Психология труда, инженерная психология, эргономика | Мир педагогики и психологии №02 (91) Февраль 2024

Феномен вторичного травматического стресса у медицинского персонала родильного отделения

Бергис Татьяна Анатольевна
канд. психол. наук, доцент кафедры «Педагогика и психология», Тольяттинский Государственный университет, РФ, г. Тольятти, t-bergis@mail.ru
Арбузова Татьяна Николаевна
магистрант, Тольяттинский государственный университет, РФ, г. Тольятти, tn.arbuzova@gmail.com

Аннотация: Вторичный травматический стресс – одна из важных проблем, с которыми сталкиваются медицинские работники в своей практике. Психологическая травма оказывает влияние на личность человека, в том числе на качество межличностного общения и выполнение профессиональных обязанностей. Последние годы внимание исследователей все чаще привлекают роды и их влияние на психоэмоциональное состояние участвующих в родовспоможении медиков. В данной статье рассматриваются понятие, причины и последствия вторичного травматического стресса, его проявление и влияние на личность и профессиональную жизнь медицинских работников, связанных с родовспоможением. Основной раздел статьи составляет обзор исследований, посвященных вторичному травматическому стрессу у персонала родильных домов.
Ключевые слова: психологическая травма, вторичный травматический стресс, усталость от сострадания, викарная травма, роды, медицина, акушерка, акушер-гинеколог.

Bergis Tatyana Anatolyevna
PhD. Psychology, Associate Professor of the Department of Preschool Pedagogy, Psychology, Tolyatti State University, Russian Federation, Tolyatti
Arbuzova Tatyana Nikolaevna
Master's degree student, Tolyatti State University, Russian Federation, Tolyatti

Abstract: Secondary traumatic stress is one of the important problems that medical professionals face in their practice. Psychological trauma affects a person's personality, including the quality of interpersonal communication and the performance of professional duties. In recent years, the attention of researchers has increasingly been attracted to childbirth and its impact on the psycho-emotional state of doctors involved in childbirth. This article examines the concept, causes and consequences of secondary traumatic stress, its manifestation and impact on the personality and professional life of medical workers associated with childbirth. The main section of the article is a review of studies on secondary traumatic stress in maternity hospital staff.
Keywords: psychological trauma, secondary traumatic stress, compassion fatigue, vicarious trauma, childbirth, medicine, midwife, obstetrician, gynecologist.

Актуальность изучения вторичного травматического стресса у медицинского персонала родильного отделения связана с тем, что роды являются очень важным и при этом всегда сопряженным со стрессом событием, не только в жизни самой роженицы, но и находящихся рядом с ней людей.  Непредсказуемость, неконтролируемость, болевой фактор и те осложнения, которые могут произойти с роженицей и ребенком во время родов для женщины роды могут стать травмирующим переживанием, трансформирующимся в посттравматическое стрессовое расстройство [1; 9-13]. Травматический опыт может коснуться присутствующих на родах мужей [14]. Психотравму может получить и медицинский персонал [15-17], включая студентов-практикантов [18; 19]. Когда медицинские работники становятся свидетелями травмирующих событий или участвуют в них, у них может развиться форма посттравматического стрессового расстройства, известная как вторичный травматический стресс (вторичная травма). Вторичный травматический стресс может развиться внезапно и без предупреждения, когда медработник становится свидетелем травмирующих событий во время родов [20]. Травматичными могут стать роды:

- связанные с гибелью роженицы или ребенка;

- с реанимационными мероприятиями;

- с получением серьезных травм во время родов матерью и ребенком;

- с асфиксией и/или дистоцией плечиков;

- с разрывом промежности и/или тяжелыми кровотечениями.

Агрессия и насилие по отношению к медперсоналу со стороны роженицы и/или ее партнера могут восприниматься медиками как психотравма. Также это касается сомнения врача в своем медицинском решении, отсутствия диагноза, ощущения, что медики не могут помочь пациенту и наблюдение или участие в медицинских манипуляциях, которые не отвечают потребностям женщины [11; 21; 22]. Поведение медицинских работников во время родов бывает важным фактором, способствующим психотравме у роженицы [23-27]. В настоящее время система медицинского образования, ни основного, ни дополнительного не включает обучения навыкам профилактики и совладания со вторичным травматическим стрессом [2-4].

Цель данной статьи – обосновать важность исследования проблемы вторичного травматического стресса у медиков, принимающих роды, необходимость нормализации потребности в помощи и поддержке после травматического события, пропаганде важности психологического здоровья для медицинских работников.

Впервые термин «вторичный травматический стресс» (Seconfary traumatic stress) был введен Чарльзом Фигли, опубликовавшем в 1995 году свою работу «Compassion fatigue: Toward a new understanding of the costs of caring» [28]. Он определил его как «естественное, последовательное поведение и эмоции, возникающие в результате знания о травмирующем событии, пережитом значимым другим» [28]. Сущность психологической травмы помогает лучше понять специфику вторичной травмы. Травматической считается ситуация, угрожающая жизни, физической целостности и благополучию человека и/или значимых ему людей. Клинически травматическое событие определяется событийными критериями диагностики посттравматического стрессового расстройства DSM-V. Эти события можно пережить непосредственно или стать свидетелем. Когда травматический эпизод происходит с самим человеком, то впоследствии у него может развиться посттравматическое стрессовое расстройство. Если же человек становится свидетелем или слышит о травматическом событии, случившимся с другим, то впоследствии у него может развиться вторичный травматический стресс. Эмпатия и экспозиция — две центральные концепции вторичного травматического стресса.  Как утверждал Чарльз Фигли, единственная разница между ПТСР и вторичной травмой заключается в том, что при вторичной травме вы находитесь "в шаге" от травмы [28]. Риску получения вторичной травмы подвержены работники помогающих профессий: медработники, психологи, социальные работники, сотрудники служб спасения и др. Другими словами, те, для кого эмпатическое сопереживание является необходимым условием работы.

Вторичный травматический стресс может развиться внезапно и без предупреждения. Последствия могут быть настолько серьезными, что человек теряет способность жить нормальной жизнью. Травма может оказывать длительное воздействие на психоэмоциональную устойчивость, в том числе вследствие изменения работы миндалины и префронтальной коры.

Несколько основных симптомов вторичного травматического стресса напоминают классические симптомы ПТСР:

- повторное переживание (вторжение) травматического события в сновидениях или воспоминаниях (флешбеки);

- избегание ситуаций, мыслей и впечатлений, связанных с травматической ситуацией;

- постоянное возбуждение, расстройство сна, трудности концентрации внимания и т.п. (физическая возбудимость) [5; 28; 29].

Факторы, влияющие на вторичный травматический стресс, можно разделить на индивидуальные и ситуационные [6; 20]. К индивидуальным относятся: личная история (в частности, наличие/отсутствие собственного травматического опыта); особенности проявления защитных механизмов; стили преодоления жизненных трудностей; актуальная жизненная ситуация; профессиональная подготовка и профессиональная история; возможность получать супервизорскую помощь; возможность получать личную терапию; пол, возраст, стаж работы. Ситуационные составляют: условия работы; тип клиентов; накопление травматического материала; организационный контекст; социальный и культуральный контексты.

Синонимом вторичного травматического стресса является усталость от сострадания. Впервые этот термин в 1992 году использовала Карла Джойнсон, изучая поведение медсестер [30]. И стал использоваться Фигли, который предложил его как более мягкую замену термина вторичная травма [28]. Усталость от сострадания (Compassion fatigue) - это сочетание физического, эмоционального и духовного истощения, связанное с заботой о других, испытывающих сильную эмоциональную боль и физические страдания. В переводе с английского «fatigue» – это именно истощение, а не просто усталость. Поэтому термин «истощение от сострадания» мог бы лучше передать глубину негативных изменений, происходящих с человеком, переживающим такое состояние. В психологической литературе есть еще одно понятие, описывающее изменения, происходящие с человеком после контакта с травматическим опытом другого - викарная травма (Vicarious trauma). Это термин был введен в 1990 году Лори Энн Перлман и Ирен Лайзой МакКанн и означает трансформацию внутреннего опыта помощника, возникающую в результате взаимодействия с травмирующим материалом клиента [31]. Синонимами викарной травмы являются заместительная и опосредованная травма. Основные симптомы заместительной травмы: нарушение самоидентификации, духовности, мировоззрения и когнитивной системы отсчета терапевтов.

В отечественной психологии о вторичной травме известно очень мало. Чаще всего встречается упоминание работ И.Г. Ильиной и М.Я. Соловейчик [5] и И.Г. Малкиной-Пых [6; 7]. Если мы обратимся к труду И.Г. Ильиной и М.Я. Соловейчик [5], то обнаружим там статью «Методические материалы по работе со вторичной травмой», написанные как конспект книги «Transforming the pain: A workbook on vicarious traumatization», которая посвящена викарной, а не вторичной травме [32]. Это демонстрирует существующую и у нас, и за рубежом путаницу понятий вторичного травматического стресса и викарной травмы, и вообще, что есть вторичная травма и что - викарная [18; 33; 34]. Довольно часто к ним еще прибавляют концепцию выгорания.

Термин «выгорание» (Burnout) впервые был введен в 1974 году американским психиатром Гербертом Фрейденбергером. Оно определяется как «состояние физического, эмоционального и психического истощения, вызванное длительной вовлеченностью в эмоционально сложные ситуации», а не воздействием травмы и страданий конкретного пациента [35]. Еще два значимых отличие выгорания от вторичной травмы: выгорание развивается постепенно, а вторичная травма может случиться внезапно; вторичная травма обратно коррелирует с возрастом и стажем, выгорание находится в прямой взаимосвязи с ними.

Как правило, усталость от сострадания рассматривается как многомерная конструкция, состоящая из двух измерений: выгорания и вторичного травматического стресса [36; 37]. С методологической точки зрения, когда конструкт усталости от сострадания включает как выгорание, так и вторичную травму, интерпретировать результаты исследований гораздо труднее [16].  Т.Д. Карягина и С.Ю. Рощина [8] в своем обзоре научных работ подтверждают эту ситуацию, называя ее «таксономической головоломкой». Исследование, посвященное конкретно выгоранию, вторичному травматическому стрессу и викарной травме, показало, что вторичная и викарная травмы коррелируют умеренно высоко, что свидетельствует о сильной связи между конструктами. Их предикторы и протекторы совпадают [38].  Из этого можно сделать вывод о том, что термины вторичная и викарная травма по сути описывают одно и то же психологическое явление и состояние – психологическую травму, которую получает человек, эмпатически соприкасаясь с травматическим опытом другого.

Вторичный травматический стресс можно рассматривать как профессиональную опасность для лиц, осуществляющих непосредственный уход за пациентами, испытывающими страдание или получившими физическую и/или психическую травму [20]. В последние 10-15 лет зарубежных ученых заинтересовали роды и их влияние на психоэмоциональное состояние участвующих в родовспоможении медиков. Исследования показали, что участие в родах несет риск получения вторичной травмы для медицинского персонала [39 - 44].  Качественные исследования показали, что травматические или стрессовые ситуации при родах могут оказывать долгосрочное влияние на психическое здоровье и профессиональную и личную идентичность акушеров-гинекологов [45 - 47]. Вторичный травматический стресс может включать эмоциональный дистресс, проблемы со сном, может негативно влиять на производительность труда из-за невыходов на работу, снижения уверенности в себе и вторичных медицинских ошибок [48; 49]. В 2022 был опубликован большой систематический обзор работ, посвященный вторичной травме [22]. Исследования, вошедшие в обзор, были проведены в Великобритании, США, Австралии, Дании, Новой Зеландии, Швеции, Израиле, Турции и Уганде.  Всего в них приняло участие 8630 медицинских работников, в возрасте от 18 до 77 лет. 85% из них сообщили о том, что были свидетелями травматичных родов, у 12,6−38,7% были симптомы вторичного травматического стресса.  В исследовании 2020 года в крупном академическом медицинском учреждении в Висконсине, США приняло участие 27 врачей акушеров – гинекологов (24 женщины и 3 мужчины) [50]. Респонденты выявили причастность к неблагоприятным медицинским событиям (95%) и симптомы травматического стресса (75%). Наиболее часто упоминаемыми симптомами были тревога (81%), чувство вины (62%) и нарушение сна (58%). Британское исследование 2020 года показало, что 30% акушеров-гинекологов перестали ходить на роды после того, как пережили травмирующее событие [51]. Последствия вторичной травмы могут приводить к злоупотреблению служебным положением, вызывать потерю мотивации, способствовать выгоранию, снижать чувство сострадания и качество оказываемого ухода [19; 52].

В дополнение к общепризнанным симптомам медики описывали и другие последствия травматических родов. Они не могут быть официально включены в диагноз вторичной травмы, но оказывают существенное влияние на последующую жизнь людей. К ним относят:

– страх перед судебными разбирательствами (судебное разбирательство заставляло их каждый день заново переживать травму [39; 53];

-  негативные изменения в практике из-за того, что врачи, например, могут стать более медикализованными, или, наоборот, избегать некоторых практик, чтобы не рисковать [54];

- потеря веры в роды как здоровый и естественный процесс, приносящий радость и в акушерство, как область медицины, направленную на помощь и заботу о роженице и ребенке [39];

- потеря эмпатии, в попытке таким образом защитить себя [53; 55].

  Пандемия COVID-19 показала, что врачи могут столкнуться с еще одни видом психотравмы – моральной. Медицинские работники были возмущены политикой, направленной на предотвращение заражения COVID-19, в результате которого матери рожали в одиночку и разлучались с детьми [56; 57]. Внимание к их опыту позволило увидеть, что моральная травма частично совпадает с ПТСР, но отличается от него и приводит к другому набору симптомов [58]. Объединение конструктов моральной и вторичной травмы позволяет лучше описать и понять опыт медицинского персонала в родильном доме. Например, чувство вины и стыда являются обычными реакциями после травмирующих событий, но не являются частью диагноза ПТСР по критериям DSM-V. Конструкт же морального вреда включает в себя вину и стыд и относится к тому, что происходит, когда кто-то участвует в действии, которое он считает неправильным [16]. Моральная травма (Moral distress) возникает, когда медработник вынужден действовать вопреки своим профессиональным и личным ценностям, что подрывает его привычные представления о себе и о своем профессиональном долге. Моральная травма может произойти вследствие как действия, так и бездействия.

Симптомы моральной травмы медиков родильных отделений проявляются следующим образом [16]:

- чувством стыда и вины (признание чувства вины медицинским сообществом и самим медиками способствует самопрощению и выздоровлению);

- снижением самооценка и негативными изменениями в отношениях и мировоззрении;

- потерей доверия самой системе здравоохранения;

- всем спектром симптомов ПТСР [57];

- потерей веры, религиозной или духовная борьбой;

- уходом из профессии, в исследовании с участием 329 врачей и медсестер, работающих в больницах, 49% медсестер и 28% врачей уволились или собирались уволиться, когда у них были высокие баллы моральной травмы [36; 59]. 

Многофакторный стресс, который испытывают медицинские работники в родильном отделении, серьезно влияет на уровень их удовлетворенности работой. Когда в родах происходит что-то неблагоприятное, все усилия персонала и руководства направляются на решение вопросов с пациентами, не задумываясь о состоянии самих медиков [17]. Это также может усиливать травматизацию. Психическое здоровье врачей напрямую влияет на две основные вещи, о которых заботятся руководители медучреждений: удержание персонала и качество обслуживания пациентов. Неустраненная травма, снижает эмпатию врачей и увеличивает медикализацию, что влияет на расходы клиники и опыт пациентов. Удержание персонала также влияет на прибыль, а травматические роды могут привести к тому, что медработники уйдут с работы [16].

Психологическая травма оказывает влияние на личность человека, в том числе на качество межличностного общения и выполнение профессиональных обязанностей.  Редукция личности, которая может случиться в следствие вторичной травмы, может привести к тому, что медработник сам станет психотравмирующим фактором для пациенток. Психотравма, полученная женщиной в такой уязвимый период, как перинатальный, в свою очередь может отразиться на качестве ее взаимодействия с ребенком и желании становиться матерью еще раз. А изменения, происходящие на когнитивном и физиологическом уровне вследствие травмы, могут негативно отразиться на профессиональных качествах медика, увеличивая риск медицинской ошибки.

Чтобы справиться с последствиями травматизации нужны комбинированные вмешательства на трех уровнях: личном, профессиональном и организационном [6; 7; 28; 60]. В число личных стратегий входят: достаточное количество сна, регулярные физические упражнения, отдых и питание; удовольствие от деятельности, не связанной с работой; здоровый баланс между работой и семьей; выделение достаточного личного времени для скорби о потерянных пациентах; развитие навыков преодоления трудностей и стрессоустойчивости; использование психотерапии для тех медицинских работников, которые испытывают сильную эмоциональную реакцию на свою работу;  сосредоточение на своих духовных потребностях.

Анализ исследований [2; 16; 60 - 62] выявил, что ключевые потребности врачей выглядят так:

– создание поддерживающей, а не обвиняющей акушерской культуры; дестигматизация потребности в помощи и поддержке после травматического события; нормализация и пропаганда важности психологического здоровья для врачей;

– регулярное и обязательное обучение медицинских работников способам профилактики и преодоления психотравмирующих событий;

– возможность рассказать о событии вскоре и получить поддержку – от коллег, руководства и специально обученного человека сразу после травматичного инцидента; возможность взять отдых для того, чтобы прийти в себя.

Ряд российских и зарубежных исследований показывают, что в родильных домах не предусмотрены специальные программы поддержки и обучения персонала профилактике и борьбе со вторичной травмой [2; 16; 61; 62].

Выводы

Вторичный травматический стресс является сложным и неоднозначных психологическим феноменом, находящимся во внимание исследователей последние 30 с лишним лет. Существующий уже большой объем исследований подтверждает, что работа медиков в родильном отделении сопряжена с риском получения вторичного травматического стресса, а получившие психотравму медицинские работники становятся фактором риска для пациентов, в следствие редукции личности и увеличения количества медицинских ошибок. В настоящее время у персонала фактически отсутствуют знания о профилактике и способах преодоления вторичного травматического стресса, а в медучреждениях не предусмотрено мер профилактики и поддержки. Зарубежные исследования показывают, что медики нуждаются в дестигматизации психоэмоциональных проблем, формировании поддерживающей корпоративной культуры и регулярном обучении навыкам профилактики и преодоления вторичного травматического стресса.

1. Якупова В.А., Аникеева М.А., Суарэз А.Д. Посттравматическое стрессовое расстройство после родов: обзор исследований [Электронный ресурс] // Клиническая и специальная психология. 2023. Том 12. № 2. С. 70–93. DOI: 10.17759/cpse.2023120204
2. Абросимов И.Н., Заоева З.О., Втюрина М.Б., Суркова И.М. Роль психолога в системе здравоохранения: анализ мнения врачей // ОРГЗДРАВ: Новости. Мнения. Обучение. Вестник ВШОУЗ. 2022. №3 (29). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-psihologa-v-sisteme-zdravoohraneniya-analiz-mneniya-vrachey (дата обращения: 21.09.2023).
3. Федеральный государственный образовательный стандарт высшего образования - специалитет по специальности 31.05.01 Лечебное дело. Утвержден Приказом Министерства науки и высшего образования РФ от 12 августа 2020 г. N 988. [Электронный ресурс].URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202008270013. (Дата обращения: 19.09.2023)
4. Федеральный государственный образовательный стандарт высшего образования - подготовка кадров высшей квалификации по программам ординатуры по специальности 31.08.01 Акушерство и гинекология. Утвержден Приказом Министерства науки и высшего образования Российской Федерации от 09.01.2023 № 6. [Электронный ресурс].URL: http://publication.pravo.gov.ru/document/0001202302140013. (Дата обращения: 19.09.2023)
5. Ильина И.Г., Соловейчик М.Я., Методические материалы по работе со вторичной травмой // Конфликт и травма. Вып.1. Актуальные вопросы оказания помощи при травматических и посттравматических стрессовых расстройствах. СПб.: Ин-т психотерапии и консультирования „Гармония“, 2002
6. Малкина-Пых И.Г. Психологическая помощь в кризисных ситуациях – М.: Изд-во Эксмо, 2005. – 960 с. – (Справочник практического психолога). ISBN S-699-07805-3
7. Малкина-Пых И.Г. Психология горя и утраты: учебное пособие / И.Г. Малкина-Пых. — Москва: КНОРУС, 2023. — 282 с. — (Бакалавриат, специалитет и магистратура)
8. Карягина Т.Д., Рощина С.Ю. Эмпатия и выгорание у представителей помогающих профессий [Электронный ресурс] // Современная зарубежная психология. 2023. Том 12. № 2. C. 30—42. DOI: https://doi.org/10.17759/jmfp.2023120203
9. Ayers S. Birth trauma and post‐traumatic stress disorder: the importance of risk and resilience. J Reprod Infant Psychol. 2017;35(5): 427‐430. https://doi.org/10.1080/02646838.2017.1386874
10. Guducu N., Kayan B.O., Isci H., Basgul Yigiter A., Dunder I. Postpartum posttraumatic stress disorder in women delivering vaginally or by cesarean section. J Oncol Pharm Pract. 2013;5(3):114‐117
11. Wahlberg Å., Andreen Sachs M., Johannesson K., Hallberg G., Jonsson M., Skoog Svanberg A., Högberg U. Post-traumatic stress symptoms in Swedish obstetricians and midwives after severe obstetric events: a cross-sectional retrospective survey. BJOG: An international journal of obstetrics and gynaecology. 2017;124(8):1264–1271. doi:10.1111/1471-0528.14259
12. Weeks F., Pantoja L., Orti J., Foster J., Cavada G., Binfa L. Labor and birth care satisfaction associated with medical interventions and accompaniment during labor among Chilean women. J Midwifery Women's Health. 2017;62(2):196‐203.)
13. Yakupova V., Suarez A., Kharchenko A. Birth Experience, Postpartum PTSD and Depression before and during the Pandemic of COVID-19 in Russia. International Journal of Environmental Research and Public Health. 2022; 19(1):335. https://doi.org/10.3390/ijerph19010335
14. Saxbe D., Horton K.T., Tsai A.B. The Birth Experiences Questionnaire: a brief measure assessing psychosocial dimensions of childbirth. J Fam Psycho. 2018;32(2):262‐268
15. Cohen R., Leykin D., Golan‐Hadari D., Lahad M. Exposure to traumatic events at work, posttraumatic symptoms and professional quality of life among midwives. Midwifery. 2017;50:1‐8
16. Kendall-Tackett K., Tatano Beck C. Secondary Traumatic Stress and Moral Injury in Maternity Care Providers 2022 Front. Glob. Womens Health, 04 May 2022 Sec. Maternal Health Volume 3 - 2022 https://doi.org/10.3389/fgwh.2022.835811
17. Kruper A., Kaljo K., Parthum K., Treat R., Domeyer-Klenske A.E. Secondary Traumatic Stress in Obstetrics & Gynecology: Provider Experience and Programmatic Needs Obstetrics & Gynecology 133():p182S, May 2019. DOI: 10.1097/01.AOG.0000558926.03373.05
18. Baird K., Kracen A. C. Vicarious traumatization and secondary traumatic stress: A research synthesis Counselling Psychology Quarterly, June 2006; 19(2): 181–188
19. Toohill J., Fenwick J., Sidebotham M., Gamble J., Creedy D.K. Trauma and fear in Australian midwives. Women Birth. 2018;32(1):64‐71
20. Baas MAM, Scheepstra KWF, Stramrood CAI, Evers R, Dijksman LM, vanPampus MG. Work-related adverse events leaving their mark: a cross-sectional study among Dutch gynecologists. BMC Psychiatry. (2018) 18:73. doi: 10.1186/s12888-018-1659-1
21. Beck C.T. (2011). Secondary Traumatic Stress in Nurses: A Systematic Review. Archives of Psychiatric Nursing, 25(1), 1–10. doi:10.1016/j.apnu.2010.05.005
22. Uddin N., Ayers S., Khine R., Webb R. (2022). The Perceived Impact of Birth Trauma Witnessed by Maternity Health Professionals: A Systematic Review. Midwifery, 114, 103460. doi:10.1016/j.midw.2022.103460
23. Byrne, V., Egan, J., Mac Neela, P., & Sarma, K. (2017). What about me? The loss of self through the experience of traumatic childbirth. Midwifery, 51, 1–11
24. Nicholls, K., & Ayers, S. (2007). Childbirth-related post-traumatic stress disorder in couples: A qualitative study. British Journal of Health Psychology, 12(4), 491–509
25. Reed, R., Sharman, R., & Inglis, C. (2017). Women’s descriptions of childbirth trauma relating to care provider actions and interactions. BMC Pregnancy and Childbirth, 17(1)
26. Rodr´ıguez-Almagro, J., Hern´andez-Mart´ınez, A., Rodr´ıguez-Almagro, D., Quir ´os-Garc´ıa, J. M., Mart´ınez-Galiano, J. M., & G´omez-Salgado, J. (2019). Women’s perceptions of living a traumatic childbirth experience and factors related to a birth experience. International Journal of Environmental Research and Public Health, 16(9), 1654
27. Thomson, G., & Downe, S. (2008). Widening the trauma discourse: The link between childbirth and experiences of abuse. Journal of Psychosomatic Obstetrics & Gynecology, 29(4), 268–273
28. Figley C.R. (1995). Compassion fatigue: Toward a new understanding of the costs of caring. In B.H. Stamm (Ed.), Secondary traumatic stress: Selfcare issues for clinicians, researchers, and educators (pp. 3–28). Lutherville, MD: Sidran Press
29. Yildirim G., Kidak L. B. Secondary Traumatic Stress Scale: an adaptation study. Anatolian Journal of Psychiatry. 2018;19(1):45‐51.
30. Joinson C. (1992). Coping with compassion fatigue. Nursing, 22, 116–122
31. McCann L., Pearlman L.A. Vicarious traumatization: a framework for understanding the psychological effects of working with victims. J Trauma Stress 1990;3(1):131-49
32. Saakvitne K.W., Pearlman L.A., & Traumatic Stress Inst, Ctr for Adult & Adolescent Psychotherapy, LLC. (1996). Transforming the pain: A workbook on vicarious traumatization. W W Norton & Co
33. Bourke M.L., Craun S.W. Coping with secondary traumatic stress: Differences between U.K. and U.S. Child Exploitation hersonnel. Traumatology. An Int. J. 2014, 20, 57–64. [CrossRef]
34. Rauvola R.S., Vega D.M., Lavigne K.N. Compassion Fatigue, Secondary Traumatic Stress, and Vicarious Traumatization: a Qualitative Review and Research Agenda. Occup Health Sci 3, 297–336 (2019). https://doi.org/10.1007/s41542-019-00045-1
35. Pines A.M., Aronson E., Burnout K.D. From Tedium to Personal Growth. New York: Free Press. 1981
36. Austin C.L., Saylor R., Finley P.J. Moral distress in physicians and nurses: impact on professional quality of life and turnover. Psychol Trauma. (2017) 9:399–406. doi: 10.1037/tra0000201
37. Stamm B.H. The Concise ProQOL Manual: the concise manual for the professional quality of life scale [Электронный ресурс]. Pocatello: ProQOL, 2010. 78 p. URL: https://www.researchgate.net/publication/340033923 (дата обращения: 19.06.2023)
38. Devilly Grant J., Wright R., Varker T. Vicarious trauma, secondary traumatic stress or simply burnout? Effect of trauma therapy on mental health professionals Australian and New Zealand Journal of Psychiatry 2009; 43:373_385
39. Beck C., LoGiudice J., Gable R. A mixed‐methods study of secondary traumatic stress in certified nurse‐midwives: shaken belief in the birth process. J Midwifery Women's Health. 2015;60(1):16‐23
40. Cauldwell M, Chappell LC, Murtagh G, Bewley S. Learning about maternal death and grief in the profession: a pilot qualitative study. Acta Obstet Gynecol Scand. 2015;94:1346–53
41. Elmir, R., Pangas, J., Dahlen, H., & Schmied, V. (2017). A metaethnographic synthesis of midwives’ and nurses’ experiences of adverse labour and birth events. Journal of Clinical Nursing, 26(23–24), 4184–4200. https://doi.org/10.1111/jocn.13965
42. Scott SD, Hirschinger LE, Cox KR, McCoig M, Brandt J, Hall LW. The natural history of recovery for the healthcare provider “second victim” after adverse patient events. Qual Saf Health Care. 2009;18:325–30
43. Schrøder, K., Edrees, H. H., Christensen, R. d., Jørgensen, J. S., Lamont, R. F., & Hvidt, N. C. (2019). Second victims in the labor ward: Are Danish midwives and obstetricians getting the support they need? International Journal for Quality in Health Care: Journal of the International Society for Quality in Health Care, 31(8), 583. https://doi.org/10.1093/intqhc/mzy219
44. Seys D, Wu AW, Van Gerven E, Vleugels A, Euwema M, Panella M, et al. Health care professionals as second victims after adverse events: a systematic review. Eval Health Prof. 2013;36:135–62
45. Nuzum D, Meaney S, O’Donoghue K. The impact of stillbirth on consultant obstetrician gynaecologists: a qualitative study. BJOG. 2014;121:1020–8
46. Puia DM, Lewis L, Beck CT. Experiences of obstetric nurses who are present for a perinatal loss. J Obstet Gynecol Neonatal Nurs. 2013;42:321–31
47. Rice H, Warland J. Bearing witness: midwives experiences of witnessing traumatic birth. Midwifery. 2013;29: 1056–63. 20
48. Burlison JD, Quillivan RR, Scott SD, Johnson S, Hoffman JM. The effects of the second victim phenomenon on work-related outcomes: connecting selfreported caregiver distress to turnover intentions and absenteeism [published online ahead of print, 2016 Nov 2]. J Patient Saf. 2016: 1–13. https://doi.org/10.1097/PTS.0000000000000301
49. Nimmo A, Huggard P. A systematic review of the measurement of compassion fatigue, vicarious trauma, and secondary traumatic stress in physicians. Australas J Disaster Trauma Stud. 2013;1: 37–44
50. Kruper A., Domeyer-Klenske A., Pilarski A., Kaljo K., Secondary Traumatic Stress in Ob-Gyn - A Mixed Methods Analysis Assessing Physician Impact and Needs 2020 Medical College of Wisconsin, Milwaukee, Wisconsin
51. Slade P., Balling K., Sheen K., Goodfellow L., Rymer J., Spiby H., et al. Workrelated posttraumatic stress symptoms in obstetricians and gynaecologists: findings from INDIGO, a mixed-methods study with cross-sectional survey and in-depth interviews. Br J Obstet Gynaecol. (2020) 127:600–8. doi: 10.1111/1471-0528.16076
52. Sheen K, Spiby H, Slade P, Exposure to traumatic perinatal experiencesand posttraumatic stress symptoms in midwives: prevalence and association with burnout. Int J Nurs Stud. 2015;52(2):578‐587
53. Beck C.T. Secondary traumatic stress in maternal-newborn nurses: secondary qualitative analysis. J Am Psychiatr Nurses Assoc. (2020) 26:55–64. doi: 10.1177/1078390319886358
54. Kerestes C. Re: work-related posttraumatic stress symptioms in obstetricians and gynaecologists: findings from INDIGO, a mixed-methods study with a cross-sectional survey and in-dept interviews. Br J Obstetr Gynaecol. (2020) 127:910–1. doi: 10.1111/1471-0528.16208
55. Wahlberg A, Hogberg U, Emmelin M. The erratic pathway to regaining a professional self-image after an obstetrc workrelated trauma: a grounded theory study. Int J Nurs Stud. (2019) 89:53–61. doi: 10.1016/j.ijnurstu.2018.07.016
56. Horsch A, Lalor J, Downe S. Moral and mental health challenges faced by maternity staff during COVID-19 pandemic. Psychol Trauma. (2020) 12:S141–2. doi: 10.1037/tra0000629
57. Wang Z., Harold K. G., Tong Y., Wen J., Sui M., Liu H., et al. Moral injury in Chinese health professionals during the COVID-19 pandemic. Psychol Trauma. (2022) 14:250–7. doi: 10.2139/ssrn.3606455
58. American Psychiatric Association: Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders, Fifth Edition, Text Revision. Washington, DC, American Psychiatric Association, 2022
59. Beck C.T., Gable R. K., Sakala C., Declercq E. R. Posttraumatic stress disorder in new mothers: results from a two-stage U.S. national survey. Birth. (2011) 38:216–27. doi: 10.1111/j.1523-536X.2011.00475
60. Rourke M.T. (2007). Compassion fatigue in pediatric palliative care providers. Pediatric Clinics of North America, 54, 631–644
61. McCready S., Russell R. A national survey of support and counselling after maternal death. Anaesthesia. (2009) 64:1211–7. doi: 10.1111/j.1365-2044.2009.06064.x
62. Ravaldi C., Mosconi L., Mannetti L, Checconi M., Bonaiuti R., Ricca V., Mosca F., Dani C. and Vannacci A. (2023) Post-traumatic stress symptoms and burnout in healthcare professionals working in neonatal intensive care units: Results from the STRONG study. Front. Psychiatry 14:1050236. doi: 10.3389/fpsyt.2023.1050236