Теория языка | Филологический аспект №7 (39) Июль, 2018

Контрастивный анализ иронических контекстов (на материале произведений Н.В. Гоголя и их немецкоязычного перевода)

Булатая Елена Васильевна
заведующий кафедрой теории и практики германских языков, Барановичский государственный университет, Республика Беларусь, г. Барановичи, bulataya87@mail.ru

Аннотация: Статья посвящена контрастивному анализу иронических контекстов текста оригинала и текста перевода. Материалом исследования выступают иронические контексты из оригинальных произведений Н.В. Гоголя и их немецкоязычного перевода. В ходе контрастивного анализа иронических контекстов определяется эквивалентность используемых в оригинале и переводе маркеров иронии, устанавливаются типологические и отличительные черты сопоставляемых русского и немецкого языков.
Ключевые слова: контрастивная лингвистика, ирония, иронический контекст, перевод, эквивалентность

Bulataya Elena Vasilyevna
head of the department of theory and practice of Germanic languages, Baranovichi State University, Republic of Belarus, Baranovichi

Abstract: The article deals with the contrasting analysis of the ironic contexts of the original text and translation. The research material are ironic contexts of original N.V. Gogol's works and their translation into German. In the course of contrasting analysis of ironical contexts the equivalence of irony markers in the original and in the translation is established; typological and distinctive features of the compared Russian and German languages are defined.
Keywords: contrastive linguistics, irony, ironical context, translation, equivalence

В русле неиссякаемого интереса к сопоставительно-типологическим исследованиям языков в современной лингвистической парадигме все большую актуальность приобретают контрастивные исследования. Несмотря на то, что контрастивная (сопоставительная) лингвистика выступает достаточно молодым «вектором исследования» в языкознании, она, по справедливому замечанию В.Г. Гака, все же «стремится отстоять и обосновать свою самостоятельность среди других языковедческих наук, разработать свою методику, проявить себя, доказать свою полезность» [2, с. 5].

Как самостоятельная наука контрастивная (сопоставительная) лингвистика «изучает отдельные явления и единицы родного языка в сопоставлении со всеми возможными средствами их передачи в изучаемом языке» [6, с. 16]. Немаловажным аспектом при этом является определение непосредственно цели контрастивных исследований, которая заключается не просто в сравнительном анализе языков и установлении сходных сторон, а в «сопоставительном изучении межъязыковых соответствий двух языков для выявления их различий» [6, с. 16]. В ряд задач, решением которых занимается контрастивная (сопоставительная) лингвистика, входит проблема эквивалентности, наиболее подробно исследуемая учеными в рамках изучения лингвистических характеристик перевода, причем особого внимания заслуживает именно текстовый аспект перевода. В этой связи эквивалентность предполагает «сохранение относительного равенства содержательной, смысловой, семантической, стилистической и функционально-коммуникативной информации, содержащейся в оригинале и переводе» [1, с. 18 – 19]. Однако при сопоставлении двух конкретных языковых систем нельзя не учитывать того факта, что «формальная эквивалентность может быть установлена относительно легко, установление любого рода функционально-семантической эквивалентности связано с весьма большими трудностями» [5]. Это обусловливает необходимость рассмотрения отдельных языковых структур и явлений не в узкой языковой области, а в рамках целостной языковой системы.

Одним из направлений контрастивного анализа выступают контекстуальные сопоставительные исследования различных единиц и явлений текста. В этом плане особого интереса заслуживает контрастивный анализ оригинального художественного текста и его перевода на иностранный язык. В качестве репрезентативного материала для контрастивного анализа, по нашему мнению, выступают иронические контексты из произведений известного классика русской литературы Н.В. Гоголя и их немецкоязычного перевода. Отметим при этом, что ирония как «явление столь многостороннее и многоликое» [3, с. 4] представляет собой концептуальную текстовую категорию, основу которой составляют такие характеристики, как имплицитная природа и оценочность, детерминированная мировоззрением, интенциями и ценностными позициями автора, что, в свою очередь, обусловливает не только сложность декодирования и истолкования иронии, но и трудность ее перевода в художественном тексте.

Как известно, русский и немецкий языки, несмотря на наличие у них типологической общности ввиду их генетической близости, обладают все же специфическими чертами, значительными отличиями в языковых системах. В этой взаимосвязи немаловажно отметить, что контрастивный анализ направлен как на определение системных отличий сопоставляемых языков, так и на установление национально-специфических особенностей языковых явлений русского языка в сопоставлении с немецким.

Приведем наиболее репрезентативные примеры контрастивного анализа иронических контекстов из произведений Н.В. Гоголя и их перевода на немецкий язык, определяя при этом маркеры иронии (лексемы, подвергающиеся ироническому переосмыслению в определенных контекстных условиях) и механизмы актуализации иронического смысла.

Например: «Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории. Какая-нибудь история непременно происходила <…>» [8, с. 99]. – «Nosdrjow war in gewisser Beziehung eine geschichtliche Persönlichkeit. Jede Versammlung, an der er sich beteiligte, endete immer mit irgendeiner Geschichte <…>» [12, S. 85]. Механизмом реализации иронического эффекта в указанном контексте из поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души» выступает несоответствие денотативного значения лексических единиц со смыслом, возникающим при их контекстуальной реализации, в основе которого находятся каламбурные отношения между лексемами. Так, употребление имени прилагательного исторический в словосочетании исторический человек, словарное значение которого имеет прямое отношение к историческим событиям: «имеющий важное значение для истории вошедший в историю» [10], противопоставляется в контексте имени существительному история, употребляемому в значении «происшествие, событие, преимущественно неприятное» [11, с. 255]. Обращаясь непосредственно к контрастивному анализу текста оригинала и текста перевода, укажем, что в переводном тексте выбор лексических средств представляется адекватным, однако, при этом необходимо сделать некоторые пояснения. Автор переводного текста передает словосочетание исторический человек посредством словосочетания geschichtliche Persönlichkeit «историческая личность / деятель» [7], имеющего более узкую семантику, то есть, применяя такой вид лексической трансформации, как конкретизация, что в данном примере еще больше усиливает иронический эффект. Вдобавок к этому переводчик не сохраняет имеющийся в транслате повтор имени существительного история (нем.: die Geschichte), объединяя два предложения в одно.

Еще одним показательным примером контрастивного анализа иронических контекстов выступает сопоставление контекстов, в которых ирония актуализируется посредством лексем с диминутивными суффиксами. Например: «Несмотря на то что минуло более восьми лет их супружеству, из них все еще каждый приносил другому или кусочек яблочка, или конфетку, или орешек и говорил трогательно-нежным голосом, выражавшим совершенную любовь: "Разинь, душенька, свой ротик, я тебе положу этот кусочек" <…>» [8, с. 52]. – «Obwohl sie schon seit mehr als acht Jahren verheiratet waren, pflegte eines dem anderen bald ein Stückchen Apfel, bald einen Bonbon oder eine Nuß darzureichen und dabei mit rührend zärtlicher Stimme zu sagen, die von vollkommener Liebe zeugte: "Herzchen, mach doch dein Mündchen auf, ich will dir dieses Stückchen hineinlegen" <…>» [12, S. 32]. Перенасыщенная лексемами с уменьшительно-ласкательными суффиксами -очк-, -ек-, -ик-, -чик-, -еньк-, -к- речь персонажей обусловливает возникновение скрытого иронического смысла в произведении. В переводе поэмы на немецкий язык переводчик выдерживает уменьшительно-ласкательную семантику в словах das Stückchen «кусочек» [7], das Herzchen «душенька!, моё сердечко!» [7], das Mündchen «ротик» [7] посредством употребления лексем с немецкоязычным диминутивным суффиксом -chen. Такие же имена существительные, как конфетка, орешек, яблочко, употребляются в немецкоязычном переводе без суффиксов, заключающих в своей семантике диминутивность: der Bonbon «конфета, карамель(ка); леденец» [7], die Nuß «орех» [7], der Apfel «яблоко» [7], что указывает на неполную эквивалентность немецкоязычных лексем русскоязычным и, следовательно, в некоторой степени снижает иронический смысл в тексте перевода.

В плане контрастивного анализа иронических контекстов интерес представляют примеры, в которых в качестве маркеров иронии выступают лексемы с суффиксами, имеющими значение неполноты качества. Например: «…чиновник нельзя сказать чтобы очень замечательный, низенького роста, несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат <...>» [9, с. 112]. – «Man kann nicht behaupten, daß es ein irgendwie bemerkenswerter Beamter war: er war klein, etwas pockennarbig, etwas rothaarig und anscheinend auch etwas kurzsichtig <…>» [12, S. 833]. В вышеприведенном контексте для характеристики персонажа повести «Шинель» Акакия Башмачкина автор использует перечисление имен прилагательных в краткой форме: рябоват, рыжеват, подслеповат, которые имеют в морфемной структуре суффиксы субъективной оценки (см., например: [4, с. 274]) -оват-/-еват- со значением ослабленного признака. Это, в свою очередь, и способствует возникновению иронического подтекста. При этом в транслате переводчик не может передать все словообразовательные оттенки русскоязычных лексем ввиду отсутствия в немецком языке эквивалентных суффиксов, используя соответствующие семантически мотивированные имена прилагательные pockennarbig «рябой» [7], rothaarig «рыжеволосый» [7]. Лексему подслеповат переводчик передает именем прилагательным kurzsichtig «близорукий» [7], которое также не является полным эквивалентом. Составляющий основу семантики русскоязычных лексем признак неполноты качества сохраняется в переводном тексте только посредством употребления переводчиком перед вышеуказанными именами прилагательными наречия etwas «несколько, немного» [7]. Актуализированный в тексте оригинала иронический смысл передается в тексте перевода не в полной мере. При этом использованные переводчиком трансформации свидетельствуют, прежде всего, о специфических чертах – системных отличиях сопоставляемых языков.

Таким образом, контрастивный анализ иронических контекстов оригинального и переводного художественного текста позволяет выделить не только типологическую общность сравниваемых языков, но и определить важные отличительные черты в сопоставляемых языковых системах. К тому же контрастивный анализ иронических контекстов дает возможность установить переводческую эквивалентность текста оригинала тексту перевода, способы сохранения инвариантности на различных уровнях эквивалентности, выявить межъязыковое соответствие сравниваемых языков и определить при этом степень передачи иронического смысла подлинника в транслате и адекватность использованных переводчиком трансформаций.

1. Виноградов В.С. Введение в переводоведение (общие и лексические вопросы). – М.: Изд-во института общего среднего образования РАО, 2001. – 224 с.
2. Гак В.Г. О контрастивной лингвистике // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXV: Контрастивная лингвистика. – М., 1989. – С. 5 – 17.
3. Ермакова О.П. Ирония и ее роль в жизни языка: Учеб. пособие. 2-е изд. – М.: Флинта, 2011. – 202 с.
4. Золотова Г.А. Коммуникативный аспект русского синтаксиса. – М.: Наука, 1982. – 386 с.
5. Никкель Г. Контрастивная лингвистика и обучение иностранным языкам: пер. с англ. А.М. Кузнецова // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХV: Контрастивная лингвистика. – М.: Прогресс, 1989. – С. 350 – 366 [Электронный ресурс]. URL: http://www.classes.ru/grammar/166.new-in-linguistics-25/source/worddocuments/_15.htm (дата обращения: 10.06.2018).
6. Стернин И.А. Контрастивная лингвистика. – М.: «Восток-Запад», 2006. – 206 с.
Список источников
7. Большой немецко-русский словарь. – 2014 [Электронный ресурс]. URL: http://german_russian_big.academic.ru (дата обращения: 22.06.2018).
8. Гоголь Н.В. Мертвые души. – М.: Художественная литература, 1972. – 415 с.
9. Гоголь Н.В. Повести. Драматические произведения. – Л.: Художественная литература, 1983. – 328 с.
10. Ефремова Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка. – 2000 [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/contents.nsf/efremova/ (дата обращения: 20.06.2018).
11. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений. – М.: ООО «А ТЕМП», 2006. – 944 с.
12. Gogol N. Gesammelte Werke. – Eggolsheim: Dörfler Verlag GmbH, 2013. – 1066 S.