Языки народов Российской Федерации | Филологический аспект №11 (67) Ноябрь 2020
УДК 811.511.152.1
Дата публикации 19.11.2020
К вопросу об аккузативе личных местоимений в эрзянских диалектах Заволжья и Южного Урала
Агафонова Нина Афанасьевна
Кандидат филологических наук, доцент кафедры мордовских языков, ФГБОУ ВО «МГУ им. Н.П.Огарёва», РФ, г. Саранск, ohanina@rambler.ru
Рябов Иван Николаевич
Кандидат филологических наук, зав. кафедрой мордовских языков, ФГБОУ ВО «МГУ им. Н.П.Огарёва», РФ, г. Саранск, ryabov.74@bk.r.ru
Аннотация: В статье рассматривается вопрос о маркировании падежа аккузатив в эрзянских диалектах. Диалектный материал для исследования собран авторами в полевых условиях в местах компактного проживания эрзи в Заволжье и Южном Урале. В эрзянском кодифицированном языке падеж аккузатив не имеет специального морфологического маркера. В эрзянских диалектах Заволжья и Южного Урала в системе личных местоимений 2 и 3 лица нами зафиксирован морфологический маркер аккузатива -t’, который противопоставляется маркеру генитива -ń. Соответствующие формы аккузатива с маркером -t встречаются в парадигмах личных местоимений финского и хантыйского языков.
Ключевые слова: эрзянский язык, диалекты, прямой объект, парадигма, местоимение, аккузатив, падеж.
Candidate of Philology, Associate Professor of the Department of the Mordovian Languages, Ogarev Mordovia State University, Russian Federation, Saransk, ohanina@rambler.ru
Candidate of Philology, Head of the Department of the Mordovian languages, Ogarev Mordovia State University, Russian Federation, Saransk, ryabov.74@bk.r.ru
Abstract: The article deals with the problem of marking the accusative case in the Erzya dialects. The authors have collected dialectisms for the research during the field campaigns in the areas, which are densely inhabited by the Erzyans in the Volga region and Southern Urals. In the Erzya codified language, the accusative case does not have a special morphological marker. In the Erzya dialects of the Volga region and Southern Urals, in the system of the second- and third-person personal pronouns, we have found the morphological marker of accusative -t', which is opposed to the marker of the genitive -ń. The corresponding accusative forms with the -t marker are found in the paradigms of personal pronouns in the Finnish and Khanty languages.
Keywords: the Erzya language, dialects, direct object, paradigm, pronoun, accusative, case.
Агафонова Н.А., Рябов И.Н. К вопросу об аккузативе личных местоимений в эрзянских диалектах Заволжья и Южного Урала // Филологический аспект: международный научно-практический журнал. 2020. № 11 (67). Режим доступа: https://scipress.ru/philology/articles/k-voprosu-ob-akkuzative-lichnykh-mestoimenij-v-erzyanskikh-dialektakh-zavolzhya-i-yuzhnogo-urala.html (Дата обращения: 16.11.2020).
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-012-00323
Мордовский лингвистический ландшафт Заволжья и Южного Урала, сформированный в результате миграции носителей эрзянского и мокшанского языков из разных мест прежнего проживания, во многом сохранил архаичные особенности языка-основы. В этом ареале их можно обнаружить как в лексическом строе, так и в грамматических формах имен существительных, местоимений, спряжения глаголов, в словообразовании наречий, частиц и т.д.
Особый интерес представляют падежные формы местоимений. В данной статье впервые рассматривается вопрос о выделении падежа аккузатив в падежной парадигме личных местоимений. Диалектный материал собран авторами в полевых условиях в местах компактного проживания эрзи в Заволжье и Южном Урале.
По мнению К. Е. Майтинской, местоимения относятся к числу самых консервативных лексико-грамматических разрядов слов, которые «почти не заимствуются и сохраняют в своём составе следы древних звуковых изменений, исчезнувших падежных и словообразующих формантов, следы способов редупликации и словосложения» [4, с. 3].
В эрзянском языке к собственно-личным относятся местоимения mon «я», ton «ты», son «он», m'iń «мы», tiń «вы», siń «они». Первичными из них следует считать местоимения единственного числа, состоящие из двух главных элементов: 1) местоименная основа *mU-, *tU-, *sU- и 2) местоименный суффикс *-n.
Парадигма склонения личных местоимений кодифицированного языка[1] (табл. 1) отличается от соответствующей парадигмы исследуемого ареала (табл. 2). Сравните:
Таблица 1. Парадигма склонения личных местоимений эрзянского кодифицированного языка
| Падеж | Мон «я» | Toн «ты» | Сoн «он» |
| Ном. | мон | тон | сон |
| Ген. - Акк. | монь | тонь | сонзэ |
| Дат. | монень | тонеть | сонензэ |
| Абл. | мондень | тондеть | сондензэ |
| Инесс. | моньсэнь | тоньсэть | соньсэнзэ |
| Элат. | моньстэнь | тоньстэть | соньстэнзэ |
| Иллат. | моньзэнь | тоньзэть | соньзэнзэ |
| Пролат. | моньган | тоньгат | соньганзо |
| Транслат. | моньксэнь | тоньксэть | соньксэнзэ |
| Комп. | моньшкан | тоньшкат | соньшканзо |
| Абесс. | монтемень | тонтеметь | сонтемензэ |
Таблица 2. Парадигма склонения личных местоимений в диалектах Заволжья и Южного Урала
| Падеж | Mon «я» | Ton «ты» | Son «он» |
| Ном. | mon | ton | son |
| Ген. | moń | toń | sonze / sondo |
| Акк. | moń | tońt’ | sonzet’ / sondet’ |
| Дат. | mońeń | tońet’ | sońende |
| Абл. | moń ejste | toń ejste | sondo ejste |
| Инесс. | moń ejse | toń ejse | sondo ejse |
| Элат. | moń ejste | toń ejste | sondo ejste |
| Иллат. | mońeń / moń ejs | tońet’ / toń ejs | sońende / sondo ejs |
| Пролат. | mońgam / moń ezga | tońgat / toń ezga | sońgando / sondo ezga |
| Транслат. | – | – | – |
| Комп. | moń ejška | toń ejška | sondo ejška |
| Абесс. | mońt’em'em | tońt’em'et | sońt’em'ende |
Из представленных таблиц видно, что в кодифицированном языке в парадигме склонения наличествует 11 синтетических падежных форм. В эрзянских диалектах Заволжья и Южного Урала встречается 5 синтетических форм и 6 аналитических конструкций. Среди синтетических форм выделяется падеж аккузатив.
Необходимо отметить, что винительный падеж или аккузатив в парадигме склонения эрзянского языка рассматривается только в работах М. Е. Евсевьева [3, с. 54, 82] и Д. В. Бубриха [1, с. 9]. До настоящего времени в грамматиках, посвященных мордовским языкам, аккузатив не вводится в систему падежей. Это связано с тем, что исторически морфологические маркеры аккузатива *-m и генитива *-n нивелировали в пользу -ń. Произошло совпадение внешнего вида формы аккузатива с формой генитива. Однако функционального совпадения не произошло. Основное грамматическое значение генитива – выражение посессивности, аккузатива – выражение прямого объекта.
В уральских языках морфологический маркер аккузатива -m сохранился в марийском, саамском (южн.), мансийском, ненецком, нганасанском и селькупском языках [6, с. 294]. В падежной парадигме венгерского языка формантом аккузатива является суффикс -t.
В кодифицированном языке и во многих диалектах и говорах эрзянского языка личные местоимения mon ’я’, ton ’ты’, son ’он’ в генитиве-аккузативе имеют формы moń ’мой’, ’меня’, toń ’твой’, ’тебя’, sonze ’его’ (см. таблицу 1).
В эрзянских говорах Заволжья и Южного Урала в системе личных местоимений формы генитива moń ’мой’, toń ’твой’, sonze / sondo ’его’ противопоставляются с формами аккузатива moń ’меня’, tońt’ ’тебя’, sonzet’ ’его’ (таблица 2). Как видим, в формах 2 и 3 лица морфологическим маркером аккузатива является суффикс -t’. Например:
(1)
| toń-t’ | cora-t | tozi-j | karma-ś | strojamo (в.пвл.) |
| ты-GEN | сын-2SG.POSS | туда-LAT | начать-1PRET.3SG | строить-INF |
| ’Твой сын туда начал строиться’ | ||||
(2)
| kunda-t-a-n | toń-t’ | ṕil'e-d'e (спж.) |
| поймать-2SG.OBJ-FUT-1SG.SBJ.O | ты-ACC | ухо-ABL |
| ’Я тебя поймаю за ухо’ | ||
(3)
| sonze-t’ | pakša-zo | sakšn-i | motižamo (квц.) |
| он-GEN | ребенок-3SG.POSS | приходить-FUT.3SG. | мотыжить-INF |
| ’Его ребенок приходит мотыжить’ | |||
(4)
| star-c-a-t’ | sonze-t’ | ύel'e | ṕe-ste (шстк.) |
| догнать-1SG.SBJ-FUT-3SG.OBJ.O | он-ACC | село | село |
| ’Я его догоню в конце села’ | |||
Форма аккузатива tońt’ ’тебя’ встречается также в северо-западном диалекте и в некоторых говорах юго-восточного диалекта Республики Мордовия. В этой словоформе элемент -t’ принято считать посессивным суффиксом. Так, М. Е. Евсевьев элемент -t’ в этой падежной форме выделяет как личный местоименный суффикс 2 лица единственного числа [3, с. 150]. Д. В. Бубрих отмечает, что в формах такого типа «по смыслу никакой притяжательной суффиксации нет. По смыслу тут подчеркивание лица, числа личных местоимений, а в конечном счете удвоение личных местоимений» [2, с. 83]. Д. Т. Надькин в нижнепьянском диалекте в парадигме личных местоимений в генитиве также приводит форму tońt’ ’твой’. В этой форме он выделяет добавочный формант -t’ [5, с. 160].
На наш взгляд, в говорах Заволжья и Южного Урала в суффиксе аккузатива личных местоимений элемент -t’ выступает со значением прямого объекта, как в финском языке, где до настоящего времени падеж аккузатив -t сохранился в формах личных и вопросительных местоимений и противопоставляется с падежными формами генитива -n. Сравните: minu-n ’мой’ – minu-t ’меня’, sinu-n ’твой’– sinu-t ’тебя’, häne-n ’его’ – häne-t ’его’, meidä-n ’наш’ – meidä-t ’нас’, teidä-n ’ваш’ – teidä-t ’вас’, heidä-n ’их’ heidä-t ’их’; kenen ’чей?’ – kene-t ’кого?’.
Этот же суффикс аккузатива -t участвует и в образовании форм аккузатива хантыйских личных местоимений: man-t ’меня’, naŋ-ət ’тебя’, tew-ət ’его’.
Таким образом, аналогия с финским и хантыйским языками показывает, что в диалектных формах аккузатива личных местоимений эрзянского языка элемент -t’ является реликтом суффикса аккузатива *-t.
Сокращения
Глоссы: 1 – первое лицо, 2 – второе лицо, 3 – третье лицо, ABL – аблатив, ACC – аккузатив, ELA – элатив, FUT – будущее время, GEN – генитив, INF – инфинитив, LAT – латив, О – объектное спряжение, OBJ – объект, PL – множественное число, POSS – посессив, PRET – претерит, SG – единственное число, SBJ – субъект.
в.пвл. – говор с. Вехнее Павлушкино Бугурусланского района Оренбургской области, квц. – говор с. Кивацкое Бугурусланского района Оренбургской области, спж. – говор с. Сапожкино Бугурусланского района Оренбургской области шстк. – говор с. Шестайкино Бугурусланского района Оренбургской области.
[1] В статье кодифицированная орфография приводится кириллицей, диалектные формы – в финно-угорской транскрипции.
Список литературы
1. Бубрих Д. В. Эрзя-мордовская грамматика минимум. – Саранск: Мордов. гос. изд-во, 1947. – 52 с.
2. Бубрих Д. В. Историческая грамматика эрзянского языка. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1953. – 272 с.
3. Евсевьев М. Е. Основы мордовской грамматики. Избранные труды : в 5 т. Т.4. – Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. – 472 с.
4. Майтинская К. Е. Местоимения в мордовских и марийских языках. – М.: Наука, 1964. – 110 с.
5. Надькин Д. Т. Морфология нижнепьянского диалекта эрзя-мордовского языка // Очерки мордовских диалектов. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1968. Т. 5. С. 3 – 198.
6. Хайду П. Уральские языки и народы . – М.: Прогресс, 1985. - 432 с.