Литература народов стран зарубежья | Филологический аспект Методика преподавания языка и литературы

Виды и функции ономастической аллюзии в романе Салмана Рушди «Дети полуночи»

Ананьина Марина Александровна
канд. филол. наук, доцент кафедры иностранных языков и межкультурных коммуникаций, Уральский государственный университет путей сообщения, РФ, г. Екатеринбург, AnaninaMA@yandex.ru

Аннотация: В статье рассматривается проблема текстовой аллюзии как фигуры интертекста в художественном тексте на материале современного английского романа С. Рушди «Дети полуночи». Отмечается, что проблема определения текстовой аллюзии является актуальной и в настоящее время не до конца решенной в филологии. Данный термин имеет много определений, а в художественном тексте реализуется в составе различных тропов и фигур, таких, как образное сравнение, метафора, метонимия и другие. Исследование проводится в рамках стилистического понимания аллюзии, разработанного в трудах И.В. Арнольд, О.С. Ахмановой, В.П. Москвина А.С. Евсеева, Л.А. Машковой и других ученых. На основе имеющихся теоретических положений в статье проводится классификация аллюзий, встречающихся в исследуемом романе, определяется их стилистическая функция в художественном тексте.
Ключевые слова: Аллюзия, текстовая аллюзия, текстовая антономасия, ономастическая аллюзия, стилистический прием, аллюзивное сравнение

Ananyina Marina Alexandrovna
Cand. Sci.(Philology), assistant professor Of foreign languages and intercultural communications department, Ural State University of Railway Transport, Russia, Yekaterinburg

Abstract: The article is devoted to the study and analysis of functioning of textual allusion as a figure of intertext based on a contemporary English novel “Midnight’s Children” by Salman Rushdie. It is observed in the article that the problem of the definition of allusion is relevant and of current importance, it is not completely determined in modern philology. The term in question has many definitions and is used in a literary text in the structure of different tropes and figures of speech, such as simile, metaphor, metonymy, parallelism and others. The research is done within the frames of stylistic treatment of allusion, worked out in the studies of I.V. Arnold, O.S. Akhmanova, V.P. Moskvin, A,S. Yevseyev, L.A. Mashkova and other scientists. On the basis of available theoretical theses the author offers a classification of the allusions used in the text under analysis, defines their stylistic function in the literary text.
Keywords: Allusion, textual allusion, textual antonomasia, onomastic allusion, stylistic device, allusive simile

Данная работа посвящена вопросу разграничения видов аллюзии, содержащей антропонимы в художественном тексте. Мы попытаемся проанализировать понятие ономастической аллюзии и ее роль в художественном тексте с позиций трактовки аллюзии как стилистического приема, рассматриваемого в работах И.В. Арнольд, О.С. Ахмановой, В.П. Москвина, А.С. Евсеева, Л.А. Машковой и других ученых. Такой подход позволит сфокусировать внимание на одной из сторон такого многогранного явления, как аллюзия. Исследование проводится на материале романа Салмана Рушди «Дети полуночи» [8].

Необходимо отметить, чем вызван интерес к данному материалу. Салман Рушди является современным британским писателем индийского происхождения. Он родился в 1947 году в Бомбее в мусульманской семье, учился в Англии и получил известность в качестве автора романов «Гримус», «Прощальный вздох Мавра», «Дети полуночи», «Сатанинские стихи» и других. Произведение «Дети полуночи», написанное в 1981 году, принесло автору Букеровскую премию и международное признание. Роман посвящен историческому описанию независимости Индии, в нем переплетаются черты реализма, волшебства и фантастики, он написан в русле магического реализма [1].

Творчество С. Рушди наполнено диалогом между восточной и европейской культурами, поэтому оно не только современно, но и необычайно актуально. Одним из средств создания диалогичности служат используемые автором аллюзии. Мы рассматриваем только те аллюзии, которые включают антропонимы.

В настоящее время понятие аллюзии является одним из широких и неопределенных [2], [3], [4], [5], [6]. Это объясняется тем, что аллюзия и подобные ей средства намека и неявного выражения смысла очень тесно переплетены, похожи. Кроме того, по мнению В.П. Москвина, часто имеет место неразличение аллюзии и эпитропа, отождествление аллюзии и аппликации [2, с. 112-113]. Эпитроп представляет собой намек, который склоняет адресата к «определенному выводу относительно характеризуемого предмета, лица или события» [2, с. 109]. Аллюзия может быть разновидностью эпитропа, если она опирается на бытовые или исторические сведения [там же]. Таким образом, аллюзия может быть бытовой или исторической.

В стилистике часто имеют в виду текстовую, или литературную аллюзию.  Приведем одно из определений такой аллюзии, в частности, в работе В.П. Москвина: «Литературная, или текстовая аллюзия [англ. literary allusion, textual allusion] представляет собой свернутую, часто однословную выдержку из пре-текста, используемую без ссылки на автора» [там же, с. 110]. Подчеркиваются такие особенности аллюзии, как текстовая природа, свернутый характер плана выражения аллюзии, отсутствие ссылки на источник.

С.Ю. Преображенский, разграничивая понятия аллюзии и цитаты, обращает внимание на то, что аллюзия в наиболее широком значении представляет собой отсылку к факту существования «некоторого возможного мира» [4, с. 790].  Автор считает, что аллюзия «предстает как всякое указание на содержание какого-либо текста, содержащееся в данном, а цитата – как дословное включение в данный текст любого фрагмента какого-либо иного текста» [там же, с. 789]. То есть аллюзия представляет собой знак, который не принадлежит тексту, а цитата представляет собой часть текста.

Помимо перечисленных признаков аллюзии, И.В. Каленик, вслед за другими лингвистами, выделяет косвенный характер ссылки, преднамеренность использования, компактность хранения информации, что совпадает со свернутостью, компрессивностью, указанной выше, принадлежность хронотопу предшествующего текста, модификацию в плане содержания под влиянием нового контекста [5, с. 84].

Аллюзия носит фрагментарный характер, представляет собой неточное воспроизведение текста. Мы видим, что понятие аллюзии носит размытый характер.

В стилистических исследованиях аллюзия рассматривается как троп. В этом плане она представляет наибольший интерес с позиций взаимодействия с контекстом, реализации в конкретном художественном тексте. Хотя нельзя умалять огромный вертикальный контекст культуры, роль аллюзии в построении содержательно-концептуальной информации художественного текста. Аллюзия, или аллегорическая аллюзия, в качестве тропа понималась еще в эпоху раннего средневековья, а ранее римский писатель и богослов Флавий Кассиодор (ок. 487-580) употреблял данный термин в сочетании «метафорическая аллюзия» [2, с. 114]. Г.А. Форманюк также отмечает, что аллюзия используется в функции создания образности в структуре сравнений, метафор и других приемов [6, с. 30].

В формальном плане В.П. Москвин указывает на существование фонетической аллюзии и аллюзивной парономасии, игры на звучании слов. Например, в романе Ч. Диккенса «Холодный дом» имя героя Лестера ассоциируется путем намека, аллюзии с именем Люцифера: ‘The fellow has brought actions against me for trespass, and I have brought actions against him for trespass,’ returned Mr Boythorn. ‘By Heaven, he is the proudest fellow breathing. It is morally impossible that his name can be Sir Leicester. It must be Sir Lucifer.’ [7].

Эти понятия аллюзии должны разграничиваться.

Существует еще одна разновидность аллюзии, представляющая огромный интерес для исследования, – текстовая антономасия, или ономастическая аллюзия, которая понимается как фигура интертекстуальности [2, с. 116]. В отличие от аллюзии в широком смысле, антономасия представляет собой «переименование», которое осуществляется путем замены имени собственного апеллятивной фразой или нарицательным именем. Если такая антономасия представляет собой социокультурную отсылку, является интертекстуально отмеченной, то она называется текстовой антономасией, или ономастической аллюзией [2, 118]. Термин «ономастическая аллюзия» предпочтительнее, поскольку он содержит указание на аллюзивную природу имени собственного. Например, главный герой романа «Дети полуночи» Салем Синай описывает своего соседа Метволда, у которого был довольно большой нос, именуя его Бержераком, героем драмы французского автора Эдмонда Ростана «Сирано де Бержерак»: “And his nose? What did that look like? Prominent? Yes, it must have been, the legacy of a patrician French grandmother – from Bergerac!” [8, p. 126].

Ономастическая аллюзия представляет собой именно переименование. Существуют различные виды аллюзии с использованием антропонима в зависимости от синтаксической роли и представленности аллюзии в тексте. В рассматриваемом романе мы выделили 15 случаев таких отсылок.

В зависимости от того, в состав какого тропа входит аллюзивный антропоним можно выделить следующие разновидности ономастической аллюзии: развернутое и неразвернутое ономастическое аллюзивное образное сравнение,  ономастический аллюзивный эпитет, ономастическая аллюзивная метафора, ономастический аллюзивный параллелизм. Данные разновидности встречаются в романе «Дети полуночи». При анализе различного текстового материала классификация может быть расширена.

Рассмотрим пример: “I must work fast, faster than Scheherazade, if I am to end up meaning – yes, meaning – something. I admit it: above all things, I fear absurdity.” [8, p. 4]. В начале романа Салем Синай говорит о том, что он должен писать быстрее, чем рассказывала сказки Шехерезада, героиня арабских сказок «Тысяча и одна ночь» [9, pp. 364-365]. Это вызвано приближающимся слабоумием Салема. Перед нами нет переосмысления аллюзивного антропонима, но в тексте присутствует аллюзивное образное сравнение, которое носит развернутый характер, поскольку Синай указывает, что сближает его работу с образом Шехерезады – ограниченность во времени. Такую ономастическую аллюзию можно отнести к развернутому ономастическому аллюзивному образному сравнению. Данное сравнение еще раз используется в романе для того, чтобы подчеркнуть, что автор закончил предыдущее повествование на самом интересном месте, как Шехерезада когда-то останавливала повествование, чтобы принц Шахриар был заинтригован и не велел казнить ее.

При описании образа паромщика Тая автор использует ономастическую аллюзивную метафору: “A watery Caliban, rather too fond of cheap Kashmiri brandy.” [8, p. 11]. В данном случае имеет место переименование, то есть аллюзивное имя используется в переосмысленном значении, метафорически. Калибан – герой произведения Шекспира «Буря», грубый, уродливый монстр, символизирующий жестокость, звероподобность человеческой натуры [9, p. 137].

Рассмотрим пример использования ономастического аллюзивного эпитета: “…Amina constructed in Old Delhi a world of soft cushions and draperies over the windows… she lined the chick-blinds with black cloths; and all these minute transformations helped her in her Herculean task, the task of accepting, bit by bit, that she must love a new man.” [8, p. 88]. Атрибутивный характер аллюзивного имени подчеркивается аффиксом –ean. Имеет место переосмысление имени, отсылающего к герою греческой и римской мифологии Гераклу, обладавшему огромной силой и мужеством, совершившему двенадцать подвигов, которые не под силу простому человеку [9, p. 114].

Рассмотрим другой пример: “’Coming to court very soon,’ Ismail Ibrahim said, ‘I think you can be fairly confident… my God, Amina, have you found King Solomon’s Mines?’” [8, p. 193]. В данном примере имеет место ссылка на одноименный приключенческий роман американского писателя Р. Хаггарда «Копи царя Соломона». Вместо слова treasure – ‘богатство, клад’ используется переосмысленное название книги. Перед нами интертекстуально отмеченная метафора, которую можно определить как ономастическая аллюзивная метафора.

Заслуживающим внимания является пример ономастического аллюзивного параллелизма: “On Mount Sinai, the prophet Musa or Moses heard disembodied commandments; on Mount Hira, the prophet Muhammad, Mahomet, the last-But-One, and Mahound” spoke to the Archangel. (Gabriel or Jibreel, as you please.) And on the stage of the Cathedral and John Connon Boys’ High School, run ‘under the auspices’ of the Anglo-Scottish Education Society, my friend Cyrus-the-great, playing a female part as usual, heard the voices of St Joan speaking the sentences of Bernard Shaw. [8, p. 224]. В данном примере перед нами параллельные конструкции с использованием аллюзивных имен: на горе Синай Моисей услышал заповеди; на горе Джабаль  ан-Нур в пещере Хира Пророк Мухаммад говорим с архангелом, а на кафедре школы друг Салема Синая услышал голос Жанны д’Арк, героини произведения Бернарда Шоу «Святая Иоанна». Параллельная конструкция является интертекстуально отмеченной, однако нет переосмысления имен, все они употребляются в их первичной отнесенности к историческим персонажам. Результатом использования ономастического аллюзивного параллелизма в данном отрывке является иронический эффект.

Выделенные и проанализированные примеры использования ономастической аллюзии в романе С. Рушди «Дети полуночи» представляют собой ономастическое аллюзивное образное сравнение, метафору, эпитет и ономастический аллюзивный параллелизм. Что касается источников аллюзивных отсылок, то все они укладываются в классические группы: фольклорные (Scheherazade, Aladdin) библейские (Muhammad, Gabriel, Moses, Samson), мифологические (Herculean, Leander, Hero, Hellespont, Stygian), шекспировские (Juliet, Caliban). Также присутствует аллюзия на героя произведения французского автора Э. Ростана (Bergerac), итальянского писателя К. Коллоди (Pinocchio), на роман американского писателя Р. Хаггарда (‘King Solomon’s Mines’), на основателя буддизма (Gautama, Buddha). Аллюзии по характеру опорного текста характеризуют лирического героя как языковую личность, представителя классической английской культуры. Наличие ссылок на восточный фольклор свидетельствует о  том, что на автора оказывает влияние восточная культура.

Ономастическая аллюзия может входить в текст в структуре образного сравнения, метафоры, метонимии, эпитета, параллелизма. Это стилистический механизм плана выражения.

Стилистическая функция ономастической аллюзии может быть рассмотрена в рамках понятия стилистической функции приема, которая включает передачу таких компонентов коннотативного значения, как эмотивный, оценочный, экспрессивный и стилистический [3, с. 25]. В рассматриваемом романе имеет место эффект иронии. Поэтому можно говорить о синкретичности стилистического приема аллюзии, включающего эффект создания ономастической аллюзивной иронии.

Ономастические аллюзии в романе С. Рушди «Дети полуночи» создают особый мир, в котором пребывает главный герой. Мир наполнен его мыслями, переживаниями. В нем сам герой предстает как объект оценки: аллюзии характеризуют его в социально-культурном контексте, указывают на его социальный статус, показывают, какие произведения и факты культуры органично вошли в его языковую личность, это показатель его образованности и начитанности.

Ономастические аллюзии органично входят в художественный текст, служат его украшением, вносят вклад в формирование вертикального контекста, обогащают художественный мир. Свой стилистический потенциал ономастическая аллюзия реализует в полной мере в художественном тексте. В других типах дискурса ее стилистическая функция изменяется. В качестве перспективы исследования можно рассматривать изучение других структурных механизмов реализации ономастической аллюзии в художественном тексте и  роль ономастической аллюзии в других типах дискурса.

1. Толкачев С.П. Современная английская литература. Салман Рушди. Режим доступа: http://20v-euro-lit.niv.ru/20v-euro-lit/tolkachev-sovremennaya-literatura/salman-rushdi-rod-1947.htm. Дата обращения: 2.08.2019
2. Москвин В.П. Интертекстуальность : Понятийный аппарат. Фигуры, жанры, стили / В.П. Москвин. М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. – 208 с.
3. Знаменская Т.А. Английская стилистика : Теоретические и практические аспекты. – Изд. 7, доп. – URSS. 2019. – 248 с.
4. Преображенский С.Ю. Проблема межтекстовых связей в лингвистическом толковании художественных текстов: аллюзии и цитация. Вестник Российского университета дружбы народов. Серия : Теория языка. Семиотика. Семантика. 2017. Т. 8. –№ 4. – С. 788-793.
5. Каленик И.В. Оним – аллюзия в поэтическом тексте : сущность понятия и его основные характеристики // Логос ономастики. Изд-во Донецкий национальный медицинский университет имени М. Горького. Донецк. – 2012. № 4. – С. 83-90.
6. Форманюк Г.А. Аллюзия как характерологический фактор в художественном диалоге // Znanstvena misel. Изд-во : Global Science Center LP (Прага). 2019. – № 3 (28). – С. 28-30.
7. Dickens Ch. Bleak House / Charles Dickens. London. : Wordsworth Classics, 2001. – 760 p.
8. Rushdie S. Midnight’s Children / Salman Rushdie. London. : Vintage Books, 2008. – 651 p.
9. The Oxford Dictionary of Allusions / edited by A. Delahunty, Sh. Dignen, and P. Stock. Oxford. New York: Oxford University Press, 2003. – 453 p.