Русский язык | Филологический аспект Методика преподавания языка и литературы №4 (4) Декабрь 2019

УДК 811.161.1

Дата публикации 30.11.2019

Словообразовательные варианты притяжательных прилагательных XI-XVII вв. (по данным лексикографических источников)

Шумилова Марина Владимировна
старший преподаватель кафедры предметных технологий начального и дошкольного образования, Омский государственный педагогический университет, РФ, г. Омск, shumilova_m.v@mail.ru

Аннотация: В статье анализируются притяжательные прилагательные, извлеченные методом сплошной выборки из исторических словарей. Адъективы, обозначающие принадлежность, часто встречаются в современных художественных текстах и живой речи. Вопреки предположению об их исчезновении, продолжают употребляться, расширяя свое значение до относительных прилагательных. В силу того, что подобная дублетность, взаимозаменяемость наблюдались в русском языке в средние века, предметом данного исследования являются количественное соотношение суффиксов, их продуктивность и лексические особенности притяжательных прилагательных XI-XVII вв. В это время в русском языке в 40% случаев от одной основы существительного образовывались два и более притяжательных прилагательных. Собранный материал позволяет говорить о большей продуктивности суффикса -ий-, и чуть меньшей – -ов-.
Ключевые слова: притяжательное прилагательное, относительное прилагательное, суффикс, словообразовательный вариант, продуктивность

Word-formation variants of possessive adjectives XI-XVII centuries (according to lexicographic sources)

Shumilova Marina Vladimirovna
Senior Lecturer at the Department of Subject Technologies in Primary and Preschool Education, Omsk State Pedagogical University, Russia, Omsk

Abstract: The article analyzes possessive adjectives extracted by the method of continuous sampling from historical dictionaries. Possessive adjectives are often found in modern literary texts and lively speech. Contrary to the assumption of their disappearance, they continue to be used, expanding their meaning to relative adjectives. Due to the fact that such doublet, interchangeability was observed in Russian in the Middle Ages, the subject of this study is the quantitative ratio of suffixes, their productivity and lexical features possessive adjective of the XI-XVII centuries. At that time in Russian, in 40% of cases two or more possessive adjectives were created on from the basics of nouns. The collected material demonstrated higher productivity suffix -iy- and slightly lower - -ov-.
Keywords: possessive adjective, relative adjective, suffix, derivational variant, productivity

Притяжательные прилагательные активно изучались в середине прошлого века, но предметом исследования лингвистов (Гриншпун Б.М.,  Белошапкова В.А., Земская Е.А.) [1, 2] были в основном адъективы древнерусские в сравнении языковым наследием XX в. Судьба этого разряда ученым виделась неутешительной: группу называли распадающейся и непродуктивной. Некоторые лингвисты (Виноградов В.В., Давлетшина С.М.) [3, 4] предлагали включить подобные прилагательные в разряд относительных, т.к. понятие посессивности по сути является свойством, качеством предмета. Однако, кроме конкретного значения, у этих прилагательных есть особая структурная примета: суффиксы -ов-, -ин-, -ий- и их варианты. Стоит отметить, что изучение этого разряда в школе всё ещё актуально, так как связано с правописанием одной и двух букв н. Известно, что «написание с одной Н прилагательных, образованных от существительных, основы которых также заканчиваются на Н, вызывает либо ошибки, либо (в случае правильного написания) серьёзные затруднения при попытке объяснить это написание» [5, с.35]. Также, по наблюдениям современных лингвистов (Норман Б.Ю., Шмелева Т.В.) [6, 7], предположения о судьбе посессивных прилагательных, выдвинутые более полувека назад, на данный момент не торопятся сбываться: адъективы типа Машин, Васин или мамин, папин, дядин, тетин активно употребляются в живой речи. Лингвист Б. Ю. Норман в своих наблюдениях замечает «довольно свободное образование притяжательных прилагательных» в современных художественных текстах [6, с. 93]. Проблемы целесообразности включения притяжательных адъективов в разряд относительных, история развития (или угасания?), состояния данного разряда в живой речи носителей языка требуют дополнительных исследований.

Предложение включить притяжательные в разряд относительных обусловлено употреблением посессивов в разных значениях, которые часто иллюстрируют свойство, качество предмета, например, медвежья услуга, орлиный взгляд, лисья хитрость – всё это характеристики человека, а не названных животных или птиц. Дифференциация адъективов затруднительна ещё по другой причине: не всегда ясно, к чему именно относится признак (одному субъекту или нескольким) и кто является реальным владельцем (животное или человек). Так, например, определяя прилагательные акулий и барсучий, составители Большого академического словаря русского языка в первом случае ограничились формулировкой «относящ. к барсуку, барсукам» [10, Т.1, с. 399], во втором же указали «относящ. к акуле, акулам (в 1 знач.), принадлежащий акуле» [10, Т.1, с. 152]. На наш взгляд, в словосочетаниях барсучья шкура, акулий плавник прилагательные в большей степени отражают посессивность, хотя стоит признать, в этих сочетаниях возможны два вопроса: чей?, обозначающий принадлежность, и какой?, обозначающий отношение, свойство, потому подобные слова возможно определить как притяжательно-относительные. Следует отметить, что уже в XI веке существовали подобные примеры: ходиша въ овъчахъ и козьяхъ кожахъ (Панд. Ант. (Амф.), 56) (здесь и далее цит. по Словарю русского языка XI-XVII вв.) – с одной стороны, кожа принадлежит козе и овце, с другой стороны, имеется в виду одежда из кожи, и в таком случае посессором является человек, а не животное, и прилагательное становится относительным; другой пример – ярость ихъ [грешников] по образу змиину (Новг. I лет., 80) – также возможны различные толкования.

Известно, что в русском языке XI-XVII вв. притяжательных прилагательных было больше, чем в современном. Все же следует помнить, что сравнение таких далеких периодов не вполне правомочно, поскольку сведения об употреблении древнерусских прилагательных мы черпаем в большей степени из дошедших до нас памятников письменности, а не живой речи. Тем не менее, наличие нескольких посессивов, образованных от одной основы и при помощи разных суффиксов, может служить косвенным доказательством более частого употребления притяжательных прилагательных в средние века. Известно, что в XVI-XVII вв. существовали «целые ряды дублетных или частично совпадающих по семантике» прилагательных [8, с. 34]. Количественное соотношение суффиксов, их продуктивность, возможные изменения в значениях адъективов представляет интерес и является предметом статьи.

Материалом для исследования послужили притяжательные прилагательные, извлеченные из толковых и исторических словарей. Выбор такого источника, как словарь, обусловлен рядом причин. Во-первых, в словаре, фиксируется отобранный, проанализированный материал. Во-вторых, обязательно присутствуют иллюстрации, которые позволяют судить о функциональных возможностях исследуемых лексических единиц. В-третьих, словарь позволяет говорить о достоверности материала.

Картотека исследования насчитывает 826 единиц, из которых около 40% являются прилагательными, образованными от одной основы. Анализ материала показал, что чаще всего (в 80% случаев) мы имеем дело с парой адъективов, производящей базой которых было одно и то же существительное: агнчевъ – агнчий, апостоловъ – апостоль, волостелевъ – волостелинъ, дьяконий – дьяконовъ, дядинъ – дядний,  княжевъ – княжий, кошачий – кошкинъ, курвий – курвинъ, ласткинъ – ласточий, младеничь – младенцевъ, отроковый – отрочий, папинъ – паповъ полковниковъ – полковничий, сотниковъ – сотничий и др.

В Словаре русского языка XI-XVII вв. (далее СлРЯ XI-XVII вв.) зафиксированы случаи образования от одного существительного трех и более прилагательных, выступающих как в роли относительных, так и в роли притяжательных. Приведем примеры трех словообразовательных вариантов: бабий – бабинъ – бабний; епископль – епископий – епископский; извощиковъ – извощицкий – извощичий; казначеевъ – казначеинский – казначейнинъ; каликинъ – каличий – каличный; пом'щиковский – пом'щицкий – пом'щиковъ; проскурницкий – проскурницынъ – проскурничий; рыбниковъ – рыбничий – рыбницкий; скотиевъ – скотий – скотский; тиуновъ – тиунский – тиунь; по четыре варианта образований от одной основы: еленевый – елений – еленный – елень; курий – куриный – куровъ – курячий; птичий – птичинъ – птичный – птичь.

В СлРЯ XI-XVII вв. было обнаружено по пять прилагательных, образованных от одного существительного: зв'рий – зв'риный – зв'рный – зв'рский – зв'рячий; коневий – коний – кониный (и конинный) – конский – конячий; митрополитов – митрополический – митрополитский – митрополичий – митропольский; нев'стинъ – нев'стний – нев'стничь – нев'стьскый – нев'стный; отний – отцовъ – отцовский – отчий – отчинъ.

Подробнее разберем особенности функционирования подобных синонимов на примере прилагательных, образованных от основы слова брат. Так, в СлРЯ XI-XVII вв. прилагательное братний (братный) трактуется как прил. к братъ (в разн. знач.). Контексты: ихъ же ради братьная паче же и отьчьскыя любъве печалию и чистотою намъ повел' (Ефр. Корм., 368. XII в.), а въ Устюге на посаде прошали жъ у нев'стки у Дарье того братня живота, хлеба и скота (АХУ III, 21. 1626 г.) – позволяют нам говорить, что притяжательно-относительная характеристика этого слова появилась уже в XII в., а невыразительная краткая форма употреблялась вплоть до XVII в. Существует отдельная статья для прилагательного братень, но, к сожалению, в ней не приведены ни контекст, ни толкование, дана лишь ссылка на слово братний, что позволяет нам приблизительно судить о его значении и о времени существования.

Другие прилагательные с корнем -брат- образованы от формы множественного числа – братья, или братия: братьинъ и братьяный: а на отвод' былъ у меня Ленко жъ и въ материно м'сто и въ братьино (АЮБ III, 132. XVI в.), причем к братьяный дано толкование «принадлежащий, относящийся к братьям»: у него жъ [монаха Ефрема] есть посестриа и братьяные сродники (Гр. Арганг. еп., 20. 1696 г.) – приведенный контекст позволяет нам говорить о вполне конкретной принадлежности. Прилагательное братский в словаре не зафиксировано, однако с XI в. по XIV в. существовал его синоним – братенскийИсакъ же и Ревека… призвавъша же иякова и Исава и помольшася има купно и закленъша има миръ им'ти въ себ', братеньское собьство и любовь держати запр'тивъша, преставистася (Хрон. Г. Амарт., 93. XIII – XIV вв. ~ XI в.) – в словосочетании братеньское собьство (братская общность, братское сродство) адъектив можно квалифицировать только как относительное. Возможно, позже это слово подверглось морфонологическим изменениям и дало современное прилагательное братский. Стоит отметить, что XVI в. существовало слово братинский, но обозначало оно принадлежность монахам, братии: да никтоже отъ братии ничтоже нигд' не възметь… ни манастырьскую вещь, ниже братиньскую (Иос. Вол. дух. гр.) ВМЧ, Сент. 1-13, 526. XVI в.).

Изучение прилагательных, создавших пару при образовании от одного субстантива при помощи двух разных морфем, выявило наибольшую продуктивность суффикса -ий-. При этом чаще встречалась корреляция с -ов- (архангеловъ – архангелий, архиепископлевъ – архиепископий, арцикнязевъ – арцикняжий, галовъ – гажий, игуменовъ – игумений, кожевниковъ – кожевничий, мучениковъ – мученичий, мясниковъ – мясничий, орловый – орлий, осетровый – осетрий, отроковый – отрочий, патриарховъ – патриарший, садовниквоъ – садовничий и др.), что составило 37% от общего числа «парных» прилагательных. Словообразовательные варианты с -ий- и -ин-  были обнаружены реже – в 21% случаев (вдовинъ – вдовий, вдовицынъ – вдовичий, зайчиный – заячий, карлинъ – карличий, павинъ – павий, собакинъ – собачий, соколиный – соколий и др.).

Вторым по продуктивности оказался суффикс -ов-. Кроме указанной выше корреляционной пары с -ий-, он также встречается в дуэте с -ск- (в 14% случаев): государевъ – государский, капитановъ – капитанский, кардиналовъ – кардинальский, псаревъ – псарский; -j- и -ин- (по 10% каждый): арцибискуповъ – арцибискупль, господиновъ – господинь, жениховъ – женишь, неясытовъ – неясыщь, журавлевъ – журавлиный, львовъ – львиный, предтечевъ – предтечинъ.

Другие словообразовательные варианты прилагательных, например, с -ий- и -ск-(-к-) (охотничий – охотницкий, рабий – рабский), -ин- и -ск- (татиный – татский), -ий- и -н- (горносталий – горностальный, жупеличий – жупеличный) и другие составляют незначительные группы (в общей сложности 8% от общего числа).

Рассматривая дальнейшую судьбу притяжательных прилагательных, образованных от одной основы, можно утверждать, что на сохранение слова в языке повлиял ряд признаков: фонетический облик адъектива, способность обозначать не только принадлежность, но и характеристику самого предмета, а также наличие производящей базы в современном русском языке. Так, например, субстантив горносталь в памятнике письменности зафиксирован последний раз в 1634 г., адъектив горносталий – в 1669 г., в Словаре Академии Российской (1789-1794 гг.) отсутствуют оба слова, следовательно, из активного употребления прилагательное вышло в XVII в. не по своим каким-то характеристикам, а под влиянием исчезновения существительного.  

В целом притяжательные прилагательные всех словообразовательных типов могли образоваться как от основ, обозначающих человека (трубничий, трубачевъ, татиный, тиунь), так и животного (враний, быковый, соколиный, медв'чь). Самыми многообразными были наименования людей, поэтому образованные от таких основ прилагательные также представлены в большом количестве. Так, принадлежать что-либо могло человеку, которого называли: а) по родству: бабинъ, отчинъ, сестрень, дядний, мужний; б) по социальной роли, профессии: архиепископовъ, арцибискупль, вдовинъ, господинь, дьяконовъ, епископий, звонцовъ, извощиковъ, казначейнинъ, кесаревъ, княжий, мызничий, рабий; в) по какой-либо личному качеству: мученичий.

В СлРЯ XI-XVII вв. зафиксировано большое количество притяжательных прилагательных, вошедших в состав имен собственных: Афонасей Григорьевъ сынъ Каликина, Михалко Мызниковъ, Юрья Протопопина, Яковъ Григорьевъ сынъ Протопоповъ, Стефанъ Родионовъ сынъ Скомороховъ, Онтона Сотникова, Иванъ Семеновъ сынъ Спасителевъ и др.

Немногочисленную группу составляют прилагательные, производные от основ, обозначающих библейских существ: агнчевъ (принадлежащий безгрешному человеку, Иисусу Христу), спасовъ, спасителевъ, супостащь (принадлежащий дьяволу).

Проведенное исследование позволяет говорить о значительном словообразовательном многообразии притяжательных прилагательных, их функциональных возможностях. Приведенные в статье иллюстрации к лексическим единицам в большей степени относятся к языку XV-XVII вв., периоду, который наименее освещен русистами, и потому нуждающемся в тщательном изучении.


Список литературы

1. Гриншпун Б.М. Притяжательные прилагательные с суффиксами -ин-, -ов- в современном русском языке: дисс. … к. филол. н. М.: Моск. гос. пед. ин-т, 1967. 312 с.
2. Белошапкова В.А., Земская Е.А. Из истории функционирования отсубстантивных прилагательных // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. Т. 5. - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - С. 4-25.
3. Виноградов В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове) / ред. Г.А. Золотова. 4-е изд. М.: Рус. яз., 2001. 720 с.
4. Давлетшина С.М. Особенности категоризации притяжательных прилагательных в русском языке // Известия ВГПУ. 2018. №10 (133). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-kategorizatsii-prityazhatelnyh-prilagatelnyh-v-russkom-yazyke (дата обращения: 27.11.2019).
5. Щербакова Наталья Николаевна О роли лингвистической компетенции в формировании орфографического навыка // Филологический класс. 2015. №2 (40). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-roli-lingvisticheskoy-kompetentsii-v-formirovanii-orfograficheskogo-navyka (дата обращения: 04.12.2019).
6. Норман Б.Ю. Грамматика каноническая, реальная и потенциальная // Język i metoda: Publikacja dofi nansowana przez Uniwersytet Jagielloński ze środków Wydziału Filologicznego / Red. dr hab. Dorota Szumska, dr Krzysztof Ozga. Wydanie I, Kraków, 2015. С. 91-104.
7. Шмелева Т.В. Притяжательные прилагательные: почему не сбывается виноградовский прогноз? // Инструментарий русистики: корпусные подходы (Slavica Helsingiensia, 34). Helsinki, 2008. С. 358-371.
8. Генералова Елена Владимировна Относительные прилагательные в старорусском языке: становление системы // Вестн. Том. гос. ун-та. Филология. 2017. №45. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/otnositelnye-prilagatelnye-v-starorusskom-yazyke-stanovlenie-sistemy (дата обращения: 04.12.2019).
Список источников
9. Словарь русского языка XI-XVII вв.: в 30 вып. / Ин-т рус. яз. М.: Издательство «Наука», 1975-2015.
10. Большой академический словарь русского языка / РАН, Институт лингвистических исследований. М.; СПб.: Наука, 2004-продолжает издаваться.

Расскажите о нас своим друзьям: