Литература народов Российской Федерации | Филологический аспект №11 (67) Ноябрь 2020

Идейно-художественное своеобразие прозы Дмитрия Кельчина

Сязи Виктория Львовна
кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник БУ ХМАО-Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок», e-mail: syaziviktorya@gmail.com

Аннотация: В статье осмысливается идейно-художественное своеобразие книги «Мосты шамана» молодого хантыйского писателя – Дмитрия Кельчина. Писатель создал интересные образы: образ шаманки и образ современной молодежи народа ханты. Книга «Мосты шамана» вызывает исследовательский интерес с точки зрения современных тенденций развития хантыйской художественной словесности. В статье применены методы литературоведческого исследования, позволяющие выявить комплекс художественных явлений, свойственных произведениям Дмитрия Кельчина.
Ключевые слова: хантыйская литература, Дмитрий Кельчин, шаманство, проза, книга «Мосты шамана».

Syazi Victoria Lvovna
Candidate of Philological Sciences, Leading Researcher of Ob-Ugric Institute of Applied Researches and Development

Abstract: The article reflects on the ideological and artistic originality of the book "shaman's Bridges" by the young Khanty writer Dmitry Kelchin. The writer created interesting images: the image of a shaman and the image of modern youth of the Khanty people. The book "shaman's Bridges" is of research interest from the point of view of modern trends in the development of Khanty literature. The article uses the methods of literary research that allow us to identify the complex of artistic phenomena inherent in the works of Dmitry Kelchin.
Keywords: the Khanty literature, Dmitry Kelchen, shamanism, prose, book "Bridges of the shaman".

«История хантыйской литературы начинается в 30-е годы ХХ века. На менее чем вековой период ее истории приходятся этапы возникновения, становления и развития художественной словесности ханты как оригинального, самостоятельного, этноцентричного явления. <…> Художественая словесность этноса активно развивается. В современной хантыйской литературе много имен поэтов и прозаиков, которые пишут как на хантыйском, так и на русском языке. Это Е. Д. Каксина, Р. К. Слепенкова, З. В. Лонгортова, Ю. Н. Накова, Л. Я. Шульгина, В. Е. Енов, А. Р. Иштимирова-Посохова, Г. П. Лаптева, В. В. Молданова, А. А. Молданова, Д. И. Озелова-Чугаевская, Е. Е. Серасхова и другие» [1, 15].

В 2020 году в свет вышла книга молодого хантыйского писателя Кельчина Дмитрия – «Мосты шамана». В конце 2019 года он стал призером премии губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа в области литературы. Дмитрий представил на конкурс свой первый прозаический текст «Идущие по воде». В начале 2020 года Д. Кельчин на собственные средства издал сборник своих произведений – «Мосты шамана». Книга имеет автобиографичный характер.

Книга включает в себя 14 прозаических текстов, 12 из которых объединены общим сюжетом и героями. Два других произведения представляют собой самостоятельные рассказы: «Идущие по реке» и «Зов северной земли».

В аннотации к изданию не оговорено, к какому жанру относит автор произведения. На наш взгляд, это повесть, состоящая из 12 частей. В произведении автор отражает естественное течение жизни главного героя, имя которого Дмитрий не называет, именуя его – Прилевший и Попутчик.

Герой возвращается в родной для него город Салехард для того, чтобы восстановить утраченные ранее документы. В здании ЗАГЗа молодой человек встречает назойливого охранника, который «узнал в Нём «аборигена» и хотел уточнить, к какому из коренных северных народов относится – ненцам или ханты» [2, 10]. В тексте присутствует характеристика мужчины: «А сам охранник – бывший хантыйский рыболов пенсионного возраста» [2, 10]. Писатель создает персонаж, обращаясь к деталям облика мужчины - руки и глаза. Писатель обращает внимание на руки мужчины «Человека труда в нём выдавали большие ладони (пальцы на них как будто опухают с годами). Кожа таких рук обычно насквозь пропитана резким запахом бензина и сигаретного дыма» [2, 10]. «Мудрость прожитых дней отражалась в глазах рыбака. Лучики морщинок светились вокруг них, но сам взгляд был свежий, зеленый, ясный» [2, 10].

Через обращение к портретной детали персонажа, художнику слова удалось отразить взгляд целого поколения на отток молодежи ханты с малой родины: « в ходе разговора Прилетевший честно признался: после получения документов улетит первым же рейсом. На это рыбак возмущенно вскрикнул:

“Ты нужен нам здесь! Народ свой поднимать! Не вернешься что ли больше? На родину то…” В тех глазах на секунду погас свет, как у скорбящих родителей» [2, 10-11]. Ответ героя о том, что первым же рейсом он покинет родину, притупляет интерес мужчины к юноше.

Символично, что разговор бывшего рыбака и юноши происходит в месте, где записывается рождение, брак и смерть человека.

Перед тем как покинуть полуостров Ямал навсегда, герой решает поклониться духам родной реки. Путь в столь отдаленные места представляется сложно преодолимым, налаженного сообщения между населенными пунктами нет. Герою с трудом удается найти того кто соглашается отвезти его. Иван, давний друг главного героя, соглашается везти Прилетевшего бесплатно. Главный герой рад сложившимся обстоятельствам.

Иван представлен писателем истинным представителем хантыйского этноса, человеком смелым, честным и надежным: «Остался последний номер, по которому Прилетевший еще не звонил.

- Да, - ответил Иван на другом конце провода.

- Не боишься везти? – спросил Прилетевший.

- Я настоящий абориген. Для нас это обычное дело, – ответил Иван. – Я заеду за тобой через пару часов.

- По цене как?

Для своих бесплатно. Мне по пути» [2, 13]. Иван представлен в произведении самодостаточным, волевым. Молодой человек владеет хантыйским языком, глубоко знает культуру и чтит традиции своего народа. Иван является лучшим примером молодого поколения народа ханты, которое благодаря традиционному воспитанию имеет глубокие и твердые жизненные ориентиры. В отличие от главного героя, Иван знает, чего хочет в этой жизни, он не мечется и не ищет лучшей жизни. Главный герой относительно проводника выступает менее решительным, ищущим свое место в жизни.

Главный герой и Иван являются амбивалентными персонажами относительно друг друга. Через амбивалентность героев представляется полная картина современной молодежи народа ханты.

Роль друга Ивана в произведении значительна, он выступает в тексте водителем, экскурсоводом, знатоком фольклора. Он рассказывает главному герою легенды о происхождении топонимов, гидронимов. В уста Ивана писатель вкладывает повествование о шаманстве. Д. Кельчин посвящает сакральной теме семь частей повести: «Легенда», «Приговор», «Выбор», «Тожу», «Амазонка», «Камлание тайги», «Узелок». Интересно, что автор посвящает эти части повести другому этносу. На это указывают детали в тексте: «В тайге стоял запах предосенних ливней – значит, скоро склоны гор должны наполниться музыкой маралов – огромных диких оленей» [2, 30] на Обском севере маралы не водятся, в районе полуострова Ямал разводят северных оленей, рост которых достигает 150 см высотой; «Верхом на олене поднималась в гору старшая сестра Ак-кыс – охотница Даш-Шуру – (каменная бусинка, оберег), с детства помогавшая отцу в тайге» – ханты верхом на оленях не ездят, животных только запрягают в нарты. Немногочисленные топонимы – Тожу, гидроним Хамнар-Хем, ойконимы указывают на то, что автор описывает отличный от ямальского регион. Данный авторский прием свидетельствует о былом распространении шаманизма по многим северным регионам России, о трепетном отношении народов к шаманам и памяти о них.

Автор создает интересный персонаж - шаманку. Стоит отметить, что известные хантыйские прозаики и поэты, создают образ шаманов негативным. При этом этих персонажей наделяют следующими качествами: высокомерием, завистью, жестокостью, лживостью. Создание подобных персонажей, объясняется политикой советской власти, при которой, шаманов считали врагами народа. В настоящий период, начинающие авторы создают образ шамана совершенно с другой семантикой.

Автор создает персонаж пожилой шаманки, уделяя основное внимание ее способностям: «Видела она насквозь анатомию людей и зверей: предсказывала уязвимость больного органа еще до самой беды. По одному дыханию могла определить болезнь: слышна внутренняя тяжесть, у каждой болезни своё дыхание – у одной учащенное, прерывистое, у другой почти неслышное, словно и на это нет сил» [2, 24], «Шаманка была самой Тайгой, самим Племенем во плоти, хранителем хрупких нитей, связывавших весь ее род и даже все человечество. Всю свою жизнь: в этом мире и в ином, она была покровителем племени, следила за судьбами как еще не родившихся детей, так и умерших; вела диалог с ними, соединяла племя сквозь призму времен. Ей нужно было видеть дальше, мыслить шире. Быть выше страстей. Для этого она часами наблюдала за природой, её красотой, мудростью и вечностью. Её совершенством» [2, 26].

При описании облика женщины автор уделяет внимание глазам и волосам: «На стоянке оленеводов Тожу жила одинокая женщина – шаманка. Её зеленые, зеленые глаза завораживали и притягивали всё, что попадало в их поле зрения» [2, 23], «Тонкие косички закрывали лицо» [2, 27].

Стоит отметить и аккуратность автора в пересказе услышанных ранее рассказов очевидцев о шаманке.

Образ шаманки, созданный писателем, становится для главного героя ярким примером любви и самопожертвование роду и целому этносу.

После повествования о шаманизме, в сознании главного героя происходит переосмысления ценностей и смена жизненных ориентиров.

После глав о шаманстве и его роли в мировоззрении северных этносов автор вновь возвращает читателя к образу главного героя. Часть «Борьба на снегу» является кульминацией повести, именно здесь происходит переломный момент в сознании главного героя. Молодой писатель мастерски создает картину борьбы человека со стихией – пургой, при помощи погружения главного героя в сон. Внедорожник, на котором путники двигались в селение, заглох, Иван вышел из автомобиля и отправился за помощью. Главный герой остаётся в машине, а позже юноша пойти за водителем. Но выйдя из машины, герой теряется в пространстве из-за пурги и засыпает на холоде.

Образ стихии, который сопровождает молодого человека с самого приезда на Родину, приобретает в данном эпизоде черты зверя: «Свирепая пурга, преследовавшая Попутчика с самого приезда, стала дышать Ему в спину и больно впиваться острыми клыками, высасывая из него последние соки, смакуя. Она будет измываться и ждать, когда силы совсем покинуть Его» [2, 45]. В данном эпизоде образ стихии символичен, именно при столкновении с ней герой осознает, что нужен родине, а еще более он нуждается в отчем крае. Описанный эпизод окажется сном главного героя, после пробуждения герой принимает важное решение в своей жизни – он решает остаться на родине. Прилетевший понимает, земля, которая родила и взрастила, нуждается в своем сыне.

Анализируя книгу Дмитрия Кельчина, приходим к следующим выводам: писатель обращается к теме народа, через персонаж пожилого мужчины ханты, писателю удалось отразить взгляд поколения на проблему оттока молодого поколения в крупные города. Художник слова создал образ молодежи народа ханты, а также он обратился к созданию образа шаманки, который в его интерпретации получил положительное воплощение в отличие от других писателей ханты.

1. Литературное наследие обских угров. Том II. Хантыйская литература. – Ижевск: ООО «Принт-2», 2016. – 748 с.
1. Дмитрий Кельчин. Мосты шаман. Издательские решения, 2020. – 70 с.