Германские языки | Филологический аспект №05 (97) Май 2023

К вопросу о принципах выделения риторических жанров

Гимпельсон Елена Григорьевна
кандидат филологических наук, доцент, Волгоградский кооперативный институт АНОО ВО Центросоюза РФ «Российский университет кооперации»

Аннотация: В статье рассматриваются проблемы, связанные с трактовкой термина «речевой жанр» в современной лингвистической литературе. Автор считает необходимым создание отдельных жанровых систем, соответствующих каждому конкретному дискурсу, а также выступает против помещения в такую систему неоднородных по объему объектов, выделенных на разных основаниях.
Ключевые слова: риторика, риторический жанр, речевое событие, модель жанра, микротема.

Gimpelson Elena Grigoryevna
Candidate of Philological Sciences, Associate Professor Volgograd Cooperative Institute ANOO IN the Centrosoyuz of the Russian Federation "Russian University of Cooperation"

Abstract: The article discusses the problems associated with the interpretation of the term speech genre in modern linguistic literature. The author considers it necessary to create separate genre systems corresponding to each specific discourse, and also opposes the placement of heterogeneous objects in such a system, allocated on different grounds.
Keywords: rhetoric, rhetorical genre, speech event, genre model, microtheme.

Введение. В последнее время многие авторы отмечают усиление интереса к изучению специфики речевых жанров. Однако, наряду с положительным влиянием на развитие жанроведения, этот факт оказывает и отрицательное влияние: обращение к описанию жанров исследователей, не знакомых с общей теорией жанра, приводит к размыванию значения понятия «жанр», утрате данным словом признаков термина. В связи с этим представляется актуальным обратить внимание на некоторые моменты, связанные с указанной проблемой.

С самого начала возникновения жанроведения как самостоятельной научной дисциплины в России (90-е годы ХХ в.) основное внимание уделялось описанию речевых жанров бытового общения, поскольку это исходные элементарные единицы (первичные жанры), на базе которых затем строятся риторические жанры, предназначенные для делового общения. Вместе с тем следует отметить, что для преподавания риторики в вузе более важно иметь описание именно риторических жанров, поскольку, как указывал Ю.М. Лотман, противопоставлявший первичный (бытовой) жанр вторичному (риторическому): «Первому носители данной культуры учатся, как родному языку, – погружаясь в непосредственное употребление, не замечая, когда, где и от кого они приобрели навыки пользования этой системой. <...> Второму типу поведения учатся как иностранному языку, – по правилам и грамматикам, сначала усваивая нормы, а затем уже, на их основе, строя "тексты поведения"» [1, с. 249]. В связи с этим описание этих «норм» и составление этих «грамматик» особенно востребовано в области профессиональной подготовки специалистов «говорящих» профессий: не только учителей, юристов, менеджеров, но и врачей, военных, PR-специалистов и т.п.

Результаты исследования. Общие принципы описания жанров делового общения были четко сформулированы в работах Т.В. Анисимовой. Однако, к сожалению, в настоящее время, как и 20 лет назад, остаются актуальными напоминания о том, что «несмотря на отсутствие строгого определения понятия жанр, нужно согласиться с тем, что это явление РЕЧИ, в противном случае теряется сам предмет обсуждения» [2, с. 44], а также что «термин "жанр" может быть отнесен только к целому тексту, а не к отдельным его частям. Имеющаяся тенденция сведения жанров к отдельным (иногда вырванным из текста) фразам представляется непродуктивной» [3, с. 55]. До сих пор, несмотря на все усилия специалистов в области жанроведения, жанрами продолжают называть самые разные (часто не имеющие никакого отношения к традиционному взгляду на суть этого феномена) явления.

Во-первых, речевые жанры отождествляются с речевыми актами, в результате чего в одном тексте может быть выделено несколько речевых жанров, например, жанры поздравление, похвала, благодарность, пожелание в рамках одной поздравительной речи (см., например, [4]). Однако термин «жанр» может быть приложен только к законченному высказыванию, имеющему единую цель и предназначенному конкретному адресату.

Во-вторых, понятие жанра трактуется через толкование его названия (и однокоренных с ним слов) в обычных словарях. Так, Е. А. Пономаренко и О. А. Чуреева, описывая особенности жанров обвинения и упрёка, отталкиваются от объяснения значения соответствующих глаголов (обвинять и упрекать) в толковых словарях, что приводит исследователей к выводу о тождественности назначения указанных жанров [5, с. 23]. Вместе с тем понятие речевого жанра не может быть сведено к значению соответствующего глагола, поскольку при оценке жанра должны быть учтены не только лингвистические, но и экстралингвистические аспекты. Риторический анализ современной речевой практики свидетельствует, что при квалификации жанров как более или менее самостоятельных единиц достаточно наличия хотя бы одного отличительного признака, чтобы признать их самостоятельными единицами системы (см. об этом: [6, с. 65]).

В-третьих, жанром называют самые разные характеристики текста: дефинирование (О. В. Коротеева), притворство (С. Деннингхаус), ложь (вранье) (В. И. Шаховский), рекламу (Л. А. Бусенская), фатику (Ж. В. Милованова) и т. п. Здесь жанрами оказываются не «определенные и относительно устойчивые типические формы построения целого» [7, с. 448], а качество намерений говорящего (ложь), область коммуникации (фатика) и т. п., которые могут быть облечены в самые разные жанровые формы. Эта тенденция в последние годы приняла особенно недопустимые формы, когда жанрами стали называть еще более обширные сферы общения, не имеющие ничего общего с понятием «жанр»: фейсбук, интернет-дискурс, сайт организации, публицистику и т.п. По отношению к подобным явлениям невозможно говорить о какой-либо непротиворечивой модели жанра. К ним также невозможно приложить характеристику жанра, сформулированную М. М. Бахтиным, считавшим основными признаками жанра тематическое, композиционное или стилистическое единство текста [7]. Приравнивание таких феноменов к жанру полностью размывает границы жанроведения.

Причину такого отношения к понятию «жанр» В. В. Дементьев видит в том что подобные взгляды чаще всего пропагандируются «в чрезвычайно многочисленных и неоднородных по принятым концепциям и используемым методам исследованиях по дискурсу, посвященных классификациям типов дискурса на разных основаниях» [8, с. 157], написанных учеными, собственные научные интересы которых лежат далеко в стороне от жанроведения. Однако «невозможно дискутировать относительно какого-либо объекта, воссоздавать историю его возникновения, не узнав сначала, каков он; иначе говоря, не исчерпав инвентарь его внутренних определений» [9].

Не позволяют добиться единства взглядов на принципы систематизации жанров речи и разногласия среди самих жанроведов. Так, Б. Я. Шарифуллин, цитируя статью Т. В. Анисимовой: «Но если свадьба – это лишь ситуация для создания различных речевых жанров, то работа без взаимодействия вообще исключает риторический аспект, поскольку при отсутствии аудитории речевые действия невозможны» [2, с. 44], возражает: «в таком случае не следует, что если работа без взаимодействия вообще исключает риторический аспект, то жанров здесь быть не может. Могут, и, быть может, даже риторические жанры. Отрицательный момент снимается, если принять, что свадьба и т.п. – это не просто жанры, а гипержанровые сценарии, которые с точки зрения традиционной теории РЖ дефинировать весьма сложно» [10, с. 18].

Мы, однако, полагаем, что именно с точки зрения традиционной теории жанра гораздо проще навести порядок в многообразии форм, если установить, что в один уровень классификации могут включаться только однородные феномены. Так, жанрами следует называть только законченные (от смены до смены говорящего, по М.М. Бахтину [7]), самостоятельные высказывания. Если же мы рассматриваем фрагменты одного высказывания, то их следует называть микротемами, стратегиями и тактиками и т. п., в зависимости от задач, стоящих как перед оратором, так и перед исследователем жанра. Что же касается свадьбы, застолья, скандала и т. п., то это речевые события, то есть жизненные ситуации, имеющие определенный традиционный сценарий развития и требующие включения одних и тех же жанров. Б.Я. Шарифуллин и сам понимает, что это именно речевые события, поскольку регулярно их так называет: «Такого рода речевые события (застолье, флирт или ссора) можно определить как "сверхсложные"...»; «за гипержанровым речевым событием стоит сложная, многокомпонентная цепочка реальных событий действительности, отсюда и соответствующие сложные и многокомпонентные речевые события и действия, объединенные в рамках одного коммуникативного сценария...» [10, с. 20]. Далее речевые события могут быть разделены на простые и сложные, комбинированные, сверхсложные и т. п. по желанию исследователя, однако важно, чтобы они не смешивались с жанрами, дабы не вводить в заблуждение читателя и не разрушать единство терминологии. О том, что в противном случае изъяны неизбежны, говорит и фрагмент, приводимый самим автором цитируемой статьи, который возражает К. Ф. Седову, включившему в число гипержанров «семейный ГЖ» [см.:11, с. 41]: «за "семейным ГЖ" не стоит никакое, пусть многокомпонентное, комплексное, но цельное, единое реальное событие. Это просто семейная жизнь во множестве самых разных событий» [10, с. 20].

Некоторая недоработанность подобных концепций видится нам и в том, что исследователь, не соглашаясь с тем, что «работа без взаимодействия вообще исключает риторический аспект» (см. выше), не приводит никаких аргументов (или примеров) того, что риторические жанры в этой ситуации возможны. Однако голословное отбрасывание тезиса оппонента не может быть убедительным для читателя.

Таким образом, полагаем, что за терминами «речевой жанр» и «риторический жанр» следует сохранять только традиционное значение, аналогичное тому, что используется для описания системы жанров иных родов и видов литературы: точно так же, как в литературоведении жанром называются пьеса, повесть, поэма и т.п., а не собрание сочинений автора, так и в риторике жанрами следует считать поздравительную речь, ответное слово, опровержение и т.п., а не совещание и тем более не сайт. Для описания же других феноменов лучше использовать более подходящие термины. «Композиция жанра состоит из микротем или реплик, а композиция речевого события состоит из отдельных жанров. Именно поэтому заседание диссертационного совета, планерка и др. не могут быть квалифицированы как жанры деловой речи, а лишь как речевые события. Многие из них способны включать не только речевые, но и неречевые акты. Так, презентация как речевое событие кроме выступлений участников может включать вручение подарков, фуршет, концерт артистов и т. п.» [12, с. 105-106].

Далее необходимо актуализировать мысль М. М. Бахтина о том, что «богатство и разнообразие речевых жанров необозримо» и каждая из сфер человеческой деятельности связана с «целым репертуаром» жанров [7, с. 428]. Из этого следует, что в каждой частной риторике необходимо исследовать свою систему жанров, актуальных именно в данной сфере общения.

Прежде всего такие системы будут различаться составом включаемых в них жанров и принципами объединения их в группы (см., например, описание системы PR-жанров в [13]). Кроме того, один и тот же жанр в разных сферах общения может иметь существенно разные характеристики. На эту особенность описания риторических жанров указывает, например, Е. С. Рыженко. Описывая специфику жанра пресс-релиз в PR-сфере, автор констатирует его существенные отличия от аналога, употребительного как в деловой сфере: «Если в деловой риторике указание на адресанта и его статус является важным компонентом установления контакта с адресатом, то PR-тексты не подписываются и не персонифицируются. Их отправителем мыслится компания в целом» [14, с. 48], так и в журналистике: «если обычный журналистский материал, чтобы быть востребованным, по возможности должен содержать элементы конфликта или противоборства, то PR-послание должно акцентироваться на победах и достижениях субъекта» [14, с. 47].

В связи с этим один и тот же жанр, функционирующий в разных сферах общения, получает разные характеристики, что приводит к появлению многозначности у термина, обозначающего этот жанр. Так, Т. В. Анисимова подробно рассматривает трансформацию значения жанра речь на презентации, связанную с его перемещением из области связи с общественностью в маркетинг: сначала эпидейктическая речь на торжественном предъявлении общественности нового предмета (открытие детского центра, выпуск новой продукции и т.п.), потом речь на маркетинговом мероприятии с тем же названием, совмещающая эпидейктические элементы и побуждение к покупке, и наконец, сугубо рекламная речь в рамках личных продаж представителя фирмы [15].

Выводы. Итак, для того чтобы понятие речевой жанр сохраняло свой терминологический смысл, оно должно соответствовать ряду требований:

- Подчеркивать онтологичность жанров, поскольку «каждый жанр обладает своими способами, своими средствами видения и понимания действительности» [7, с. 468].

- Указывать на то, что речевой жанр обязательно адресуется конкретной аудитории и имеет специфическую только для него задачу. Этот признак особенно важен в рамках риторики, поскольку помогает отделить риторический текст (высказанный с определенной целью и адресованный конкретной аудитории) от нериторического (например, от художественной литературы).

- Провозглашать одним из важнейших свойств жанров их устойчивость, воспроизводимость всех характеристик (типичной тематики, соотношения адресата и адресанта, наличия определенных композиционных блоков и т.п.). Это требование основывается на понимании жанра как типовой модели, что детерминирует основной принцип его исследования – анализ жанрообразующих характеристик, необходимых для конструирования и опознания жанра как такового.

- Проводить описание специфики речевого жанра в непосредственной связи с той конкретной сферой общения, в которой этот жанр функционирует, поскольку от ее особенностей в большой степени зависят характеристики и самого жанра.

1. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис, 1992. 272 с.
2. Анисимова Т.В. О принципах классификации риторических жанров // Речевое общение: Специализированный вестник. Вып. 2 (10). Красноярск, 2000. С. 43–48.
3. Анисимова Т.В. Некоторые принципы разграничения риторических жанров // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Серия 2: Языкознание. 2005. № 4. С. 54–57.
4. Иркабаева М.В. Речевые акты и речевые жанры: соотношение понятий // Вестник Башкирского ун-та. 2010. № 3. С. 636–640.
5. Пономаренко Е. А., Чуреева О. А. Речевые жанры обвинения и упрёка в речевом поведении врача // Жанры речи. 2022. Т. 17, № 1 (33). С. 21–27.
6. Теоретические основы PR-риторики: монография / Анисимова Т.В., Аксенова А.В., Мухина М.В., Рыженко Е.С. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2014. 511 с.
7. Бахтин М.М. Проблемы речевых жанров // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи / сост. С. Бочаров, В. Кожинов. М.: Художественная литература, 1986. 543 с. (с. 428–472).
8. Дементьев В.В. Теория речевых жанров. М.: Знак, 2010. 600 с.
9. Леви-Стросс К. Путь масок / пер. с фр., сост. А.Б. Островского. М.: Республика, 2000. 399 с.
10. Шарифуллин Б.Я. Гипержанры и гипержанровые коммуникации // Грани познания. 2014. № 1(28) С. 18–21.
11. Седов К.Ф. Жанровое мышление языковой личности (к риторике бытового общения) // Речевое общение: Специализированный вестник. Вып. 2 (10). Красноярск, 2000. С. 38–43.
12. Анисимова Т.В. К вопросу о значении термина «речевой жанр» // Вестник Волжского ун-та им. В.Н. Татищева: Филологические науки. Тольятти, 2019. № 1 (28). Т. 1. С. 104–111.
13. Аксенова А.В., Анисимова Т.В. Принципы построения системы PR-жанров // Вестник Волгоградского гос. ун-та: Серия 2: Языкознание. № 1 (20) 2014. С. 20–25.
14. Рыженко Е.С., Анисимова Т.В. Пресс-релиз как риторический жанр (на материале имиджевых посланий ОАО «МРСК ЮГА» – «Волгоградэнерго») // Известия Волгоградского гос. педагогического ун-та. 2012. № 8 (72). С. 45–49.
15. Анисимова Т.В. Многозначность как проблема теории жанров // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Серия 2: Языкознание. 2011. № 2(14). С. 215–219.