Культура

Культурно-лингвистические особенности IV Международного конгресса исторических наук в Лондоне

Маслов Валерий Петрович
магистрант исторического факультета, ФГБОУ «Астраханский государственный университет им. В.Н. Татищева», РФ, г. Астрахань, masl0vvalery@yandex.ru

Аннотация: В данной статье проводится анализ особенностей культурно-лингвистической организации международного мероприятия на примере IV Международного конгресса исторических наук. В тексте проводится исследование организации и проведения конгресса исходя из культурно-лингвистических особенностей и тенденций мирового сообщества начала XX в., а также влияния «английского фактора».
Ключевые слова: международная конференция, Лондон, английский язык, русский язык, российские ученые.

Maslov Valery Petrovich
master's student of the Faculty of History, Tatishchev’s Astrakhan State University, Russia, Astrakhan

Abstract: This article analyzes the features of the cultural and linguistic organization of an international event on the example of the IV International Congress of Historical Sciences. The text examines the organization and conduct of the congress based on the cultural and linguistic features and trends of the world community of the early XX century, as well as the influence of the "English factor".
Keywords: international conference, London, English, Russian, Russian scientists.

В апреле 1913 г. в Лондоне проходил IV (его еще называют III, если не учитывают конгресс 1898 г. в Гааге) Международный конгресс исторических наук. В день проходило одновременно несколько собраний, проходивших в двенадцати разных помещениях. Первое общее собрание проходило в актовом зале (Great Hall) района Lincoln's Inn [1, с. 13]. Собрание открылось длинной приветственной речью президента Британской академии – профессора А.В. Уорда [1, с. 4].

К задачам организаторов конгресса, на основе сформированных приоритетных направлений, следует отнести следующее: охват большего количества слушателей – т.е. донесения в массы интереса к науке; расширение тематики собраний, не ограничиваясь исключительно вопросами изучения истории; наложение на конгресс «английского отпечатка», что выразилось в исключительно английском составе организационного комитета, а также преобладание англичан в составе других комитетов [2, с. 14].

В процессе организации конгресса, англичане весьма трепетно относились не только к формальной организации самой структуры мероприятия, но и конструирования декоративной составляющей. В воспоминаниях Павла Николаевича Ардашева отмечалось, что для придания пафоса мероприятию, была создана пышная декоративная настройка, придавшая большую элитарность конгрессу [1, с. 7].

Участие в конгрессе принимали следующие страны: Англия, Германия, Российская империя, Франция, Австро-Венгрия, Италия, Швеция, Бельгия, Голландия, Норвегия, Швейцария, Испания, Греция, Португалия, Румыния, США, Канада, Южноамериканские страны и страны Азии. В состав конгресса входило около 750 англичан, а 250 – представители других наций. Среди других наций: 70 немцев; 30 русских (считая несколько поляков и финнов); 25 французов; 25 австро-венгров; 15 итальянцев; 8 шведов и бельгийцев; 7 голландцев; 6 норвежцев; 3 ученых из Швейцарии и 3 из Испании; 2 грека; по одному португальцу и румыну. Отдельно выделяются участники из неевропейских стран – 35 человек в совокупности из США, Канады и Южной Америки; 7 – из Азиатских стран [1, с. 8].

Причем, следует отметить неумышленный существенный перевес английских, а также немецких делегатов над французскими, что, в условиях крушения Венской системы международных отношений, было остро политическим явлением. Этот факт накладывал культурный отпечаток на международные отношения. На самом деле, такое положение было обусловлено особенностью структуры коммуникации сферы культуры и международных отношений с высшими учебными заведениями Франции, из-за чего приглашения французские ученые получили слишком поздно.

Еще одной особенностью конгресса 1913 г. следует считать наличие, для начала XX в., большого количества женщин – более двухста. Преобладали англичанки и американки. Сравнительная многочисленность женского элемента в составе конгресса объяснялась облегченными условиями записи для женщин в члены конгресса [1, с. 11].

Президентом конгресса был английский историк и политик Джеймс Брайс, который не посетил IV Международный конгресс из-за того, что задержался в Вашингтоне из-за государственных дел [1, с. 4].

Среди докладчиков были именитые личности, такие как А.В. Уорд – профессор Кембриджского университета и президент Британской академии; архиепископ Кентерберийский – второе лицо после короны; П.Г. Виноградов – именитый российский историк; немецкий историк – Эдуард Мэйер; российский академик А.С. Лаппо-Данилевский; профессор Лейпцигского университета Карл Лампрехт и король Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии Георг V [3, с. 184].

Всего было проведено 4 общих собрания и 64 собрания по секциям. Собрания по секциям проходили пять дней. Заявлено было более 200 докладов, которые были поделены на 9 секций и 12 подсекций, получившие следующие именования: 1) История Востока с Египтологией; 2) История Греции, Рима и Византии; 3) Средневековая история; 4) Новая история, разделенная на три подсекции: а) Новая история, б) Колониальная история, в) Военная и морская; 5) Церковная история; 6) История права и экономическая история, разделенная на две подсекции: а) История права, б) Экономическая история; 7) Культурная история Средних веков и Нового времени, разделенные на четыре подсекции: а) Философия, языковедение и литература, б) Искусство, в) Точные и естественные науки, медицина; г) Педагогика и социология; 8) Археология; 9) Родственные и вспомогательные науки: а) Этнология, историческая география, топография и местная история, б) Философия история и историческая методология, в) Палеография, дипломатика, библиография, нумизматика, генеалогия, геральдика и сфрагистика [1, с. 17].

Подавляющее большинство докладов читалось на английском языке – 147; на французском и немецком – 28; на итальянском – 2. Большинство докладов носило узкоспециализированный характер, непонятный большинству. Регламент доклада составлял не более 30 минут на каждый [1, с. 18].

Англичане видели в конгрессе больше, чем простой деловой съезд ученых, из-за чего всячески стремились придать огласку данному мероприятию в обществе посредством привлечения большого количества прессы. П.Н. Ардашев отмечал, что в списке гостей парадного обеда от имени королевского правительства присутствовали такие гости как: Times, Standart, Westminster Gazette, Daily News, Daily Mail, Daily Telegraph, Daily Chronicle, Morning Post, Manchester Guard. Это названия девяти крупнейших английских газет. Павел Николаевич полагал, что этот факт, а также сопутствующие ему, могли свидетельствовать о том, что англичане стремились добиться увеличения количества культурных взаимодействий между людьми, которые были разделены национальными, политическими, социальными и территориальными перегородками [3, с. 47].

Вклад в развитие международно-культурных отношений внесли отечественные именитые личности. Труды российских ученых на конференции ничуть не уступали зарубежным, в частности, многие именитые историки отмечали, что на начало XX в. российская историческая наука была наравне, если не опережала европейские исторические науки [1, с. 17, 43].

П.Г. Виноградов на конференции был одним из многих авторитетных российских ученых, которые стремились добиться права выступать в последующих международных научных конференциях на русском языке, тем самым прировнять его к таким языкам всемирной науки, как английский, немецкий, французский и итальянский [1, с. 8, 44].

А.С. Лаппо-Данилевский на конференции представил на французском языке научному обществу сжатый, но очень содержательный очерк «Развитие идеи государства в России от Смутного времени до эпохи реформ». Доклад вызвал восторг у зарубежных коллег российского профессора [5, с. 100]. Помимо прочего, после возвращения из Лондона, А.С. Лаппо-Данилевский незамедлительно стал предпринимать действия для того, чтобы заручиться поддержкой Императорской академии наук в отношении проведения конгресса в Петербурге. Ученый достаточно четко отметил связь факта приглашения конгресса в Петербург с поручением, которое ему было дано на заседании общего собрания Академии наук 9 февраля 1913 г., – сделать русский язык языком международной науки [2, с. 7].

К главным достижениям конгресса следует отнести: во-первых, мероприятие сыграло большую роль в популяризации участия женщин в научных конференциях и собраниях [1, с. 11]; во-вторых, следует отметить вклад организаторов в становление структурированной системы организации конференции и формирования четкого регламента [1, с. 25]; в-третьих, привлечение внимания к конгрессу большого внимания прессы, т.е. популяризация образования в обществе [1, с. 27]; в-четвертых, стоит отметить вклад конгресса в становление традиции публикации материалов по результатам конференции в научных журналах [1, с. 55, 58].

1. Ардашев П.Н. Третий Международный исторический конгресс в Лондоне / П.Н. Адашев. – СПб.: Сенаторская типография, 1913. – 62 с.
2. Бубнов Н.М. Ученые права русского языка: в защиту равноправия русского языка на международных исторических конгрессах / Н.М. Бубнов. – К.: типография С. В. Кульженко, 1913. – 15 с.
3. Егоров Д.Н. Третий интернациональный конгресс историков / Д.Н. Егоров. – М.: Русская мысль, 1908. – 177 с.
4. Желенина, И.А. Из истории международных конгрессов исторических наук / И.А. Желенина. // Вопросы истории. – 1964. – № 9. – С. 182-189.
5. Слонимский А.Г. Участие российских ученых в международных конгрессах историков / А.Г. Слонимский // Вопросы истории. – 1970. – № 7. – С. 95-108.