Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание | Филологический аспект №3 (47) Март 2019

Некоторые особенности категории посессивности в русском языке в сравнении с другими языками

Бастракова Елена Андреевна
Магистр филологии, преподаватель кафедры русского языка как иностранного, НИЯУ МИФИ Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ», РФ, г. Москва, 24lenka07@mail.ru

Аннотация: В статье рассмотрена одна из универсальных языковых и смысловых категорий, а именно категория посессивности, через призму выражения ее в русском языке в сравнении с некоторыми другими языками, в частности, английским и языками финно-угорской группы. Сравнение производится с целью выявить типологические и специфические черты реализации данной категории в русском языке и в дальнейшем использовать данные выводы в практике преподавания русского языка иностранным учащимся. Одним из основных выводов работы стало то, что в отличие от множества языков в русском языке данная категория не имеет четко выраженного ядра, и средства ее выражения отличаются пестротой: среди них можно выделить лексические, морфологические, синтаксические и иные средства. Подача данного материала в аудитории должна проводиться с учетом специфики родного языка учащихся.
Ключевые слова: категория посессивности, категория принадлежности, РКИ, универсальное, типологическое и специфическое в языке

Bastrakova Elena Andreevna
Mag. (Philology) Teacher of Russian as a Foreign Language Department, National Research Nuclear University MEPhI, Russia, Moscow

Abstract: The article deals with one of the universal language and semantic categories, the category of posessivity, through the prism of its realization in the Russian Language in comparison with other languages, the English Language and Finno-Ugric languages. The comparison is made due to reveal the typological and specific features of realization of this category in Russian and for the future use of the results in teaching Russian as a foreign language. One of the main conclusions of the survey is that in comparison with many other languages in Russian it does not have a single core of its expression, and the means of it are rather diverse: among those you may find lexical, morphological, syntactical and other means. Teaching this material should be performed in accordance with the specifics of students’ native language.
Keywords: category of posessivity, category of belonging, Russian as a Foreign Language, universal, typological and specific features in languages

Категория посессивности является одной из множества важных категорий практически любого человеческого языка. Можно допустить, что в каких-то языках принадлежность не выражается, однако в большинстве известных нам языков способов выражения посессивности гораздо больше одного. Более того, их можно разделить на несколько групп: лексические средства (например, местоимения мой, твой и другие в русском языке, my/mine, your/yours и другие в английском языке), грамматические средства (например, в этой роли может использоваться генитив в русском языке или так называемый «притяжательный падеж» в английском языке).

Термин «посессивность» восходит к лат. possesstvus (выражающий принадлежность, притяжательный) и используется для обозначения одной из «универсальных понятийных категорий языка» [Розенталь 2008]. Это универсальная семантическая категория, которая описывает отношения между посессором и объектом посессивности, однако способы выражения значения посессивности в разных языках различны.

Согласно концепции И.А. Мельчука, следует разграничивать отношения принадлежности и посессивности. Посессивной он называет категорию, «граммемы которой указывают, является ли данный участник обладателем некоторого другого участника» [6, с.  239]. С нашей точки зрения, это отношения с точки зрения субъекта обладания. А под принадлежностью понимается категория, «граммемы которой характеризуют принадлежность данного участника другому участнику» [6, с.  230]. Таким образом, это, скорее, позиция с точки зрения объекта обладания. И.А. Мельчук отмечает, что термины не следует понимать буквально, названия достаточно условны. Автор также отмечает, что с категорией принадлежности тесно связана категория отчуждаемости/неотчуждаемости. Неотчуждаемыми принято называть части тела, родственников, поступки и свойства человека, в ряде языков к ним также относят супругов, инструменты и оружие.

В.А. Плунгян отмечает, что «в наиболее узком смысле посессивность употребляется для выражения обладания, принадлежности», притом что обладание является семантическим понятием, в то время как посессивность – грамматическим [8, с. 172]. Для обозначения посессивных отношений используются различные средства, например, глаголы иметь, обладать, владеть, притяжательные местоимения, специализированный генитивный падеж (посессив), а также специальные аналитические средства – посессивные частицы или прилоги. Отмечается, что в языке может существовать особая грамматическая категория притяжательности, личной принадлежности. Грамматическая категория посессивности, по словам ученого, присутствует в уральских языках (в самодийских и угорских), в алтайских, в иранских, армянском, афразийских, чукотско-камчатских, эскимосских, салишских, юто-ацтекских, австронезийских и мн. др. Посессивность в широком смысле включает обладание, родственную / социальную связь, мереологию и предикатно-аргументные отношения. При широком понимании посессивности в рамках данной категории могут рассматриваться конструкции типа «У меня каникулы», «Ее дарования восхощают». Также в этом случае в рамках посессивности рассматриваются партитивное отношение и отношение включения.

В современной лингвистике часто используется полевой подход к анализу посессивности [3], [10], отстаивается гипотеза производности одних способов обозначения отношений принадлежности от других: специфика ФСП посессивности по сравнению с другими ФСП состоит именно в «совпадении или чрезвычайной близости способов формального маркирования разных ее семантических вариантов» [10, с. 203].

Как говорилось выше, посессивность представляет собой универсальную понятийную категорию, однако выражение отношений посессивности в языках представлено по-разному. В русском языке способы выражения посессивности можно представить в виде функционально-семантического полицентрического поля [2]. Отметим при этом, что ядро этого поля выражено слабо. В поле посессивности выделяют два центра: с атрибуцией и предикацией [3, с. 208]. Рассмотрим частотные для русского и английского языков способы выражения посессивности.

Принадлежность в русском языке может обозначаться генетивом (одежда детей, плед бабушки), притяжательными прилагательными на -ин/-ов, (мамин, отцов), притяжательными местоимениями; посессивную конструкцию образуют глаголы иметь, обладать. Считается, что относительное прилагательное с посессивным значением обозначает нереферентного обладателя (детская одежда, солдатская форма), а существительное в форме родительного падежа – конкретного обладателя.

Русский относится к разряду «быть-языков». Языки, в которых посессивная конструкция строится с переходным глаголом типа «иметь», называются Habeo-языками; языки, в которых эта конструкция включает глагол-связку «быть», называются Esse-языками [9]. Это свидетельствует о том, что посессивность может выражаться в конструкциях с «быть»: У него была способность говорить глупости, умно улыбаясь (Б. Васильев). В английском языке такого рода предложениям с «быть» соответствуют конструкции с have [3, с. 209]: He had an ability to say stupid things, smiling smartly. Конструкции с глаголами иметь (have), обладать (posess, owe), принадлежать (belong) характерны для обоих (русского и английского) языков.

Русским конструкциям с притяжательными прилагательными соответствует притяжательный падеж в английском языке: ― Я, знаешь, часто слышу мамин голос, ― хрипло прошептала она в его ухо. (Дина Рубина) -  “You know, I often hear my mother's voice,” she whispered hoarsely in his ear”. Конструкции с притяжательными местоимениями в русском и английском языках строятся по сходным принципам: Я схватил его подарок и прижал к груди (Ф. Гладков) – I gripped (held) his presentand clasped to my bosom. Русским конструкциям с родительным падежом соответствуют существительные с предлогом of в английском языке (либо притяжательный падеж): Роман Л.Н. Толстого – The novel of Leo Tolstoy (the Tolstoy’s novel). При этом слова my, your, his, her, its, our, their согласно существующей лингвистической традиции называются Posessive Adjectives (притяжательные прилагательные). Отметим, что в английском языке наряду с ними существует особенная форма притяжательных местоимений (они называются Possessive Pronouns), которая может служить заменой существительного в предложении: mine, yours, his, hers, its, ours, theirs.

В английском языке категория падежа является спорной: не все лингвисты признают, что форма 's/' является падежом (рассматривается как послелог, формант), тем не менее, в настоящее время признание двухпадежной системы - наиболее распространенная точка зрения [7]. Является ли наличие данной формы основанием считать, что посессивность - это грамматическая категория в английском языке, не решено.

Совершенно иначе категория посессивности выражается в финно-угорских языках. В них существует грамматическая категория притяжательности, что в целом считается одной из особенностей грамматического строя этих языков. Уже в прафиннно-угорском языке существовало два способа для выражения значения принадлежности [1, с. 39]: употребление притяжательной конструкции, «в которой в качестве единственного связывающего средства выступал порядок слов»: слово, обозначающее обладателя, предшествовало слову, обозначавшему обладаемое, а также лично-притяжательные суффиксы.

Ряд исследователей считает, что суффиксы, обозначающие принадлежность, не только указывают на обладателя, но и «придают предмету значение определенности, поскольку <…> исторически восходят к древнейшим показателям определенности» [4, с. 259]. Отметим, что суффиксы принадлежности в ряде языков могут иметь не только имена, но и глагольные формы (в том числе причастия, деепричастия).

Наиболее частотным в финно-угорских языках является синтаксический способ обозначения принадлежности, а именно порядок слов [5, с. 40], например: удм. кеч-пи ‘зайчонок’ (досл. заяц+сын), венг. Gyermekfej ‘детская голова’ (ребенок+голова), при этом первый компонент всегда служит субъектом обладания, а второй – объектом обладания.

Также отношения посессивности могут быть представлены с помощью лично-притяжательных суффиксов, которые служат для обозначения «не только личной, но и предметной принадлежности» [5, с. 42]. В ряде случаев оттенки притяжательности в некоторых финно-угорских языках также выражаются habeo- конструкциями (однако это характерно не для всех языков). Вероятно, распространение такого рода конструкций происходило под влиянием других языковых групп, поскольку исконно финно-угорские языки относятся к группе «быть-языков».

Таким образом, в практике преподавания русского языка необходимо учитывать, что в родном языке учащегося отношения посессивности (и принадлежности) могут выражаться совершенно иным нежели в русском языке образом. Само поле посессивности может иметь другую структуру, и отличаться от русского поля посессивности наличием одного четкого ядра или нескольких ядер, лексических и/или грамматических. Данный факт следует учитывать и при создании учебников и учебных пособий, ориентированных на различную языковую аудиторию. Сами способы выражения должны подаваться последовательно, с учетом их частотности: сначала ядерные способы выражения, затем все более периферийные.

1. Андреева Л.А. Инфинитив на –аш с притяжательным суффиксом в роди главной части словосочетания в марийском языке. //Вестник югорского государственного университета. 2006. Вып.2. С.39-43.
2. Бондарко А.В. Теория функциональной грамматики: Качественность. Количественность. – СПб.: Наука, 1996. – 264 с.
3. Вишневский А.С. Структура функционально-семантического поля посессивности в русском и английском языках. // Вестник Челябинского государственного педагогического университета 2009 №12. С.205-215.
4. Киекбаев, Д. Г. Основы исторической грамматики урало-алтайских языков / Д. Г. Киекбаев. – Уфа : Китап, 1996. – 368 с.
5. Краснощёков Е.П. Средства выражения притяжательности в финно-угорских языках.// Известия Волгоградского государственного педагогического университета 2013 №1. С.40-43.
6. Мельчук И.А. Курс общей морфологии. Том II. Часть II. Морфологические значения. Пер. с фр. В. А. Плунгяна /Общ. редакция Н. Н. Перцова и Е.Н. Саввиной. — М. — Вена: «Языки русской культуры», Венский славистический альманах, 1998. — 544 с.
7. Пархомович Т.Н., Мищенко Т.В. Гомельский Государственный Университет им.Ф.Скорины. Категория притяжательности в современном английском языке. http://www.rusnauka.com/5._NTSB_2007/Philologia/19473.doc.htm
8. Плунгян В.А. Введение в грамматическую семантику: грамматические значения и грамматические системы языков мира. – М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2011. – 672 с.
9. Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Справочник по русскому языку. Словарь лингвистических терминов. — Минск: Оникс, Мир и Образование, Харвест, 2008. — 624 с.
10. Цейтлин С.Н. Язык и ребенок: Лингвистика детской речи: Учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений. - М: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2000. - 240 с.