Русская литература | Филологический аспект №08 (76) Август 2021

Агиографические мотивы в романе И. С. Шмелева «Лето Господне»

Прихожая Лилия Ивановна
канд. филол. наук, доцент Института гуманитарных наук, Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта, РФ, г. Калининград, lilia.uni@mail.ru

Аннотация: в статье рассматривается роль агиографических мотивов в романе И.С. Шмелева «Лето Господне». Утверждается, что поэтика рассматриваемого произведения основывается на таких мотивах, как праведничество и радость. В качестве доказательства данного тезиса анализируется композиция романа, образная система. Агиографические мотивы радости, праведничества присутствуют в описании как событий произведения, так и персонажей. Автор статьи приходит к выводу, что категория мотива оказалась особенно значимой для произведения Шмелёва, так как мотивы не только наполняют художественное пространство романа, но обеспечивают смысловые акценты.
Ключевые слова: агиография, мотив, композиция, художественные средства, персонаж, радость, праведничество.

Prikhozhaia Liliia
PhD in Philology, Associate professor of Institute of Human Sciences, Immanuel Kant Baltic Federal University, Russia, Kaliningrad, lilia.uni@mail.ru

Abstract: the article examines the role of hagiographic motives in the novel by I.S. Shmelev "Summer of the Lord". It is argued that the poetics of the work in question is based on such motives as righteousness and joy. As evidence of this thesis, the composition of the novel, the figurative system is analyzed. Hagiographic motives of joy, righteousness are present in the description of both the events of the work and the characters. The author of the article concludes that the category of motive turned out to be especially significant for Shmelev's work, since motives not only fill the artistic space of the novel, but provide semantic accents.
Keywords: hagiography, motive, composition, artistic means, character, joy, righteousness.

Прежде чем приступить к рассмотрению агиографических мотивов в романе И. С. Шмелева «Лето Господне», необходимо коснуться биографии писателя. Она источник его глубоких переосмыслений, которые позволили ему создать литературные шедевры, являющиеся сегодня духовным наследием нашего народа. Обращение к биографии писателя поможет нам также постичь глубину мотива радости – одного из смыслообразующих мотивов романа.

Судьба Ивана Сергеевича Шмелева была трагической: в 1920 году был расстрелян сын писателя Сергей, он стал жертвой красного террора. Родители долгое время ничего не знали о судьбе сына и надеялись найти его среди живых. Шмелев ежедневно писал друзьям и знакомым, умоляя помочь прояснить судьбу единственного ребенка. Письма, полные отчаяния, читать очень тяжело: «Молим, молим о помощи! Не может быть, чтобы только стены стояли вокруг, чтобы перестали люди слышать и понимать муки. … Руки буду целовать, руки, которые вернут мне сына» [1, с. 137-141]. В другом письме Луначарскому от 12 марта 1921: «У меня остается только крик в груди, слезы немые и сознание неправды. <…> У меня выветрилась душа» [2]. В ноябре 1922 года Шмелевы покидают Россию. В эмиграции душа писателя разрывалась от тоски не только по сыну, но теперь еще и по Родине. В письме к своему другу, критику Владимиру Зеелеру, от 10 февраля 1930 года он писал: «Воздуху мне нет, я чужой здесь, в этой страшной шумом Европе. Она меня еще больше дырявит, отбивает от моего. Хоть в пустыню беги – на Афон – ищи Бога, мира, покоя души» [3]. Справиться со всеми испытаниями ему помогала искренняя любовь к Богу, Родине и литературе. «Шмелев начал свое “Лето Господне” на пороге отчаяния, на выстужающем сквозняке чужой жизни, и спасся сам и спас многих своих современников» [4, с. 108].

Несмотря на душевные страдания, выпавшие на долю Шмелева, он создает роман, который соткан из света и радости. Мотив радости основывается на описании церковной жизни героев. Роман «Лето Господне. Праздники – Радости – Скорби» состоит из трех частей, которые описывают события двух идущих подряд лет. Ход жизни в семье встроен в календарь церковных праздников, как будто вне церкви не может быть жизни. Названия глав – Благовещенье, Пасха, Троицын день, Яблочный спас, Рождество – это церковный праздничный календарь. Первая часть начинается с главы «Великий пост», с описания Чистого понедельника, первого дня Великого поста, а заканчивается Масленицей, событием перед Великим постом. Кольцевая композиция позволяет не только подробно рассказать обо всех церковных праздниках, но и помогает обозначить авторский жизненный цикл, его год: от Пасхи и до Пасхи. И хотя в описании этих двух лет маленького героя праздники повторяются, названия глав в разных частях романа разные. Только глава «Рождество» присутствует и в первой, и во второй части. Таким образом, автор обозначает стержень Христианской жизни – Рождество и Пасху. Особая (кольцевая) композиция призвана не только служить раскрытию смысла произведения, но и показать глобальный замысел Шмелева: поделиться с читателем верой. Роман – «это заветный дар соотечественникам, собрание духовных наставлений для будущей России, которая – в этом Шмелев был твердо убежден – возродится» [5, с. 7].

Многие исследователи творчества Шмелева отмечают, что в описании событий «Лета Господня» автор использует два взаимосвязанных тематических плана: повседневно-бытовой и религиозно-возвышенный, или, как пишет Л. Спиридонова, контраст «возвышенного и низменного» [4, с. 103]. И хотя критик литературы использует резкое слово «низменный», она доказательно обосновывает свою позицию тем, что Шмелев, описывая природу, предметы быта, яства, не только рассказывает нам о том, что является традиционно русским, знакомит читателя с широтой русской натуры, рисует изобильную дореволюционную жизнь России, но и посредством описания вещей, предметов раскрывает нам духовный мир. Л. Спиридонова обращает внимание на то, что Шмелев, изображая праздники, обрисовывает вещи-символы каждого из них: Масленица – блины, Пасха – верба, яйца, Троица – березка, Преображение Господне – яблоки. И вещи-символы, и событийные описания служат организации мотива радости в произведении. «На дворе самая веселая работа: сколачивают щиты и звезды, тешут планочки для – “Х.В.”» [6, с. 81].

Описания стола, по мнению исследовательницы Л. Спиридоновой, являлись способом передать размах и щедрость безудержной русской души. Действительно, роман изобилует описаниями различных блюд, но примечательно то, что читателю не хочется их пропустить. Наоборот, душа радуется, читая: «“Горка” уже уставлена, и такое на ней богатство, всего и не перечесть: глаза разбегаются смотреть. И всякие колбасы, и сыры разные, и паюсная и зернистая икра, сардины, кильки, копченые рыбы всякие – и семга красная, и лососинка розовая, и белорыбица, и королевские жирные селедки в узеньких разноцветных “лодочках”, посыпанные лучком зеленым, с пучком петрушечьей зелени во рту; и сиг аршинный, сливочно-розоватый, с коричневыми полосками, с отблесками жирка, и хрящи разварные головизны, мягкие, будто кисель янтарный, и всякое заливное, с лимончиками-морковками, в золотистом ледку застывшее; и груда горячих пунцовых раков, и кулебяки…» [6, с. 230]. Еда в доме родителей Вани характеризуется какой-то необычайной открытостью и радушием. А ведь радушие имеет великую силу и способно преобразить душу гостя. Угощая мастеровых, соседей, всех пришедших, хозяева исполняют заповедь о любви к Богу и ближнему. «Алкал Я, – наставляет Господь наш Иисус Христос, – и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня… Так как вы сделали это одному из Моих меньших братьев, то сделали Мне» (Евангелие от Матфея Мф. 25,35-36,40) И если разглядеть эту мысль, читая описания стола, то обвинения И. Бунина в том, что Россия Шмелева утонула в блинах и пирогах, кажутся несправедливыми. По Шмелеву, Гость – от Бога. Описания еды вызывают светлые, теплые, радостные чувства. И еда уже как бы не еда вовсе, а то, благодаря чему люди становятся братьями и сестрами во Христе. И все же согласимся, что роман Шмелева действительно изобилует колоритными бытовыми подробностями, но автор встраивает, вписывает бытовой стиль в возвышенный.

Исследование мотива праведничества в романе «Лето Господне» невозможно без анализа персонажей. Главный герой произведения – отец Вани Сергей Иванович. На первый взгляд кажется, что Горкин, наставник Вани, центральная фигура произведения. Однако после прочтения книги становится ясно не только то, что роман основывается на событиях, связанных с отцом: жизнью, болезнью и смертью родителя, - но и то, что все персонажи - духовные личности потому, что во главе их отец Вани. Отец главного героя романа – всем пример и образец для подражания.

Сергей Иванович предприниматель, он трудится для увеселения горожан в дни церковных праздников и других торжеств. Он украшает улицы, строит балаганы, ледяные горки, держит портомойни на реке, также он хозяин бань.

Все, что делает этот человек, делает он через призму православной духовности. Несмотря на размах его деятельности, он не слишком богат. Для него главное – вести дела честно. Он не только хорошо платит своим работникам за труд, но и награждает их за мастерство и талант. Сергей Иванович болеет делом и его главная цель не сколотить состояние, а сделать работу по совести. Поэтому и мастеровые трудятся у него в артели так же по совести. Примечателен эпизод, когда Сергей Иванович, посчитав выручку, удивлен, что денег на триста рублей больше, чем по билетным книжкам. Хозяин спрашивает: «Что за чудеса?» На что приказчик Василь Васильевич отвечает: «Какие есть – все ваши, а чудесов тут нет <…> – Мне ваши деньги … у меня еще крест на шее!» [6, с. 46] и объясняет, что многие катальщики швыряли деньгами в кассу, без билетов спускались с горки, ждать не хотели. А Василь Васильевич все хозяйское сохранил. У него ведь «крест на шее».

Мастеровые любят своего хозяина и считают его «благим». В день ангела Сергея Ивановича работники преподносят ему огромный крендель с надписью «Хозяину Благому», то есть Праведному. В образе Сергея Ивановича реализуется, таким образом, мотив праведничества.

Работники под стать хозяину, в каждом видит маленький Ваня святого: и в своем наставнике Горкине, и в кучере Антипушке: «Антип все знает. У него борода, как у святого …» [6, с. 61]. В артели всегда есть место бывшим работникам, нет здесь ненужных, отслуживших, отживших свой век: кучер уже старый, его все уважают и «который теперь – “только для хлебушка”» [6, с. 60]. Сергей Иванович не оставляет в беде своих работников, они у него пожизненно на содержании, и оттого «…много за папашеньку молельщиков. Кашин все говорит: “Народишко балуешь!” – смеется: не деловой папашенька. И грозится будто. А все потому, что отец старичкам дает на каждый месяц, которые у нас работали, как-то дознался Кашин. А отец сказывать не велит: лепту надо в тайне творить, чтобы ни одна рука не знала» [6, с. 200]. Вот потому наставник Вани, Горкин, не единожды повторяет мальчишке: «Так и поступай, с папашеньки пример бери… не обижай никогда людей <…> Так вот и обходись с людьми. Наши робята хорошие, они ценют…» [6, с. 47].

В артели работники становятся семьей, православной семьей, и общая связующая для всех – нравственное православное поведение. Как отмечает критик литературы Н. Г. Морозов, «и выходит, что основа благополучия делового русского человека – нестяжательство, совесть, честный труд, основанные на православной нравственной традиции» [5, с. 13].

Рассмотрим еще один образ. Михаил Парфеныч Горкин – «шмелевский праведник». Он плотник, как многие Христовы исповедники: «… а из плотников много самых больших святых: и Сергий Преподобный был плотником, и святой Иосиф. Это самое святое дело» [6, с. 48]. Он и фамилию имеет особую, ведь «Красной Горкой» в народе называют Пасху. А его подопечный Ваня так описывает наставника: «Сияние от него идет, от седенькой бородки, совсем серебряной, от расчесанной головы. Знаю, что он святой. Такие – угодники бывают» [6, с. 40].

Горкин - ревностный хранитель православной веры: он не только заботится о религиозном воспитании Вани, но и присматривает за работным народом. Пост начался, плотники сходили в баню, лежат в мастерской, отдыхают. А Горкин по слогам читает им Евангелие, «…кричит на всю мастерскую, как дьячок» [6, с. 44]. Все слушают молча и «… не курят: запрещено на весь пост, от Горкина» [6, с. 44]. Михаил Парфеныч не только запретами приближает работников к Богу, но и печется об их душе, читая Евангелие.

Автор реализует мотив праведничества в образе Горкина, изображая его миротворцем. В праздник Благовещенья он примиряет Дениса с хозяином. Денис, работник портомойни, пропил всю выручку. Он сам хотел примириться с хозяином: много дней сидел у ворот, и когда хозяин проходил мимо, вскакивал и кричал: «Здравия желаю!», а Сергей Иванович не обращал на него внимания, не прощал. Горкин примиряет их, потому что Благовещенье «… и каждый должен обрадовать кого-то» [6, с. 68]. Горкин делает это не только для людей, но и для Бога. Он знает, что добрые дела нужно творить прежде всего во имя Бога. Горкин надоумил Дениса наловить рыбы и преподнести хозяину на уху. Когда примирение произошло, Ваня прошептал Горкину: «Это ты сказал, я слышал, про рыбку! Тебя Бог в рай возьмет!» [6, с. 72].

Мотив праведничества легко обнаружить, рассматривая персонаж Горкина как наставника. Ваня в пост съел ветчинки и рассказал об этом Горкину, расплакался. Но Горкин не укорил и словом Ванятку, а лишь утешил его: «– Сказал, покаялся… и простит Господь. Со слезкой покаялся… и нет на тебе греха» [6, с. 92]. Ни осуждения, ни обвинений, ни грозных слов Ваня не услышал, а почувствовал любовь, добро, прощение.

Показателен также эпизод сжигания маски. Горкин не принуждает Ваню выбросить в огонь личину, а дает ему выбрать самому, что делать. Здесь Горкин ведет себя совсем по-другому, чем прабабушка Устинья. Она воспитывала отца Вани иными методами. Под страхом наказания она вынуждала своего подопечного слепо следовать ее приказам. «Харь этих не любила, увидит – и в печку. Отымет, бывало, у папашеньки и сожгет, а его лестовкой постегает…» [6, с.155]. Горкин же учит Ваню поступать сознательно и различать добро и зло. И когда Ваня выбирает сжечь маску, мы понимаем, что мальчик удаляет от себя образ зла. Он выбирает сторону добра, Христову сторону. Личина, брошенная в огонь, шипит, увеличивается в размерах, пышет огнем и наконец, сгорает дьявольским зеленым светом. Такое превращение в традициях древнерусской литературы. Н.Г. Морозов, исследуя этот эпизод, отмечает: «Образ личины в этой сценке восходит <…> житийной литературе Древней Руси» [5, с. 17]. Изучая образ Горкина, мы наблюдаем, как мотив праведничества объединяется с мотивами радости, чуда.

Мотивы радости и праведничества настолько наполняют роман, что создается впечатления, будто в данном произведении нет отрицательных героев. Все персонажи – исключительно положительные люди. Человек у Шмелева «через земное <…> приобщается к небесному: жизнь зачастую превращается в житие, а ореол святости приобретают не только церковные деятели, но и простые люди (крепостные, плотники, маляры, строители, солдаты). “Маленький человек” велик у него своей нравственной силой, стремлением к очищению души, праведностью» [4, с. 11].

Таким образом, мы рассмотрели комплекс художественных средств, с помощью которых Шмелев доносит до читателя сокровенный смысл своего произведения. К ним относятся композиция, стилистические средства, образы героев. Категория мотива оказалась особенно значимой для произведения Шмелёва, став одним из способов организации повествования. Мотив получает в романе структурообразующую функцию. Мотивы радости, праведничества; мотивы и символика житийной литературы не только наполняют художественное пространство романа, но и обеспечивают смысловые акценты. Все эти художественные средства помогли автору «…создать шедевр во имя будущего воскрешения души русского народа» [5, с. 36].

1. Шмелев И. С. Родное. М.: Старая Басманная, 2000.
2. Письма И.С. Шмелева А.В. Луначарскому // Лепта, 1993. № 2. [URL]: http://shmelev.lit-info.ru/shmelev/pisma/shmelev-lunacharskomu.htm (дата обращения: 26.08. 2021)
3. Цит по: Азадовский К.М., Боггард-Левин Г.М. Встреча: Константин Бальмонт и Иван Шмелев. Письма К.Д. Бальмонта И.С. Шмелеву // Наше Наследие, 2002. № 61. [URL]: http://www.nasledie-rus.ru/podshivka/6117.php (дата обращения: 26.08. 2021)
4. Спиридонова Л. Художественный мир И. С. Шмелева. Монография. М.: ИМЛИ РАН, 2014. – 240 с.
5. Морозов Н.Г. «Лето Господне» Ивана Сергеевича Шмелева // Шмелев И. С. Лето Господне. М.: Издательский Дом Синергия, 1998. С. 3-29.
Список источников
6. Шмелев И. С. Лето Господне. М.: Издательский Дом Синергия, 1998. – 448 с.