Литература народов стран зарубежья | Филологический аспект №4 (48) Апрель 2019

УДК 1751

Дата публикации 24.04.2019

Образ корриды в повести П.Мериме «Кармен»

Боярская Татьяна Юрьевна
кандидат филологических наук, доцент кафедры французского языка, Санкт-Петербургский государственный университет, РФ, Санкт-Петербург, boyard05@gmail.com

Аннотация: История трагической любви андалусской цыганки и баска дона Хосе, описанная в повести П.Мериме «Кармен» (1845), пользуется неувядающей популярностью, которой она обязана одноименной опере Ж.Бизе (1875). Анализируя феномен успеха «Кармен», музыковеды акцентируют внимание на главном обобщающем образе оперы – корриде, празднике жизни, отвоеванном у смерти. В то время как у Мериме коррида и тореадор упоминаются лишь мельком, а громоздкое обрамление из первой главы, написанной в жанре путевых замет, и четвертой ─ этнографического очерка, отяжеляет «экзотическую» новеллу, придавая ей академическую сухость, что оставляет литературный источник в тени музыкального шедевра. Между тем тавромахия и ее участники (матадор и бык) имплицитно присутствуют и в произведении Мериме. Цель данной статьи состоит в раскрытии метафорического изображения боя быков в повести Мериме «Кармен».
Ключевые слова: «Кармен», Мериме, коррида, имплицитное присутствие, метафорическое изображение

The image of bullfighting in the novel by P.Merimee “Carmen”

Boyarskaya Tatiana Yurievna
Cand.Sci (Philology), assistant professor of French language department, Saint-Petersburg University, Russia, Saint-Petersburg

Abstract: The history of the Andalusion Gypsy and Basque don José, described by P. Mérimée in the novel “Carmen”(1845), enjoys unfading popularity, which she owes to the same name by G. Bizet (1875).Analyzing the phenomenon of “Carmen” , musicologists focus on the main generalizing image of the opera – bullfighting, a celebration of like conquered from death. The work of Mérimée the bullfight, and the bullfighter are mentioned only in passing, and the cumbersome design of the travel notes and ethnographic essay differs academic dryness that leaves the story in the shadow of a musical masterpiece. Meanwhile, tauromachy and its participants (matador and bull) are present and implicit in the literary text. The article is devoted to uncover the metaphorical image of the bullfight by the novel Mérimée “Carmen”.
Keywords: “Carmen”, Mérimée, bullfighting, implicit presence, metaphorical image

Вот уже третье столетие история трагической любви андалусской цыганки  и гвардейского офицера, описанная Проспером Мериме (1803-1870) в повести «Кармен» (1845), пользуется всемирным успехом, которым она обязана одноименной опере (1875) Жоржа Бизе (1838-1875).

Музыковеды России и Франции немалое внимание уделяют литературному тексту «Кармен», авторство которого в опере  принадлежит либреттистам А. Мельяку (1831-1897) и Л. Галеви (1834-1918), отмечают отличия  либретто от текста Мериме: исчезновение некоторых персонажей (мужа Кармен, кривого Гарсии), акцентирование эпизодичных (тореадор Лукас/ Эскамильо), появление новых (Микаэлла, влюбленная в Хосе девушка из Наварры). И, конечно же, подчеркивают значение композиторского сюжета ─ перенос акцента на самые яркие характеристики испанского колорита (корриду, тореадора). Французские литературоведы, исследователи творчества и биографии Мериме, Ж. Мальон и П. Саломон не без сожаления признают, что повесть «Кармен» воспринимается обычно сквозь призму музыкального шедевра Бизе [6, р. 1567]. Между тем, хотя  композитор сделал «Кармен» бессмертной, либреттисты, согласно утверждению литературоведа и археолога Ж.Отена, исказили творение Мериме, сияющее богатством красок и живостью характеров [4, р. 172].

Не менее справедливым представляется и мнение  текстолога, лингвиста, философа Доминика Мэнгено ─ без Мельяка, Галеви и Бизе «Кармен» Мериме постигла бы та же участь, что и новеллы  «Коломба» и «Венера Ильская», представляющие интерес только для образованной публики [5, р. 11]. В то же время, возникшая в последние годы, тенденция игнорирования текста Мериме в пользу либретто представляется неплодотворной. Необходимо также учесть, что Бизе сам остановил свой выбор на повести Мериме: внимательно и придирчиво перечитывал либретто, внося  поправки в соответствии со своим видением сюжета, отказывался от предложенного либреттистами схематичного построения комической оперы, требовал сохранить сюжетную коллизию литературного источника. Об этом свидетельствуют ремарки композитора в первоначальной редакции либретто.

Стоит признать ─ разница стилистики оперы Бизе и повести Мериме действительно бросается в глаза. Академическая «сухость», созданная рамой из первой главы, написанной в жанре путевых замет, и четвертой ─ этнографического очерка, заметно контрастирует с эмоциональной насыщенностью музыкального текста, сотканного переплетением лейтмотивов ярких образов.

В силу профессиональной деятельности, связанной с археологией, историей, этнографией, к 40-м годам Мериме утрачивает интерес к популярной вплоть до конца 70-х гг. броской красочности исторических картин и этнических характеристик. Его опусы по истории Древнего Рима («Эссе о гражданской войне» (1841), «Заговор Катилины» (1844)), как и повести конца 30-х – начала 40-х («Венера Ильская» (1837), «Коломба» (1840)) отличаются склонностью к ученой эрудиции – сличению документальных источников, тщательной проверке фактов и цитат, имевшей следствием неизбежную «сухость» стиля. «По роду занятий я – педант и становлюсь им по душевной склонности», ─ признается Мериме в письме к  Э. Рекьену от 25 октября 1838 г. [6, р. ХХ].

Вместе  с тем и в исторических трудах, и в художественном творчестве, Мериме сохраняет верность увлечению сильными, неординарными натурами, характерному для его произведений 20-х – начала 30-х гг. В повести «Кармен» это находит отражение в авторском сравнении главных героев с библейскими, фольклорными и литературными персонажами: Хосе – с мильтоновским Сатаной, Кармен – с дьволом и ведьмой. Разработка женского образа берет начало в пьесах его «Театра Клары Гасуль» (1825), одна из которых носит название «Женщина-дьявол», историческом романе «Хроника царствования Карла 1Х» (1829), новелле «Венера Ильская». Мужского – в светских новеллах «Этрусская ваза» (1830), «Двойная ошибка» (1833), создающих портреты парижских денди, которые вольно или невольно оказываются причиной гибели и страданий своих любовниц, а также в «Письмах из Испании», где затронута тема невольного изгнанника.

Сюжет повести «Кармен», заостренный на трагической обреченности любви людей разных социальных групп и разных вероисповеданий  оказывается своеобразным продолжением ранних произведений Мериме  ─ дилогии об Инес Мендо («Театр Клары Гасуль»), исторической драмы «Жакерия» (1828), романа «Хроники царствования Карла 1Х» (1829), новеллы «Арсена Гийо» (1844). Близость с поэтикой произведений, предшествующих написанию «Кармен», прослеживается и в динамике развития действия, передающей своеобразие южного темперамента народов Испании.

Характер страстных испанцев в «Кармен», как и в одноактной пьесе «Африканская любовь» («Театра Клары Гасуль»), находит отражение не только в поступках героев, но и в стремительном развитии сюжета, присущем испанским романсам. И хотя повесть «Кармен» из-за «громоздкого» обрамления по своему объему  сопоставима с небольшим романом, история трагической любви солдата и цыганки лаконично передана на десяти страницах. И потому невозможно не согласиться с Ницше, который в своих рассуждениях об опере «Кармен» обращает внимание на  развитие действия,  получившее от Мериме «логику в страсти, кратчайшую линию, суровую необходимость» [2, т. 2, с.529]. Подчеркивая необычность музыки Бизе, особенно заметную в сравнении с операми Вагнера, философ отмечает: «Ее веселость африканская; над нею тяготеет рок, ее счастье коротко, внезапно, беспощадно» [2, там же]. Сюжетная коллизия повести вошла в ткань оперы, оставшись неизменной составляющей этого бессмертного произведения.

Как и музыкальный шедевр Бизе, «Кармен» Мериме отличается яркой метафоричностью. Хотя в повести коррида упоминается лишь мельком, а пикадор (конный тореро) Лукас не вызывает симпатии, тавромахия представлена в  другом  аспекте ─ как дуэль.

Описанию корриды как праздника жизни, отвоеванного у смерти,  ее отважным участникам и тореро и быкам Мериме отдал дань в очерке «Письма из Испании», созданном во время его первого путешествия по Испании (1830) и послужившем документальной основой повести «Кармен». « <…> независимо от своей жесткости зрелище это интересно, увлекательно и вызывает самые мощные ощущения. <…>.  Ни одна трагедия не захватывала меня в такой степени » ─ признавался Мериме в первом из своих «испанских» писем, ставшем своеобразной детальной зарисовкой тавромахии [1, т.1 с.454].

«Бой быков, ─ отмечал Мериме  ─, имеет свои законы совершенно так же, как их имеет дуэль; нарушение их в такой же степени позорно, как и предательское убийство противника» [1, т.1 с.463]. Матадору ─ пешему тореро ─ следует неукоснительно соблюдать правила корриды: «Удар наносится сверху вниз, как при второй позиции…  Лучше тысячу раз умереть, чем ударить быка снизу, сбоку или с тылу» [1, там же].  Чтобы одержать победу и остаться живым, матадор должен знать, какой у быка  характер:  «Ясные» откровенно бросаются в атаку, в то время как  «темные» хитрят и стараются напасть на человека предательским образом» [1, т.1 с. 464]. В повести непрестанно рискующие жизнью андалусские бандиты имплицитно сопоставимы как с «ясными» и «темными» быками, так и с тореро. К «ясным» относится баск Хосе Наварро, предпочитающий честный поединок на равных, главарь шайки Данкайре, который, как и большинство его товарищей, при нападении  ограничивался грабежом, не трогая путешественников, к «темным»  ─ цыгане Гарсия Кривой и Кармен. Черный кожей и еще чернее  душой, Гарсия предстает чудовищем, противнее которого едва ли бывало среди цыган.  По признанию Хосе, это был худший из негодяев, с которыми ему довелось встречаться. Без долгих раздумий Гарсия убивал не только путешественников, но и раненых товарищей, Кармен одобряла его и всячески содействовала, сердясь на Хосе, которому претило такое ведение цыганских дел. Хосе  с негодованием отвергал советы Кармен убивать безоружных (эпизод с рассказчиком, которого черноокая цыганка заманила к себе). Даже ненавистного соперника Гарсию он отказался подставлять под пули  и свел с ним счеты по обычаю своей страны – как честный наваррец. Его поединок с Гарсией напоминает корриду, где в роли тореро – Хосе, в роли быка – черный цыган. Хорошо изучив характер и повадки андалусского разбойника, Хосе применяет наваррский прием и, подобно матадору,  наносит ему смертельный удар сверху вниз.

 Как равный персонаж поединка бык отождествляется с человеком прежде всего проявлением отваги – качеством, которое выше всего ценится зрителями кровавого спектакля, разыгрываемого в цирке. В очерке, ссылаясь на знатоков корриды, Мериме  сравнивает бешеного быка с бесстрашным матадором Франсиско Севилья: «Если бы у Франсиско были рога, ─ говаривали в цирке, ─ ни один тореро не отважился бы с ним тягаться» [1, т.1 с. 468]. А в письме  к А. Стапферу от 4 окт.1830 доверительно сообщает: «В одну из последних коррид я оскандалился, бешено аплодировал, но не матадору, а быку в тот момент, когда он поднял на рога лошадь и человека» [1, т.6  с. 20].

В повести, в кратком эпизоде боя быков пикадор Лукас, которого своенравная цыганка берет в любовники в отместку ревнивому Хосе, проявляет традиционную галантность тореро по отношению к избраннице ─ срывает с быка бант и дарит Кармен. Бык же, по словам Хосе, взялся за него отомстить, опрокинув «ловкого» тореро вместе с лошадью и опозорив тем самым в глазах Кармен.

Смерть Кармен, убитой Хосе ножом её бывшего мужа Гарсии,  тоже  в некотором смысле  дуэль. Рассказывая во «Втором письме из Испании» о нравах жителей Андалусии, Мериме пишет: « <…> убийство в здешних краях является своего рода дуэлью для бедных, и к тому же куда посерьёзней нашей, так как обычно от неё погибают двое <…> » [1, т.1,  с. 473]. Отношения Хосе и Кармен  представлены в повести как противостояние культурных  традиций различных народов – басков, добрых христиан, ведущих оседлый образ жизни, и цыган,  промышляющих воровством. « Мы не созданы сажать капусту, ─ говорит Кармен, поясняя Хосе свой отказ уехать с ним в Америку и начать новую жизнь, ─ наш удел жить за счет паильо» [1, т.2 с. 378]. Хосе, ставший «цыганом»  случайно, по сути всегда оставался честным наваррцем. Тщетно пытаясь отучить Кармен  от грабежа и убийства, он лишь вызывал её раздражение и злость. « <…> ненавижу себя за то, что любила тебя, ─ гневно вскрикивает Кармен, ─ как мой ром ты в праве убить свою роми; но Кармен будет всегда свободной. Каильи она родилась и каильи умрет» [1, т.2 с. 382]. Хосе убивает Кармен согласно традициям цыганского народа, по которым жизнь жены во власти рома-мужа. Добровольно сдавшись властям, он обрекает себя на смерть.  «Дуэль» заканчивается гибелью двоих.

Так, коррида и ее герои  имплицитно присутствуют в повести Мериме, где основной акцент сделан на проекции межличностного конфликта на межэтнический, то есть на смертельный поединок ─ войну. Анализируя после посещения корриды реакции зрителей, в том числе и свои собственные переживания, Мериме отметил в очерке:« К стыду человечества приходится признать, что война со всеми ее ужасами заключает в себе прелесть необыкновенную <…>» [1, т.1, с.455]. Спустя несколько десятилетий метафорическое изображение кровавого столкновения (войны), воплощенное в сюжетной коллизии «Кармен», вызовет восторженный отклик Ницше: «    <…> любовь переведенная обратно на язык природы … Любовь, по своим cредствам являющаяся войною, по своей сущности – смертельной ненавистью полов! ─ Я не знаю другого случая, где трагическая соль, составляющая сущность любви, выразилась бы так строго…  Такое понимание любви (единственное достойное философа) редко: оно выдвигает художественное произведение из тысячи других» [2, т.2, с. 529].


Список литературы

1. Мериме П. Собр. соч. в 6 тт. ─ М.: Правда, 1963.
2. Ницше Ф. Собр. соч. в 2 тт. – М.: Мысль, 1990.
3. Фрестье Ж. Проспер Мериме. – М.: Радуга, 1985 ─ 312 с.
4. Autin J. Prosper Mérimée. Ecrivain, archéologue, homme politique. ─ Paris: Librairie Académique Perrin, 1983 ─ 352 p.
5. Mainguenau D. Carmen. Les racines d’un mythe.─ Paris: Hachette, 1985 ─ 607 p.
6. Mallion J., Salomon P. Préface. Notice // Mérimée. Théâtre de Clara Gazul. Romans et nouvelles. Paris: Gallimard, 1978 ─ 1683 p.

Расскажите о нас своим друзьям: