Языки народов Российской Федерации | Филологический аспект Методика преподавания языка и литературы №4 (4) Декабрь 2019

Посмертное бытие человека в Новом Завете: особенности перевода библейских терминов на хакасский и тувинский языки

Гусейнова Аурика Вагифовна
Кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института гуманитарных исследований и саяно-алтайской тюркологии, Хакасский государственный университет имени Н.Ф. Катанова, РФ, г. Абакан, aurika_guseynova@mail.ru
Лопсан Алимаа Партизановна
Старший преподаватель кафедры иностранных языков, Тувинский государственный университет, РФ, г. Кызыл, lopsan121286@mail.ru

Аннотация: В статье исследуются особенности перевода библейских терминов, обозначающих места посмертного пребывания человеческих душ, на хакасский и тувинский языки. Авторами установлено, что перевод термина ад на хакасский и тувинский языки репрезентирует библейскую метафору смерть – движение вниз и соответствует традиционным представлениям хакасов и тувинцев о загробном мире как о нижнем, подземном. Термин геенна огненная переводится на хакасский и тувинский языки словосочетаниями с общим семантическим признаком «огонь». Рай на хакасский язык переводится как Божий сад, что соответствует библейским представлениям о рае как о саде. В Библии на тувинском языке рай обозначается словом, которое восходит к буддийской терминологии. Анализ перечисленных терминов позволил установить как сходства, так и различия между христианским учением о загробной жизни и традиционными представлениями хакасов и тувинцев о посмертной участи праведников и грешников.
Ключевые слова: Хакасский язык, тувинский язык, Новый Завет, загробная жизнь, рай, ад

Guseinova Aurika Vagifovna
PhD in Philology, senior researcher of the Research Institute of Humanities and Sayan-Altay Turcology, Katanov Khakass State University, Russia, Abakan
Lopsan Alimaa Partizanovna
Senior teacher at the Department of foreign languages, Tuvan State University, Russia, Kyzyl

Abstract: The article considers the peculiarities of the translation of biblical terms denoting places of postmortem stay of human souls into Khakass and Tuvan languages. The authors found that the translation of the term hell represents the biblical metaphor of the death like downward movement and corresponds to the traditional ideas of the Khakass and Tuvans about the afterlife as a lower, underground world. The term the hell fire is translated into Khakass and Tuvan languages by phrases with a common semantic meaning «fire». Paradise in the Khakass language is the God's garden, what corresponds to the biblical notions of Paradise like a garden. In the Tuvan Bible Paradise is denoted by a word that goes back to Buddhist terminology. The analysis of the listed terms allowed to establish both similarities and differences between the Christian afterlife doctrine and the traditional ideas of the Khakass and Tuvan peoples about the postmortem fate of the righteous and sinners.
Keywords: Khakass Language, Tuvan Language, New Testament, afterlife, paradise, hell

Представление о загробной жизни человеческой души является частью библейской эсхатологии – учения о конце всего мира и посмертном бытии отдельного человека. Согласно И.А. Карнаухову, новозаветная модель посмертного существования характеризуется как бинарная и «включает в себя категории “праведник”, “грешник”. В соответствии с этими категориями разрабатываются категории посмертной онтологии: “рай”, “ад”» [1, с. 89]. Именно эти категории мы рассмотрим в данной статье, целью которой является исследование особенностей перевода библейских терминов, касающихся посмертной участи человеческой души, на хакасский и тувинский языки (на материале текстов Нового Завета). Частично эта тема затрагивалась в [2], однако в настоящей статье мы подробно остановимся на библейских терминах рай, ад и геенна огненная.

Исследуя особенности метафорической репрезентации компонентов концептуального поля «загробная жизнь» в Библии, А.Б. Сомов приходит к выводу о том, что концепт смерть метафорически репрезентируется лексемами со значением сон и движение вниз. Согласно ветхозаветным представлениям еврейского народа, в которых лежат истоки христианства, местом пристанища мёртвых являлся Шеол – «подземный, «теневой» мир, в который уходит душа умершего и пребывает там вдали от Бога и своих близких» [3, с. 97]. Следовательно, «местонахождение душ умерших метафорически связано с нижним уровнем бытия, а умирание иногда ассоциируется с движением вниз» [Там же, с. 98]. О.И. Краснов указывает, что для обозначения ада в Библии используется не только вышеупомянутое Шеол (שאול), то есть обитель мертвых в Ветхом Завете, но и греческое Аид или Гадес (ᾅδης), которое использовалось для передачи еврейского слова Шеол в Септуагинте – переводе Ветхого Завета на древнегреческий язык [4]. Как еврейское, так и греческое слова обозначают подземную обитель мертвых. Библейская метафора смерть – движение вниз находит отражение и в переводе библейского термина ад на хакасский и тувинский языки:

И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься (Мф. 11:23):

Син дее, Капернаум, тигiрзер ööрлеттiрерзiң ме? Чох, чир тÿбiнзер тастаттырарзың! (хак.)

Капернаум, сен база-ла дээрге чедир көдүрлүрүн кордадың бе? Чок, тамыже дүңдерлип дүжер сен! (тув.).

 В хакасском переводе Нового Завета ад  обозначается словосочетанием чир тÿбi, которое переводится как дно земли [5, с. 970], что находится в соответствии не только с вышеупомянутой метафорой, но и с традиционными представлениями хакасов о загробном мире. Согласно В.А. Бурнакову, в традиционной картине мира хакасов мироздание имело вертикальную трехуровневую структуру, включающую в себя Верхний, Средний и Нижний миры. Автор указывает, что Нижний мир в хакасском языке имеет множество названий, наиболее распространенными из которых (с конкретным обозначением его локализации) являются такие как «тёбiнкi тилекей» – букв. «дно вселенной» и «чир алтындагы орын» – букв. «подземное пространство» [6, с. 31]. В тувинском тексте Нового Завета ад обозначается словом тамы, которое переводится не только как преисподняя, но и как пропасть, глубокая яма [7].  Интересно, что для обозначения Сатаны, дьявола в тувинском переводе Библии использовано слово Эрлик – «имя собственное владыки подземного царства (Нижнего мира) в мифологии и фольклоре тюркских народов Южной Сибири» [8, с. 152], что подчеркивает представление об аде как о Нижнем мире. При этом в тувинском языке есть и прямые переводы слов сатана [9, с. 518] и дьявол [Там же, с. 149]: оба они могут быть переведены как аза и четкер. Однако переводчики Библии на тувинский язык обозначают главного противника небесных сил именем фольклорно-мифологического правителя царства мертвых, так как это слово для тувинского читателя не вызывает затруднений в понимании.

Таким образом, в основе понятия ад в хакасском и тувинском языках лежит представление о нем как о пропасти, бездне, месте самого глубокого падения. Однако в Новом Завете встречается и другое обозначение места посмертного пребывания грешников – геенна огненная:

А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: «рака», подлежит синедриону; а кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной (Мф. 5:2):

Тiпчем сiрерге, позының харындазына тиктең чабалланчатхан полған на кiзi чарғыладарға кирек. Кем харындазын «нимее чарабаан» тир, ол Ööркi чарғыда чарғыладар. Кем харындазын «алығзың» тир, ол кöйчеткен кöлзер тастаттырарға чарғыладар (хак.)

А Мен ам силерге: „Өске кижиже килеңнээн кижи безин шииткелге төлептиг – деп тур мен. Кым өске кижиге: „Чөгенчиг хей!“ – дээрил, ону дээди иудей Чөвүлелге шиидип болур. Кым: „Мелегей!“ – дээрил, ону тамының оду-биле кезедип болур (тув.).

 Протоиерей Александр Мень разъясняет, что Геенна – это долина к юго-западу от Иерусалима, где в эпоху царей совершались ритуальные убийства в честь языческих богов. Впоследствии Геенна была превращена в свалку, где постоянно поддерживали огонь, а начиная со II в. до н.э. она стала символом загробного воздаяния за грехи [10]. На хакасский язык геенна огненная переводится как кöйчеткен кöл, то есть горящее озеро (см. Откр. 20:15: «И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное» – курсив наш). В тувинском тексте Нового Завета это понятие передаётся словосочетанием тамының оду, то есть «огонь ада».

Рассмотрев особенности перевода наименований мест посмертного пребывания грешных душ, обратимся к месту пребывания душ праведных. Рай в христианском учении – это обитель праведников, которую они наследуют после Страшного Суда, то есть Царство Божие, Царство Небесное, а также вечная жизнь в этом Царстве:

И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23:43):

– Сынны сағаа чоохтапчам, син пÿÿнöк Миннең хада Худай садында поларзың, - нандырған ағаа Иисус (хак.)

Иисус аңаа мынча деп харыылаан: «Алыс шынны сеңээ чугаалап тур мен: бөгүн-не Мээң-биле кады дываажаңга турар сен (тув.).

В Новом Завете на хакасском языке слово рай переводится словосочетанием Худай сады «Божий сад», образованным с помощью русского заимствования. Отметим, что рай описывается как сад и в самом тексте Священного Писания (см. вторую и третью главы Книги Бытия и далее), и в сочинениях святых отцов. По словам А.А. Скоропадской, «христианство образом сада обозначило основные вехи библейской истории: Эдемский сад в Ветхом Завете и Гефсиманский сад – в Новом» [11, с. 614], в связи с чем обозначение рая словосочетанием Худай сады представляется удачным.

В тувинском переводе Священного Писания рай обозначается словом дываажаң, которое Б.И. Татаринцев считает монгольским или тибетским по происхождению [12, с. 308]. В этом же источнике представлено суждение Н.К. Поппе, который приводил монгольское слово в форме dewājiŋ и трактовал его как тибетский эквивалент санскритского наименования рая Sukhāwati [Там же].

Исследователи традиционного мировоззрения южно-сибирских тюрков отмечают, что «в мифологии тюрков Южной Сибири оба мира, «небесный» и «подземный», – копии с одной матрицы – «среднего мира». В них реальный мир дважды повторяет себя, в первом случае абсолютизируя положительное, а во втором – отрицательное начала, уравновешивающие друг друга в общей картине мира» [13, с. 16]. Таким образом, в традиционных представлениях коренных народов Южной Сибири праведные души после смерти отправляются в «верхний», «небесный» мир, как и в христианском учении, где местом посмертного пребывания праведников является Царство Небесное; однако если в Библии рай описывается как цветущий и благоухающий сад, то в традиционном мировоззрении южно-сибирских тюрков Верхний мир, по выражению В.А. Бурнакова, является «своеобразной калькой человеческого бытия» [14, с. 135].   

Исследование особенностей перевода библейских терминов, обозначающих места посмертного пребывания человека, на хакасский и тувинский языки, позволило прийти к следующим выводам. Перевод термина ад на хакасский (чир тÿбi – «дно земли») и тувинский (тамы – «пропасть, яма») языки репрезентирует библейскую метафору смерть – движение вниз, а также соответствует традиционным представлениям хакасов и тувинцев о загробном мире как о нижнем, подземном. Геенна огненная, которая, согласно православному учению, придёт на смену аду после Судного дня, переводится на хакасский и тувинский языки словосочетаниями с общим семантическим признаком «огонь»: горящее озеро (хак. кöйчеткен кöл), огонь ада (тув. тамының одун). Что касается места пребывания праведных душ, то на хакасский язык рай переводится как Худай сады «Божий сад», что соответствует библейским представлениям о рае как о саде. В Новом Завете на тувинском языке рай обозначается словом дываажаң, которое восходит к буддийской терминологии. Таким образом, анализ понятий рай, ад и геенна огненная в хакасском и тувинском переводах Нового Завета позволил установить как сходства, так и различия между христианским учением о загробной жизни и традиционными представлениями хакасов и тувинцев о посмертной участи праведников и грешников.

1. Карнаухов И.А. Представления о посмертном существовании в философской картине мира в рамках анализа христианской культуры. – Тюмень: ТИУ, 2016. –101 с.
2. Боргоякова Т.Г., Гусейнова А.В. Особенности перевода православных текстов на тюркские языки Южной Сибири // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – 2018. № 12 (90). Ч. 1. – С. 83-86
3. Сомов А.Б. Библейские термины концептуального поля «загробная жизнь» (перевод Библии на языки буддийский культуры) // Родной язык: лингвистический журнал. – 2013. № 1. – С. 93-116
4. Краснов О.И. Мистическое наследие Писания // Аналитика культурологии. – 2016. № 1 (34). – С. 26-33
5. Хакасско-русский словарь = Хакас-орыс сöстiк / под общ. ред. О.В. Субраковой. – Новосибирск: Наука, 2006. – 1114 с.
6. Бурнаков В.А. Традиционные представления хакасов о Нижнем мире (кон. XIX – cер. XX вв.) // Религиоведение. – 2014. № 2. – С. 30-44
7. Тувинско-русский словарь. URL: https://classes.ru/all-tuva/dictionary-tuva-russian.htm
8. Мижит Л.С. Перевод Библии на тувинский язык: обогащение лексического состава тувинского литературного языка // Родной язык: лингвистический журнал. – 2016. № 1 (4). – С. 141-155
9. Русско-тувинский словарь: 32000 слов / под ред. Д.А. Монгуша. – Абакан: Журналист, 2015. – 664 с.
10. Протоиерей Александр Мень. Сын Человеческий. URL: https://lib.pravmir.ru/library/readbook/2098#part_26007
11. Скоропадская А.А. Античные и христианские традиции в изображении сада в романе Б. Пастернака «Доктор Живаго» // Проблемы исторической поэтики. –2015. № 13. – С. 613-628
12. Татаринцев Б.И. Этимологический словарь тувинского языка. – Новосибирск: Наука, 2002. – 388 с. (Т. II: Д, Ё, И, Й).
13. Бурнаков В.А. Традиционное мировоззрение хакасов в исследовании священника М. Александрова // Вестник Томского государственного университета. История. –2017. № 50. – С. 131-138
14. Традиционное мировоззрение тюрков Южной Сибири. Пространство и время. Вещный мир / Львова Э.Л., Октябрьская И.В., Сагалаев А.М., Усманова М.С. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1988. – 225 с.