Германские языки | Филологический аспект Методика преподавания языка и литературы №3 (3) Сентябрь 2019

Контекстуально-обусловленная пейорация в сравнении с лингвистической пейорацией

Турецкова Ирина Валерьевна
канд. филол. наук, доцент кафедры иностранных языков, Оренбургский государственный педагогический университет, РФ, г. Оренбург, swabra@rambler.ru

Аннотация: В настоящей статье предпринимается попытка проанализировать лексические единицы, получающие негативно-оценочную окраску в контексте в сравнении с пейоративными лексемами, имеющими пейоративную помету в словарных дефинициях. Изучение прагматических функций пейоративов демонстрирует значительные возможности иррадиации исследуемой оценочной семантики под влиянием контекстных условий. Описаны пути распространения пейоративности на оценочно-нейтральные лексические единицы в контексте. Получена качественно новая характеристика вторичной оценочной семантики данного класса слов. В качестве иллюстративного материала выбраны примеры из романов «Парфюмер» П. Зюскинда и «Жестяной барабан» Г. Грасса.
Ключевые слова: пейорация, контекстное окружение, мелиоративная лексика, квазисинонимическая ситуация, пейоративная помета, контраст пейоративов и мелиоративов

Turetskova Irina Valeryevna
Cand. Sci. (Philology.), assistant professor of Foreign languages department, Orenburg State Pedagogical University, Russia, Orenburg

Abstract: The article makes an attempt to analyze vocabulary units that have a negative-appraisal coloring in the context in comparison with lexemes that have pejorative markings in vocabulary definitions. The study of the pragmatic functions of pejorative language shows huge irradiation of the investigated semantics under the influence of the context conditions. The ways of pejorative spreading on evaluatively neutral lexical units in the context are described. A new characteristic of the secondary evaluated semantics of this lexical layer has been achieved. The examples are taken from the “Parfumer” by P. Suskind, “The Tin Drums” by G. Grass.
Keywords: pejoration, contextual environment, meliorative vocabulary, quasisynonymous situation, pejorative mark, contrast of pejorative and melioration terms

Проблема пейорации и пейоративной лексики рассматривается широко в работах отечественных лингвистов. Несмотря на это вопрос о приобретении негативной оценочности нейтральными лексемами еще недостаточно изучен и требует более детального описания.

Обратимся сначала к определению понятия «пейорация». По мнению В.Д. Девкина, «явление пейорации следует рассматривать со стилистической, общеценностной и персонологической позиций» [1, с. 93]. В «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой мы находим следующее определение слова пейоративный  «обладающий отрицательной экспрессивно-эмоционально-оценочной коннотацией, сообщающий (придающий) слову отрицательную коннотацию» [2, с. 315].

Изучив имеющуюся литературу по данной проблеме и проанализировав существующие подходы мы можем заключить, что «лингвистическая пейорация включает:  качественно-ценностное снижение характеристики денотата, в котором выделяются негативные признаки; принижение объекта оценки посредством непочтительной формы, подчеркивающей неприятие негативной стороны; ухудшение понятия с высоким ценностным ранжированием; интенсификацию негативности» [3, с. 7].

В данной статье нас будет интересовать вопрос о сопоставлении пейоративных лексем в чистом виде и нейтральной лексики, изначально не являющейся пейоративной, но пейоративность которой обусловлена контекстным окружением.

Контекст – важный фактор, который придает нейтральной лексеме особую оценочность, при этом указывая определенный вектор оценки, направленный в положительную или отрицательную сторону [4, с. 8]. Оценка выражается не в основном значении слова, а определяется контекстным окружением, сочетанием слов, определенными условиями употребления, различными идеологическими установками и не зависит от признаков понятий, обозначаемых данными лексическими единицами.

Контекст выполняет важную роль при рассмотрении вторичной оценочности слова. При этом решающим фактором выступает и языковое окружение, и ситуативное [5, с. 5]. Использование пейоративов в положительных контекстах и мелиоративов или нейтральной по окраске лексики при описании войн, нищеты, голода, воровства и т.д. приводит к стилистическому переосмыслению, а именно ценностному снижению мелиоративной лексики и нейтрализации, а в некоторых случаях и мелиорации лексики, имеющей пейоративную помету в словаре [6].

Обратимся к произведениям немецких авторов конца XX – начала XXI веков. Проанализируем сначала примеры пейоративов, имеющих помету в словаре, независимо от контекста.

Der Schurke blendete mit höchster Könnerschaft, verwirrte den Geruchtsinn mit perfekter Harmonie, ein Wolf im Schafspelz klassischer Geruchtskunst: mit einem Wort: ein Scheusal mit Talent [7, с. 80].

Значение существительного  Schurke определяется как “Lump, Spitzbube, Schelm, Betrüger”. Согласно классификации пейоративов В.И. Карасика, в которой все пейоративные единицы делятся на общие пейоративы и специальные, “Schurke” относится к группе общих пейоративов. Мошенник считается воплощением хитрости и обмана. Это характеристика человека, презираемого обществом в силу отсутствия в данной личности человеческих качеств. В этой ситуации существительное “Schurke” употребляется как экспрессивная лексика. Так называет своего соперника, конкурента никчёмный парфюмер Бальдини (из романа «Парфюмер» П. Зюскинда), который понимает провал своего производства и пытается, таким образом, хоть как-то защититься. Он переполнен завистью и жаждой мести.

Maria nannte mich eine verfluchte Drecksau, einen Giftzwerg, einen übergeschnappten Gnom, den man in die Klappsmühle stecken müsse [8, с. 378].

В данной ситуации пейоративной оценке подвергается человек, стремящийся причинить вред другим людям. Это специальные пейоративы. Жажда навредить, поссорить людей, отомстить своему отцу толкает человека даже на любовные отношения со своей мачехой. Такие люди как Оскар вызывают к себе презрение и отвращение окружающих, так как их поступки противоречат моральным нормам. Они способны внедряться в частную жизнь других людей, рушить их отношения с родственниками и друзьями, мешать их счастью. Субъектом оценки в данном случае выступает мачеха Оскара, которая выражает все свое негодование, злость, омерзение и сравнивает его со свиньёй, ядовитым карликом, поскольку знает, что он действует исподтишка. Употребление логически несочетаемых лексем в данном случае оправдано в целях наиболее полной передачи всего спектра эмоций.

Далее рассмотрим примеры, в которых слова не помечены пейоративными пометами, но приобретают пейоративную коннотацию в контексте. Наиболее наглядно иллюстрирует это явление так называемая квазисинонимическая ситуация или частичная синонимия, когда друг за другом выстраиваются слова, ранее не являющиеся синонимами, но приобретающие синонимичные значения в определенной ситуации, при определенном контексте.

Diese Diderots und d’Alemberts und Voltaires und Rousseaus und wie die Schreiberlinge alle hießen - … [8, с. 74]. Данный пример интересен тем, что имена собственные не являются пейоративами и синонимами. Объединение их в один ряд, а также употребление формы множественного числа способствуют «иррадиации» (распространению) негативного смысла на слова, положительно окрашенные вне данного контекста.

Sie waren ein Tier, und ich habe einen Menschen aus Ihnen gemacht [7, с. 184]. Сравнение человека с животным уже само по себе является элементом снижения по этической шкале.

Sie hatten sich nur in ihre Schlupfwinkel zurűckgezogen wie die Ratten und schliefen [7, с. 151].

Sie ekelten sich vor ihm wie vor einer dicken Spinne, die man nicht mit eigner Hand zerquetschen will [7, с. 30].

Er war zäh wie ein resistentes Bakterium und genűgsam wie ein Zeck [7, с. 27]. В данных примерах пейоративность проявляется через сравнение людей с насекомыми, микроорганизмами, грызунами.

Выделим третью группу – это пейоративы, усиленные контекстом.

Aber er sollte seine Lehre bekommen, der präpotente Bursche! [7, с. 106] Наличие другого слова, где пейоративность выражается в самой словарной дефиниции (präpotent – надменный, дерзкий, заносчивый), усиливает негативную окраску.

Und sie würden sie zur Jasminkönigin küren, und sie würde gemalt werden von blöden Porträtisten, ihr Bild würde begafft werden, man würde sagen, sie sei die schönste Frau Frankreichs [7, с. 217]. Пейоративная коннотация передана с помощью прилагательного blöd – слабоумный, тупой, глупый.

Wie drei oder vier kommt er mir vor; wie diese unzugänglichen, unbegreiflichen, eigensinnigen kleinen Vormenschen [7, с. 105]. Человек приравнивается к первобытному существу, что усугубляется прилагательными: unzugänglichen, unbegreiflichen, eigensinnigen.

Damals ware eine Figur wie Pelissier gar nicht möglich gewesen. Es brauchte zur Erzeugung einer simplen Pomade Fähigkeiten, von denen sich dieser Essigpanscher gar nichts träumen liess [7, с. 70].

«Фигура для видимости, уксусник» - так называет своего соперника, конкурента никчёмный парфюмер, который понимает провал своего производства и пытается, таким образом, хоть как-то защититься. Презрение к сопернику обостряется еще и употреблением безличного местоимения es, что не приемлемо в немецкой речи по отношению к живому существу.

… den Gästen des Montags blieb es vorbehalten, zwar nicht tragischsten, aber die heftigsten Weiner abzugeben [8, с. 695]. В качестве пейоратива выступает слово Weiner. Вместе с глаголом sich vorbehalten оно образует целую пейоративную конструкцию «оставить за собой право поплакать (по понедельникам)». Кроме того, данный пейоратив обладает градуальностью и выражает высшую степень пейорации в контексте прилагательного в превосходной степени.

Einen dollen, gerissenen Hund nannte ich ihn, einen Glückspilz, einen Sonntagsjungen – dann fielen wir über den Kabeljau her [8, с. 716].  Во-первых, пейоративность прилагательных влияет на существительное; во-вторых, снижение происходит при сравнении человека с собакой; в-третьих, пейоративная коннотация создаётся контрастом с мелиоративными лексемами (Glückspilz, Sonntagsjungen).

Исследуя влияние контекста на нейтральную или мелиоративную лексику, можно выделить следующие пути образования контекстных пейоративов:

1. употребление логически несовместимых лексем;

2. квазисинонимия или частичная синонимия;

3. сравнение людей с животными, бактериями, грызунами, неодушевленными предметами;

4. сочетание нейтральной лексики с пейоративной, имеющей пейоративную помету в словарях;

5. при сопоставлении пейоративных и мелиоративных слов.

Таким образом, мы выделили три группы пейоративов: собственно пейоративы (имеют помету в словаре, независимо от контекста), нейтральные ЛЕ, приобретающие пейоративность благодаря контексту, и пейоративы, усиленные контекстом, передающие высшую степень пейорации.

Проблема пейорации и пейоративной лексики рассматривается широко в работах отечественных лингвистов. Несмотря на это вопрос о приобретении негативной оценочности нейтральными лексемами еще недостаточно изучен и требует более детального описания.

Обратимся сначала к определению понятия «пейорация». По мнению В.Д. Девкина, «явление пейорации следует рассматривать со стилистической, общеценностной и персонологической позиций» [1, с. 93]. В «Словаре лингвистических терминов» О.С. Ахмановой мы находим следующее определение слова пейоративный  «обладающий отрицательной экспрессивно-эмоционально-оценочной коннотацией, сообщающий (придающий) слову отрицательную коннотацию» [2, с. 315].

Изучив имеющуюся литературу по данной проблеме и проанализировав существующие подходы мы можем заключить, что «лингвистическая пейорация включает:  качественно-ценностное снижение характеристики денотата, в котором выделяются негативные признаки; принижение объекта оценки посредством непочтительной формы, подчеркивающей неприятие негативной стороны; ухудшение понятия с высоким ценностным ранжированием; интенсификацию негативности» [3, с. 7].

В данной статье нас будет интересовать вопрос о сопоставлении пейоративных лексем в чистом виде и нейтральной лексики, изначально не являющейся пейоративной, но пейоративность которой обусловлена контекстным окружением.

Контекст – важный фактор, который придает нейтральной лексеме особую оценочность, при этом указывая определенный вектор оценки, направленный в положительную или отрицательную сторону [4, с. 8]. Оценка выражается не в основном значении слова, а определяется контекстным окружением, сочетанием слов, определенными условиями употребления, различными идеологическими установками и не зависит от признаков понятий, обозначаемых данными лексическими единицами.

Контекст выполняет важную роль при рассмотрении вторичной оценочности слова. При этом решающим фактором выступает и языковое окружение, и ситуативное [5, с. 5]. Использование пейоративов в положительных контекстах и мелиоративов или нейтральной по окраске лексики при описании войн, нищеты, голода, воровства и т.д. приводит к стилистическому переосмыслению, а именно ценностному снижению мелиоративной лексики и нейтрализации, а в некоторых случаях и мелиорации лексики, имеющей пейоративную помету в словаре [6].

Обратимся к произведениям немецких авторов конца XX – начала XXI веков. Проанализируем сначала примеры пейоративов, имеющих помету в словаре, независимо от контекста.

Der Schurke blendete mit höchster Könnerschaft, verwirrte den Geruchtsinn mit perfekter Harmonie, ein Wolf im Schafspelz klassischer Geruchtskunst: mit einem Wort: ein Scheusal mit Talent [7, с. 80].

Значение существительного  Schurke определяется как “Lump, Spitzbube, Schelm, Betrüger”. Согласно классификации пейоративов В.И. Карасика, в которой все пейоративные единицы делятся на общие пейоративы и специальные, “Schurke” относится к группе общих пейоративов. Мошенник считается воплощением хитрости и обмана. Это характеристика человека, презираемого обществом в силу отсутствия в данной личности человеческих качеств. В этой ситуации существительное “Schurke” употребляется как экспрессивная лексика. Так называет своего соперника, конкурента никчёмный парфюмер Бальдини (из романа «Парфюмер» П. Зюскинда), который понимает провал своего производства и пытается, таким образом, хоть как-то защититься. Он переполнен завистью и жаждой мести.

Maria nannte mich eine verfluchte Drecksau, einen Giftzwerg, einen übergeschnappten Gnom, den man in die Klappsmühle stecken müsse [8, с. 378].

В данной ситуации пейоративной оценке подвергается человек, стремящийся причинить вред другим людям. Это специальные пейоративы. Жажда навредить, поссорить людей, отомстить своему отцу толкает человека даже на любовные отношения со своей мачехой. Такие люди как Оскар вызывают к себе презрение и отвращение окружающих, так как их поступки противоречат моральным нормам. Они способны внедряться в частную жизнь других людей, рушить их отношения с родственниками и друзьями, мешать их счастью. Субъектом оценки в данном случае выступает мачеха Оскара, которая выражает все свое негодование, злость, омерзение и сравнивает его со свиньёй, ядовитым карликом, поскольку знает, что он действует исподтишка. Употребление логически несочетаемых лексем в данном случае оправдано в целях наиболее полной передачи всего спектра эмоций.

Далее рассмотрим примеры, в которых слова не помечены пейоративными пометами, но приобретают пейоративную коннотацию в контексте. Наиболее наглядно иллюстрирует это явление так называемая квазисинонимическая ситуация или частичная синонимия, когда друг за другом выстраиваются слова, ранее не являющиеся синонимами, но приобретающие синонимичные значения в определенной ситуации, при определенном контексте.

Diese Diderots und d’Alemberts und Voltaires und Rousseaus und wie die Schreiberlinge alle hießen - … [8, с. 74]. Данный пример интересен тем, что имена собственные не являются пейоративами и синонимами. Объединение их в один ряд, а также употребление формы множественного числа способствуют «иррадиации» (распространению) негативного смысла на слова, положительно окрашенные вне данного контекста.

Sie waren ein Tier, und ich habe einen Menschen aus Ihnen gemacht [7, с. 184]. Сравнение человека с животным уже само по себе является элементом снижения по этической шкале.

Sie hatten sich nur in ihre Schlupfwinkel zurűckgezogen wie die Ratten und schliefen [7, с. 151].

Sie ekelten sich vor ihm wie vor einer dicken Spinne, die man nicht mit eigner Hand zerquetschen will [7, с. 30].

Er war zäh wie ein resistentes Bakterium und genűgsam wie ein Zeck [7, с. 27]. В данных примерах пейоративность проявляется через сравнение людей с насекомыми, микроорганизмами, грызунами.

Выделим третью группу – это пейоративы, усиленные контекстом.

Aber er sollte seine Lehre bekommen, der präpotente Bursche! [7, с. 106] Наличие другого слова, где пейоративность выражается в самой словарной дефиниции (präpotent – надменный, дерзкий, заносчивый), усиливает негативную окраску.

Und sie würden sie zur Jasminkönigin küren, und sie würde gemalt werden von blöden Porträtisten, ihr Bild würde begafft werden, man würde sagen, sie sei die schönste Frau Frankreichs [7, с. 217]. Пейоративная коннотация передана с помощью прилагательного blöd – слабоумный, тупой, глупый.

Wie drei oder vier kommt er mir vor; wie diese unzugänglichen, unbegreiflichen, eigensinnigen kleinen Vormenschen [7, с. 105]. Человек приравнивается к первобытному существу, что усугубляется прилагательными: unzugänglichen, unbegreiflichen, eigensinnigen.

Damals ware eine Figur wie Pelissier gar nicht möglich gewesen. Es brauchte zur Erzeugung einer simplen Pomade Fähigkeiten, von denen sich dieser Essigpanscher gar nichts träumen liess [7, с. 70].

«Фигура для видимости, уксусник» - так называет своего соперника, конкурента никчёмный парфюмер, который понимает провал своего производства и пытается, таким образом, хоть как-то защититься. Презрение к сопернику обостряется еще и употреблением безличного местоимения es, что не приемлемо в немецкой речи по отношению к живому существу.

… den Gästen des Montags blieb es vorbehalten, zwar nicht tragischsten, aber die heftigsten Weiner abzugeben [8, с. 695]. В качестве пейоратива выступает слово Weiner. Вместе с глаголом sich vorbehalten оно образует целую пейоративную конструкцию «оставить за собой право поплакать (по понедельникам)». Кроме того, данный пейоратив обладает градуальностью и выражает высшую степень пейорации в контексте прилагательного в превосходной степени.

Einen dollen, gerissenen Hund nannte ich ihn, einen Glückspilz, einen Sonntagsjungen – dann fielen wir über den Kabeljau her [8, с. 716].  Во-первых, пейоративность прилагательных влияет на существительное; во-вторых, снижение происходит при сравнении человека с собакой; в-третьих, пейоративная коннотация создаётся контрастом с мелиоративными лексемами (Glückspilz, Sonntagsjungen).

Исследуя влияние контекста на нейтральную или мелиоративную лексику, можно выделить следующие пути образования контекстных пейоративов:

1. употребление логически несовместимых лексем;

2. квазисинонимия или частичная синонимия;

3. сравнение людей с животными, бактериями, грызунами, неодушевленными предметами;

4. сочетание нейтральной лексики с пейоративной, имеющей пейоративную помету в словарях;

5. при сопоставлении пейоративных и мелиоративных слов.

Таким образом, мы выделили три группы пейоративов: собственно пейоративы (имеют помету в словаре, независимо от контекста), нейтральные ЛЕ, приобретающие пейоративность благодаря контексту, и пейоративы, усиленные контекстом, передающие высшую степень пейорации.

1. Девкин, В.Д. Немецкая разговорная лексика. – М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1973. – 286 с.
2. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. – М.: Едиториал УРСС, 2007. – 567 с.
3. Турецкова И.В. Языковые средства манифестации пейоратива в словаре и тексте // автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук / Поволжская государственная социально-гуманитарная академия. – Самара, 2011. – 19 с.
4. Кечкеш И. Слово, контекст и коммуникативное значение. (Word, context and communicative meaning) // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия Лингвистика, 2014. № 1 – С. 7-20.
5. Коняхина О.В. Контекстуально обусловленные лексические средства негативной характеристики человека // диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук / Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина. – Тамбов, 2005. – 250 с.
6. Долженко В.С. Пейоративная коннотация в медиа-политической коммуникации // Гуманитарные научные исследования. 2017. № 9 [Электронный ресурс]. URL: http://human.snauka.ru/2017/09/24391 (дата обращения: 26.03.2019).
Список источников
7. Süskind P. Das Parfüm: die Geschichte eines Mörders. – Zürich: Diogenes Verlag, 1994. – 320 S.
8. Grass G. Die Blechtrommel: Roman. – Deutscher Taschenbuch Verlag, 1993. – 779 S.