Прикладная и математическая лингвистика | Филологический аспект №09 (77) Сентябрь 2021

Функциональные возможности имплицитного несогласия в дипломатическом дискурсе

Ткачева Юлия Сергеевна
аспирант кафедры лингвистики и иностранных языков, ФГБОУ ВО «Калужский государственный университет им. К.Э. Циолковского», РФ, г. Калуга, tk-yu26@mail.ru

Аннотация: Статья посвящена содержательной стороне имплицитного несогласия в рамках дипломатического дискурса. Данный тип дискурса представляет особый интерес из-за его малой изученности и специфики. Материалом для исследования послужили стенограммы заседаний Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19—30 октября 1943 г.) В ходе исследования с использованием дискурс-анализа была предпринята попытка выделения функций имплицитного несогласия и характерных коммуникативных тактик. В качестве иллюстрации реализации выявленных функций и применения коммуникативных тактик приведены некоторые фрагменты диалогов между участниками дипломатического дискурса.
Ключевые слова: имплицитность, речевой акт несогласия, дипломатический дискурс, функции имплицитного несогласия, тактики речевого поведения.

Tkacheva Yulia Sergeevna
graduate student of the Department of linguistics and foreign languages, Tsiolkovsky Kaluga State University, Russia, Kaluga

Abstract: The article discusses the semantics of implicit disagreement in diplomatic discourse. The article focuses on diplomatic discourse as the least studied one regarding its peculiarities from the linguistic perspective. The research is based on the transcripts of the meetings of the Moscow Conference of Foreign Ministers of the USSR, the United States and Great Britain, Moscow: October 1943. With help of discourse analysis the article considers the functions of implicit disagreement and communicative tactics. The paper gives some examples of fragments of dialogues between participants of diplomatic discourse to illustrate functions implementation and the use of the tactics.
Keywords: implicitness, speech act of disagreement, diplomatic discourse, functions of implicit disagreement, communication tactics.

Одним из существенных элементов общения является выражение несогласия между общающимися людьми, и четкое понимание того, как правильно выразить и интерпретировать несогласие, очень важно в речевой коммуникации.

Говорящий может использовать как эксплицитные, так и имплицитные средства передачи своих намерений. Эксплицитность, как правило, подразумевает открытость и выраженность высказанной мысли [1]. Д.А. Голованова отмечает, что эксплицитными считаются те умозаключения, источником которых являются материализованные, выраженные в речи лингвистические или паралингвистические средства [2]. Коммуникант не пытается скрыть своё истинное намерение. Имплицитное же выражение несогласия подразумевает неявный способ передачи интенции и заключается в том, что намерение говорящего реализуется косвенно, при помощи таких маркеров, которые изначально предназначены для обозначения других иллокутивных целей [3].

В большинстве случаев участники общения сознательно и целенаправленно прибегают к использованию имплицитных способов выражения интенции, игнорируя прямые способы передачи своих намерений.  Они стремятся смягчить и завуалировать своё несогласие, чтобы избежать возникновения конфликтной ситуации.

В дипломатическом дискурсе, например, ситуации, когда неправильно подобранные  слова могут стать причиной начала конфликта, являются частым явлением. «Дипломатия начинается там, где существует разногласие: довольно часто в ходе переговоров дипломат вынужден выразить свое несогласие с позицией собеседника, отклонить его предложение и пр.» [4] Таким образом, чтобы избежать нежелательного результата, дипломаты, как правило, используют различные средства и тактики.

Несогласие может проявляться по отношению к целому высказыванию или отдельным его частям. Стимулом могут послужить общие вопросы с оттенками семантики предположения, уточнения, выяснения, удостоверения, предварения; констатирующие реплики (мнение, суждение, оценка); побудительные реплики (требование, просьба, совет, предложение, разрешение). Несогласие является примером речевого акта негативной реакции. Речевые акты доносят до слушающего наши намерения и желания, взгляды, наше эмоциональное состояние, например, выражение раздражения и негодования по отношению к чему-либо. Слушающий выводит смысл, скрытый в высказывании, исходя из конкретной речевой ситуации, в которой он находится, и на основе определенных факторов коммуникации. Поэтому одни и те же формальные показатели и тактики речевого поведения, используемые при реализации акта несогласия имплицитным способом, могут иметь разную прагматическую нагрузку в различных ситуациях.

Таким образом, целью нашего исследования является выявить возможные содержательные стороны имплицитного несогласия в рамках дипломатического дискурса. Мы рассмотрим, какие функции выполняет имплицитное несогласие в данном типе дискурса, и какие тактики речевого поведения используют участники коммуникации для реализации этих функций. В работе мы в основном опирались на классификацию тактик, предложенную С.О. Симоновой [5], и языковые способы реализации имплицитного несогласия, выделенные А.М. Захаровой [3]. Однако в случаях, когда на упомянутые классификацию и способы опираться не получалось, мы постарались предложить свои варианты тактик речевого поведения коммуникантов при имплицитном выражении несогласия.

Материалом для исследования послужили русскоязычные стенограммы заседаний Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19—30 октября 1943 г.). Конференция была созвана для согласования странами-членами Антигитлеровской коалиции вопросов дальнейшего ведения войны. Основными участниками переговоров являлись: В.М. Молотов – зампредседателя Совнаркома, нарком иностранных дел, А. Иден – министр иностранных дел, К. Хэлл, госсекретарь США.  Было рассмотрено 15 диалогов разной продолжительности, содержащих в себе речевой акт несогласия, выраженный имплицитно. В статье мы приведем лишь несколько фрагментов диалогов, демонстрирующих содержательные стороны имплицитного несогласия.

Первой функцией, которую мы выделили, является функция смягчения несогласия. Случаи использования непрямого способа выражения несогласия, чтобы смягчить свою негативную реакцию, встречались у дипломатов чаще всего. Приведем пример:

Молотов. Я бы хотел еще спросить относительно судьбы 3-го пункта — о Швеции. Могут ли г-н Хэлл и г-н Иден высказать какие-либо предложения, или же они желают отложить обсуждение этого вопроса на завтра?

Иден. <...> Мне­ние Швеции до некоторой степени имеет отношение к тому, что думает Советское правительство о Финляндии. Если бы вы в той форме, в какой это будет возможно, говоря о предоставлении баз, сделали бы шведам какое-либо заявление относительно вашего желания видеть Финляндию независимой — а я не сомневаюсь в том, что это действительно является вашим желанием,— это значительно облегчило бы решение вопроса <...>

Молотов. В нашем предложении вопрос ставится в отношении Швеции с точки зрения борьбы против Германии. Я опасаюсь, что добавление вопроса о Финляндии и других на данном этапе не по­может нам более внимательно отнестись к вопросу о Швеции, кото­рый только поставлен, но еще не выяснен [7].

Здесь мы видим, что В.М. Молотов не желает обсуждать вопрос независимости Финляндии. Он применяет тактику выражения сомнения и использует такие слова и фразы, как «я опасаюсь», «не поможет нам». Дипломат избегает категоричного отказа от предложения А. Идена, чтобы не создавать поводов для конфликта.

Еще одной многократно встречающейся функцией имплицитного речевого акта несогласия является функция экономии времени или её еще можно трактовать как функцию сокращения количества слов:

Молотов. <...> Тогда давайте договоримся на завтра в 4 часа дня.

Иден. Это будет длинное заседание.

Молотов. Тогда назначим на 3 часа [7].

Используя тактику ссылки на объективные причины [5], А. Иден сразу аргументирует свое несогласие назначить заседание на 4 часа. В данном случае нет никакого столкновения интересов. Британский министр иностранных дел опустил буквальное выражение несогласия, чтобы быстрее закончить свой коммуникативный ход.

В следующем примере мы можем наблюдать экспрессивную функцию имплицитного несогласия, а именно выражение недовольства/раздражения:

Молотов. <...> Что касается ответов на вопрос о Турции и Швеции, то мы подождем сообщений из Лондона и Вашингтона и тогда вернемся к ним.

Иден. Мне непонятно, какие требуются дополнения <...> [7].

В.М. Молотов считает, что данные по Турции и Швеции недостаточны, и хочет получить уточнения по этому вопросу. Однако с точки зрения А. Идена, вопрос исчерпан. Он чувствует недовольство или, может быть, раздражение от того факта, что после всей информации, которую он предоставил, и всех аспектов дела, которые он пытался разъяснить, советский нарком иностранных дел требует ещё каких-то дополнений. Тактику, которую он использует для своей цели, можно назвать тактикой выражения недопонимания.

В одном из диалогов, посвященных решению проблемы председательства на конференции, был обмен реплик, содержащих в себе несогласие с позицией других участников коммуникации. В.М. Молотов предлагал  британскому и американскому представителям государств председательствовать поочередно, в то время как А. Иден и К. Хэлл настаивали, чтобы председатель был один, и его роль на себя взял советский нарком иностранных дел. Обе стороны не хотели уступать, пока В.М. Молотов не предложил найти решение, устраивающее всех (хотя такового на самом деле не существовало – см. [6]):

<...>

Молотов. Я все же просил бы принять мое предложение, если это нетрудно.

Хэлл. Я считаю, что если бы у нас был один председатель, то это содействовало бы ведению нашего совещания.

Молотов. Нельзя ли принять компромиссное решение?[7]

Советский представитель все еще не согласен с позицией собеседников, но в данном случае его выбор в пользу скрытого несогласия вызван желанием разрядить обстановку/снизить градус напряженности. Такая функция использования имплицитного несогласия встречается реже, чем функции, упомянутые нами ранее, но в дипломатическом дискурсе она имеет особенно важное значение. В приведенной ситуации В.М. Молотов обратился к тактике встречного предложения [5].

Рассмотрим следующий пример:

Молотов <...> Какие имеются замечания или поправки по 2-му пункту?

Иден. У меня имеются в этом отношении тоже некоторые сомнения. Я хотел бы внести после слов «территории противника» слова «и освобожденной территории». Если мы не внесем эти слова, то можно будет понять этот пункт таким образом, будто мы намерены оккупировать территории наших союзников вместо того, чтобы освободить эти территории.

Молотов. Я бы предложил поправку к этому пункту, которая исключила бы необходимость принятия поправки г-на Идена. <...> [7]

Вместо того, чтобы напрямую высказать нежелание использовать поправку, предложенную британским министром, В.М. Молотов прибегает к имплицитному выражению. Но в данной ситуации он стремится к созданию условий для принятия оппонентом точки зрения говорящего. Эта функция в данном фрагменте диалога реализуется с помощью тактики встречного предложения [5]. Он дважды использует сослагательное наклонение и такую фразу, как «исключала бы необходимость», чтобы его предложение звучало мягче и доброжелательнее, и не походило на отказ принимать позицию А. Идена.

В другом диалоге с похожим предметом обсуждения, поправки, В.М. Молотов предлагает убрать упоминание о соглашении там, где говорится: «вооруженные силы будут применяться после совместной консультации и соглашения между подписавшими декларацию государствами». К. Хэлл согласился на эту поправку, а А. Иден не был готов ее принять:

Хэлл. Я считаю, что можно исключить слова «и соглашения».

Молотов. Нет возражений против того, чтобы исключить слова «и соглашения»? Г-н Иден согласен с этим?

Иден. Это значит, что мы должны совещаться, консультироваться?

Молотов. Да, консультироваться. Я не возражаю против того, чтобы исключить весь пункт.

Иден. Мы еще подумаем об этом [7].

Британский министр, очевидно, оказался в затруднении при подборе аргументов для возражения. Он рассчитывает на то, что аргументы существуют, что они будут найдены, если удастся выиграть время и подумать. С помощью тактики речевого поведения, которую можно именовать тактикой обещания, А. Иден реализует такую функцию имплицитного несогласия, как оттягивание возражения.

Во время работы была также обнаружена следующая функция исследуемого речевого акта: намек оппоненту на ошибочность его позиции. Приведем пример:

Иден. Я возвращаюсь теперь к Военно-политической комиссии. Остается вопрос о членстве в этой комиссии.

Молотов. О членстве какой комиссии?

Иден. Военно-политической комиссии с более широкими функциями.

Молотов. Но о Военно-политической комиссии г-н Иден пока не говорил. Может быть, г-н Иден дал другое название Военно-политической комиссии? Вы говорили о совете верховных комиссаров. Имели ли Вы при этом в виду Военно-политическую комиссию?[7]

Применяя тактику переспроса [5]: «О членстве какой комиссии?», В.М. Молотов хотел не напрямую указать А. Идену на тот факт, что в рамках данной конференции участники еще не затрагивали вопрос о Военно-политической комиссии.

Нами была выявлена еще одна функция употребления имплицитного несогласия: упрек/замечание. Рассмотрим следующий пример:

Иден. Я не имею намерения делать подробное сообщение относительно Италии, так как по этому вопросу, мне кажется, между нами достигнута договоренность. <...> Я больше ничего не имею сказать об Италии, но могу ответить на вопросы.

Молотов. Вопрос об Италии был включен в повестку дня по предложению британской стороны, причем в английском проекте повестки дня он был первым. Мне кажется, что этот вопрос заслуживает того, чтобы на нем остановиться [7].

Советский нарком иностранных дел в своем высказывании дает понять, что не согласен оставить этот вопрос в стороне, и как бы «упрекает» А. Идена в том, что британская сторона отказывается обсуждать этот пункт, когда она же его и включила в повестку заседания. В.М. Молотов также отмечает, что, по его мнению, данный вопрос заслуживает внимания. В рассмотренном примере используемую тактику можно назвать  тактикой обоснования.

Для реализации разных функций дипломатами применялись различные тактики, но в некоторых случаях можно говорить об определенной тенденции: например, для реализации функции смягчения несогласия более характерно использование тактики частичного согласия и конструкции с противительным союзом [3], а также тактики встречного предложения. При реализации функции экономии времени/сокращения количества слов дипломаты чаще всего прибегали к тактике обоснования. Вместо того, чтобы выбрать эксплицитный способ выражения несогласия и потратить время на использование определенного набора языковых средств, участники переговоров сразу переходили к обоснованию своей позиции, подразумевая отказ принять точку зрения оппонента.

Таким образом, при исследовании прагматической нагрузки имплицитного несогласия нами было выявлено 8 функций, однако данная цифра не окончательна, и дальнейшее изучение дипломатического дискурса, возможно, приведет к выявлению других содержательных сторон этого речевого акта.

1. Цзи Фэн. Способы выражения имплицитного отрицания в русском языке (на фоне китайского языка): дис. ... магистра лингвистики: Санкт-Петербург. гос. университет, Санкт-Петербург, 2016. – 165 с.
2. Голованова Д.А. Об импликациях, эксплицитности и имплицитности в лингвопрагматическом аспекте // Электронный научный журнал. 2016. № 6 (9). С. 144–149.
3. Захарова А. М. Причины и языковые способы реализации имплицитного несогласия / А. М. Захарова // Международный научно-исследовательский журнал. — 2013. — №6 (6).
4. Голованова Д.А. Особенности семантики отрицания в дипломатическом тексте // Вестник МГИМО. 2013. №6 (33). С. 269-273.
5. Симонова С.О. Коммуникативно-когнитивные особенности выражения косвенных и имплицитных речевых актов отказа в диалогическом дискурсе: автореф. дис. ... канд. фил. наук: 10.02.19/С.О. Симонова. – Москва, 2011. – 26 с.
6. Ткачева, Ю.С. и Васильев, Л.Г. Дипломатический дискурс: смысловые аспекты расхождения во мнениях. Вестник Тверского государственного университета. Серия «Филология». 2021. № 2 (69). С. 157-165.
Список источников
7. Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны, 1941–1945 гг.: Сб-к документов: [в 6 т.]/ М-во иностр. дел СССР / Ред. А.А. Громыко. М.: Политиздат, 1984. Т. 1. Московская конференция министров иностранных дел СССР, США и Великобритании (19–30 окт. 1943 г.). 384 с.