Русская литература | Филологический аспект №10 (102) Октябрь 2023

Колокольный звон в романе С. Н. Дурылина «Колокола» в аспекте референциального анализа

Первозванский Роман Ильич
магистрант, Московский педагогический государственный университет, РФ, г. Москва, romanpervozvan@mail.ru

Аннотация: В статье рассматриваются особенности референциализации колокольного звона в тексте романа С. Н. Дурылина «Колокола». Представлено описание колокольного звона как особого денотата, имеющего разные пласты реального содержания: визуальный, звуковой и символический. Анализируются референциальные и атрибутивные дескрипции звона в романе и их роль в структурировании художественной реальности произведения.
Ключевые слова: референция, колокольный звон, лингвопоэтика, денотат

Pervozvanskii Roman Ilyich
Master, Moscow Pedagogical State University, Russia, Moscow

Abstract: The article discusses the peculiarities of the bell ringing referentialization in the text of S. N. Durylin's novel "Bells". The description of bell ringing as a special denotation having different layers of real content: visual, sound and symbolic is presented. The article analyzes the referential and attributive descriptions of ringing in the novel and their role in structuring the artistic reality of the work.
Keywords: reference, bell ringing, linguopoetics, denotation

Роман С. Н. Дурылина «Колокола», жанр которого автором определен как «роман-хроника», является, в сущности, описанием истории страны и людей сквозь призму колокольного звона. Е. Коршунова отмечает, что в романе автор использует технику орнаментализма; ритмизируя повествование, С. Н. Дурылин «выделяет главного героя хроники, которым и является звон» [1, с. 234–236].

Колокольный звон, безусловно, как и любой другой объект искусства, —особый денотат. Языковые единицы фиксируют разные пласты содержания колокольного звона. В первую очередь, описывается звуковое и звукосимволическое содержание колокольного звона — в тексте романа С. Н. Дурылина референция к звуковому содержанию колокольного звона часто происходит при помощи именных групп, связанных с природными явлениями (об этом будет сказано ниже). Колокольный звон имеет и свой визуальный образ, притом визуальные образы звона в русской картине мира и других национальных картинах мира отличаются: в одной из глав романа это различие описывается так: «Скажите, пишет Василью, что у поляков колокола не такие, как у нас: язык неподвижен, а колокол о язык стенками бьется, то одной, то другой...» [5].

В рамках референциального анализа важно обратить внимание на заглавие — сильную позицию текста. Как отмечает О. Е Фролова, референтом заглавия, как правило, является сам художественный текст [3]. Заглавие служит инструментом способа представления в тексте реальной или ирреальной ситуации, ее структуры и фокуса внимания [3, с. 132]. В рамках исследований, разрабатывающих теорию референции применительно к заглавию художественного текста, выделяют несколько типов заглавий — в основании классификации лежит разделение заглавий на пропозитивные и непропозитивные. Пропозитивные заглавия наиболее естественно соотносятся с ситуациями художественного текста, в них часто акцентируется нарративная природа текста: такие заглавия выражаются отглагольными и отадъективными именами существительными с акциональной, фазисной, квалитативной семантикой, семантикой состояния. Среди непропозитивных названий выделяют предикатные и непредикатные заглавия: предикатные заглавия не могут существовать в изолированных предложениях, так как для заполнения валентности субъекта необходим предшествующий контекст (например, «Герой нашего времени»); непредикатные названия могут существовать и изолированно.

Название романа «Колокола» с точки зрения подобной классификации следует, очевидно, отнести к группе непропозитивных, непредикатных. Дальнейшее уточнение статуса заглавия выявляет одну из референциальных особенностей текста С. Н. Дурылина — вынесенную в заглавие лексему «колокола» в условиях особенного художественного мира текста более уместно интерпретировать не как предметную, а как актантную.

Заглавия первых трех частей романа («Колокола», «Звонари», «Звоны»), как и заглавие всего текста, непропозитивны; заглавия же завершающих частей текста («Перед концом», «Конец») — пропозитивны, выражены фазисными именами. Это языковое противопоставление отражает и композиционную антитезу этих частей: течение времени во второй половине романа ускоряется; если первые части по своей структуре тяготеют к очеркам, то в последних двух частях очерк уступает место резкой смене событий. Порядок первых трех частей выстраивает внутреннюю иерархию мира художественного произведения, его референциального пространства, в котором приоритет отдается сначала колоколу (не как объекту, а как субъекту), и только затем — звонарю.

С точки зрения учения о семантических ролях [2] в тексте Дурылина часто происходит смысловая перестановка агенса и объектива: в предложениях, описывающих колокольный звон, колокол (или звон) регулярно упоминается в позиции синтаксического субъекта, а звонарь вовсе не мыслится как производитель звона, так как не упоминается в предложении: «Звон тугими, плотными пятнами расплывался над городом. Казалось, он облаками своими — грозными и гулкими, окружал комету и пел ей хвалу, — гневную на человека и славящую небесный гнев золотого меча, занесенного над городом»; «Кто снял шапку и перекрестился, кто, не снимая, перекрестился, но все поняли колоколову новую медную речь. Колокол объяснил им "Ивана Ходунова с сыном": вот откуда взялась сила, пересилившая все другие, царские и не царские колокола на колокольне — от трех этих труб, дымивших на окраине Темьяна». Встречаются в романе употребления лексемы «колокол» и в других необычных семантических ролях, например, в роли инструмента (в приведенном примере — инструмента речи звонаря) в форме творительного падежа: «В тот час ударили к обедне в соборе и заговорил колоколом Семен Егорыч».

Необходимо также проанализировать с точки зрения референции употребления слова «звон» и отсылающих к нему именных групп — поскольку именно с помощью них выстраивается звукосимволическая композиция текста. В рамках данного анализа мы будем опираться на терминологию, наиболее близкую идеям Н. Д. Арутюновой, различая отнесение имени к любому члену класса или ко всему классу (называя это определенной, атрибутивной дескрипцией) и отнесение имени к идентифицированному объекту (называя это определенной, референциальной дескрипцией).

Атрибутивные дескрипции звона чаще выражены именными группами со словами «звон», «колокольная речь», «голоса колоколов», «колокольный глас». Такие дескрипции мы выделяем в предложениях с обобщающей семантикой — то есть в таких, в которых производится указание на целый класс объектов («Голоса колоколов над пошлыми голосами и лаями человеческими») и в тех предложениях, где не упоминается производитель звона («В общем великом "гласе звенения" сливались все стальные голоса медных и серебряных душ») — то есть, в основном, в описательных, эссеистических, бессюжетных фрагментах текста.

Заметим, что в атрибутивных дескрипциях наиболее очевидна тенденция к олицетворению звона — именно звон как класс и «неконкретные» звоны (то есть, в рамках мира романа, звоны, совершающиеся не каким-то конкретным звонарем) олицетворяются в романе чаще всего.

В случае референциальных дескрипций мы выделяем другую особенность — частую интерпретацию звона через именные группы с лексемами, относящимися к лексико-семантическому полю ‘Природный мир’. При этом за звонами некоторых персонажей закрепляются постоянные дескрипции. Так, например, референция к звонам Власа — первого звонаря из упоминаемых в романе — регулярно происходит с помощью лексемы «река» или синонимичных ей лексем «серебряная рябь», «озеро», входящих в лексико-семантическую групп имен существительных со значением ‘водоемы’: «Когда пришло время, он робко, замирая от страха, тронул веревки, колыхнул ногою доску — и река опять потекла, та же самая, что вчера». Читатель начинает узнавать Власов звон по «водным» образам и определяет через эти образы его настроение: «его светлая река не потекла на этот раз. Изменила ли она свое течение, выбрала ли она другое, кремнистое и буеражное русло, или это была совсем другая река».

Звоны Николки и Чумелого — звонарей бойких — называются именными группами, входящими в лексико-семантическую группу имен существительных ‘атмосферные явления’: буря, облако («А Николка тут-то и зачинал, не допустив молчания, такую медную бурю», «Чумелый крикнул: — Что ты?! — перехватил болтавшуюся веревку и стал звонить вместо Николки: облако опять поплыло полное и тяжелое»). Использование таких референциальных дескрипций, которые читатель быстро начинает узнавать в тексте — подчеркивает различия между «внутритекстовым звучанием» колокольных звонов разных персонажей. Указывающие на конкретные звоны референциальные дескрипции чаще встречаются в повествовательных, сюжетных фрагментах текста.

В завершение стоит отметить, что целью данной работы не является подробное и завершенное описание механизмов референции в тексте С. Н. Дурылина. Основная цель исследования — показать, что анализ референции к объектам искусства, которым является и колокольным звон, референции к смыслообразующим символам художественного текста может дать дополнительный материал для рассмотрения текста в русле лингвистического анализа, лингвопоэтики, открыть новые возможности в расшифровке смысловой конструкции художественного текста. В случае с романом «Колокола» С. Н. Дурылина мы видим, как различные механизмы референции к звону организуют текст, помогают читателю различать звоны разных персонажей, настроение звона и его глубинные смыслы.

1. Коршунова Е. А. Литературное творчество С. Н. Дурылина: поэтика, онтология, контекст: дис. ... докт. фил. наук: 10.01.01. — Моск. гос. университет, Москва, 2021 — 547 с.
2. Филмор Ч. Дело о падеже // Новое в зарубежной лингвистике: Лингвистическая семантика. — М.: Прогресс, 1981. — С. 369–495.
3. Фролова О. Е. Мир, стоящий за текстом: Референциальные механизмы пословицы, анекдота, волшебной сказки и авторского повествовательного художественного текста. М.: Издательство ЛКИ, 2007. — 320 с.
4. Фролова О. Е. Референциальные механизмы фольклорного и авторского художественного текста: дис. ... докт. фил. наук: 10.02.01. — Москва, 2008 — 557 с.
Список источников
5. Дурылин С. Н. Колокола: Избранная проза. — М.: Изд-во журнала «Москва», 2009. — 432 с.