Литература народов стран зарубежья | Филологический аспект №12 (80) Декабрь 2021

Художественная идентичность «Царциаты» в режиме рецепции эпической формы осетин

Таказов Федар Магометович
доктор филологических наук, зав. отделом фольклора и литературы, Северо-Осетинский института гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева – филиал ФГБУН Федеральный научный центр «Владикавказский научный центр Российской академии наук», РФ, Владикавказ, fedar@mail.ru.

Аннотация: В статье рассматриваются эпические сказания осетин о Царциатах, вошедших в сборник «Легенды о Царциата: эпос осетинского народа», изданный в 2007 году на осетинском языке. По причине того, что легенды о Царциатах, за исключением нескольких сюжетов, ранее никогда не публиковались, они остались вне поля зрения исследователей осетинского фольклора. В то же время легенды о Царциата в яркой художественной форме отражают мифологические воззрения осетин на происхождение вселенной и зарождение жизни на Земле, повествуют о первых людях и их борьбе за выживание, о возникновении и становлении религиозно-мифологических воззрений осетин.
Ключевые слова: эпос, эпические произведения, легенды, мифология, царциата, нарты, даредзанта, этиологические мифы, космогония, эсхатология.

Takazov Fedar Magometovich
Doctor of Philology, Head of the Department of Folklore and Literature, North Ossetian Institute of Humanitarian and Social Research named after V. I. Abaeva - branch of FGBUN Federal Scientific Center "Vladikavkaz Scientific Center of the Russian Academy of Sciences", RF, Vladikavkaz, fedar@mail.ru.

Abstract: The article discusses the epic tales of Ossetians about the Tsartsiats, included in the collection "Legends of the Tsartsiat: the epic of the Ossetian people", published in 2007 in the Ossetian language. Due to the fact that the legends about the Tsartsiats, with the exception of a few plots, have never been published before, they have remained out of sight of researchers of Ossetian folklore. At the same time, the legends of Tsarziata in a vivid artistic form reflect the mythological views of the Ossetians on the origin of the universe and the origin of life on Earth, tell about the first people and their struggle for survival, about the emergence and formation of religious and mythological views of the Ossetians.
Keywords: epic, epic works, legends, mythology, tsarziata, narts, daredzanta, etiological myths, cosmogony, eschatology.

Широкое распространение в фольклоре осетин получили эпические сказания о Нартах и Даредзантах. Однако, помимо этих двух эпосов, в осетинском фольклоре бытовали и эпические сказания о Царциатах, называвшиеся в народе «Царциаты диссæгтæ», буквально означавшееся «Чудеса Царциатов». В научный оборот данные сказания были введены только после публикации сборника сказаний в 2007 году – «Легенды о Царциата: эпос осетинского народа» [4]. Если эпические сказания о нартах бытуют у многих народов Кавказа – адыгов, балкарцев, карачаевцев, абхазов, ингушей, а сказания о Даредзанта широко распространены и в Грузии, то сюжеты сказаний о Царциата бытуют только в Осетии.

Хотя сюжеты и герои всех трех эпических произведений не имеют схождений и не пересекаются, однако все три эпоса отражают одну мифосистему – в них встречаются одни и те же мифологические образы: зэды, дуаги, далимоны, хтонические образы.

Несмотря на издание сборника текстов сказаний о Царциатах только в начале 2000-х годов на осетинском языке, отдельные сюжеты сказаний печатались в различных фольклорных сборниках и в 30-е и 60-е годы XX столетия. Отдельные циклы печатались и в журнале «Фидиуæг» («Фидиуаг» ‘Глашатай’) 1990-х гг. в Южной Осетии.

Царциата были известны и в XIX веке, однако интерес к ним ограничивался только упоминанием о богатых царциатских могильниках, разбросанных по всей территории Южной и Северной Осетии.

В первой четверти XX столетия Г.Ф. Чурсин писал: «Они погибли каким-то необыкновенным и ужасным образом, поэтому обо всем необычном, вызывающем удивление, осетины говорят: “чудо царциатское”. В селах Эдис и Хев до сих пор показывают захоронения – “царциатские холмы”. После их гибели страна опустела, и все кругом заросло лесом. Тогда-то с севера на юг, вследствие малоземелья, переселились осетины. Осетинские предания ничего не говорят о грузинском населении и помнят только о царциатах» [11, с. 136].

О знакомстве осетин с легендами про Царциат свидетельствуют многочисленные пословицы и поговорки, бытовавшие и в XIX и в XX вв. в осетинском обществе, отражавшие сюжеты и образы царциатских сказаний: («Египетская земля – панацея от всех болезней» [8, с. 294], («Подобно войне между Царциатами и Хурумовыми растянулась их беседа») [8, с. 8], («Они погорели подобно Цибиртам») [8, с. 340].

Царциата, как, впрочем, и Нарта и Даредзанта, осетинами воспринимались реально существовавшим народом, которые, по утверждению сказителей, хотя являются по происхождению осетинами, жили до нынешних осетин, пришедших в эти места после их гибели. Утверждение сказителей дополняют некоторые пословицы и поговорки осетин: «Царциата – кочевники, их род – не оставивший потомков», «Гибель царциат – урок (для будущих поколений)» [8, с. 340], «Исчезли (погибли) как царциата» [1, с. 82]. Кроме того, убеждение о реальности существовании народа Царциат свидетельствуют многочисленные могильники в Южной и Северной Осетии, которые народная память связывает с царциатами: в Южной Осетии – могильники в сс. Сба, Бритат, Стырфаз, Ерман, а также так называемый «город Царциат» («Царциаты калак») в с. Едыс; в Северной Осетии царциатские могильники встречаются в сс. Лезгор, Кумбулта, Галиат, Жинцар, Архон, Хилак, Кани, Цми, Саниба.

Тексты, вошедшие в сборник легенд о Царциатах, начали собираться в 1920-х годах XX века. В силу того, что основное направление собирателей осетинского фольклора было сконцентрировано на записи нартского эпоса, царциатские легенды оказались вне поля зрения.

В 1925 году один царциатовский сюжет был записан Лади Газзаевым [6, с. 276-277]. В те же годы писатель Чермен Бегизов записал еще несколько текстов. Основной же вклад в собирание текстов сказаний о Царциатах внесли Василий и Дудар Бегизовы.

На сегодня среди исследователей осетинского фольклора нет однозначного мнения о ценности царциатских легенд по причине того, что некоторые тексты, которые печатались в журнале «Фидиуаг», были подвергнуты литературной обработке. Кроме того, тексты, собранные в сборнике «Легенды о Царциата: эпос осетинского народа» можно разделить на две части: в первую часть входят тексты, собранные Дударом Бегизовым и другими; во вторую, меньшую, часть входят тексты, собранные Василием Цабаевым.

Тексты, собранные Василием Цабаевым, представляет одно непрерывное эпическое повествование от имени Царциат. Однако, учитывая, что сам В.Цабаев делает ссылки на сказителей, у которых он, якобы, записывал в различных селах Южной Осетии и Грузии, возникает вопрос: каким образом совершенно разные сказители могли так стройно рассказать цельное эпическое повествование. Кроме того, по утверждению В.Цабаева тексты записаны у сказителей, чей возраст перевалил за 100 лет. В таком случае напрашивается очередной вопрос: каким образом этим старикам-сказителям удалось в своих рассказах обойти упоминание Бога (Хуцау), зэдов и дуагов? В.Цабаев собрал свои тексты в конце 1950-х гг. в разгар атеизма. Поэтому понятно, что он избегал упоминание сакральных образов, что указывает на то, что его материалы – плод его творческой деятельности. Даже сюжеты, собранные им, подозрительно сходны с историческим рассказами для 4-го класса советской школы [4, с. 223-272].

В силу этого, часть сказаний о Царциатах можно отнести к авторскому творчеству, не имеющему какое-либо отношение к осетинскому фольклору.

Среди исследователей царциатских сказаний нет единства и относительно этимологии термина «царциата».

По утверждению самих сказителей название «Царциата» восходит от первого человека «Царддзо», означающий «кочевник».

Исследователь археологии и этнографии Южной Осетии Л.М. Меликсетбеков же возводил название «Царциата» к этнониму «Царгасата» («Цæргæсатæ»), к которому свое происхождение возводили несколько привилегированных фамилий в Дигорском ущелье Северной Осетии. Понимая шаткость своей гипотезы, Л.М. Меликсетбеков допустил возможность происхождения названия от некоего кавказского народа «сарсиат», считая, что под именем «царциата-сарсиата» скрываются аланы [5].

Б.А. Куфти название «Царциат» связывал с черкесами («церкесы-керкеты») [3].

Не менее спорное предположение выдвинул историк-кавказовед Г.А. Кокиев, переводивший «Царциата» как «много», считая его синонимом «дуне» ‘мир, вселенная’ [2]. Однако он не привел ни одного примера, указывающего на бытование у осетин слова «царциат» в таком значении.

В то же время в современном языке фарси бытует слово «чарчи», имеющее значение ‘мелкий торговец вразнос, лотошник’ [9, с. 465]. Именно к персидскому (фарси) слову «чарчи» возводит название «царциата» (где окончание ‘тæ’ – показатель множественного числа, а также формант, с помощью которого образуются осетинские фамилии), приводя убедительные аргументы [1, с. 79-90].

Эпические сказания начинаются с повествования о происхождении Царциат. Согласно легендам, в какой-то момент открылись небесные двери и, подобно водопаду, полил дождь. Это Хуцау (Бог) со своими сотрапезниками пили на пиру, что не выпивали – выливали [4, с. 7].

Безусловно, данный эпизод не богохульство, а символическая передача состояния мира, пребывавшего в хаосе. Именно с этого момента и начинается упорядочивание мира. Если до этого момента Солнце и Луна двигались по небосводу по своему усмотрению, то Хуцау посадил Солнце на трон, и оно перестало двигаться. Солнце разозлилось и разбило свой трон. В разлетевшие осколки Луна вдохнула душу, превратив их в тучи. Тучи стали нападать на всех и Бог, разозлившись, кинул в них комок. От влаги комок набух и возникла Земля [4, с. 7-11].

По другим вариантам Хуцау кинул в Солнце свой кинжал и оторвал от него хвост. Кусок, оторвавшийся от Солнца, улетел искря и паля. Второй раз Хуцау бросил свой кинжал в Луну, оторвав от нее тоже кусок. Отлетевший от Луны кусок превратился в жаркий туман. Этот туман окутал кусок, отлетевший от Солнца, и остыл его. Таким образом появилась Земля [4, с. 12].

После появления Земли начинается второй этап творения мира. Вначале Хуцау сотворил на Земле, по просьбе Солнца, пресмыкающихся и насекомых, которые стали поедать друг друга и уродовать Землю. Второй раз Хуцау сотворил зверей, однако и их поведение не понравилось Солнцу. По просьбе Солнца Хуцау, в третий раз, сотворил человека [4, с. 7-16].

В отличие от Нартовского эпоса, в котором прежде нартов Хуцау последовательно сотворил различного рода великанов – уадмерита, камбадата, гумерита, уайгута [7, с. 13], – в легендах о Царциата Хуцау вначале сотворил человека, а затем, для борьбы с первым человеком, творит разного рода великанов – еугуппарта, гумерита, уайгута [4, с. 26].

Гибель царциата и нарта имеет много схождений: и царциата, и нарта погибают из-за вызова Хуцау на битву.

Безусловно, по богатству сюжетов и персонажей легенды о Царциатах уступают эпическим сказаниям о Нартах. Сюжеты, вошедшие в главу VIII. «Кавказ и потомство Нарти», собранные Василием Цабаевым, представляются авторским творчеством, так как сама структура повествования не отражает фольклорные традиции осетин, кроме того, сюжеты Цабаевского варианта легенд «Царциата», «Кавказ и Нарти», «Ирон», «Иронта», «Басил и Ольга», «Потомство Нарти», «Хана» никак не согласуются не только с другими вариантами царциатских легенд, но и с религиозно-мифологическими и фольклорными традициями осетин. В то же время остальные варианты легенд о Царциата (большей частью собранные Черменом, Василием и Дударом Бегизовыми) являются неиссякаемым источником изучения мифологии, эволюции мировоззрения, обычаев и традиций, исторических событий, народной словесности осетин [10]. Кроме того, языку эпических сказаний о царциатах бегизовских вариантов характерна богатая образность, разнообразие стилистической окраски, использование народных изречений, крылатых слов, пословиц и поговорок.

1. Дзаттиаты Р.Г. Царциатские памятники: едысское городище и могильники. Владикавказ: Ир, 2006. 173 с.

2. Кокиев Г.А. Склеповые сооружения горной Осетии. Историко-этнографический очерк. Владикавказ: Растдзинад, 1928. 74 с.

3. Куфтин Б.А. Археологическая маршрутная экспедиция 1945 года в Юго-Осетию и Имеретию. Тбилиси: АН ГССР, 1949. 230 с.

4. Легенды о Царциата: эпос осетинского народа / Сост. Ф.М. Таказов. Владикавказ: РИО СОИГСИ, 2007. 312 с.

5. Меликсетбеков Л.М. К археологии и этнологии Туальской Осии // Материалы по изучению Грузии. Юго-Осетия. Вып. I. Серия I. Тифлис, 1925. – С. 252-278.

6. Народное творчество Южной Осетии (Хуссар Ирыстоны адæмон уацмыстæ). Цхинвал: Ирыстон, 1929. (на осетинском языке).

7. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Кн. 1. Владикавказ: Ир, 2003. 592 с.

8. Осетинские пословицы (Ирон æмбисæндтæ) /Составитель Гутиев К.Ц. Орджоникидзе: Ир, 1976. 355 с. (на осетинском языке).

9. Персидско-русский словарь. Т. I. М.: АН СССР, 1970. 880 с.

10. Таказов Ф.М. Легенды о Царциатах: эпос осетинского народа // Современные проблемы науки и образования. – 2014. – № 6; URL: http://www.science-education.ru/120-15308 (дата обращения: 10.11.2014).

11. Чурсин Г. Ф. Осетины. Этнографический очерк // Труды Закавказской ассоциации, серия I, вып.1. Тифлис, 1925. 189 с.