Германские языки | Филологический аспект №05 (61) Май 2020

Функционально-семантические и прагматические аспекты развития модальных значений глагола ‘willan’ в древнеанглийском языке

Цвинариа Марина Евгеньевна
канд. филол. наук, доцент, старший преподаватель кафедры английской филологии и перевода, Санкт-Петербургского государственного университета, РФ, г. Санкт-Петербург, marina.tsvinaria@yandex.ru

Аннотация: Статья посвященa проблеме становления модальной семантики древнеанглийского глагола ‘willan’ с позиции актуального прагмалингвистического подхода к развитию значений языковых единиц в пределах одного исторического периода. C учетом семантического и функционального сходства ‘willan’ с той частью древнеанглийских претерито-презентных глаголов, которые принято относить к протомодальным, примеры его употреблений в эпосе «Беовульф» («Beowulf») рассматриваются с точки зрения его способности передавать различные логико-семантические типы и коммуникативные оттенки волитивной модальности. В процессе исследования выявлены контекстно-дискурсивные факторы, способствующие развитию у ‘willan’ динамических, деонтических и эпистемических модальных значений.
Ключевые слова: волитивная модальность, динамическая, деонтическая, эпистемическая, контекстно-дискурсивный анализ

Tsvinaria Marina Yevgenyevna
PhD in Philology, Docent, Senior Lecturer at the Department of English Philology and Translation of Saint-Petersburg State University, Russia, Saint-Petersburg

Abstract: The article is devoted to the problem of the evolvement of the modal semantics of the Old English verb ‘willan based on the current pragmalinguistic approach to the semantic development of linguistic units within a certain historical period. Taking into account its semantic and functional similarity to the group of the preterito-present verbs commonly related to the Old English proto-modals the examples of the uses of ‘willan’ in «Beowulf» were examined from the point of view of its capability to express different logical-semantic types and communicative shades of volitional modality. The research has revealed certain context-discourse factors affecting the development of ‘willan’ as a verb rendering dynamic, deontic and epistemic modalities.
Keywords: vоlitional modality, dynamic, deontic, epistemic, context-discourse analysis.

Вхождение глагола willan в класс модальных глаголов принято, как правило, относить ко времени формирования этой особой морфологической группы глаголов в среднеанглийский период. Как известно, основу этого класса составил ряд бывших древнеанглийских претерито-презентных глаголов, прошедших в течение древнеанглийского периода первый этап модализации их лексических значений и грамматизации в качестве модального модификатора процесса/действия, выраженного инфинитивом. Похожий процесс семантического и грамматического развития в этот же период проходит древнеанглийский глагол волеизъявления willan. Семантическое и функциональное сходство willan с претерито-презентными глаголами модальной семантики позволяет исследователям процесса диахронического развития логико-семантических типов модальности определять его значения в терминах «корневая», «динамическая» и «эпистемическая» модальность, принятых обычно для описания функциональной семантики протомодальных глаголов. В то же время приводимые в них интерпретации функциональных смыслов, передаваемых willan, как правило, лишены описания контекстных условий их реализации. В связи с этим отличительной чертой данного исследования является сочетание метода логико-семантической категоризации модальных значений с контекстно-дискурсивным анализом примеров употребления глагола willan. В качестве источника примеров был выбран эпос «Беовульф», содержащий разнообразные по их коммуникативным характеристикам высказывания с глаголом willan, что способствует выявлению контекстно-прагматических условий переосмысления значения волеизъявления и проявления в его рамках новых функциональных смыслов.

К древнеанглийскому периоду willan, очевидно, уже прошел определенный этап грамматического и семантического развития по пути приобретения признаков, присущих другим протомодальным глаголам. В частности, он утратил ряд древних черт, по которым в морфологической классификации древнеанглийских глаголов его принято относить к группе неправильных (атематических) глаголов, отличительным признаком которых в древних индоевропейских языках было окончание –mi в 1 л. ед. ч. наст. вр. В парадигме спряжения willan в древнеанглийском языке оно уже не представлено. Также, сравнивая его личные формы с готским глаголом wiljan, можно отметить две инновации в его спряжении, сближающие его с древнеанглийскими претерито-презентными глаголами. Это окончание -t во втором лице ед.ч. (wilt) и употребление общего для форм презенса индикатива окончания -aþ для форм мн.ч. Еще одной общей с претеритерито-презентными глаголами чертой является образование форм прошедшего времени с помощью дентального суффикса -d (wolde) [11, с. 288].

Семантическое сходство willan с претерито-презентными глаголами в плане их развития в дописьменный период заключается в переосмыслении форм прошедшего времени в настоящее с той разницей, что для глаголов это были формы индоевропейского перфекта со значением результативности, а для willan формы прошедшего времени оптатива [11, с. 289]. В обоих случаях формы настоящего времени стали выражать то или иное состояние субъекта, определяемое исходным лексическим значением глагола. О том, что к древнеанглийскому периоду willan уже приобрел достаточно широкий спектр функциональных смыслов, свидетельствуют приведенные в Англо-саксонском словаре трактовки его значений и примеры его употребления. Из них следует, что помимо ядерного лексического значения волеизъявления он мог выражать цель, намерение, предписание, веление, склонность, привычность действия, признание, утверждение, а также выполнял грамматические функции передачи значений будущего времени и оптатива [5, сс.1227-28]. В большинстве случаев указанные оттенки значения willan отмечены при его употреблении с инфинитивом глагола основного действия, т.е. в составе лексико-синтаксической конструкции, характерной для функционирования глаголов модальной семантики.

Функционально-семантическое сходство willan c другими древнеанглийскими протомодальными глаголами подтверждается также его взаимодействием с ними по линии выражения различных оттенков волитивной модальности, в рамках которой sculan выражал долженствование, mōtan и magan разрешение, а willan желание и намерение. При этом willan, в отличие от sculan, близкого по значению к императиву, относился, как и оптатив, к средствам выражения косвенного побуждения, отличающегося тем, что осуществление действия определяется, в конечном счете, не зависящими от говорящего факторами. Отсутствие в значении оптатива willan семы каузации действия, присущей императиву и глаголу sculan, ограничивало выражаемую ими волитивную модальность рамками желательности возникновения обозначаемой говорящим ситуации без акцента на ее обязательную реализацию [2, cc. 203-206].

В обсуждении функциональных значений willan с позиции определения передаваемых им логико-семантических типов модальности основными для древнеанглийского периода признаются динамические и эпистемические смыслы, тесно связанные с коммуникативно-прагматическими аспектами его употребления. В целом willan характеризуется как глагол, передававший динамические модальные значения волеизъявления, желания и намерения, однако в определенных контекстных условиях могла происходить ре-интерпретация этих смыслов, ведущая к появлению других прагматических значений. Так, его отличительной чертой по сравнению с другими протомодальными глаголами признается очень ранняя способность willan передавать эпистемические оттенки в контексте утверждений, основанных на общеизвестных фактах. Подобные высказывания определяютcя как «общие предсказания» (‘general predictions’) [9, с. 69]. В них говорящим утверждается, что некое свойство обычно для субъекта или ожидаемо от него. Например, «elependes hyd wile drincan wæter, gelice an spynge deð» - ‘Elephant’s hide will absorb liquid, like a sponge does’ Or 230.26 [10, с. 167]. Значение предсказания может проявиться также в рамках широкого контекста. При этом в рамках одного высказывания могут присутствовать различные функциональные смыслы willan. Например, «þa Darius geseah þæt he overwunnen beon wolde (predictive), þa wolde (volitional) he hiene selfne … forspillan» (Or.128.5) - ‘When Darius saw that he overcome be would, then wanted he himself… to-kill’ [9, с.70).

Вопрос о последовательности появления у willan различных модальных значений в плане сопоставления его функционально-семантического развития с принятой для всех модальных глаголов однонаправленной линией процесса становления различных типов модальности ‘root > dуnamic > (deontic) > epistemic’ решается неоднозначно. Придерживаясь этой схемы, А.Р.Уорнер, например, считает, что эпистемическая модальность ранее всего проявлялась вследствие расширения динамических субъектно-ориентированных значений в контексте обобщения [10, с.169]. Согласно другому мнению, эпистемические смыслы возникали в определенных контекстных условиях, минуя стадию субъектно-ориентированной (динамической) модальности. Таким образом, признается, что они развились непосредственно из его корневого значения волеизъявления в период, когда он еще оставался немодальным лексическим глаголом. В этом исследователи усматривают причину того, что эпистемические высказывания с willan в древнеанглийском языке не выражают отношение говорящего ко всему высказыванию [7; 9]. Другими словами, признаком начального развития эпистемической модальности у willan было не усиление характерной для нее в целом в более позднее время субъективизации процесса, а, наоборот, проявление объективности в оценке вероятной ситуации, не зависящей от желания говорящего. Так, приведенные выше высказывания о способности слоновьего хобота впитывать воду или неминуемой гибели в непреодолимых обстоятельствах исключают субъективную волю говорящего и основаны на внешних факторах, лежащих в основе его наблюдений, знания, опыта и следующего за ними умозаключения.

Что касается функционирования willan как маркера будущего действия, то оно было обусловлено органически присущим таким динамическим оттенкам его основного значения желания, как намерение, план, цель, готовность, склонность и др., а также естественным образом сопутствовало эпистемическим значениям предсказания или предположения, поскольку все они содержат сему будущего. Однако следует иметь в виду, что сочетания willan c инфинитивом не могут в полной мере приниматься за полностью грамматизированные формы будущего времени, поскольку их инвариантным содержанием являлись желательность, намеренность или предсказуемость действия или ситуации, а не констатация времени их реализации как следующего за моментом речи [3, сс.99-100]. Таким образом, определение степени десемантизации willan в функции маркера будущего времени требует тщательного изучения конкретных контекстных условий его употребления.

Анализ функциональных значений глагола willan в «Беовульфе» проводился с учетом как общих когнитивных и коммуникативных аспектов, характерных для англо-саксонского героического дискурса, так и контекстно-дискурсивных факторов, влияющих на смысл высказывания в рамках отдельного речевого эпизода. Выявленные при этом ситуативно-контекстные смыслы рассматриваются в соответствии с выражаемыми ими логико-семантическими типами модальных значений.

I. Примеры выражения динамической модальности были рассмотрены с учетом двух семантических аспектов этой категории, которая, в целом, определяется как оценивающая происхождение событий или некого положения дел с точки зрения их необходимости, возможности или желательности в рамках обстоятельственной соотнесенности, например, со способностями или желанием субъекта. Таким образом, внутри общего понятия динамической модальности различаются субъектно-ориентированные и нейтрально-динамические, или обстоятельственно-ориентированные, смыслы, граница между которыми часто бывает размытой [8, 10]. В «Беовульфе» высказывания с willan, передающие волеизъявление, в целом, можно отнести к примерам выражения субъектно-ориентированной модальности. Они представляют собой сообщения говорящего о его или чьем-то намерении выполнить то или иное действие. При этом, однако, одновременно с выражением желания в них может также присутствовать обстоятельственный фактор, нейтрализующий субъективный по своей природе волеизъявительный смысл. Это позволяет характеризовать подобные случаи и как проявление нейтрально-динамической, или обстоятельственной модальности [8]. Так, например, охраняющий берег страж, встретив и пропустив Беовульфа и его дружину в датские владения, завершает беседу с ними словами:

(1) 318-19: Ic tō sæ wille / wið wrāð–werod wearde healdan [6, с.14]. − Я же к морю отправлюсь, чтобы от вражьих дружин дозор держать (Здесь и далее перевод наш ‒ М.Ц.).

В них вместе с изъявлением воли передана и обстоятельственная необходимость поступить в соответствии с его долгом. Подобным образом, Беовульф, получив за свои подвиги богатые дары от Хродгара, вручает их своему вождю Хигелаку не только потому, что хочет выразить родственные чувства в ответ на его доброту к нему, но и следуя принятому в героическом обществе обычаю разделения своей военной удачи и славы со своим господином:

(2) 2148-49: þā ic ðē, beorn-cyning, bringan wylle, / ēstum geȳwan [6, с.91]. – Их (сокровища) я тебе, господин, хотел бы вручить благородным образом.

В случаях, когда речь идет о прошлых событиях, формы прошедшего времени могут передавать ретроспективное намерение как план действий:

(3) 480-84: Ful oft gebēotedon bēore druncne / …þæt hīe in bēor-sele bīdan woldon / Grēndles gūþt mid gryrum ecga [6, с.21]. – Часто хвастали пирующие воины, что они в пиршественном зале ожидать намерены (будут) встречи с Гренделем с острыми мечами.

Таким же образом может быть выражено и ранее исполненное намерение, что усиливает событийный компонент сообщения:

(4) 1175-76: Mē man sægde/ þæt þū ðē for sunu wolde / here-rinc habban [6, с.50]. – Мне сказали, что ты себе в сыновья пожелал героя взять

В сочетании с глаголами говорения willan скорее выполняет функцию коммуникативного маркера привлечения внимания к последующему за ними изложению сути намерения, чем сохраняет волеизъявительное значение, т.е. сообщает о желании говорить, например:

(5) 1818-20: Nū wē sæ-līðend secgan willaþ / … þæt wē fundiaþ / Higēlac sēcan [6, с.76] – Теперь мы, из-за моря пришедшие, сообщаем, что мы спешим (намерены) к Хигелаку отправиться.

Похожий случай ослабления основного значения willan можно отметить при его употреблении с глаголом biddan – ‘просить’. Внешне выраженное как сообщение о намерении высказывание c присутствующими в контексте существительным bēne –‘милость’ и глаголом разрешения mōtan может также быть истолковано как косвенный речевой акт просьбы:

(6) 426b-432: Īc þe nū ðā, / brego Beorht-Dena, biddan wille, / eodor Scyldinga, ānre bēne, / þæt ðū mē ne forwyrne, … / … þæt ic mōte āna ond mīnra eorla gedryht,/ … Heorot fælsian [6, с.19]. − Я тебя теперь, вождя Блистательных Данов, проcил бы … об одной милости, чтобы ты мне не отказал бы, … чтобы я мог бы один с моей дружиной, … Хеорот очистить.

Однако более уверенно говорить о деонтической функции willan можно говорить в случаях его употребления с местоимениями 2 или 3 лица, обозначающими субъект, от которого говорящий ожидает желаемого для него поступка.

II. Примеры передачи оттенков деонтической модальности являются случаями контекстной ре-интерпретации волеизъявительного значения willan в побудительное в косвенных речевых актах просьбы и предложения. Так, ряд речевых эпизодов в «Беовульфе» можно рассматривать с позиции реализации в них ситуаций статусного и этикетного общения между знатными воинами и вождями [1]. Например, ответ Беовульфа тану датского вождя Вульфгару на вопрос о цели его встречи с Хродгаром имеет сложную прагматическую структуру, благодаря которой сообщение о намерении приобретает характер вежливой просьбы дать разрешение на его реализацию:

(7) 344-347: Wille ic āsecgan sunu Healfdenes / mærum þēodne, mīn ærende, / … gif he us geunnan wile, / þæt we hine … grētan mōton [6, с.15]. - Я хотел бы рассказать сыну Блистательных Данов, могучему правителю, о своем поручении, если он пожелает, чтобы мы его приветствовать могли бы.

В приведенном примере динамическое, волеизъявительное, значение willan в условной части высказывания ослаблено за счет его употребления при глаголе ‘geunnan’ c очень близкой семантикой – ‘хотеть, жаловать, желать’, и он, скорее выполняет коммуникативную функцию маркера вежливой просьбы. Следовательно, имеет место прагматический сдвиг через ссылку на волю адресата к побуждению его к желаемому для говорящего действию, поскольку, спрашивание о чьей-то воле, согласно Ф.Р. Палмеру, может быть истолковано как один из способов выражения просьбы о действии [8, с.135].

Еще один пример контекстно-обусловленного выражения деонтической модальности можно усмотреть в целом эпистемическом по своему характеру утверждении Хродгара о блестящем будущем Беовульфа. Здесь также условная часть высказывания может быть понята как побуждение адресата к действию, желательному не только для него самого, но и для говорящего – датчанам будет выгоден союз с дружественным ему вождем и его племенем:

(8) 1845-53: Wēn ic talige, / … þæt þē Sǣ-Gēatas sēlran nǣbben / tō gecēosenne cyning ǣnigne, /… gif þū healdan wylt / māga rice [6, с. 77]. − Полагаю я с уверенностью, … что Гауты лучшего не будут иметь вождя, чтобы выбрать его королем, если ты пожелаешь править королевством.

III. Примеры передачи эпистемических значений с помощью willan в «Беовульфе» в параметрах их коммуникативных характеристик представляют собой предсказания, предположения или обещания возможной или неизбежной ситуации в будущем, которая прогнозируется говорящим на основании знания, убеждения, надежды, ожидания или веры. При этом, несмотря на внешне субъективный характер эпистемических высказываний, поскольку они вводятся в рамках главного предложения личным местоимением ‘īc’ – «я» и глаголами знания (‘cunnan’- «знать», ‘wītan – «ведать»), полагания (‘wēnan’ – «полагать, ожидать, надеяться») и обещания (‘ge-hātan’ – «обещать»), предсказанная в придаточной части ситуация представляется как объективная. Во всех случаях она содержит прогноз неизбежных или в большой степени возможных в силу обстоятельств будущих событий, имеющих контекстное обоснование в настоящем и прошлом. Так, обращаясь к племяннику короля Хродгара, наследнику датского трона Хродульфу, королева Вельхтеов выражает уверенность, что он будет верен долгу вождя, и надежду, что он проявит такую же доброту к их детям, какую видел он от нее и ее мужа, оставшись в детстве сиротой. При этом предсказываемая ею ситуация отвечает не только ее личным чаяниям, но и согласуется с высоко ценимыми в героическом обществе качествами правителя ‒ военной доблестью, щедростью и верностью кровным узам:

(9) 1180-85: Īс mine can / glædne Hrōþulf, þæt hē þā geogoþe wile / ārum healdan; … wēne īc, þæt hē mid gōde gyldan wille / unсran eafеran, … [6, с. 50]. ‒ Я знаю моего благородного Хродульфа, что он тогда юных воинов честь и славу поддержит, ... надеюсь я, что он добром отплатит нашим детям.

В этом и других случаях употребления willan в эпистимеческих высказываниях (443-45; 977-78; 1830-35; 1392-1394) семантика волеизъявления наиболее ослаблена, и willan в них приобретает функцию маркера предсказательного будущего [4].

Итак, контекстно-дискурсивное исследование глагола willan в эпосе «Беовульф» показало значительное разнообразие ситуативных контекстов его употребления, влияющих на проявление в рамках его ядерного значения, волеизъявления, различных по их логико-семантическим признакам и прагматическим характеристикам функциональных смыслов. Приведенные выше интерпретации значений willan в актуальном для изучаемой эпохи героическом дискурсе дают возможность проследить развитие его функциональной семантики как динамический процесс контекстной ре-интерпретации.

1. Третьякова Т.П., Цвинариа М.Е. Прагмалингвистические аспекты речевого общения в эпосе «Беовульф». Филологические науки. Вопросы теории и практики. №10-1(52). ‒ Тамбов: Грамота, 2015. – С.177-180.
2. Сагалова Е.С. Волитивная модальность в древнеанглийских речевых произведениях // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. №1. 2009. С.202-207.
3. Сухомлина Т.А. Семантика формы Future в истории английского языка // Научный вестник Воронежского государственного архитектурно-строительного университета. Лингвистика и коммуникация. Вып.14. ‒ Воронеж: Изд-во ВГАСУ, 2014. ‒ C. 97-101.
4. Цвинариа М.Е. Структурно-семантическая и прагматическая характеристики эпистемических высказываний с глаголами ‘sculan’ и ‘willan’ в «Беовульфе». // Филологический аспект. 2019. №3(47). С.117-125.
5. An Anglo-Saxon Dictionary: Based on the Manuscript Collection of the Late J.Bosworth / ed. and enlarged by T.N.Toller. ‒ London: Oxford Univerity Press, 1898. ‒ 1302 p.
6. Beowulf / ed. with Textual Notes, Index of Proper names, and Alphabetical Glossary by A.J.Wyatt. ‒ Cambridge: Cambridge University Press, 1894. ‒ 242 p.
7. Lowrey B. Grammaticalization and the Оld English Modals // Quaderna. Recherche: A Multilingual and Transdisciplinary Journal. №1, 2013. ‒ [Электронный ресурс]. URL:https://quaderna.org/grammaticalisation-and-the-old-english-modals/ (дата обращения 30.04.20).
8. Palmer F.R. Modality and the English Modals. ‒ London: Oxford University Press, 1979.‒ 196 p.
9. Traugott E.C. A History of English Syntax: A Transformational Approach to the History of English Sentence Structure. ‒ N.Y.: Rinehart and Winston, 1972. ‒ 216 p.
10. Warner A.R. The Developing Modal Semantics of Early English Modals // English Auxiliaries: Structure and History. ‒ Cambridge: Cambridge University Press, 1993. ‒ P. 157-184.
11. Wright J. Old English Grammar. ‒ London: Oxford University Press, 1914. ‒ 361 p.