Фольклористика | Филологический аспект №6 (50) Июнь 2019

Образ младшего сына в хантыйских сказках (на примере сказки «Небесного отца младший сын»)

Карчина Виктория Викторовна
Научный сотрудник Фольклорного отдела БУ ХМАО-Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок», г. Лянтор, lapsui@list.ru

Аннотация: Сказка является одним из самых распространенных жанров фольклора. Именно в этом жанре отражаются все культурные ценности народа. Создаваясь на протяжении веков, сказки стали воплощением традиций, мировоззрения, нравоучения, они с детства влияют на формирование личности человека. Каждый фольклорный текст представляет определенный интерес для исследователей и ученых с разных точек зрения. Вместе с изучением языка, форм, мотивов, сюжетов необходимо уделить внимание его культурологической составляющей. В своей работе мы попытаемся проанализировать сказочный сюжет хантыйской сказки «Небесного отца младший сын» и ее главного героя младшего сына. Сказки хорошо передают разницу культур разных народов, их изучение – это путь к пониманию этой разницы, способ взглянуть на мир с точки зрения другого народа.
Ключевые слова: фольклор, волшебная сказка, младший сын, герой, сказочный персонаж

Karchina Viktoriya Viktorovna
Researcher of Folklore Department BU HMAO-Ugra "Ob-Ugrian Institute applied research and development», the city of Lyantor

Abstract: The tale is one of the most common genres of folklore. It is in this genre that all cultural values of the people are reflected. Created over the centuries, fairy tales have become the embodiment of traditions, worldview, moralizing, they from childhood influence the formation of a person's personality. Each folklore text is of particular interest to researchers and scholars from different points of view. Together with the study of language, forms, motives, plots, it is necessary to pay attention to its cultural component. In our work, we will try to analyze the fairy-tale plot of the Khanty fairy tale "Heavenly Father's Younger Son" and her main character, the youngest son. Fairy tales well convey the difference between cultures of different nations, their study is a way to understand this difference, a way to look at the world from the point of view of another nation.
Keywords: folklore, fairy tale, younger son, hero, fairy tale character

В хантыйском сказочном эпосе волшебная сказка, как и в фольклоре других народов, «не только глухое воспоминание о прошлом, не только причудливое отражение древних социальных отношений и религиозных представлений, она, прежде всего, выражение мечты, создавших ее людей, обращенной к светлому будущему, к социальной справедливости, красивой жизни, радостному труду» [4;57]. С этим связано своеобразное отражение социальных институтов минората и майората в сказках о младшем и старших братьях, идеализация младшего – обездоленного. В хантыйском фольклоре  имеется немало сказочных сюжетов и мотивов о младшем сыне, которые хорошо известны и в сказках других народов. Например, мотив героического спасения, путешествия в подземный мир, мотив прекрасной супруги.

Объектом изучения в данной статье является хантыйская сказка  «Небесного отца младший сын», записанная в 1990 г. Ермаковой Раидой Ивановной от Усанова Якова Никитича  (1921 – 1992 годы жизни), в юртах Усановых, Сургутского района, Тюменской области на реке Большой Юган.  Запись хранится в фольклорном отделе Обско-угорского института прикладных исследований и разработок  [ОУИПИиР. ХМФ.1503].

Сюжет сказки следующий. Когда-то у священной Оби в большом сверкающем городе жил Небесный правитель, было у него три сына. Самый младший был непутевый. Однажды отец призвал к себе сыновей и обратился к ним с просьбой добыть музыкальный инструмент Наркас-юх (наркас-юх – это струнный традиционный музыкальный инструмент в виде гуслей).

«От моего отца, – говорит Небесный правитель, –  мне достался старинный музыкальный инструмент наркас юх. В то время, когда мы его имели, хорошо мы жили, счастливо, всегда в достатке. Вот если бы вы смогли достать этот наркас-юх?! С устья Оби высшие силы забрали его!»

Сначала в путь отправился старший сын и не вернулся. Прошло 3 года. Затем средний, тоже пропал. Через 4 года родителям пришлось послать младшенького. В пути их «непутевый» сын преодолел много трудностей, справился со всеми препятствиями и вернулся домой. Во-первых, он спас своих братьев. Во-вторых, нашел себе невесту сказочной красоты. В-третьих, добыл волшебный музыкальный инструмент. Заканчивается сказка словами «И по сей день живут они в достатке и счастливо!»

В данной статье мы рассмотрим образ младшего сына и попробуем дать ему характеристику.  

Мы не находим в текстах описания внешности героев, т.к. это является культурной установкой народа – не давать оценку человеку по внешним данным. Зато дано имя младшему сыну. «Из этих трех сыновей самый младший был непутевый – Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө. Дословно переводится, как огонь-зола, последняя зола, т.е. человек, измазанный в золе» [6].

Мы согласны со словами  С. Д. Дядюн, которая считает, что «в фольклоре отражаются определенные стереотипы, согласно которых герои имеют каждый свой характер. Как правило, в тексте доминирует одна из черт: честность, скромность, трудолюбие, забота о ближнем. Это еще раз подтверждает, что сказка может отражать жизненные реалии, однако представляет интерес сам отбор признака, который для того или иного героя считается у создателей фольклорных произведений основным»  [1, 37].

Младший сын, в золе, оценивался отрицательно с точки зрения его старших братьев, как неженка, лентяй и грязнуля. «Никакой работой не занимался, даже не рыбачил, каждый день лежал и лежал. Двое сыновей [правителя] добывают рыбу – зверя»  [6].

Это бытовой план сказки. Но он же выглядит вполне положительным с точки зрения духов очага: это мифологический  план сказки. В мифологическом плане сама «нечистоплотность» младшего сына, измаранность золой есть знак его верности культу предков, его религиозности.

Вот почему бранные прозвища «грязных лентяев» имели скрытый второй смысл – религиозно восхваляющий. Грязная внешность является признаком героя, который скрывает от окружающих свою мудрость, чудесные способности или даже свои подвиги [5,7].

Зола гарантировала покровительство предков. Золу сделал священной культ огня. Ведь, испокон веков ханты поклоняются духу огня, называя «Най Аӈки» – «Мать Огонь».   

Сюжет начинается с того, что братья отправляются на поиски приключений, а именно на поиски музыкального инструмента по велению отца.

По истечении семи лет, когда два старших брата не вернулись, отцу пришлось собирать в путь младшего.

«Вот как-то Небесный правитель и говорит:

 – И так Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө сказку понесёт, братьев твоих старших наверно [убили], съели духи, и поэтому они насовсем ушли.

– Отец, давай теперь я поеду.

 – Сын, что хорошего будет от того, что ты поедешь!  Даже твои старшие братья навсегда пропали! А ты что? Вот так ты всегда лежишь, что толку, что ты поедешь?

 – Давай, отец, я все равно поеду

– Хорошо, сынок, поедешь, так поезжай, а сколько тебе еды нужно с собой?

– Отец, мне ни кусочка еды не нужно, я так поеду.

 – Ну, а как же ты поедешь [без еды]? А лошадь тебе нужна?

 – Нет, лошадь не нужна, я так пойду» [6].

Е. М. Мелетинский, говоря об отношении отца к младшему сыну, пишет, что «в русских вариантах отец всегда сам посылает сыновей, а младшего часто не хочет отпускать: «Где ж тебе с молодых лет идти на чужую сторону» [2, 122]. В этих словах нет насмешки над младшим, даже, наоборот, проявляется близость отца к младшему сыну, а может быть, даже отражается традиционный порядок, при котором старшие уходили от отца, а младший оставался в семье.

О переживаниях родителей за младшего сына рассказывает следующий эпизод. «Был безоблачный хороший день. После того, как юноша отправился в путь, прошло немного времени, а может и не прошло, сотни земных метелей, внизу закружили, сотни небесных метелей закружили. До такой степени завьюжило, описать невозможно.

Царь с царицей всплакнули: «Какое несчастье! Что же будет с нашим сыночком, да, к тому же он еще и  пешком пошёл! Замело-заледенело, он сразу же умрет, погибнет!» [6].

Главная цель нашего героя – борьба не только за личное, но и за общее счастье и благополучие. Его борьба носит еще и мифологический характер, несмотря на некоторые мифические элементы, сюжет сказки разворачивается на основе показа реалистических взаимоотношений между людьми. Уже в причинах, побуждающих их к действию, в самих действиях героя, в его борьбе с врагами, в отношении простого народа к событиям, совершающимся в сказке, можно видеть социальную сущность жанра. Младший сын, как положительный герой сказки, борется за справедливость. Во имя богатой и счастливой жизни своей семьи, своего рода он не останавливается ни перед какими трудностями. Герой полон патриотических побуждений, и ничто не останавливает его. Такие черты героя, как храбрость и героизм, проходят через весь репертуар волшебной сказки. И именно для того, чтобы лучше оттенить трудные задачи, непостижимые для простых людей, но легко решаемые героем, народный сюжет прибегает к помощи чудесного, волшебного, т.е. исключительного. Только такой исключительный герой убивает двухголового великана, которого заставляет выплюнуть съеденных  старших братьев. «И Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө шею великана так сильно сжал, намеревался убить. В какой-то момент Великан вскричал:

– Да, это правда, я съел!

– Давай, выплюнь людей! Если ты их не выплюнешь, я тебя убью!

Он заставил Великана выплюнуть то, что он проглотил. Великан стал рыгать.

Через какое-то время десять лошадиных повозок с едой наружу выплюнул. Немного времени прошло, старший брат наружу выскочил, живой невредимый. Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө старшего брата домой отправил» [6].

Эпизод по освобождению старших братьев подчеркивает благородство младшего, его заботу о семейных интересах.

Герой хитрым путем добывает желанный музыкальный инструмент: 

«И вот когда стемнело на следующий день, он опять превратился в мышь, и в образе мыши он пришел в это царство. Смотрит, все спят.  И вот этот Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө взял инструмент и начал играть внутри дома. Он играл, а те люди спят, только ноздри у них сопят (шевелятся). В какой-то момент царь сквозь сон слышит и думает, что это его люди играют на инструменте. И царь промолвил: «Играйте, играйте, дети, мне, как всем живым, интересно становится, как умершим интересно становится!»  До такой степени хорошо играет, как летящим птицам в полете, бегущему зверю в беге. А он каков, думает во сне, что его люди играют на музыкальном инструменте. А на самом деле играет Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө. Он все играет, а люди все спят. Так юноша играл-играл, потом незаметно залез обратно в эту яму и вернулся в свой ночлег.  На следующий день обнаружили пропажу, начали ругаться: «Куда подевался наркас-юх?» [6].

Он с легкостью в образе полярной совы догоняет и одолевает «хозяйку каменной земли, хозяйку железной земли».

«Вот она вышла на улицу. А Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө вышел из образа совы – в человека превратился и говорит: «Тётушка, [зачем] в такую даль идти, я ведь сам сюда пришел, не ходи никуда. Тут будем драться. Ну, давай, женщина, меня железным молотом стукни [по голове]! Когда меня по голове стукнешь, насколько я в землю уйду, тогда меня дальше стукай! Эта женщина стукнула его дубинкой! Он чуть провалился: стопы скрылись. Он тут же их вытащил: «Я-а, теперь я тебя стукну!» Он ее так сильно стукнул! Он так же ее вбил в землю, что ее глаза еле-еле видны, до такой степени она провалилась. Таким способом он ее в землю вбил!» [6].

Таких мотивов  в сказке можно назвать бесчисленное множество. Подвиги младшего сына волшебны и чудесны. Все исключительные качества такого героя выделяют его из окружающей среды.

Многие поступки героя подчеркивают его скромность. Например, при отправлении в путешествие старший и средний брат попросили у отца по 10 и 15 повозок лошадей с припасами. А младший даже одну лошадь не взял.

Герой сказки после долгих испытаний находит прекрасную девушку и женится на ней. «Зашел в дом, там девушка сидит, луноподобная-солнцеподобная. Эта девушка сказала: «О, посреди священной Оби сидящий человек, Небесами посланный Светлоликого бога [бога, Обходящего Вселенную] сын, Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө, что ты искать пришел?

– Что я пришел искать? Да, просто хожу, жизнь познать хочу!

– Ну, ладно, прийти–то, пришел, только мой отец очень грозный, когда он придет, то ничего хорошего не жди.

Девушка его напоила-накормила. Наступил вечер.

Когда вечер наступил, он говорит:

– Ты бы, хозяйка, сварила бы ты мне бульон с комочками из теста!

– Из чего?

– Я недавно пока шел, двух быков добыл, головы их сюда принес. Свари-ка ты из них бульон с комочками теста! Я их в сенях сложил.

Девушка вышла на улицу. Стала смотреть то, [что юноша принёс], а это ее отца головы. Домой зашла, смеясь, со словами: «Ну и ну! О, посреди Оби живущий, Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө, как хорошо, что ты убил моего отца! Я ведь его очень боюсь! Это [ты] хорошее дело сделал! Всю жизнь он так делает, сколько хороших [людей]: русских, хантов съел! Это [ты] хорошее дело сделал!»  Какой отец их свел, какая мать их свела? Вот они поженились» [6].

Во всем, с чем сталкивается герой, во всех его делах важную роль играют магические силы, мифические духи, чудесные предметы.

«Вот шел он, шел. В какой-то момент  силы его до такой степени закончились, что словами не описать. Когда силы закончились, он [остановился]  присел.

– Точно, у меня же есть хлеб, сделанный из золотого металла!

И вот съел он один золотой хлеб. Почувствовал, что силы прибавились и пошел дальше» [6].  

Кажется, что герой не может сам решить стоящие перед ним задачи. Можно задать вопрос, не повторяется ли в этом предопределенность мифов, в которых не герой, а боги решают его судьбу? В том-то и дело, что нет. Герой волшебной сказки не пассивен, как герой мифов. Наоборот, он активно действует сам. И его помощники, чудесные предметы, являются олицетворением его собственных сил, умений трудового человека. «Назад оглянулся: сзади, из-под его лыж снег вихрем несётся, как будто сын ветра мчится - с такой силой снег вверх поднимается. Что же случилось? Оказывается, потому пурга начинается – что это он с такой скоростью шагает! Позади его лыж снег кружится, гудит, как будто сын ветра мчится, с такой быстротой движется [Тӱвәтпӑр ӄычпӑр ӄө]!» [6].

Итак, исторически сложилось, что младший сын в семье традиционно самый социально незащищённый: ему полагается меньшая доля в наследстве, над ним постоянно есть власть – либо отца, либо старших братьев, которые часто пользуются простотой  и доверчивостью брата.

«Когда домой пришел, а там его жену братья [в разные стороны тянут], один её схватит, на спальное место тянет, другой схватит, [тоже] на спальное место тащит: «Ведь с [нашим] братишкой давно что-то случилось, что поделаешь!»  [6].

Вероятно, именно статус младшего, неопытного часто ставит его в положение непутевого, невезучего. Согласно одной из версий, именно такое подвластное положение обязывает героя к активным действиям: на его долю приходится больше всего испытаний, благодаря которым он «мужает» и обретает нечто большее, чем просто материальное благополучие, которое старшие братья обрели благодаря своему старшинству и заслугам. Младший сын предстаёт не столько непутевым – таким его, скорее, видят, ближние – сколько честным и доверчивым человеком, который, в итоге, благодаря своим качествам и получает более того, на что мог рассчитывать.

Мотив младшего, как правило, включает соперничество братьев, изображение несправедливого отношения старших к младшему,  достигшему сказочных целей, и вознаграждение невинно обиженного, обездоленного младшего брата фантастическими силами сказки. В таком виде мотив младшего характерен для сказочного фольклора народов, прошедших стадию классической патриархальной семейной общины.

Подводя итог, можно сделать следующие выводы. Главная цель младшего сына в данной сказке  – это борьба не только за личное, но и за общее счастье и благополучие. Такие черты героя, как храбрость и героизм, проходят через весь репертуар сказки. В результате работы было выявлено, что хантыйские сказки имеют сходство в сюжетах, композиционном построении с русскими народными сказками,  а главное, это наличие традиционного сказочного героя – младшего сына. Как считает Н. В. Лукина, такие сказки могут быть заимствованными, «В них обычно фигурируют цари и солдаты, попы и купцы, фигурируют различные волшебные предметы и т.д. Однако даже заимствованные сказки нередко подвергаются мифологизации в силу действия установки на достоверность повествования. По наблюдению Е. Шмидт, хороший сказитель может привязать русскую сказку к своим героям и закончить формулой: «пошли и стали таким-то духами» [3, 34].

Думается, что в сказках об обездоленных отражена эпоха перехода от рода к семье, т.е. показаны первые признаки классового общества и возникновения частной собственности. Эстетика сказки связана с идеализацией социально обездоленного.  Младший сын, как носитель народного идеала  и образ любимого героя, становится художественным воплощением мировоззрения народа.

Проведенное исследование не носит исчерпывающего характера и может быть продолжено посредством изучения других хантыйских сказок в сравнительно-сопоставительном аспекте.

1. Дядюн С. Д. Антропонимия хантыйских сказок //Вестник угроведения: науч.-теорет. и метод. журнал № 4 (23) 2015г. Ханты-Мансийск, с. 33-38.
2. Мелетинский Е. М. Герой волшебной сказки. – М. – СПб.: Академия Исследований культуры, Традиция, 2005. – 240 с.
3. Мифы, предания, сказки хантов и манси. Пер. с хантыйского, мансийского, немецкого языков. Сост., предисл. и примеч. Н. В. Лукиной, под общей редакцией Е. С. Новик. – М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990. – 508 с. (Сказки и мифы народов Востока)
4. Померанцева Э. В. Русская народная сказка. – М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. – 126 с.
5. Священная зола // http://nevmenandr.net/nazirov/zola.pdf (дата обращения 29.05.2019)
6. Хантыйская сказка «Төрәм ӄон ай пӑӽ». ОУИПИиР. ХМФ 1503. ХР. 01.00.00 Объем текста в п.л.: 1,3. Собиратель: Ермакова Р. И. Информант: Усанов Я. Н.