культурная адаптация детской сказочной литературы требует соблюдения разумного баланса, так как для юных читателей текст сказки должен ассоциироваться в первую очередь с иноязычной культурой, а не с собственной. Сохранение национальной специфики произведений детской сказочной литературы при культурной адаптации крайне важно, так как адаптация сказочных сюжетов является частью диалога культур.

Необходимо отметить, что культурная адаптация не может рассматриваться как перевод, так как в основе этих двух процессов лежат разные механизмы. Культурная адаптация – это скорее сокращение текста, упрощение содержания и формы, а также замена различных национально-культурных компонентов, с которыми читатель не знаком.

Советские писатели имеют богатый опыт создания культурных адаптаций детской сказочной литературы. В ХХ веке ими было создано множество успешных культурных адаптаций иноязычных сказок. Анализ адаптаций детской сказочной литературы позволяет сделать вывод о том, что культурная адаптация напрямую зависит от типов культур и, как правило, в проанализированных произведениях прослеживается замена концепта индивидуализма на коллективизм. В культурной адаптации детской сказочной литературы, как правило, отсутствуют сцены насилия, табуированные темы, непристойные сюжеты и далеко не наивные аллюзии и метафоры, не всегда понятные детскому читателю. Язык сказки значительно упрощается, а персонажи значительно идеализируются, незначительные детали, как правило, опускаются. В адаптированной детской сказочной литературе чаще поднимаются темы нравственного воспитания и самосовершенствования, в них присутствуют темы взаимопомощи, дружбы, любви к родине, мечты, человечности. Значительно различаются нравственные моменты: в оригинальных сказках главный герой мечтает изменить свою жизнь к лучшему, а в их русскоязычных адаптациях во главу угла ставятся такие добродетели, как честность, дружба, преданность, а также присутствуют разнообразные аллюзии на русские сказки. Писатели акцентировали свое внимание на будущей целевой аудитории, поэтому русскоязычные адаптации сказок имеют более выраженную ориентацию на юного читателя, которая в иностранных оригиналах зачастую отсутствует. Очень часто авторам приходится жертвовать национальным колоритом культуры оригинала и заменять национально-культурные реалии на реалии принимающей культуры, чтобы добиться полного понимания со стороны юного читателя. Нередко культурная адаптация сказок происходила согласно идеологическим обстоятельствам времени и подобные трансформации можно назвать некой «политической культурной адаптацией». Безусловно, назначение адаптации сказки остается таким же, как у оригинала, и она не должна терять своей воспитательной функции, однако авторы, осуществляющие культурную адаптацию, привносят новые темы, которых не было в оригинале, это обусловлено различиями в национальных языковых картинах мира. Все вышеизложенное еще раз подтверждает, что культурная адаптация сказок может рассматриваться как самостоятельное литературное произведение, написанное по мотивам существующих иноязычных оригиналов.

1. Чертоусова С.В. Адаптация национальной картины мира в переводах сказок Орасио Кироги на русский язык // Многоязычие в образовательном пространстве. 2020. №12. С.142-149.
2. Бубнова И.А., Сардарова А.А. Прагматическая адаптация при переводе как способ преодоления лингвокультурного барьера // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Лингвистика. 2014. № 4. С.53-57.
3. Фененко Н.А. Лингвокультурная адаптация текста при переводе: пределы возможного и допустимого // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2001. № 1. С.70-75.
4. Кондратенко Т.Л. Переводческий аспект английской сказки: проблемы сохранения и передачи национальной самобытности // Язык. Культура. Общение: Международная научно-практическая конференция «Международный фестиваль языков». 2011. С.121-124.
5. Нелюбова Н.Ю., Фомина П.С. Использование приема адаптации при переводе художественных произведений, относящихся к различным типам культур (западной и русской) // Вестник славянских культур. 2018. №48. С.211-224.
6. Тимко Н.В. Фактор «культура» в переводе / Н. В. Тимко; Курск. гос. ун-т. – 2-е изд., дополн. – Курск: Курск. гос. ун-т, 2007. – 154 с.
7. Пасекова Н.В. Каретникова М.А. Проблема перевода культурных реалий на материале романа Т. Капоте «Завтрак у Тиффани» // Проблемы современной науки и образования. 2016. №31. С.31-35.
8. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 397 с.
9. Черникова Е.М., Шатрович Н.В. Зоонимы и орнитонимы в составе фразеологизмов как способ отражения лингвокультурной информации (на материале французского и итальянского газетного текста) // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Лингвистика. 2010. №21. С. 46-50.
10. Абдразакова Г.Ш. Особенности национальной языковой картины мира // Символ науки. 2016. №5-1. С.30-35.
11. Корнилов О.А. Языковые картины мира как отражения национальных менталитетов: автореферат дис. кандидата культурологических наук : 24.00.04 / МГУ им. М.В.Ломоносова. фак. иностр. яз. – Москва, 2000. – 24 с.
12. Карпухина В.Н. Дискурс детской художественной литературы в процессах институализации общества // Сибирский филологический журнал. 2015. №2. С.248-255.
13. Дядюченко В.П. Понятие сказки и проблема ее адаптации к другой культуре // Филологические науки: традиции и инновации. Сборник научных статей, посвященный 50-летию памяти В.В. Виноградова. 2019. С.115-120.
14. Волкова Т.А., Зубенина М.А. Особенности реализации социокультурной и прагматической адаптации при переводе общественно-политических текстов // Социо- и психолингвистические исследования. 2015. №3. С.54-66.
15. Алимова М.В. Особенности и основные критерии перевода художественного текста // Русистика. 2012. №2. С.47-52.
16. Тимофеева А. А. Адаптация детских сказок для российского зрителя и читателя // МНКО. 2012. №3. С.269-270.
17. Безуглова Н.П. Модель четырех параметров культуры Гирта Хофстеда // Вестник МГУКИ. 2008. №5. С. 29-32
18. Вдовенко И.В. Стратегии культурного перевода. Санкт-Петербург: РИИИ, 2007. – 213 с.