Германские языки | Филологический аспект Методика преподавания языка и литературы №4 (4) Декабрь 2019

УДК 81.255.2

Дата публикации 31.10.2019

Адекватность и эквивалентность как основной критерий качества перевода лексики инклюзивного профиля (на материале художественного дискурса)

Джабраилова Валида Саидовна
кандидат филологических наук, доцент кафедры романо-германских языков, Московский государственный гуманитарно-экономический университет, г. Москва, Россия, dzhabrailovavs@mail.ru
Чуркина Марина Алексеевна
магистрант 1-го года обучения, факультет иностранных языков, Московский государственный гуманитарно-экономический университет, г. Москва, Россия, churkina9898@bk.ru

Аннотация: В представленном исследовании центральным вопросом является проблема перевода лексики инклюзивного профиля, задействованной в художественном тексте, с английского языка на русский. Будучи малоизученным явлением с точки зрения языкознания, данная лексика предлагает обширное поле для проведения анализа, нацеленного четко обозначить основные критерии качества её перевода с одного языка на другой. Предметом данного исследования является проблема перевода англоязычной лексики инклюзивного профиля, задействованной в художественном тексте, на русский язык. Малая степень лингвистической изученности этого вопроса, отсутствие работ, освещающих проблемы перевода лексики инклюзивного профиля, разработка классификации, а также особый подход с точки зрения художественного материала – все это подчеркивает актуальность данного исследования. Соотнеся понятия эквивалентности и адекватности на прагматическом уровне, авторы выделяют адекватность как наиболее эффективный критерий перевода лексики инклюзивного профиля художественного текста с английского языка на русский.
Ключевые слова: инклюзия, инклюзивная лексика, перевод, адекватность, эквивалентность, художественный дискурс, денотат, переводческие трансформации, контекст

Adequacy and equivalence as the main criteria of inclusive lexis translation quality (evidence of artistic discourse)

Dzhabrailova Valida Saidovna
PhD, Associate Professor, Department of Romano-Germanic Languages, Moscow State University of Humanities and Economics, Moscow, Russia
Churkina Marina Alekseevna
1st year Master's Degree Student, Faculty of Foreign Languages, Moscow State University of Humanities and Economics, Moscow, Russia

Abstract: The article investigates translating English inclusive vocabulary as used in imagery into the Russian language. The issue has not been previously given a thorough linguistic analysis, which emphasizes the study's relevance. Lack of works related to artistic inclusive vocabulary translation or classification of such linguistic units as used in a literary text add to the necessity of the research. Correlating the concepts of equivalence and adequacy at a pragmatic level, the authors identify adequacy as the most effective criterion for the translation of the studied vocabulary.
Keywords: inclusion, inclusive vocabulary, translation, adequacy, equivalency, art discourse, denotation, translation transformations, context

На сегодняшний день более миллиарда человек, или около 15% населения мира (согласно оценке глобальной численности населения 2010 года), живут с какой-либо формой инвалидности [2, с. 8].  Неоспоримой являлась давно назревшая потребность в интеграции людей с ограниченными возможностями здоровья в социум. Этот вопрос освещен во многих декларациях и резолюциях Международной конвенции о правах инвалидов «ООН». В связи с этим широкое распространение получил феномен инклюзивного образования. С точки зрения дидактики и лингводидактики данный вопрос за последнее десятилетие получил достаточное освещение в работах многих исследователей. Однако, в сфере лингвистики инклюзия остается все еще малоизученным феноменом. Это может порой вызвать затруднение при работе с данной лексикой, особенно при необходимости ее перевода с одного языка на другой. 

Термин «инклюзия» происходит от английского глагола «to include», что в переводе означает «включать». Смысл инклюзии – не просто поместить человека в обычный социум, а научиться проявлять равное отношение ко всем людям, но создавая особые условия в необходимых ситуациях [1, с. 70]. Соответственно, основная идея лежит во включении всех людей в общество, несмотря на отличия между ними, а также адекватная оценка их личностных достоинств. Идеология инклюзии заключается в принятии всего многообразия людей и осознания ценности идентичности каждого индивида.

Тема инклюзии, имея огромную значимость для общества, нашла отражение во многих трудах отечественных и зарубежных авторов. В связи с этим видится возможным выделить тематический пласт в словарном составе языка – лексику инклюзивного профиля.

В связи с малой изученностью статуса лексики инклюзивного профиля с точки зрения лингвистики, мы не можем оперировать уже существующими трактовками данного термина за отсутствием таковых. Соответственно, возникает потребность выработать подходы к формулировке определения такой лексики. В данной статье под этим понятием принимаются лексемы, которые эксплицитно или имплицитно называют денотаты, относящиеся к сфере инклюзии. 

В рамках проведенного исследования, считаем возможным на основании практического материала художественного дискурса выделить следующую тематическую классификацию лексики инклюзивного профиля:

1. бытовая лексика (eye is out of whack, not a whole lot of control there);

2. медицинские термины (quadriplegia, muscular spasms, cerebral palsy);

3. специальная лексика, обозначающая техническое оснащение (wheelchair lift, walkers, crutches, ramp);

4. контекстуально зависимая стилистически окрашенная лексика (various conditions – в значении «отклонения», messed up – в значении «изувеченный»);

5. названия стационарных учреждений и объектов для инвалидов, school for the developmentally disabled, residential facility).

Качество перевода и его историческое развитие – два аспекта, привлекающие внимание переводоведов на протяжении многих лет. Основной целью всех исследований является попытка разграничить вольный и буквальный переводы, то есть, понятия адекватности и эквивалентности. Выбор степени лингвистической близости перевода к оригиналу определяется задачей достижения адекватности перевода. Каждый ученый, занимающийся этой проблемой, приводит определение термину «адекватность». Так, например, Я.И. Рецкер пишет: «Поскольку критерием адекватности может быть лишь соответствие частице действительности, описанной в оригинале, равноценность средств определяется если не тождеством, то максимальным приближением полученного результата к воздействию оригинала» [10, с. 8]. Также адекватный перевод понимают как «некий весьма расплывчатый термин, обозначающий высокую степень передачи всех элементов и форм оригинала на переводящем языке» [4, с. 78].

По всей вероятности, понятие адекватности перекочевало в теорию перевода из теории познания, где термином «адекватное» обозначается верное воспроизведение в представлениях, понятиях и суждениях объективных связей и отношений действительности. Тем не менее адекватность как свойство перевода в большей степени ориентирована на получателя сообщения, созданного переводчиком [8, с. 103].

О переводческой же эквивалентности обычно говорят при выборе переводческого эквивалента того или иного уровня (грамматическая, лексическая, прагматическая эквивалентность). К. Райс и Г. Вермеер считают, что эквивалентность – это особый случай адекватности. Она в их понимании охватывает отношения как между отдельными знаками, так и между целыми текстами. Эквивалентность знаков еще не означает эквивалентности текстов, и, наоборот, эквивалентность текстов вовсе не подразумевает эквивалентности всех их сегментов [11, с. 36].

При достижении эквивалентности лишь на некоторых уровнях речь идет о частичной эквивалентности. Частичная эквивалентность не исключает возможности адекватности перевода, поскольку в реальной переводческой практике достаточно широко используются различного рода преобразования исходного текста, вызванные коммуникативными условиями и определяемые мотивом и целью коммуникации.

Согласно Ю.В.Кобенко, абсолютной эквивалентности и вовсе не существует. Бытует мнение, что это связано с так называемой формой языка и проистекающими отсюда представлениями о компактности его средств [6, с. 136]. 

В целом, эквивалентом принято называть «единицу речи, совпадающую по функции с другой единицей и способную выполнять ту же функцию, что другая единица речи», хотя структурно эта единица не определена, и малопродуктивные споры о единице перевода до сих пор ведутся в отечественной теории перевода [9, с. 183].

Таким образом, категории «эквивалентность» и «адекватность» носят оценочно-нормативный характер. Различия этих двух понятий заключается в следующем: 1) эквивалентность ориентирована на результаты перевода, на соответствие создаваемого в итоге межъязыковой коммуникации текста определенным параметрам оригинала; 2) адекватность связана с условиями протекания межъязыкового коммуникативного акта, с его детерминантами и фильтрами, с выбором стратегии перевода, отвечающей коммуникативной ситуации.

Следует отметить, что перевод, полностью эквивалентный оригиналу, не всегда отвечает требованиям адекватности. И наоборот, выполненный адекватно перевод не всегда строится на отношении полной эквивалентности между исходным и конечным текстами [5, с. 77].

Ошибочно использование терминов «адекватность» и «эквивалентность» как взаимозаменяемых. По мнению К. Райс и Г. Вермеера, эквивалентность следует понимать как отношения между отдельными знаками или целыми текстами контактирующих в процессе перевода языков. Адекватность перевода – это качественная оценка соответствия исходного текста и текста перевода на основе учета цели перевода и условий его реализации [11, с. 130].

В. Н. Комиссаров в свою очередь сформулировал теорию уровней эквивалентности, согласно которой в процессе перевода устанавливаются отношения эквивалентности между соответствующими уровнями оригинала и перевода. Он выделил при сопоставлении оригинала и перевода пять содержательных уровней: 1) уровень цели коммуникации, 2) уровень описания ситуации, 3) уровень высказывания, 4) уровень сообщения, 5) уровень языковых знаков [7, с. 46].

Поскольку предметом исследования, описываемого в данной статье, является перевод специальной лексики, эквивалентный перевод мы рассматриваем как таковой, приближенный к денотативному значению слова, в то время как адекватный перевод является механизмом реализации интенции оригинала в конкретной коммуникативной ситуации.

Данная статья рассматривает способы перевода инклюзивной англоязычной лексики на русский язык.

В рамках проведенного исследования методом выборки нами были отобраны лексические единицы, которые подверглись сравнительно-сопоставительному анализу. В качестве материала исследования использовались англоязычные аутентичные художественные тексты и переводы этих произведений на русский язык. Мы оперировали 125 лексическими единицами из таких произведений, как: «Out of my mind» Ш.Дрейпер (перевод О. Москаленко), «Me before you» Джоджо Мойес (перевод А. Килановой), «Flowers for Algernon» Дэниел Киз (перевод С. Шарова).

Приведем примеры в каждой тематической группе, которые иллюстрируют достижение эквивалентности на разных уровнях посредством обращения переводчиков к аналогу переводимой лексической единицы в языке перевода:

1. Лексика, принадлежащая группе «названия стационарных учреждений и объектов для инвалидов»:

 You can also decide to put Melody in a residential facility where she can be cared for and kept comfortable [18, с. 11]. А еще вы можете определить Мелоди в психиатрическую клинику [14, с. 12].

 «Residential facility» повсеместно переводится на русский как «психиатрическая больница» ‒ аналоговый пример переноса лексической единицы с одного языка на другой.

2. Примеры из области специальной лексики, обозначающей техническое оснащение:

 When we get to school, the drivers take their time and make sure all the belts and buckles are tight before they lower all of us with walkers or wheelchairs or crutches or helmets down on the bus lift, one by one, to the ground [18, с. 75]. - Остановившись возле школы, водитель обязательно проверяет, надежно ли застегнуты все ремни, и только потом спускает нас по одному - в инвалидных колясках, в ходунках-опорах, на костылях [14, с. 79].

 «Walkers», «crutches», «wheelchair» – обиходные обозначения ходунков, костылей и инвалидной коляски. Денотаты лишены стилистической окраски, соответственно, переводятся лексемы с соблюдением нейтральной терминологической коннотации. 

3. Перевод лексем из группы медицинских терминов:

 She’s autistic, I think [18, с. 54]. Кажется, у нее аутизм [14, с. 57].

Эта группа лексем практически всегда переводится при помощи единичного эквивалентного соответствия, т. к. они все берут начало из латинского языка и в большинстве случаев интернациональны.

Базируясь на проанализированном нами практическом материале, можно сделать вывод, что все слова, принадлежащие трем вышеуказанным группам, преимущественно переводятся с соблюдением требования эквивалентности.

Как показало изучение материала, переводческие трансформации, к которым прибегают переводчики при адаптации художественного текста в процессе передачи его содержания на иностранный язык, выполняются с целью достижения адекватности на разных уровнях. Это, на наш взгляд, обусловлено следующими факторами: необходимость сохранить авторский идиостиль и идиолект, которые выражаются в употреблении необычных синтаксических конструкций и окказиональных лексических сочетаний с целью создания особого эмоционального эффекта для достижения большей экспрессивности и определенного воздействия на читателя. Приведем примеры, отталкиваясь от вышеуказанной классификации:

А. Бытовая лексика.

1. They’d see a girl with dark brown eyes that are full of curiosity. But one of them is slightly out of whack [16, с. 187]. У девочки любопытные карие глаза, один слегка косит [12, с. 192].

Переводчик прибегает к приёму опущения (кто увидел), с целью привлечь внимание читателя к подробному описанию физического недостатка героини. Адекватный перевод фразы «out of whack», которая при обращении к единичному эквивалентному соответствию, имела бы значение «не в порядке», прослеживается на уровне смыслового развития.

2. She wheeled me in, locked the brake so my wheelchair would not roll, and made sure the lap strap was fastened. When my seat belt comes undone—and it does every once in a while – I slide out of that wheelchair like a piece of wet spaghetti [18, с. 16]. - Мама вкатила коляску в кабинет, поставила на тормоз и проверила ремень: если он расстегнется (такое иногда случается), я соскользну с сиденья, как спагетти с вилки [14, с. 18].

Адекватность при переводе фразы «She wheeled me in» достигается за счёт приема конкретизации (переводчик уточнил, что именно мама совершила действие) и прием смыслового развития действие переносится с девочки на неодушевленный предмет (коляску), тем самым контекст при переводе эксплицируется.

3. I plow through the crowds in my electric chair like a power mower in thick grass [17, с. 335]. – Я не спеша разъезжаю на коляске, как фермер на мини-тракторе по пшеничному полю [13, с. 341].

Необходимость в адекватном переводе данного примера обуславливается тем, что значение русского аналога лексеме «electric chair» несет в себе не тот смысл, который закладывал автор оригинала. Для исключения возможности неверной трактовки данного термина и, как следствие, искаженного представления о денотате переводчик прибегнул к замене на слово «коляска».

4. Now when the bell rings, instead of wondering whats happening out there in the halls, Im out there too [16, с. 274]. –  Теперь, когда урок заканчивается, я не остаюсь сидеть в классе и не гадаю, что происходит в коридоре, а выезжаю на перемену [12, с. 288].

Для достижения адекватности использована переводческая трансформация, а именно прием конкретизации, т.е. переводчиком при переводе фразы «Im here out too» было точно обозначено место «на перемену» и добавлено действие «выезжаю», в то время как в оригинале это никак не указывается.

5. Butinclusiondoesnt mean Im included in everything [18, с. 143]. –  Но инклюзия инклюзией, а участвовать во всем у меня никак не получается [14, с. 151].

Переводчик добивается адекватности при помощи приема антонимического перевода, а именно перестройкой синтаксической конструкции всего высказывания и заменой положительной формы «I’m included in everything» на противоположное значение «участвовать у меня никак не получается».

6. Of course I knew, so I raised my hand, but the teacher didn’t notice the small movement [16, с. 124]. – Конечно, я знала, что оно означает, даже подняла руку, но никто не заметил [16, с. 132].

Представленная фраза иллюстрирует использование приема генерализации ‒ замена конкретного объекта «the teacher» более общим обозначением «никто». Достигается большая степень воздействия на читателя, но, при этом, семантически смысл контекстов равнозначен, так как в русском варианте английская фраза «the small movement» опускается для того, чтобы избежать семантической избыточности.

7. Mrs. Shannon pulled me into the circle of teachers who are involved in the inclusion program [18, с. 78]. – Миссис Шеннон подкатила мою коляску к группе учителей, участвующих в инклюзивной программе [14, с. 82].

Для достижения адекватности перевода действие «pulled me in» переносится с одушевленного объекта на неодушевленный ‒ коляску. Причем сам глагол «pull in» проявляется в окказиональном значении «подкатить».

В. Контекстуально зависимая стилистически окрашенная лексика:

1. They’re not seizures. Those are medical and make you go to sleep. These things – I call them my “tornado explosions” are pieces of me [18, с. 45]. – Это не судороги: после судорог наваливается усталость, хочется спать. А такие срывы – совсем другое [14, с. 49].

В данном случае переводчик меняет синтаксическую структуру предложений с опущением на одном отрезке оригинала и добавлением на другом, используя приём компенсации. При сопоставлении синтагм видно, что их границы размываются. Требование адекватности перевода обусловлено условиями контекста, в частности, стилистической окраской высказывания героя.  

2. So how messed up is this man, Lou [17, с. 76]? ‑ И сильно этот парень изувечен, Лу [13, с. 80]?

Окказиональное значение фразового глагола «to be messed up» передается на уровне модуляции, этим обуславливается адекватность. Сам автор романа использовал более разговорную форму при выборе лексической единицы для описания данного физического состояния.

3. I’m gonna be your deals and wheels every day [17, с. 34].Теперь я в твоем личном распоряжении [13, с. 39].

Согласно online Cambridge Dictionary, фраза «wheel and deal» имеет значение «получение выгоды использованием особых, порой бесчестных методов» [12]. Переводчиком найдено наиболее подходящее выражение, придающее фразе особый тон, обусловленный контекстом.

Как видно из примеров, в группах контекстуально зависимой стилистически окрашенной и бытовой лексики инклюзивного профиля превалирует адекватный перевод, продиктованный, чаще всего, условиями контекста.

По итогам исследования можно сделать вывод, что при переводе художественной литературы лексика инклюзивного профиля передается, главным образом, при помощи адекватного перевода, что, на наш взгляд можно объяснить вариативностью перевода художественного текста, обусловленной позицией, при которой переводчик выступает как деятельный субъект с рефлексией, интерпретатор текста оригинала [3, с. 97], и основной функцией такого перевода, которая заключается в донесении до реципиента художественно-эстетического потенциала оригинала; кроме того, обращение к адекватности может быть также мотивировано (в большинстве случаев) стремлением переводчика эксплицировать контекст. Однако нельзя не принимать во внимание тот факт, что эквивалентность перевода предметной лексики проявляет себя как эффективный инструмент перевода терминологической лексики, чаще всего медицинского или технического характера.

Перенос значений лексики инклюзивного профиля на язык перевода может создать переводческую проблему в связи с разным отношением носителей языка к самому концепту, культурных различий, политкорректности или попросту отсутствием эквивалентов в другом языке. Однако данная переводческая проблема имеет решение, которое видится в сбалансированном соотношении средств достижения эквивалентности и адекватности при переводе.


Список литературы

1. Андресен Р.Т. Каким может быть инклюзивное дошкольное образование в детских садах // Современное дошкольное образование. Теория и практика. – М.: Познание, 2015. – С. 68-78.
2. Всемирный доклад об инвалидности ‒ Режим доступа: https://www.who.int/disabilities/world_report/2011/summary_ru.pdf (дата обращения: 15.10.2019).
3. Джабраилова В.С. Вариативность перевода художественного текста как результат переводческой интерпретации// Научный опыт и знания: историческое прошлое, настоящее и перспективы будущего ‒ 2015. ‒ С. 97‒100.
4. Егорова Т.А. Проблема определения адекватности и эквивалентности перевода / Egorova T.А. The problem of the determination of the adequacy and equivalence of translation. Вестник науки и образования, 2018. № 18 (54). Часть 1. – C. 79-82.
5. Карацева Н.В., Гюрджян Н.С., Джагарян М.В. Проблемы эквивалентности и адекватности в переводе // Филология и культурология: Проблематика и перспективы развития. – Варшава, 2014. – С. 76–79.
6. Кобенко Ю.В. Эквивалентность и адекватность как переводческие категории // Язык и культура. – Томск, 2015. – С. 132–140.
7. Комиссаров В.Н. Теоретические основы методики обучения переводу. М., 1997. ‒ 297 с.
8. Мамаражабов б. Б. Эквивалентность и адекватность, верность и точность в переводоведении // Будущее науки. – Курск, 2015. – С. 102–106.
9. Почтарь С.В., Лончаков М.К. Лингвистический подход к решению проблемы эквивалентности и адекватности перевода текстов военно-политического характера // Актуальные вопросы изучения иностранного языка в вузе. – Рязань, 2018. – С. 182–184.
10. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. М., 2007. ‒ 140 с.
11. Reiß K., Vermeer H. Towards a general theory of translational action. Germany, 1984. ‒ 213 с.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
12. Киз Д. Цветы для Элджернона (перевод Шарова С.) // Эксмо-Пресс. – М., 2016 – 320 с.
13. Мойес Дж. До встречи с тобой (перевод Килановой А.) // Иностранка. – М., 2015 – 480 с.
14. Шарон Д. Привет, давай поговорим (перевод Москаленко О.) // Розовый жираф. – М., 2019 – 288 с.
15. Cambridge Dictionary ‒ Режим доступа: https://dictionary.cambridge.org/ru/словарь/английский/wheel-and-deal (дата обращения: 14.10. 2018).
16. Keyes D. Flowers for Algernon. New York, 1959 – 311 с.
17. Moyes J. Me Before You. London, 2012 – 480 с.
18. Sharon D. Out of My Mind. New York, 2010 – 217 с.

Расскажите о нас своим друзьям: