Литература народов стран зарубежья | Филологический аспект Методика преподавания языка и литературы №4 (4) Декабрь 2019

Проявление жанровых особенностей неоготического романа в «Тринадцатой сказке» Дианы Сеттерфилд

Князева Ольга Игоревна
студентка 2 курса магистерской программы «Романская и германская филология», Гуманитарно-педагогическая академия (филиал) ФГАОУ ВО Крымского федерального университета им. В. И. Вернадского в г. Ялте, РФ, г. Ялта, knyazevaiolga@yandex.ru
Осадчая Татьяна Юрьевна
кандидат педагогических наук, доцент, Гуманитарно-педагогическая академия (филиал), ФГАОУ ВО Крымского федерального университета им. В. И. Вернадского в г. Ялте, РФ, г. Ялта, osadchayata@mail.ru

Аннотация: В статье рассматривается проявление жанровых особенностей неоготического романа в современной литературе на примере «Тринадцатой сказки» Дианы Сеттерфилд. Исследование показало, что в произведении присутствуют как традиционные для классического готического романа элементы, так и элементы экзистенциалистского романа эпохи постмодернизма. Элементами готического романа можно назвать наличие особого замкнутого пространства, мистических мотивов в сюжете, загадочной атмосферы, вызывающей у читателя тревожное ожидание, преодоление героями жизненных обстоятельств и внутренних противоречий. Элементами, которые характерны для экзистенциалистского романа эпохи постмодерна, являются психологизм и наличие проблематики социального одиночества и отчужденности личности, в том числе в семье.
Ключевые слова: жанровые особенности, современная неоготика, готический роман, экзистенциалистский роман, эпоха постмодерна

Knyazeva Olga Igorevna
Second-year student of the Master’s Degree Program ‘Roman and German philology’, Humanities and Education Science (branch) Academy of V. I. Vernadsky Crimean Federal University in Yalta, The Russian Federation, Yalta
Osadchaya Tatiana Yurevna
Candidate of Pedagogic Sciences, Associate Professor, Humanities and Education Science (branch) Academy of V. I. Vernadsky Crimean Federal University in Yalta, The Russian Federation, Yalta.

Abstract: The article describes the genre specifics of neo-gothic novel in modern literature on the example of «Thirteenth Tale» by Dianna Satterfield. The research has shown that this work contains both traditional elements of the classic gothic novel and elements of the existentialist novel of the postmodern era. The elements of gothic novel are as follows: a special enclosed space, mystical motives in the plot, a mysterious atmosphere that causes suspense, the characters who overcome their circumstances and internal tensions. The elements that are typical for the existentialist novel of the postmodern era include psychological insight and problems of loneliness and alienation of an individual both in society and family.
Keywords: genre specifics, modern neo-gothic novel, gothic novel, existentialist novel, postmodern era

Стремительное развитие различных культурных стилей и жанров современной эпохи вызывает всеобщий интерес как ученых, так и широкой публики. Возникшая в конце эпохи Романтизма неоготика, сменившая собой готическое и викторианское направления, продолжает вызывать интерес не только у писателей современности, но и у литературоведов, культурологов, художников и других деятелей искусства. Неоготика в литературе привлекает к себе внимание читателя своей жанровой неповторимостью, эмоциональной окраской и смешением разнообразных элементов, пришедших в нее из других литературных эпох (Средневековья, Просвещения, Романтизма, Постмодернизма).

Неоготика сформировалась в переломный момент истории, момент осмысления человеком не только своего места в мире, но и поиска источников духовного равновесия. Акцентируя свое внимание на внутреннем мире человека, его индивидуальности, свободе мысли, неоготика затрагивает ряд современных социальных проблем: ответственность человека за свои поступки, одиночество и стремление сохранить индивидуальность личности в социуме.

Неоготическое направление имеет прямую связь с архитектурой, так как главной пространственной доминантой в неоготическом романе является развертывание сюжета в родовом замке или поместье, с детальным описанием архитектурных особенностей строения и создания вокруг него мрачной и тревожной атмосферы [1].

Проблемами становления и эволюции неоготического романа в литературе, изучением его особой эстетики, психологизма и способа восприятия мира занимались такие отечественные исследователи, как Ю. Д Багаув, И. В. Вершинин, Е. В. Григорьева, Г. В. Заломкина, М. Б. Ладыгин, Б. Р. Нацпок, А. А. Пушкина, М. Саммерс, Н. А. Соловьева, А. В. Татарова и другие.

Различные подходы к изучению современного неоготического романа, а также разнообразные аспекты этого жанра находились в центре внимания многих зарубежных исследователей: британских ученых G. Byron, S. Brewster, L. Armitt, A. L. Smith, A. Horner, V. Sage, J. Watkiss, американского ученого D. H. Thomson, канадской исследовательницы C. Sugars, австралийского ученого K. Gelder и многих других.

Британская исследовательница К. Спунер (C. Spooner) посвятила свою работу «Post-Millennial Gothic» анализу неоготического романа ХХI века [8]. Под редакцией Дэвида Пантера (David Punter), который является одним из ведущих исследователей готического и неоготического романа в мире, вышел сборник литературоведческих статей ученых, работающих в этой области, посвященных как истории жанра готического романа, так и тенденциям его развития за последнее десятилетие [7]. Феномен женской неоготической прозы находился в фокусе внимания британской исследовательницы Дж. Вискер (G. Wisker).

Неослабевающий интерес отечественных и зарубежных исследователей к жанру неоготического романа позволяет сделать вывод о необходимости систематизации полученных знаний о данном литературном феномене. Данный факт, а также недостаточная исследованность особенностей неоготического романа Дианы Сеттерфилд «Тринадцатая сказка» позволяют нам говорить об актуальности нашего исследования.

Цель статьи – проанализировать жанровые особенности современного неоготического романа в современной литературе на примере произведения Дианы Сеттерфилд «Тринадцатая сказка».

Произведения Дианы Сеттерфилд напоминают классические образцы английского романа. Однако дух викторианской эпохи и мрачность готического романа соединяются в них с элементами романов эпохи постмодернизма разных жанров. В ее книгах есть и то, что привлекает внимание читателя, а именно трагедия, большая любовь, призраки прошлого, загадки настоящего, таинственные исчезновения, мистика и смертельные опасности.

Критики также по достоинству оценили роман, признав его образцом классического английского романа, в котором переплетается дух викторианской эпохи и загадочность неоготического романа. В этом произведении есть трагедия, безумная и искренняя любовь, семейные тайны и драмы, а также призраки прошлого. Все это украшено мрачными, реалистическими описаниями душевных переживаний главных героев, скрывающих свои чувства и душевную боль.

В романе «Тринадцатая сказка» происходит смешение жанров: это не только неоготический, семейный, но и экзистенциалистский роман. Детство знаменитой писательницы Виды Винтер было наполнено трудностями, которые навсегда оставили шрамы в ее сердце. События ее жизни рассказаны на фоне истории семьи Анджелфилд, которая была не только со странностями, но и имела семейную тайну – собственное «приведение». При этом персонажи постоянно размышляют о способах преодоления одиночества, внутренних страхов и отчужденности.

Сюжетной доминантой в романе является наличие особого, замкнутого пространства. Т. М. Приданникова считает замкнутое пространство одной из характерных черт неоготического романа: «Особенностью данного литературного направления является то, что основные действия происходят в замкнутом пространстве (в покинутых замках, аббатствах, на кладбищах, на фоне зловещих пейзажей) с реалистичностью деталей быта, описаний, что еще более усиливает остроту, напряжение повествования и оттеняет его кошмарность» [2, с. 4].

Сюжет развертывается в замкнутом пространстве особняка семьи Анджелфилд, представляющий собой мрачное, съедаемое временем готическое здание, такое же неприветливое, как и его обитатели. Даже сама планировка дома, который встречает гостей не фасадом, а угловой стеной, наталкивает на мысль, что он был построен таким образом, чтобы специально запутать неожиданных гостей: «The house sat at an awkward angle. Arriving from the drive, you came upon a corner, and it was not at all clear which side of the house was the front. The visitor was met not by a welcoming smile but by a cold shoulder» [6, p. 127].

А. О. Тюрина центром повествования считает именно хронотоп дома Анджелфилд, в котором переплетаются две сюжетные линии: «К первой относится Вида Винтер и ее жизненная история. Для нее самой дом предстает ничем иным, как обжитым местом, где прошло детство девочек-близняшек, и личным пространством, которое заключает в себе особенную историю. К другой сюжетной линии Сеттерфилд относит жизнь собеседницы Виды Винтер – Маргарет Ли, которая характеризует это место, как мрачное, зловещее, в котором ощущается присутствие чего-то потустороннего и мистического» [3].

Поместье Анджелфилд соответствует всем канонам «неоготического» направления, являясь не просто сооружением из камня и древесины, а олицетворяя собой своих владельцев. Герои заперты в своем мире и не могут самостоятельно вырваться из него, они так привыкли к окружающему их мраку, к одиночеству и затворнической жизни, что добровольно отказываются от контакта с внешним миром.

Очень часто в современных неоготических романах, герой оказывается не просто замкнут в закрытом пространстве, а находится в плену у собственного сознания. Как указывает А. В. Татарова, «… герой, попадая в плен собственного сознания – принужден либо размышлять и рефлексировать, будучи ограничен в пространстве, либо оказывается на уровне разнообразных измененных состояний психики (полубред, полусон, сумасшествие), обусловленных всевозможными обстоятельствами готического топоса» [4, с. 25].

Находясь в замкнутом пространстве, герои романа не стремятся вырваться из него, они находятся в плену своих привычек, от которых не в состоянии отказаться. Все, что происходит в особняке Анджелфилд, – это и есть настоящая жизнь, а все, что за его пределами, кажется чем-то нереальным, ненадежным, тем, чему нельзя верить.

Моральный распад героев – отца Чарли и Изабель, их самих, одной из близняшек Аделины – отражается на внешнем и внутреннем облике дома. Поместье медленно приходит в запустение, покрывается слоем грязи и пыли, разрушается по мере того, как в его стенах происходит все больше непонятного, этически и морально неправильного. Каждый аморальный поступок обитателей дома, каждая тайна и секрет, словно покрывают его новым слоем грязи: «There is filth everywhere, all the surfaces thick with dust, and curtains hanging in tatters» [6, p. 317].

Проблема одиночества, затронутая в романе, является одной из главных в проблематике неоготического направления конца 20 и начала 21 века. В произведениях этого периода большое внимание уделяется мотивам поведения личности и появляется так называемая «готическая» психология.

М. Ю. Черномазова в своей работе указала, что в начале 21 века «… в центре внимания писателей находятся не только тайна, загадка, связанная с призраками и заброшенными домами, но и загадки человеческой психики» [5].

Герои романа «Тринадцатая сказка», а именно семья Анджелфил, находятся в плену у собственного сознания, что вызвано психическими отклонениями у этой семьи. Рассказ мисс Винтер, одного из главных лиц романа, начинается с признанием наличия странностей у семьи Анджелфилд: «Miss Winter cleared her throat, preparing to start. "Isabelle Angelfield was odd"» [6, p. 59]. Тоже самое можно сказать и о брате Изабель, у которого были странные, ненормальные для ребенка увлечения: «Charlie was free to do as he pleased, and what pleased him was removing floorboards at the top of the attic stairs and watching the housemaids tumble down and sprain their ankles» [6, p. 63].

Джордж Анджелфилд, отец Чарли и Изабель, больше жизни любил свою жену, и ее смерть сломила его, но мужчина нашел утешение в Изабель. Его дочь стала целью его жизни, он был готов исполнить любой ее каприз, при этом забыв, что у него есть еще и сын, и обязанности: «George Angelfield's adoration of his daughter persisted through all the trials a child can inflict on a parent» [6, p. 63].  Когда Изабель уехала, он не смог с этим смириться и вновь замкнулся в себе.

Близнецы Аделина и Эммелина унаследовали семейную «особенность» странного поведения и представляли собой единый организм, в котором каждая сестра не могла существовать без своей второй половинки, даже эмоции и чувства, присущие одному человеку, были поровну разделены между ними: одна из них была агрессивна и жестока, вторая пассивна и добра. «The twins were odd, there were no two ways about it. They were strange all through, right into their very hearts» [6, p. 82].

Одним из психических отклонений, наблюдаемых у сестер, была неспособность воспринимать других людей как живых существ: они не испытывали к людям жалости или сострадания, а когда на них злились или их ругали, они искренне удивлялись или даже забавлялись происходящим. «It was just the way children look at inanimate moving objects. But it froze the Missus to the core. For it was exactly the same as the way they looked at her, when she scolded, chided or exhorted [6, p. 83].

Диане Сеттерфилд удалось нарисовать картину психических отклонений членов семьи Анджелфилд через поступки этих персонажей, их отношение к внешнему миру и друг другу.

Для традиционного готического романа обязательно четкое разделение персонажей на положительных и отрицательных; главный герой всегда должен противостоять злодею. Однако в произведении «Тринадцатая сказка» трудно выделить образы «злодея» и «положительного» героя, поскольку все персонажи достаточно противоречивы и неоднозначны. Их неблаговидные поступки можно списать на психическое состояние и оправдать неправильным воспитанием, семейными традициями, отсутствием привычки учитывать моральные ценности.

А. О. Тюрина считает, что перед читателем стоит выбор: оправдать аморальное поведение героев психической болезнью или обвинить их в намеренном желание причинять боль и вред окружающим. «Таким образом, перед читателем предстают образы двух злодеев: Чарли Анджелфилда и Аделины Марч, но все же нельзя точно сказать «реальные» ли они злодеи в рамках данного романа или они просто слабые люди, привлекающие таким образом внимание, в связи с тем, что они лишены многого в жизни, в силу своих психических отклонений» [3].

Одним из основных сюжетообразующих элементов неоготического романа является наличие мистического элемента в сюжете; данная особенность характерна и для «Тринадцатой сказки». В романе присутствует образ «приведения», который связывает Виду Винтер и Маргарет Ли. Даже рассказ писательницы начинается с упоминания о приведении: «My story is not only mine; it is the story of Angelfield. Angelfield the village. Angelfield the house. And the Angelfield family itself. George and Mathilde; their children, Charlie and Isabelle; Isabelle's children, Emmeline and Adeline. Their house, their fortunes, their fears. And their ghost» [6, p. 58].

Однако все мистические явления в произведении Д. Сеттерфилд в ходе развития сюжета находят вполне логичные объяснения. Приведение, обитающее в поместье Анджелфилд, на самом деле оказывается еще одним ребенком, отцом которого являлся Чарли. В конце книги становится ясным, что все шорохи, топот детских ног в коридоре (когда в это время близняшки находились в другом месте), неожиданно открывающиеся двери, перемещающиеся вещи – все это дело рук не приведения, а живого ребенка, который привык прятаться и скрываться, избегать встреч с незнакомыми людьми и держать в тайне собственное существование, иногда выдавая себя за одну из сестер. Этим ребенком была рассказчица – Вида Винтер, которая, когда поняла, что ее время на исходе, открылась Маргарет Ли, доверила биографу самое ценное, что у нее было – свою историю. «All children mythologize their birth» [6, p. 4], – сообщает рассказчица. Главная тайна Виды Винтер состояла в том, что, ничего не зная о своем раннем детстве, не зная даже данного ей при рождении имени, она попыталась сама создать свою историю рождения, в результате чего и появилось произведение – «Тринадцатая сказка».

У Маргарет Ли тоже есть своя история. Потеряв сестру-близнеца при рождении, она чувствует себя неполноценной, чувствует, что ей чего-то не хватает, испытывает фантомную боль в боку, на котором остался шрам после разделения сестер, и в каждом отражении она видит бледный призрак своей сестры. Общая трагедия объединяет Маргарет Ли и Виду Винтер. Первая потеряла сестру при рождении, вторая – при пожаре в Анджелфилде.

Загадочная мрачная атмосфера, которой пропитан весь роман, а также интриги и тайны семьи Анджелфилд, одной из которых является вторая сюжетная ветвь, затрагивающая историю Аврелиуса – сына Эммелины, сохраняются до самого конца произведения, заставляя читателей сочувствовать главным героям и переживать вместе с ними все удары судьбы.

Еще одной из «неоготических» особенностей романа, является наличие детального описания не только зданий и предметов, но и природы, которой уделяется большое внимание, что особенно ярко проявляется в красочном описании фигурного сада Анджелфилд. Это место отражает внутреннее состояние сразу двух персонажей, садовника Джона и девочки-приведения, которые находили умиротворение и покой, подстригая кусты и пропалывая клумбы.

На протяжении всего романа в сюжете сохраняется напряженность и ощущается присутствие тревоги. Этот эффект создается благодаря использованию как особых стилистических средств, так введению в сюжет элементов мистики и таинственности. В значительной мере тревожное ожидание передается через описание трудностей, с которыми главная героиня-рассказчица сталкивается с самого детства, и которые по мере ее взросления становятся только сложнее. Саспенс, тревожное ожидание сохраняется до кульминационной точки сюжета – пожара в поместье Анджелфилд.

Неоготическому роману свойственно в конце повествования награждать главных героев или победой над главным злодеем, или над самим собой. В «Тринадцатой сказки» избавиться от оков прошлого смогли две главных героини – Вида Винтер, которая спустя много лет поделилась своей историей, и Маргаргарет Ли, которая смогла отпустить свое прошлое и обрести счастье с доктором Клифтоном.

Подводя итог, можно сказать, что роман «Тринадцатая сказка» – это произведение неоготического направления, в котором можно найти как традиционные черты «готики», присущие романам 18 века, так и измененные под влиянием жизни современного общества мотивы и экзистенциалистскую проблематику. Действие романа разворачивается в замкнутом хронотопе, присутствуют мистические, потусторонние элементы, имеющие, однако, обыденное объяснение, а герои романа – это люди, связанные или общим прошлым, или общей трагедией.

Традиционные черты готического романа в произведении «Тринадцатая сказка» совмещаются с актуальными для эпохи постмодерна экзистенциальными темами: сохранение индивидуальности личности, моральная ответственность за поступки, социальное одиночество и отчужденность человека в семье.

Перспективным для дальнейшего изучения считаем анализ неоготических мотивов в литературных произведениях современных авторов.

1. Пушкина А. А. Готический роман и зарождение неоготического направления в культуре // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. 2015. №. 2. С. 319–330.
2. Приданникова Т. Ю. Готический роман – что это такое? // Голос магнитогорской молодежи. 1991. Вып 8. С. 4–5. Режим доступа: http://lit-prosv.niv.ru/lit-prosv/articles-all/pridannikova-goticheskij-roman.htm (Дата обращения: 28.09.2019).
3. Тюрина А. О. Неоготический стиль в творчестве Дианы Сеттерфилд // Научное сообщество студентов 21 столетия. Гуманитарные науки: сб. ст. по мат. XLII междунар. студ. науч.-практ. конф. № 5 (42). 17 мая 2016 г. Новосибирск, 2016. Режим доступа: https://sibac.info/archive/guman/5(42).pdf (дата обращения: 29.09.2019).
4. Татарова А. В. Языковые средства создания образа персонажа в неоготической литературе // Научное сообщество студентов XXI столетия. 2010. № 8. С. 20–26.
5. Черномазова М. Ю. Традиции готической литературы в творчестве Чарльза Диккенса: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М.: МПГУ, 2010. Режим доступа: http://19v-euro-lit.niv.ru/19v-euro-lit/articles-eng/chernomazova-tradicii-goticheskoj-literatury.htm (Дата обращения: 30.09.2019).
6. Setterfield D. The Thirteenth Tale. New-York: Washington Square Press, 2007. 432 p.
7. A New Companion to the Gothic. Ed. by D. Punter. Malden: Wiley-Blackwell, 2015. 568 p.
8. Spooner C. Post-Millennial Gothic. London: Bloomsbury Academic, 2017. 226 p.