Культура

Содержание категории «справедливость» как отражение культурно-цивилизационных особенностей западного и русского миров

Семенова Екатерина Николаевна
Старший преподаватель кафедры романских языков, Дипломатическая академия МИД РФ, РФ, г.Москва, DAConfa@mail.ru

Аннотация: Автор изучает специфику и различия культурно-ценностных систем западного и русского обществ. Рассматривается содержание терминов «цивилизация» и «цивилизационный код» как социокультурных явлений. В статье наглядно представлены отличительные особенности мировоззрений западной и православной (по Хантингтону) цивилизаций на примере анализа различий в восприятии обществами содержания такой ценностной категории как «справедливость» в нормативно-правовом и морально-этическом аспектах. Дополнительно изучаются категории индивидуального характера «совесть» и «вина» как составные части термина «справедливость».
Ключевые слова: цивилизация; цивилизационный код; мировоззрение; западные ценности; русский мир; справедливость

Semyonova Ekaterina Nikolaevna
Senior lecturer of the Romanic chair, Diplomatic Academy of Russia’s Foreign Ministry, Russia, Moscow

Abstract: The author studies the specifics and main differences in cultural values between Western and Russian societies. Such terms as “civilization” and “civilizational code” as socio-cultural phenomena are considered. The article shows distinctive features in Western and Orthodox worldviews through legal and ethical analysis of a term “justice”. Additionally, such social terms as “conscience” and “guilty” as components of the justice are studied.
Keywords: civilization; civilizational code; worldview; Western values; Russian values; justice

В конце XX века на обозрение мирового сообщества был представлен труд знаменитого американского теоретика в области социологии и политики Сэмюэля Филлипса Хантингтона «Столкновение цивилизаций». Одной из центральных проблем, поднимаемых в работе исследователя, стало выделение на основе отдельных критериев девяти самодостаточных центров силы – цивилизаций, каждая из которых включает в себя многие государства и народности. Самюэль Филлипс Хантингтон определяет цивилизацию как культурную общность высокой степени, характеризующуюся наличием объективных элементов, объединяющих людей в единую группу с общими чётко выраженными социокультурными особенностями [12]. Теоретик выделяет следующие цивилизации: западная, латиноамериканская, японская, синская, исламская, православная, африканская, буддийская, индуистская. Важнейшими условиями, объединяющими порядка пяти тысяч народов мира в девять цивилизаций, являются языковая, культурная и религиозная общность, а также сходство традиций. Ещё в первой половине XX века западный теоретик Джордж Мербек предложил характеризовать цивилизацию в рамках семидесяти ценностных универсалий, неповторимая совокупность которых и демонстрирует отличие одних цивилизаций от других, отражает специфику каждой из них. Перечисленные выше цивилизации отличаются друг от друга системой взглядов, оценок, образных представлений индивида о мироустройстве и об общественных отношениях – мировоззрением. Именно наличие в том или ином обществе своей собственной, уникальной системы мировоззрения, и определяет его так называемый культурно-цивилизационный код, являющийся важнейшей составляющей любой цивилизации.

Каждая цивилизация самодостаточна и неповторима, каждая цивилизация характеризуется наличием исключительного цивилизационного кода. Содержание цивилизационного кода можно представить как некий неизменный, воспроизводимый в преемственности поколений глубинный набор морально-этических, социокультурных и политэкономических идеалов, составляющих фундамент общества. Следование данным идеалам является основой жизнедеятельности и развития цивилизации. Несоответствие принципам цивилизационного кода ведёт общество к упадку, следствием чего становится смута – процесс цивилизационного очищения общества от неприемлемых для него устоев и возвращения к истокам, изначально выстроенным и закрепившимся в сознании общества принципам развития.

Изучая исторический опыт русской государственности, представляется возможным обнаружить, что предпринимались неоднократные попытки изменить Россию, встроить её в европейское общество или же сделать из неё Америку. Однако, все действия подобного характера приводили к несоответствию русскому цивилизационному коду и дальнейшему провалу. Россия всегда возвращалась к своему самобытному пути развития. Американский экономист Джеффри Дэвид Сакс, принимавший непосредственное участие в проведении рыночных реформ девяностых годов, следующим образом выражался о России постсоветского периода: «Мы положили больного (Россию) на операционный стол, вскрыли ему грудную клетку, а у него оказалась другая анатомия» [цит. по 5]. Таким образом, перенятые западные ценности либерализма и постмодернизма, включающие в себя частную собственность на средства производства, свободу рынка и минимизацию роли государства в общественно-экономических процессах, идеи индивидуализма, права и свободы человека в западной интерпретации, включая принцип терпимости и толерантности, привели Россию к последствиям катастрофического характера. Примерами того могут служить следующие явления в России постсоветского периода: вымирание населения, демонтаж производственных мощностей, невероятный разрыв между богатыми и бедными и многие другие негативные последствия. Исходя из этого, можно предположить, что наборы ценностей, составляющие цивилизационные коды западной и православной цивилизаций, по Хантингтону, имеют серьёзные отличия, а перенятые принципы развития иной цивилизации, чуждые ценности ведут к социально-экономическому, нравственному упадку всего общества.

Культурно-цивилизационные различия западного и русского миров могут быть отражены через исследование общественного восприятия и отношения к таким универсальным ценностно-мировоззренческим категориям как «справедливость», «благодарность» и «вина» в рамках каждой отдельно взятой цивилизации.

Следует заметить, что проблема поиска ответа на вопрос о справедливости является уже устоявшейся и классической в политической философии. Многими мыслителями всех времен вопрос построения эгалитарного общества на справедливых началах ставился в разряд центральных [1, 4]. Данная проблема не утеряла своей актуальности и в настоящее время.

Термин «справедливость» был и остаётся краеугольным камнем многих идеологий и религий. На протяжении всей человеческой истории, пожалуй, не было социальных потрясений, войн или революций, где не фигурировало бы данное слово.

Важнейшим замечанием является тот факт, что в зависимости от исторического периода термин «справедливость» в западной философской и политической мысли приобретал принципиально отличные друг от друга содержания. Так, до эпохи Возрождения данный термин воспринимался обществом исключительно с морально-этической и теологической точки зрения. В дальнейшем, с развитием западной философии, изменялось и содержание термина «справедливость», которое всё больше начинало приобретать правовые черты в ущерб морально-нравственной составляющей, которой в западной цивилизации в настоящее время практически не уделяется никакого внимания.

Изучая сущность термина «справедливость», необходимо погрузиться в истоки его понимания, начало которых берётся ещё в Античности и связано с греческими городами-государствами (полисами). Концепция справедливости в древнегреческом понимании подразумевала идею поиска всеобщего благосостояния и преодоления социально-политического неравенства.

Идея о законе как главном источнике справедливости возникла ещё во времена поздней Римской Республики и была выдвинута Цицероном. Именно концепция справедливости, по Цицерону, стала той центральной мыслью западной философии, которая, пройдя через теологическое мировосприятие Средневековья, вновь приобретёт актуальность спустя многие века в эпохи позднего Возрождения и Просвещения в XVII веке и в последующем займёт доминирующее место в восприятии западным обществом содержания термина «справедливость» [13].

На данном этапе важно сделать небольшое отступление от раскрытия содержания справедливости и рассмотреть такой период европейской истории как Реформация, которая не только оказала значительное влияние на концепцию справедливости, но и предопределила современные западные либеральные ценности. Именно возникновение в XVI-XVII веках религиозного движения, именуемого Реформацией, на базе идей которой зиждется протестантизм, ознаменовал появление нового типа общественно-экономических отношений – капитализма. Связанные с именами богословов Мартина Лютера и Жана Кальвина идеи реформирования христианской церкви глубоко проникли в умы широких масс общества и дали сильнейший импульс к экономическому развитию стран Европы. В основе духовных идей протестантизма лежали идеи честного профессионального труда, являющегося священным, идеи рациональной бережливости и приращения капитала, являющиеся богоугодной моральной добродетелью. Получение меньшей прибыли при возможности получить бóльшую объявлялось грехом. Положения протестантизма сакрализировали общественно полезную предпринимательскую и хозяйственную деятельность. Трудолюбие объявлялось высшей духовной ценностью. Леность же приобретала статус греха. Таким образом, важнейшей из причин научно-технического и экономического рывка западной цивилизации (первая промышленная революция и индустриализация XVIII-XIX веков, вторая промышленная революция XIX-XX веков) послужили не особые экономические условия, а сильнейший религиозный подъем народных масс, глубоко воспринявших духовную мораль протестантизма, задающуюся на экономических трудовых началах. Современные западные ценности индивидуализма, свободы предпринимательской деятельности, частной собственности, рыночной экономики и многие другие имеют под собой духовно-религиозные истоки.

Возвращаясь непосредственно к концепции справедливости по западному образцу, следует заметить, что эпоха Возрождения послужила возвращению в общественный дискурс теорий античных мыслителей, их глубокому переосмыслению. Не исключением стало возрождение дискуссий касательно содержания термина «справедливость». Реформация, духовные идеи протестантизма оказали сильнейшее влияние на мыслителей, затрагивающих данную проблему. Одним из первых теоретиков, сформировавших обновлённую концепцию справедливости эпохи Возрождения, стал английский философ Томас Гоббс. Автор теории общественного договора, в XVII веке, взяв за основу идеи Цицерона, заменил источник справедливости с достижения общественного блага на право, закон. Описывая монархический строй, Томас Гоббс выражал идею о справедливом равенстве людей в своём бесправии перед монархом, который дарует своим подданным личные права, в первую очередь, право на жизнь.

Правовое содержание справедливости как верховенства закона, перед которым все равны, было необходимо для того, чтобы законодательно закрепить экономическую составляющую духовных идей протестантизма. В дальнейшем, правовая концепция справедливости только развивалась и укоренялась в умах широких масс западного населения. Джон Локк, по справедливости считающийся основоположником идей западного либерализма, говорил о справедливом равенстве всех людей в праве на свободу, помимо личной, включающую свободу на ведение экономической деятельности, а также на равенство в правовом урегулировании конфликтов [9, с. 27].

Иммануил Кант, развивая правовую концепцию справедливости, говорил о превосходстве закона над моралью. Человеческие поступки обязаны соответствовать законам, а не персональным целям отдельно взятого индивидуума. Именно в XVIII веке окончательно сформировалась и углубилась в общественном сознании западной цивилизации современное содержание ценности о справедливости как абсолютном господстве права, где каждый человек равен перед законом.

Довольно интересным фактом, подтверждающим вышесказанные суждения, является то, что в английском языке термин «справедливость» звучит как «justice» (правосудие) или «equity» (капитал), «fairness» (честность). Таким образом, можно предположить, что западной цивилизацией содержание данного понятия воспринимается исключительно как определённый нормативно-юридический акт, следование которому и есть справедливость, независимо от того, как тот или иной закон выглядит с точки зрения морально-этических соображений. Духовное учение Жана Кальвина и Мартина Лютера проходит через вышеуказанные слова «красной нитью». Нарушил закон, но не был пойман – Богу так угодно. Для данного описания отлично подойдёт буквальная трактовка русского выражения «не пойман - не вор», отражающего в реалиях русского мира лишь несовершенство самого института преследования и наказания. В том случае, если преступник был пойман, значит, что-то он сделал неправильно, и был наказан Богом. Исключительно в момент наказания человек западного общества начинает каяться в своём преступлении [11, с. 85].

Показательным примером, отражающим именно такое восприятие справедливости в западном мировоззрении, служат современные события, демонстрирующие попытки европейского и американского обществ переписать итоги Второй мировой войны, возложить вину на русский мир. Это связано в первую очередь с тем, что когда мы победили фашизм, ориентируясь на свои традиционные ценностные составляющие, не стали документально, юридически закреплять вечную вину западного мира, обязанность вечного покаяния в своих зверствах и не стали нормативно-правовым способом закреплять обязательства по возмещению неисчислимого ущерба, нанесённого западными «цивилизаторами» русскому миру [7, с. 15]. Данную черту русского менталитета могут отразить следующие выражения: «повинную голову меч не сечёт», «кто старое помянет – тому глаз вон».

Подобная ситуация произошла и в период, когда Михаил Сергеевич Горбачев договорился с Западом об условиях не расширения НАТО на Восток к границам современной России. Нормативно-правовыми актами данная договорённость не подтверждалась, а раз нет закона, нет документа, то, исходя из западных ценностей, нет и соглашения. С точки зрения русской логики, данные примеры являются чудовищными актами несправедливости.  

Итак, мы подошли к русскому подходу в трактовке содержания термина «справедливость». Прежде всего, стоит заметить, что русское мировоззрение никогда не приравнивало вину и тем более справедливость к определённым нормативно-правовым институтам, но имеет аксиологический, то есть ценностный, характер. Так, в русском мире интуитивно понятно и закреплено в сознании общества, что можно быть виноватым и без вины [2]. Вор всегда остаётся вором, даже в том случае, если его не поймали. В то же время, справедливость в русском понимании совершенно не обязана представляться в виде юридической нормы. Чаще всего можно наблюдать диаметрально противоположную картину восприятия – отдельные законы или же нормативно-правовые акты могут прямо противостоять принципам справедливости в русском понимании.

Можно говорить о том, что справедливость закрепляет оптимальный для морально-нравственного человеческого сознания негласный порядок социально-культурных условий в обществе. Справедливость можно рассматривать как меру правильного с точки зрения общества распределения тягот, и получаемых вследствие труда благ.

Корневая основа термина «справедливость» образуется от слова «правда». Тем самым, можно предположить, что в данный термин включается содержание, выраженное в словах «истинный» или же «правильный». Таким образом, определение содержания справедливости в понимании русской культуры следует искать именно в её корневой основе.

Советский мыслитель-философ Вадим Алексеевич Печенёв отмечает, что чувство справедливости соразмерно поиску истины и правдоискательству, феномен которого стал национальным, традиционным для русской культуры: «В русском языке, собственно говоря, «справедливость» как слово, как понятие сливается в одно целое с великим, ёмким словом «правда», дополняет его. Жить по правде, действовать в соответствии с истиной в народном обиходе всегда означало жить по законам справедливости» [10, с. 64].

Вероятно и то, что традиционно сильные позиции православной церкви в становлении и поддержании морально-нравственных ценностей и всего мировоззрения русского мира не дали свести содержание справедливости к исключительно нормативно-правовому смыслу, как это произошло во время религиозного раскола в Европе периода Реформации, сохранив его в целом в морально-этических рамках. Жить справедливо - значит жить в ладах с законами Мироздания, жить по правде, по совести.

В русской культуре существует следующее выражение «как судить – по суду или по совести». Стоит отметить, что суд имеет под собой общественно-процессуальный характер, выраженный в правовых нормах. В то же время, понятие «совесть», имеющее под собой индивидуальное начало, становится верным спутником справедливости для каждого отдельно взятого человека. В западной культуре данному содержанию не уделяется должного внимания, от чего и формируется представление о справедливости как нормативно-правовом общественном явлении, а «суд по суду» представляется единственно верным вариантом. В глазах западного обывателя, если поступил не по закону, и не был подвержен наказанию, значит, сделал всё верно. В православной же культуре, совесть, являясь индивидуальной категорией, характеризуется чувством стыда. Если вдруг торжествует несправедливость, человека начинает мучить совесть. Если виновен и не наказан, то человека одолевает чувство стыда, его совесть напоминает ему, что он виновен и поступил не по справедливости. Отсюда и укоренилось в общественном сознании выражение «угрызение совести».

В заключение, касательно изучения восприятия категории справедливости в русской культуре, хотелось бы привести слова советского философа Мераба Константиновича Мамардашвили: «не случилось права, а случилась справедливость как интуитивное ощущение, всех объединяющее, которому нужно доверять больше, чем формализованному институту права» [6, c. 164].

Подводя общий итог по проблеме культурно-цивилизационных различий западного и русского миров, необходимо повторить, что культурные и морально-нравственные ценности каждой цивилизации имеют глубокие корни, уходящие далеко в историю. Такие ценности, характеризующие общее мировосприятие отдельного взятого человека и общества в целом, укреплялись и углублялись в народном сознании на протяжении веков. Такое принципиальное различие в восприятии содержания справедливости в западной и русской морально-ценностной системах обуславливается общественно-политическими условиями в различные периоды истории, способствовавшими переосмыслению культурных ценностей в рамках всей цивилизации. Так, для западной цивилизации, основным событием, ставшим отправной точкой в становлении настоящей культурно-ценностной системы мировоззрения является религиозная Реформация. В то же время, культурно-цивилизационный код русского общества на протяжении веков кристаллизовался традиционными ценностями превосходства общественных интересов над интересами личными, взаимовыручки, самоотверженности и неприхотливости, прощения, соборности как духовного единения людей в мирской и церковной жизни, а также ценностями морально-этической справедливости.

1. Алексеева Т.А. Справедливость как политическая концепция: очерк современных западных дискуссий. Моск. обществ. науч. фонд. М.: 2001. 241 с.
2. Бердяев Н.А Русская идея. СПб.: Азбука-классика, 2008. 318 с.
3. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Эпоха столкновения цивилизаций. М.: Алгоритм, 2014. С. 58-74.
4. Кашников Б.Н. Исторический дискурс российской справедливости // Вопросы философии. М.: 2004, № 2. С. 29-43.
5. Котельников П. Слово и дело [Электронный ресурс] Режим доступа: https://proza.ru/2013/08/03/492. Дата обращения 22.09.2020.
6. Мамардашвили М. К. Опыт физической метафизики /М. К. Мамардашвили. М. : Прогресс- Традиция, 2009. 304 с.
7. Моисеев Н.Н. Современный антропогенез и цивилизационные разломы. Эколого-политологический анализ // Вопросы философии. М.:1995, № 1. С. 3-30.
8. Пассмор Д. Культурные универсалии // Философские науки. М.: 1990, № 11. С. 110-113.
9. Петрухина М.А. Портрет США в социокультурном измерении – US Sociocultural Profile: учеб. пособие и практикум. М. : Дипломатическая академия : Квант Медиа, 2020. 134 с.
10. Печенев В. А. Истина и справедливость : (Размышления о нравств.-филос. аспектах пробл.). М.: Политиздат, 1989. 254 с.
11. Федотова В.Г. Этика и капитализм // Политический класс, М.: 2007, № 1. С. 80-91.
12. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2003. 603 с.
13. Шпэнглер О. Закат Западного мира. М.: Альфа-книга, 2010. С. 103-152.
14. Macintyre Alasdair. Whose Justice? Which Rationality? L.: Duckworth, 1988.
15. Rawls John. A theory of Justice. Cambridge, Mass.: Oxford University Press, 1971. 560 p.