Литература народов стран зарубежья | Филологический аспект №05 (73) Май 2021
УДК 82-94
Дата публикации 31.05.2021
Пространственно-временная структура исторического нарратива: «Нерассказанные истории» британских офицеров о Крымской войне
Иваскевич Виктория Владимировна
студентка 5 курса, кафедра «Теория и практика перевода», Севастопольский государственный университет, v-ivaskevich@mail.ru
Комуцци Людмила Владимировна
доктор филол. наук, профессор кафедры «Теория и практика перевода», Севастопольский государственный университет, lvkomutstsi@sevsu.ru
Аннотация: Нарратив стал одним из главных инструментов изучения репрезентаций мира в текстах разных функциональных сфер и жанров. В филологии он используется традиционно, а начиная с 1980х годов нарратив прочно вошел в проблематику историографических исследований благодаря основополагающим работам Х. Уайта, А. Данто и других философов истории. Используя языковую категорию текстовой сетки, мы рассматриваем пространственно-временную структуру монографии британского историка Аластера Мэсси «Crimean war. The untold stories», в которой используется архив писем и дневников британских офицеров. Анализ позволят выявить закономерность представления пространства и времени событий в двух перспективах: с ретроспективной позиции нарратора, повествующего из настоящего настоящего для создания широкого макроконтекста событий Крымской войны, и с внутренних позиций участников и свидетелей тех событий, воссоздаваемых в их автоповествовательных микроистоиях. Эти микроистоии образуют периодические стоп-кадры в последовательном историческом нарративе, которые пробуждают в восприятии множественные субъективные переживания эпизодов той войны.
Ключевые слова: исторический нарратив, пространственно-временная структура текста, Аластер Мэсси, «Крымская война. Нерассказанные истории», «Альма».
5th year student, department of Theory and Practice of Translation, Sevastopol State University
Doctor of Science in Philology, Professor, the Department of Theory and Practice of Translation, Sevastopol State University
Abstract: Narrative has become a widely-used instrument for analyzing representations of reality in various functional spheres and genres. While philology has relied on narrative as a conventional category of analysis since the XIXth century, in historiographic researh it emerged no earlier than in 1980s, after a number of seminal works by H. White, A. Danto and other philosophers of history. Using the linguistic category of the textual net, we provide an analysis of the spatial-temporal structure of Alastair Massie’s book «Crimean war. The untold stories» featuring a massive selection of archive materials, namely the letters and diary notes of British officers from the front. The analysis reveals a narrative pattern of representing the space and the time of the war from two perspectives, namely, from the retrospective position of the historian-narrator who speaks from today to create a broad background of the past, and from the perspectives of the participants and witnesses of those events in their epistolary auto-narrative micro-stories. These micro-stories cause temporary stops and close-ups in the coherent historical narrative to evoke the multiple subjective emotional perceptions of particular episodes.
Keywords: historical narrative, spatial-temporal structure, Alister Massie, “Crimean War. The Untold Stories”, “Alma”
Иваскевич В.В., Комуцци Л.В. Пространственно-временная структура исторического нарратива: «Нерассказанные истории» британских офицеров о Крымской войне // Филологический аспект: международный научно-практический журнал. 2021. № 05 (73). Режим доступа: https://scipress.ru/philology/articles/prostranstvenno-vremennaya-struktura-istoricheskogo-narrativa-nerasskazannye-istorii-britanskikh-ofitserov-o-krymskoj-vojne.html (Дата обращения: 31.05.2021)
Теория нарратива, изначально дисциплина литературоведческая, стала сегодня метанаукой XXI века. Ее когнитивный потенциал был оценен другими гуманитарными науками, в частности, историографией. Начало изучению исторических нарративов положили работы А. Данто, X. Уайта, П. Рикера, Ф.Р. Анкерсмита и др. В частности, Артур Данто понимает под историческим нарративом способ организации прошлого во временные целостности, структуру, налагаемую на события и объединяющую их в соответствии с некоторым критерием значимости [3, с. 136]. В последние годы изучаются не только собственно историографические нарративы, но и письма и мемуары как их поджанры [5, с. 3].
Цель нашего исследования – анализ нарративной структуры книги британского историка Аластера Мэсси «Crimean war. The Untold Stories» [5]. Фокус нашего внимания сосредоточен на пространственной и временной структурах данного исторического нарратива, для чего мы опираемся на лингвистические категории пространственной и темпоральной сеток текста.
Пространственная сетка текста – это совокупность единиц морфологического и лексического уровней, обеспечивающих ориентацию читателя в пространстве нарратива. Пространственная сетка функционирует в нарративном тексте как линейная и как когнитивная категории. Ее структурными элементами являются: 1) дейктический центр, идентифицирующий субъект восприятия (фокализирующий субъект); 2) номинации объектов и локусов мира истории (фокальные объекты); 3) глаголы движения, наречия и предлоги места и направления. Они понимаются как языковые элементы точки зрения повествователя – главной структурно-содержательной единицы композиции текста [1, с. 224].
Темпоральная сетка текста – это совокупность средств морфологического, грамматического, лексического и фразового уровней, обеспечивающих ориентацию читателя во временных отношениях нарративного текста с учетом обратимости и проспективности его временного континуума. Темпоральная сетка англоязычного текста формируется следующими лексико-грамматическими средствами: а) существительными, прилагательными и наречиями с временным значением, б) видовременными формами глаголов; в) причастиями, инфинитивами, герундиальными формами, временными придаточными предложениями [4, с. 148]. Они, в свою очередь, выражают точку зрения повествователя в аспекте временного восприятия.
Монография А. Мэсси представляет собой историографическое повествование с внешней позиции повествователя-хрониста. Он пишет о прошлом, зная, чем те события закончатся, и это создает характерную «историческую референцию». Как показал А. Данто, дискурс историка является оценочным и идеологическим, поскольку он отбирает события и использует в их описаниях особые «ссылки, по крайней мере, на два разделенных во времени события» – на явно описываемые события прошлого и на их последствия [2, с. 139]. Знание того, что произойдет, придает его тексту проспективность и ретроспективность, то есть свойства нарратива. Взаимосвязь двух событий – эксплицитного и обусловленного им имплицитного – реализует традиционную схему нарративной репрезентации реальности.
Повествование А. Мэсси – это рассказ от третьеличного повествователя с типичными для него формами Past Simple и, в некоторых случаях, Past Perfect, в котором создается исторический макроконтекст событий Крымской войны:
The expedition had left for the Crimea still uncertain of where it was to land, and only after Lord Raglan had undertaken 2 personal reconnaissance of the coastline aboard the Caradoc was it determined to disembark at Calamita Bay, along sandy beach thirty miles north of Sevastopol [5, p. 27].
Пространственно-временная сетка этого повествования определяется схемой классической композиции. Ее сегменты – субфреймы истории, границы которых определяются сменой языковых маркеров пространства и времени. Соотношение их объемов дает представление о том, сколько внимания нарратор уделяет определенным объектам и эпизодам мира истории, что говорит об относительной степени их важности. Это связано с темпом повествования. Всего различается пять видов темпа: 1) эллипсис 2) обобщение (сокращенное, ускоренное представление ряда элементов фабулы) 3) сцена (детальное представление события) 4) замедление (растяжение длительности события) 5) пауза (остановка фабульных событий). Количественный подсчет страниц, отведенных на обобщения, сцены, замедления и паузы, значим не сам по себе, а как ключ к пониманию внутренних отношений между событиями, поданными в разных темпах [4, c. 149].
Таблица 1 показывает, как пространственно-временная сетка одной главы, посвященной сражению под Альмой, накладывается на ее композиционную структуру.
Таблица 1. Пространственно-временная структура главы «Альма»
| Композиция | Пространственная сетка текста | Темпоральная сетка текста | ||||||
| Фрейм | Субфреймы | Участники | Объем | Вид темпа | Маркеры времени | |||
| 1 | Экспозиция | Высадка британских войск в Крыму | Крым | Calamita Bay; the small port of Eupatoria | Lord Raglan and his expedition, the French and Turks | 2 абзаца | обобщение | The 7th of September |
| 2 | Завязка | Освоение территорий | ||||||
| 3 | Начало событий | Первые приказы, начало боевых действий | The village of Sac | British, French and Russian troop forces | 7 абзацев | замедление | 7-14 September, the 1st day day’s landing, | |
| 4 | Развитие событий | Продвижение войск на юг к Севастополю | Крым | The post road from Eupatoria | The Allied Army |
| замедление |
|
| 5 | Осложнение | Жажда, усталость, долгий путь к реке, первые смерти | Крым | The river Bulganak | Britsh and Russian troops |
| замедление |
|
| Подготовка к обороне, первый прогноз атак | Крым | The River Alma | French and British troops |
| обобщение |
| ||
| 6 | Кульминация | Битва на реке Альме | Крым | The village of Bourliouk near the River Alma | British, French, and Russians troops, Light Division, 2nd Division, 95th Regiment, The rght-hand regiment of Codrington’s brigade, the 7th Royal Fusiliers | 16 страниц | замедление, сцены | It was about 1 o’clock, as of that moment, immediately, after a little, all this time, after some little time, meanwhile, when, etc. |
| 7 | Развязка | Итоги битвы, отступление русских | Крым | Bourliouk | British, French and Russian troops | 5,5 страниц | замедление, обобщение | Now was the time |
Центральное событие главы (битва), в отличие от предшествующих ему этапов, дается в статичном фрейме – река Альма. Во время описания битвы создается эффект градации, нарастания напряжения, которое доходит до кульминации. В развязке фрейм остается прежним.
Динамика пространственной сетки ощущается в смене планов изображения при смене субфреймов, которые меняются при передвижении войск. Гиперфрейм текста представляет собой Крым, но в каждой главе выстраивается его локальный фрейм – в описываемой главе это окрестности вокруг реки Альма – со своей динамикой чередования субфреймов. Как сегментные образования эти субфреймы выстраиваются в линию пути войск, начиная от высадки и освоения территорий и заканчивая описанием потерь в кульминации главы.
Повествование «от историка» чередуется с отрывками из писем, которые представляют другой тип повествования – автоповествование. Оно формируется системой личных ценностей и деятельности субъекта, а центральным его содержанием становится динамически подвижное отношение к миру и себе в мире. Это означает, что письма и воспоминания являются не только материалом для конструирования идентичности «говорящего», но и – в случае автобиографического повествования – механизмом «самообъяснения», фиксации актуального «Я» [3, с. 533]. В них субфреймы исторической реальности представляются крупным планом, через мысли и впечатления участников, для которых та реальность проживалась «здесь-и-сейчас».
Включение в историческое повествование писем дает соотношение двух типов дискурса. В дискурсе от автора репрезентируется общий исторический фон. Он образует внешнюю перспективу локаций и времени событий, представляющую их через фактуальное описание. В письмах офицеров матерям, женам, друзьям формируется внутренняя перспектива, в которой те же события пропущены через личный опыт, восприятие и эмоции. С их помощью создается множество микросцен, «останавливающих время», изображающих события крупным психологическим планом:
It was about 1 o’clock when the action commenced. The enemy’s first fire I took for fight of starlings passing over my head! There was a Village immediately before hid by the nature of the slope which I believe we were all ignorant of & which we had not noticed till we saw a cloud of smoke & fire rising before it. An admirable ruse of the enemy & get hindrance to the Light Division & particularly the Light Brigade which I was covering [i.e. Codrington st]. A shower of grape shot saluted our cars from the distant batteries while they plied us sharply out of the Village with musketry but the smoke so effectually concealed them that my Riflemen could hardly fire shot. Finding we could do nothing but unwilling to retire we inclined to our left & got some shelter from a dip in the ground [5, p.34].
Данный отрывок из письма описывает сцену начала боевых действий. Описание происходит с позиции внутреннего наблюдателя и участника (личные местоимения I, we, глаголы ментальной деятельности, предикаты чувственного восприятия, денотаты пространственных объектов, вводимые неопределенным артиклем – a Village. Артикль – один из маркеров опыта говорящего, для которого окружающее пространство является новым, чужим. Дейксис «привязывает» данный фрагмент к пространственно-временным координатам истории через субъективное восприятие. Степень субъективности и психологизма повествования во многом определяется его темпом. В главе «Альма» мы выделили только некоторые виды темпов, указанные в Таблице 1.
В экспозиции дается фоновая информация, и она представляется в темпе ускорения, стяжения времени. Далее излагаются события, предшествующие основному (битве) – высадка британских и французских войск, освоение территорий, первые указания и приказы. Они даются с постепенным замедлением, чередуясь с фрагментами писем. Время дискурса меньше, чем время истории – действия происходили около недели. Далее – сама битва, основное событие главы. Его описание занимает шестнадцать страниц и заканчивается кульминацией («The day is ours»). Автор пишет в темпе замедления, который имеет сильный эффект эвокации. Но читатель почти не замечает, что время истории замедляется, что достигается использованием наречий с временным значением «сначала», «затем», «вдруг», «постепенно», «наконец». В этой же части главы время растягивается за счет сцен, описанных в письмах британских офицеров. В них длительность событий истории и повествовательного дискурса уравниваются, хотя и приблизительно. Временное совпадение является неполным, потому что в сцены (письма) включены описания, эмоциональное состояние участников, растягивающие время:
Not having the exactly proper range they only killed 4 horses & wounded 5 men, Ld R sent me back instantly for the two troops of horse Artillery & they fired few rounds by which we find were killed some 40 men 7 Horses [5, p. 32].
The Guns opened on us and we discovered that the Enemy had set the village on fire which seemed to put our rules out as we took Ground to the right and to the left all the time under fire. After some fruitless moving we were ordered to lie down until the smoke cleared away. As we lay, we had a few men wounded most of the shot passed over us [5, p. 35].
И наконец, развязка – исход сражения, победа британских войск. Фрагменты писем, отобранные историком для описания, содержат обобщения, ускоряющие темп повествования:
The final charge comes and all hushed to a comparative calm. The day is ours. The Russians fled leaving the heights in our possession. Now another shout sounds from Hill to hill Victory, Victory. Hip! hip! hip! hurrah! which is taken up by one and all, the living, even the poor wounded soldier found his feeble voice as well, and many a dying man’s spirit though to faint for mortal ears shouts Victory [5, с. 49].
Проведенный анализ показывает, что включение писем участников Крымской войны в историческое повествование о ней добавляет к авторской оценочности множество субъективных, пропущенных через личностный опыт перспектив их восприятия участниками событий. Они служат свидетельствами, придающими нарративу историка убедительность и достоверность. Повествование историка образует широкий пространственно-временной фрейм, в котором события излагаются в их хронологической последовательности. На этом фоне даются микронарративы, которые замедляют темп повествования, детализируют происходившее крупным планом, создавая сильный эффект погружения в ту среду, ощущения эмоций и чувств участников войны.
Изучение исторического нарратива весьма перспективно, в частности, в аспекте межкультурной коммуникации, Рассмотренный труд Аластера Мэсси являет собой пример не переведенных на русский язык исследований Крымской войны и не известных российскому читателю аналогичных работ, позволяющих увидеть ее глазами тех, кто считались агрессорами. Сочетание исторического повествования с хором их голосов гуманизирует «образ врага» и делает восприятие драмы Крымской войны более многомерным.
Список литературы
1. Бозрикова С. А. Особенности представления пространства в журналистском нарративе («Хладнокровное убийство» Т. Капоте и «101-й километр» М. Осипова) / С. А. Бозрикова. – Текст: непосредственный // Молодой ученый. – 2011. – № 12 (35). – Т. 1. – С. 224-226.
2. Данто А. Аналитическая философия истории / А. Данто. – М.: Идея-Пресс, 2002. – 292 с. Молчанова А.С. Автобиографическая память: диалектика индивидуального и коллективного (на материале немецкоязычных автобиографий XX века) / А.С. Молчанова, 2019. – С. 533-537
3. Приймак Н. И., Валегина К. О. Мемуары, дневники, письма как исторический источник: учебное пособие. – СПб.: Издательство ЛЕМА, 2018. – 72 с.
4. Татару Л.В. Точка зрения и композиционный ритм нарратива (на материале англоязычных модернистских текстов): монография / Л. В. Татару. – М.: Издательство МГОУ, 2009. – 302 с.
5. Massie A. Crimean war. The untold stories / A. Massie // The national army museum. – Great Britain: Sidgwick&Jackson, 2004. – 280 p.