Русский язык | Филологический аспект №2(2) Июнь, 2015

НОМИНАЦИИ ЗВУКА В ОПИСАНИЯХ ПРИРОДЫ И.С. ТУРГЕНЕВА

Плесканюк Татьяна Николаевна
Нижегородский институт менеджмента и бизнеса

Аннотация: Озвученность пейзажа в текстах И.С. Тургенева выражается в первую очередь в насыщенности повествования звукообозначениями. Пейзажи И.С. Тургенева изобилуют звукономинациями, которые являются как самыми разнообразными частями речи, так и словосочетаниями. Преобладание глагольных номинаций звука делают тургеневский пейзаж динамичным, живым.
Ключевые слова: текст, звук, номинация, пейзаж

Pleskanyuk Tatyana Nikolayevna
Nizhny Novgorod Institute of Management and Business

Abstract: Giving voice to the landscape in I.S. Turgenev`s texts is expressed primarily in the narrative richness of sounds. Turgenev`s landscapes abound in sound nominations, that are different parts of speech and word combinations. The prevalence of verbal sound nominations makes the landscapes dynamic, alive.
Keywords: text, sound, nomination, landscape

Тургеневские пейзажи всегда изумляли читающую публику неожиданной для прозы музыкальностью словесных красок, инструментовкой сочетаний звуков. И.С. Тургенев – «истинный трубадур, странствующий с ружьем и лирой по селам, полям» [2]. Так и кажется, что Тургенев, самый удивительный в мире охотник, входил в лесные угодья, буквально переполненные особой тишиной, когда ему все слышно, все внятно. Немой мир обретает голос у Тургенева, он веяньем ветра, треском костра в ночи, перекличкой птиц обращается к человеку.
Например: «Торжественно и царственно стояла ночь; сырую свежесть позднего вечера сменила полуночная сухая теплынь… И еще долго было ей лежать мягким пологом на заснувших полях; еще много времени оставалось до первого лепета, до первых шорохов и шелестов утра, до первых росинок зари…Бесчисленные золотые звезды, казалось, тихо текли все, наперерыв мерцая». В данном микроконтексте представлено множество звуковых повторов, музыкальных созвучий – «шорохов», «шелестов»: то вдруг раскатистое «р» в «росинках зари» и снова мягкое «тихо текли» сменяется резким «наперерыв мерцая».
Озвученность пейзажа в текстах И.С. Тургенева выражается в первую очередь в насыщенности повествования звукообозначениями.
Пейзажи И.С. Тургенева изобилуют звукономинациями, которые являются как самыми разнообразными частями речи, так и словосочетаниями, столь цельными и комплексными по семантике, что разделить их на лексические компоненты без ущерба для смысла не представляется возможным.
Наиболее часто встречающиеся звукообозначения – глаголы. Следовательно, звук у И.С. Тургенева – это, вероятнее всего, действие, бытийный признак, а не атрибут. Наиболее употребительны непереходные глаголы (гудеть, кудахтать, скрипеть), но встречаются и переходные глаголы (заколотить, лепетать, прошептать), но нужно учитывать их употребление в контексте: будучи полисемантами, они могут реализовывать как «звуковые», так и «незвуковые» свои значения. Количество невозвратных глаголов (храпеть, мычать, фыркать) чуть больше по сравнению с возвратными (шептаться, плескаться, постучаться).
Кроме глаголов-звукообозначений, в текстах широко используются имена существительные (шум, треск, звон), прилагательные (сиплый, трескучий, звонкий) и наречия (звонко, шумно, нараспев).
Встречаются также и словосочетания, обозначающие звук:
Казалось, кто-то долго-долго прокричал под самым небосклоном, кто-то другой как будто отозвался ему в лесу тонким, острым хохотом, и слабый, шипящий свист промчался по реке. («Бежин луг» / «Записки охотника»)
Невидимый ручеек мирно болтал переливчатыми и гулкими звуками, как будто втекая в пустую бутылку. («Поездка в полесье»)
В зависимости от грамматических признаков главного и зависимого слов эти словосочетания можно разделить на три группы:
• Имя прилагательное + имя существительное (звонкое восклицание, переливчатый крик, болтливый шум)
• Глагол (или глагольная форма) + имя существительное (хлопать крыльями, звеня крылами, шлепаться об воду)
• Наречие + глагол (или глагольная форма) (болтливо лепетать, оглушительно кудахтать, звонко распевая)
Звук у И.С. Тургенева может быть обозначен и существительным с обособленным определением:
Легкий шорох, подобный шелесту женского платья («Накануне»)
Лепетание, похожее на бесконечный мелкий писк внезапно набежавшей зыби («Касьян с Красивой Мечи» / «Записки охотника»)
Глагольные номинации звука в произведениях И.С. Тургенева включают в себя не только собственно глаголы звучания, но и глаголы, обозначающие действие, сопровождающееся каким-либо звуком.
Чаще всего лексика звукообозначений в пейзажах представлена такой группой глаголов, в которую включаются «идеальные» глаголы звука, т.е. такие, которые имеют непротиворечивый характер, обозначая процесс издавания звука в чистом виде, но также включаются и глаголы, которые по сути дела являются поликатегориальными, поскольку называют не только звук, но и действие, вызывающее или сопровождающее его. Многозначность таких глаголов обусловливает расширение их сочетаемостных возможностей:
Пестрые дятлы крепко стучали по толстой коре. («Смерть» / «Записки охотника»)
Жаворонок стал спускаться над ним, трепеща крылами. («Касьян с Красивой Мечи» / «Записки охотника»)
Утки хлопотливо плескались и ковыляли в этих лужицах. («Мой сосед Радилов» / «Записки охотника»)
Около мельничных колес раздавались слабые звуки: то капли падали с лопат, сочилась вода сквозь засовы плотины.(«Ермолай и Мельничиха» / «Записки охотника»)
В ясный ветреный день она (осина) вся шумно струится и лепечет на синем небе. («Свидание» / «Записки охотника»)
Крупные капли дождя резко застучали, зашлепали по листьям. («Бирюк» / «Записки охотника»)
Ракиты тревожно шевелились и лепетали. («Бирюк» / «Записки охотника»)
Утки с шумом поднимались и тяжело шлепались об воду («Льгов» / «Записки охотника»)
Вдруг откуда ни возьмись – белый голубок налетел прямо в это отражение, пугливо повертелся на одном месте, весь обливаясь горячим блеском, и исчез, звеня крылами. («Бежин луг» / «Записки охотника»)
Однако «равновесие» двух значений «незвукового» глагола сохраняется редко: в зависимости от контекста на первый план может выходить то само действие, то его «звуковое сопровождение». Тем не менее, даже в тех случаях, когда происходит некоторое ослабление одного из значений, рассматриваемые глаголы отражают денотативную двойственность ситуации. По словам Н.А. Кудриной, бикатегориальность таких глаголов подтверждается возможностью «расчлененного» представления озвученного действия с помощью акционального глагола с обстоятельством, обозначающим звук. Поликатегориальность глаголов звучания развивается и вследствие их функциональной перекатегоризации, в основе которой лежит метафорическое и метонимическое переосмысление [3].
Тургеневские пейзажи изобилуют глаголами, обозначающими свойство источника звука (скрипеть, трещать, стучать), но встречаются и такие, которые выражают способ передачи звука (шептать, лепетать, стонать).
Очевидно, что Тургенев воспринимал звук как действие, движение предмета. Действие более самостоятельно, чем, например, признак, хотя оно также связано с предметом. Действие неразрывно связано со временем, оно имеет признаки длительности, частоты, результативности. Именно глагольные номинации звука делают тургеневский пейзаж динамичным, живым.
В аспекте грамматической семантики все существующее в пространстве – предмет, все существующее во времени – действие. В языке значение действия заложено в морфологических категориях глагола и глагольных форм. Глагол – самая сложная и самая емкая категория русского языка. По словам В.В. Виноградова, «глагол наиболее конструктивен по сравнению со всеми другими категориями частей речи. Глагольные конструкции имеют решающее влияние на именные словосочетания и предложения» [1].
Русский глагол интересен тем, что его семантика пронизана временными и видовыми значениями, которые обновляют в речи каждое глагольное употребление. Семантика времени и длительности – вот на чем крепится смысловой каркас русского глагола, вот что воздействует на организацию семантики высказываний и текста в целом.
Глагол, в отличие от имени, привязывает действие к определенному моменту или периоду времени, не соотнося его с бесконечностью. Именно как бытийный признак, качество, «растворенное» во времени, предстает звук в пейзажах И.С. Тургенева. Возникает впечатление, что озвучивается сама ось времени: так много глаголов, прямо или косвенно называющих звук, в исследуемых произведениях:
Мороз хрустел и скрипел под санями; покрытые оледенелым инеем ветки деревьев слабо звенели. («Два приятеля»)
Вот колокольчики звенят, то мороз звенит…Ах, нет! Это глупые снегири по кустам прыгают, свистят. («Яков Пасынков»)
В низких кустах часто держатся маленькие серые птички, которые то и дело перемещаются с деревца на деревцо и посвистывают…Касьян их передразнивал, перекликался с ними; поршок полетел, чиликая, у него из-под ног – он зачиликал ему вслед; жаворонок стал спускаться над ним, трепеща крылами и звонко распевая. («Касьян с Красивой мечи» / «Записки охотника»)
Канарейка, немилосердно трещавшая целый день, внезапно утихла и только изредка чирикала, как будто о чем-то спрашивала. («Гамлет Щигровского уезда» / «Записки охотника»)
Во всю ширину раскрытых окон шевелились и лепетали молодые, свежие листья плакучих берез; воробьи так и чирикали во всю церковь. («Гамлет Щигровского уезда» / «Записки охотника»)
На первый взгляд невозможно определить, каких по характеру звуков больше – тихих или громких – до того тонко Тургенев подбирает лексику и прибегает к неуловимой смене звукообозначений. Однако преобладает лексика «тихого» звучания. Даже тогда, когда Тургенев употребляет «громкие» звукообозначения, он старается их «приглушить» всевозможными способами. Так, он использует наречия слабо, глухо, чуть с глаголами, обозначающими громкий звук, или прилагательные легкий, переливчатый, сухой с отглагольными существительными – наименованиями сильного звука:
Деревья слабо шумят, облитые тенью. («Лес и степь» / «Записки охотника»)
Одни огоньки тихонько потрескивали. («Бежин луг» / «Записки охотника»
Глухой и продолжительный гул раздался. («Бирюк» / «Записки охотника»)
Покрытые оледенелым инеем ветки деревьев слабо звенели, блистая на луне, как стеклянные.(«Два приятеля»)
Крупные, сверкающие капли сыпались быстро, с каким-то сухим шумом, точно алмазы. («Рудин»)
В воздухе чудился легкий треск. («Смерть» / «Записки охотника»)
Слабый, шипящий свист промчался по реке. («Бежин луг» / «Записки охотника»
Таким образом, во многих произведениях И.С. Тургенева были обнаружены фрагмента пейзажного описания с использованием в них звукообозначений. В пределах одного микротекста употребляется обычно или лексика тихого звучания: Листья чуть шумели над моей головой; по одному их шуму можно было узнать, какое тогда стояло время года. То был не веселый, смеющийся трепет весны, не мягкое шушуканье, а едва слышная, дремотная болтовня.(«Свидание» / «Записки охотника»), или же громкого:
Ястреба, кобчики, пустельги со свистом носились под неподвижными верхушками, пестрые дятлы крепко стучали по толстой коре; звучный напев черного дрозда внезапно раздавался в густой листве вслед за переливчатым криком иволги; внизу, в кустах, чирикали и пели малиновки, чижи и пелочки. («Смерть» / «Записки охотника»)
Невозможно не заметить также связь лексической семантики звукообозначений с общим фоносемантическим настроем контекста в целом. И.С. Тургенев часто использует как аллитерацию, так и ассонанс: если пейзаж «тихий», то превалируют шипящие, свистящие, глухие согласные наряду с соответствующими лексемами – «шепот», «шушуканье» и т.д.; если пейзаж полон звонких, громких звуков, то в тексте мы увидим сонанты, сочетания звонких согласных, гласные среднего и нижнего подъема, и лексика здесь будет «шумной».
Вся природа у Тургенева одушевлена, вся жива – и в целом, и в частях. Для автора природа – «державная стихия», «храм», потому что обладает недоступной и неподвластной человеку тайной. Постигнуть суть природы, ее тайны – только половина задачи для автора-художника. В изображении природы И.С. Тургенев всегда стремится к точности и верности в описаниях, он отбирает самое существенное, характеризующее данное явление. Тургенев умел описывать окружающую его природу как в движении, так и в спокойствии, а также передавать едва слышные звуки – шепот деревьев, легкое движение скользящих волн, болтовню светлых ручейков.

1. Виноградов В.В. Грамматическое учение о слове // Русский язык. М.,1947. -156 с.
2. Гончаров И.А Собрание сочинений в восьми томах, т. VIII. М., ГИХЛ, 1955. -435 с.
3. Кудрина Н.А. Поликатегориальность глаголов звучания в русском и французском языках. Воронеж, 2000. -115 с.