Теория языка | Филологический аспект Методика преподавания языка и литературы Январь 01(57) - Февраль 02 (58)

К вопросу о парцелляции сложного предложения (на материале художественных текстов М.В. Семеновой)

Князева Наталья Владимировна
канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка, Тихоокеанский государственный университет, РФ, г. Хабаровск, natknaz@mail.ru

Аннотация: В статье рассматриваются функционально-семантические и грамматические особенности парцелляции сложных предложений с сочинительной, подчинительной, бессоюзной связью между частями. Анализ языкового материала позволил выявить основные типы сложных парцеллированных конструкций в художественных текстах М.В. Семеновой, предложить варианты решения некоторых дискуссионных вопросов синтаксической теории, в частности проблемы сегментации предикативных единиц в грамматическом и функционально-семантическом аспекте.
Ключевые слова: синтаксис, синтаксическая конструкция, сложное предложение, парцелляция, парцеллированная конструкция, художественный текст

Kniazeva Natalya Vladimirovna
Cand. Sci. (Philology), assistant professor of the Russian languages department, Pacific State University, Russia, Khabarovsk

Abstract: The article analyzes the functional-semantic and grammatical features of compound sentence parceling. The main types of parcelled constructions based on the analysis of a literary text are revealed by M.V. Semenova. The discussion questions of syntactic theory are considered. The problem of segmentation of predicative constructions in grammatical and functional-semantic aspects is considered.
Keywords: syntax, syntactic construction, compound sentence, parcelling, parceled constructions, literary text

Парцелляция относится к числу наиболее интересных и регулярно воспроизводимых в современных художественных текстах приемов экспрессивного синтаксиса. Широкая распространенность явления привела к появлению большого числа исследований, посвященных данной теме, осуществляемых как в рамках традиционной лингвистики, так и через призму относительно новых лингвистических концепций, например, в работе Ю.В. Богоявленской с позиций когнитивно-семиотического подхода парцелляция рассматривается как «визуально-графическая операция, расчленяющая единую структуру предложения на конституенты» [2, с. 7]. Достаточная разработанность проблематики не отменяет целого ряда вопросов, связанных с определением сущности языкового феномена в грамматическом и функционально-семантическом аспекте.

Парцелляция сложного предложения – явление неоднозначное, при анализе языковых фактов, помимо проблемы дифференциации парцеллированных конструкций и сложных синтаксических целых, часто возникают вопросы, связанные с нормативностью процесса расчленения единой грамматической структуры. Решение данного вопроса, как правило, базируется на функционально-семантических, коммуникативно-прагматических критериях: «Парцелляция не может не ощущаться как таковая, то есть как намеренный разрыв целого. Иначе это не парцелляция. Точка должна давать речевой эффект, то есть расчленение должно быть оправдано в коммуникативно-прагматическом отношении» [5, с. 47]. Однако коммуникативно-прагматическая «оправданность» парцелляции не отменяет сложившиеся в языке правила построения синтаксических единиц, закономерные синтаксические связи и отношения. По мнению А.Ф. Прияткиной «жесткие структуры» (в терминологии автора – некоторые типы сложных предложений) не допускают парцелляции, к ним относятся в рамках сложноподчиненных предложений «конструкции с коррелятами, конструкции, построенные на сильной валентности слова, конструкции-фразеосхемы», в рамках сложносочиненных – «некоторые конструкции с двухместными союзами, конструкции со структурно обусловленной второй ПК и т.п.» [5, с. 47]. Рассматривая парцеллированную конструкцию В каждой группе по 30 человек. Что соответствует принятым нормам, А.Ф. Прияткина замечает, что в данном случае «пунктуационное расчленение не обнаруживает какой-либо речевой функции, оно неоправданно» [5, с. 47]. Более того, автор предлагает использовать парцелляцию в качестве критерия разграничения всех полипредикативных образований на «три категории: жесткие, нежесткие, мягкие (слабые)» [5, с. 47]. Подобный подход отражает синтаксическую концепцию профессора А.Ф. Прияткиной, которая рассматривает синтаксис как систему конструкций, соответственно все синтаксические явления рассматриваются, в первую очередь, с конструктивно-синтаксической точки зрения. Большинство исследователей занимает другую, более «лояльную» позицию по отношению к парцелляции: обычно фиксируются и подвергаются анализу все парцеллированные конструкции вне постановки проблемы об их целесообразности или оправданности. Хотя при описании особенностей парцеллированных конструкций неоднократно отмечались факты разнородности явления в плане «силы» и «слабости» парцелляции, «степени прочности связи, подвергшейся разрыву» [11, с. 65]. Е.А. Иванчикова, например, описывает конструкции со структурно облегчённой и структурно затруднённой парцелляцией, А.П. Сковородников выделяет сильную, среднюю и слабую парцелляцию, С.Г. Чернобривец предлагает разграничивать парцеллированные структуры с расчленённой сильной связью и парцеллированные структуры с расчленённой слабой связью и т.п. Подобное типологическое описание парцеллированных конструкций, не снимает, на наш взгляд, остроту проблемы, актуальность которой становится очевидной при анализе  текстов разного рода, особенно в практике преподавания русского языка в школе, при проверке сочинений обучающихся, в том числе в рамках ЕГЭ.

Наименьшие трудности в плане идентификации вызывает парцелляция сложноподчиненных предложений с их структурно-семантической взаимозависимостью составляющих частей. В лингвистике существуют различные подходы к типологии сложноподчиненных предложений. Общепринятой является структурно-семантическая классификация, основы которой были заложены в 50-60-ые годы XX века в работах Н.С. Поспелова, Л.Ю. Максимова, В.В. Белошапковой и др. Типология опирается на целый ряд критериев, основными среди которых являются следующие: 1) к одному слову присоединяется придаточное или ко всей главной части; 2) характеристика союзных средств связи; 3) значение придаточной части. Соответственно все сложноподчиненные предложения делятся на два типа: предложения нерасчлененной структуры и предложения расчлененной структуры. Дальнейшее деление опирается на функционально-семантический тип придаточной части. В большинстве работ, затрагивающих проблемы изучения парцелляции сложных предложений, принципы типологического описания парцеллированных сложноподчиненных предложений обычно ничем не отличаются от принципов описания «непарцеллированных» предложений, то есть описание выстраивается в соответствии с традиционной структурно-семантической классификацией сложноподчиненных предложений.  В исследовании Г.Н. Рыбаковой делается попытка типизации парцеллированных сложноподчиненных предложений на основе характера связи между базовой частью и парцеллятом. Автор выделяет три типа конструкций, которые кратко можно охарактеризовать следующим образом: 1) предложения, при парцелляции которых главная часть во всем объеме реализуется в основной фразе, придаточная – в парцелляте; 2) предложения с соотносительными словами, функционирующими в составе парцеллята; 3) «предложения с лексическим повтором в придаточной части как средство связи с главной частью» [7, с. 9]. Основная часть языковых употреблений может быть проанализирована с опорой на данную классификацию. Но, как показал анализ языковых фактов, языковая реальность несколько шире предложенных классификационных рамок, потому возникает необходимость в их уточнении, что будет сделано в данном исследовании.

Наиболее распространенными являются сложноподчиненные предложения, при парцелляции которых главная часть во всем объеме реализуется в основной фразе, придаточная – в парцелляте. Парцелляция в данном случае наиболее очевидным образом актуализирует придаточную часть, графически отделяя ее от главной части соответствующим знаком (точкой). В текстах М.В. Семеновой встречаются различные типы придаточных в составе нерасчлененных и расчлененных структур, которые подверглись парцелляции, например, придаточные определительные: Моя семья. Которую Хозяйка Судеб снова у меня отнимает [8, с. 302].

Определительные придаточные возможны только в нерасчлененных структурах, преимущественно присубстантивного типа, в котором зависимая часть характеризует опорное слово – существительное в главной части. Возникающие отношения, основанные на распространении конкретного слова, ставят под сомнение допустимость отчленения одиночного придаточного характеризующего значения. Подобная парцелляция, как правило, поддерживается другими синтаксическими средствами выражения актуализации и экспрессивности. Например, определительное придаточное часто характеризует изолированный номинатив, который представляет собой всю главную часть – номинативное предложение. Необходимо заметить, что подобная конструкция по функционально-семантическим признакам сближается с так называемым «именительным темы» – особое экспрессивное построение, в котором препозитивный субстантив называет тему сообщения, а последующая отчлененная часть раскрывает ее.

Определительное придаточное может входить в ряд парцеллятов различной структуры и семантики, контекстуальная общность «разорванной», расчлененной структуры в таком случае поддерживает парцелляцию определительного придаточного: Он и сам сел бы с ним рядом. Если бы там был один только Тилорн. Без Эвриха. Который немедленно отмочит что-нибудь такое, после чего останется только голову ему оторвать [8, с. 156].

Большой объем главной части, усложненность структуры (например, наличие однородных членов, деепричастных оборотов, придаточных частей другого значения и др.) являются еще одним поддерживающим парцелляцию фактором: В такую погоду хотелось сидеть в четырёх стенах и заниматься чем-нибудь домашним, слушая, как потрескивает в печи. И думать не думая о мозглом сумраке снаружи.  Который, положа руку на сердце, и днём-то не назовёшь [8, с. 266].

Парцелляция определительного придаточного может сопровождаться предварительным повтором лексемы – опорного слова с распространителем, в свою очередь вынесенного в отдельный парцеллят: Кнесинка смотрела на угрюмого бородатого парня, сидевшего против неё, и телохранитель-венн вдруг показался ей выходцем из другого мира. Холодного и очень страшного мира. Который она, выросшая в доброте и довольстве, за дубовыми стенами крома, за щитами отцовской дружины, едва знала понаслышке [8, с. 245]. Дополнительная актуализация значимого содержания (помимо повтора, парцелляции и др.) в текстах М.В. Семеновой часто осуществляется с помощью графического выделения опорного слова: Девушку не вызовешь на поединок и никакой силой не заставишь явить благосклонность. НАСТОЯЩУЮ благосклонность. Которую не купишь подарками и насильно не вырвешь… [8, с. 300].

Самым широким образом реализована в прозе М.В. Семеновой парцелляция обстоятельственных придаточных, которые вводятся союзами соответствующего значения. Представлен практически весь спектр обстоятельственной семантики: придаточные времени: Я хочу, чтобы ты уехал. Прямо сейчас. Пока люди не встали… [8, с. 449]; придаточные условия: Он и сам сел бы с ним рядом. Если бы там был один только Тилорн [8, с. 156]; придаточные следствия: Если ее не удастся открыть, придется вернуться в тоннель и попробовать колодец. Так что лучше бы удалось [8, с. 15]; придаточные цели: Он предпочёл бы чуть-чуть позади кресла, за правым плечом. Чтобы был, случись вдруг что, простор для немедленного рывка и размаха правой руки [8, с. 201]; придаточные причины: Он знал, и то, что победа должна была дорого ему обойтись. Потому что даром в этом мире не даётся вообще ничего, кроме родительской любви [8, с. 539]; придаточные уступки: Самого его никакой заработок не заставил бы к ним примкнуть. Хотя и звали [8, с. 249]. Придаточные сравнительные нередко вводятся устаревшими сравнительными союзами, типа ибо, благо, что в целом отражает стилистику, авторскую манеру повествования М.В. Семеновой, а также историческую составляющую поджанра фантастической литературы –  так называемого «славянского фэнтези», одним из основателей которого считается писатель. Например: Слабо утешало даже то, что Виона, купившая Йарре возвращение на родину, определенно посоветовалась с судьбой. Ибо корабль был тот самый, которого ожидал Гарахар ... [9, с. 359]; Поразмыслив, Крут решил для начала хорошенько взяться за Венна. Благо таинственные отлучки кнесинки начались именно с его появлением в кроме [8, с. 257].

Свобода подобного фразового членения, обозначенная на письме знаком конца предложения, вызывает некоторую настороженность, особенно в случаях парцелляции одиночных обстоятельственных придаточных. Парцелляция, с определенной точки зрения, есть отступление от пунктуационных норм оформления письменного текста, потому должна быть функционально-стилистически оправдана. Чрезмерная фразовая, тем самым пунктуационная, сегментация текста затрудняет его восприятие, хотя, конечно, может рассматриваться как особенность идиостиля, авторской манеры повествования.

Сложноподчиненные предложения с придаточными присоединительными занимают особое промежуточное место в системе нерасчлененных и расчлененных структур. С одной стороны, имеют признаки расчлененных конструкций: придаточное присоединяется ко всей главной части, комментирует ее содержание, имеет значение добавочной, факультативной информации; с другой стороны, в качестве основного средства связи выступает союзное слово, что является показателем нерасчленных конструкций. Комментирующий характер придаточной части подчеркивает высокую степень информативной достаточности, самостоятельности главной части, достаточно слабую связь между частями предложения в целом, видимо, потому парцелляция подобных придаточных очень широко представлена в прозе М.В. Семеновой: Тилорн пояснил, что владеющего волшебной борьбой тоже можно смять числом и взять измором. Что, собственно, с ним и произошло [8, с. 230]; Именовали Опричную, она же Потаённая, страну – Кромешной. Что, в общем, в старину тоже попросту значило – «лежащая наособицу, КРОМЕ» … [8, с. 257].

Парцелляция присоединительного придаточного может сопровождаться более сильным приемом актуализации содержания высказывания – абзацированием: Телохранителю, если только он дело исправляет как следует, о своём переживать особенно недосуг.

Что иногда даже и к лучшему [8, с. 302].

Вторая группа конструкций (в соответствии с типологией Г.Н. Рыбаковой) – предложения с соотносительными словами, функционирующими в составе парцеллята – также нашла свое отражение в текстах М.В. Семеновой, однако такие построения менее распространены. Для них характерно вынесение в парцеллят структурно обязательного элемента главной части – указательно-соотносительного слова вместе с придаточной частью, которая раскрывает конкретное содержание коррелята. Здесь возможны нерасчлененные и расчлененные структуры. В первую очередь, необходимо сказать о нерасчлененных предложениях местоименно-соотносительного типа, которые вне данной группы не могут быть рассмотрены, поскольку парцелляция изъяснительного придаточного без соотносительного слова (в отличие от определительного придаточного) не зафиксирована. Придаточные изъяснительные относятся к соотносительному слову местоименного характера, которое вынесено в парцеллят, причем такая парцелляция характерна только для многочленных сложноподчиненных предложений с однородным подчинением изъяснительных придаточных: Это мне за то, что я убил Людоеда ночью. За то, что пришёл и убил его в ночной темноте [8, с. 288].

В предложении Волкодав сломал его, как лучинку. Бросил на пол обломки и пошёл молча, не оглядываясь, к столику у двери. Туда, где оставил старуху [8, с. 174] в состав парцеллята входит коррелят туда, который соотносится с союзным словом где и распространяется придаточным времени.  В подобной конструкции возможно не одно придаточное: Туда, где ждёт лавка, застланная пуховой периной. И мисочка с финиками и мытым изюмом для услаждения души. И руки – ноги никто оторвать не норовит… Парцелляты-придаточные времени относятся к соотносительному слову туда, связаны между собой сочинительной связью, отделены друг от друга другим парцеллятом – подлежащим. Условно к данной группе можно отнести конструкцию, в которой придаточные относятся не к соотносительному слову в составе парцеллята, а к вводному слову в функции коррелята: Протягивать ему руку и ощущать ответное прикосновение. Например, когда он сажает её на коня. Или учит оборонять себя от врагов [8, с. 344].

Третья группа парцеллированных конструкций – предложения с лексическим повтором в придаточной части как средство связи с главной частью – в тексте романа представлена единичными случаями. Повтор лексемы обычно сопровождается распространением, например, словами выделительного значения: Над остроконечной кровлей лениво трепыхался флаг. Тот самый флаг, что долгих одиннадцать лет снился ему во сне [8, с. 12]; Люди шли на муки и смерть ради неё. Ради того, чтобы она благополучно добралась к жениху. Которого, ни разу в жизни не видав, она всей душой ненавидела… [8, с. 391].

Анализ языкового материала позволяет выделить по крайней мере еще один тип построений, для которых характерна многочленная, усложненная структура, внутри которого, в свою очередь, можно выделить два подтипа. Предложения с несколькими придаточными могут подвергаться парцелляции двумя способами: 1) главная часть и первое придаточное находятся в базовой части конструкции, последующие придаточные выделяются в парцелляты; 2) главная часть сложного предложения представляет собой основную часть конструкции, все придаточные, независимо от количества, выносятся в парцеллят.

Первый способ парцелляции сложного многочленного предложения наиболее употребителен и вполне функционально оправдан, поскольку определенным образом упрощает усложненную структуру конструкции. Именно в построениях такого рода функционируют придаточные изъяснительные, парцелляция которых вне однородного соподчинения не зафиксирована, что объясняется сильной зависимостью придаточного от опорного слова в главной части, нуждающегося в объектном изъяснении. Отмечены случаи как союзного соподчинения: Боги, в конце концов, знали, что для него лучше. И что он заслужил, а что нет [8, с. 337], так и бессоюзного: А этому вот дурню предстояло вернуться домой и рассказывать там, как сберегал родительскую памятку. Что утратил её не в правом бою, защищая жизнь друга или добро. Что напился пьяным и сдуру замахнулся заветным ножом на встречного венна, как выяснилось, слишком ловкого драться… [8, с. 150-151]. В подобных конструкциях функционируют также определительные придаточные: А для Волкодава это была цель, к которой он шел одиннадцать лет. Ради которой жил. Ради которой бессчетное число раз оставался в живых [8, с. 28].

При втором способе парцелляции сложного многочленного предложения все придаточные, независимо от их количества, отчленяются от главной части. Такого рода факты менее употребительны, зафиксированы отдельные употребления исключительно в условиях однородного соподчинения, например, с придаточными сравнения: И была охота об этом болтать. Как будто от разговоров он вот прямо так и поправится. Или необходимость идти куда-нибудь пропадёт [8, с. 37]; с придаточными причины: И уже не случится. Потому что этот бой был последним. Потому что шёл счёт последним мгновениям жизни. Потому что Песня Смерти всё-таки будет допета [8, с. 479]; с изъяснительными придаточными: Выезжая из Галирада, он, помнится, ожидал всякого. Что его прикончат по дороге убийцы, подосланные к госпоже. Что его, признав за кровного врага, убьёт или велит убить Винитар... [8, с. 514]. Отчленение изъяснительных придаточных в данном случает может быть оправдано их количеством, хотя местоименное слово указательно-обобщающего характера в главной части требует дальнейшего распространения, придаточные выступают в роли членов пояснительного ряда, раскрывающих семантику обобщающего слова.

Исследование фактического материала позволило выявить основные типы парцеллированных сложноподчиненных предложений по характеру связи между базовой частью и парцеллятами: 1) двучленные и многочленные предложения, при парцелляции которых главная предикативная часть представляет собой основную часть конструкции, придаточные (придаточное), независимо от количества, выносятся в парцеллят; 2) многочленные предложения, в которых главная часть и первое придаточное находятся в базовой части конструкции, а последующие придаточные выделяются в парцелляты; 3) двучленные и многочленные предложения, при расчленении которых парцеллят содержит обязательные структурные элементы главной части (указательно-соотносительные слова) вместе с придаточным, которое раскрывает конкретное содержание коррелята; 4) двучленные и многочленные предложения, парцеллированная придаточная часть которых содержит дополнительные средства связи: повтор лексемы, анафорические местоимения и т.п.

Вопрос о парцелляции сложносочиненных предложений является дискуссионным, поскольку довольно сложно дифференцировать парцеллированные конструкции и сложные синтаксические целые по причине регулярности и частотности использования сочинительных союзов в качестве средств межфразовой связи. В одном из первых исследований по данной проблематике были предложены (актуальные к настоящему моменту, в той или иной степени повторяющиеся в более поздних работах) критерии разграничения союзных сочетаний самостоятельных предложений и парцеллированных сложносочиненных предложений: «Важнейшими признаками парцелляции <…> являются, во-первых, свойственная этому явлению разговорная или экспрессивная окрашенность, во-вторых, наличие в составе парцеллята показателей, свидетельствующих о его грамматической зависимости от предыдущего высказывания, а также (хотя и не во всех случаях) необходимость переосмысления содержания первого высказывания после того, как будет воспринято второе» [10, с. 136].

Парцелляция сложносочиненных предложений в текстах М.В. Семеновой представлена немногочисленными языковыми фактами. В каждом из предложений связь компонентов обусловлена, в первую очередь, соотношением их семантики, лексического наполнения частей. Отношения между предикативными частями представлены двумя основными типами: соединительными и противительными, которые выражаются в основном с помощью союза: «Семантико-синтаксические отношения в ССП создаются определёнными структурными элемен­тами (значением союза) и лексическим наполнени­ем частей сложного предложения» [1, с. 164].   В отдельных парцеллированных конструкциях сочинительные союзы выражают соединительные отношения между частями, например: А теперь он и сам вот уже двенадцатый год другой жизни не знал. И узнает ли – не у кого спросить [8, с. 59]; Кнутов он очень не любил. И когда под кнутом кричат – тоже [8, с. 148]. Связь между предикативными единицами обусловлена лексическим наполнением и грамматическим оформлением частей: повтором лексем, словами одной тематической группы, неполнотой строения второй части. В ряде парцеллированных конструкций части сложносочиненного предложения связаны противительно-сопоставительными отношениями, которые выражаются противительными союзами, например: Только Боги могли бы остановить её. Но Боги вмешиваться не захотят [8, с. 22].

Парцеллят-вторая часть сложного предложения может быть связан с основной частью конструкции словом поэтому и иметь причинно-следственное значение, например: Я слишком дорого ценю свою честь, чтобы после этого убить тебя, как ты заслуживаешь, хотя бы даже из мести. Поэтому ты будешь есть мой хлеб и уйдёшь из моего дома живым [8, с. 501]. Вопрос о морфолого-синтаксическом статусе слов поэтому, потому в современной лингвистике решается по-разному. Проблема определения морфологической характеристики этих единиц тесно связана с определением их функции в тексте, соответственно, и с определением типа сложного предложения. В школьной практике подобные построения относят к бессоюзным сложным предложениям. По РГ-80, слова потому, поэтому и др. выполняют роль конкретизатора синтаксического значения при сочинительном союзе (и поэтому, а потому и др.) и часто сами выступают в роли аналогов союзов. Соответственно предложения с такими словами предлагается рассматривать как сложносочиненные с общим соединительным и частным причинно-следственным значением. На наш взгляд, последняя точка зрения более точно отражает языковую действительность, в следствие чего предложения со словами потому, поэтому рассматриваются в рамках данной группы: ... люди сведущие успевали объяснить им, что к чему. Поэтому Беспутный считал себя великим и необоримым борцом [9, с. 297]. Парцеллированная конструкция с сочетанием союза и конкретизатора синтаксического значения также отмечена в тексте: Не было согласия лишь в том, кому расстёгивать на общее дело мошну. И потому хорошее общее дело, как водится, не двигалось с места [8, с. 269].

Парцелляция бессоюзного сложного предложения – наиболее сложное явление, трудности идентификации связаны со спецификой бессоюзных построений, неопределенностью синтаксического статуса предложений в системе синтаксических единиц. В синтаксической науке существуют различные подходы к данной проблеме, согласно одному из них подобные синтаксические структуры вообще лишены статуса предложения, рассматриваются как «бессоюзные соединения (сочетания) предложений – особые синтаксические образования, в большей или меньшей степени соотносительные со сложными предложениями, но отличающиеся от них отсутствием союзной или местоименной связи между частями» [6, с. 634]. Если принять подобную точку зрения, вопрос о парцелляции бессоюзных сложных построений снимается, становится неактуальным, поскольку любое (союзное или бессоюзное) парцеллированное сложное предложение, по сути, представляет собой сочетание предложений – предикативных частей, различие в пунктуационном оформлении при таком теоретическом осмыслении сути бессоюзного построения уже не имеет принципиального значения.

С работ Н.С. Поспелова [4] в отечественной лингвистике утвердился подход к бессоюзным сложным образованиям как к самостоятельному типу сложных предложений, противопоставленных союзному типу, связь и отношения между частями которых выражаются с помощью интонации и других лексико-грамматических средств связи. Данная концепция стала ведущей в современной лингвистике, нашла свое отражение в большинстве вузовских учебников и школьном курсе русского языка.

Признание самостоятельного статуса бессоюзных сложных предложений дает возможность рассматривать явление парцелляции применительно к данным языковым единицам, хотя не снимает проблему дифференциации бессоюзных предложений и сочетаний предложений в рамках сложного синтаксического целого. Установить четкие, одноуровневые критерии дифференциации затруднительно, большинство исследователей опираются в данном случае на отчетливо выявляемые семантические отношения между базовой частью и парцеллятом, соответствующие семантике между частями синтаксического аналога – сложного бессоюзного предложения. Синтаксические отношения между частями парцеллированной бессоюзной конструкции могут быть вербализованы с помощью потенциально возможных союзных средств соответствующей семантики: «Бессоюзной парцелляцией следует считать высказывания, состоящие из предложений, смысловая связь между которыми очевидна для носителей языка и может быть охарактеризована подстановкой между элементами конструкции союза соответствующей семантики» [3, с. 171].

Однако признать рассуждения такого рода достаточным основанием для дифференциации парцеллированных конструкций и сложных синтаксических целых довольно сложно, поскольку типовые синтаксические отношения регулярно проявляются (или потенциально возможны) как между частями расчлененной конструкции, так и между предложениями в тексте. На наш взгляд, только особенности семантики некоторых типовых значений могут послужить определенным показателем парцелляции бессоюзного предложения, например, основанные на антитезе: Волкодав прижался к двери ухом: все тихо. Он начал нажимать заклепки по очереди, в разном порядке. Ничего не происходило [8, с. 15]. Логическая двучленность противопоставления позволяет признать факт парцелляции бессоюзного предложения с противительно-сопоставительными отношениями. Бинарность причинно-следственных отношений также можно признать доказательством парцелляции бессоюзных предложений соответствующей семантики: Но не смог. Задние ноги не двигались [8, с. 73].

Наиболее отчетливо парцелляция бессоюзных сложных предложений проявляется при наличии определенных лексико-грамматических показателей связи и выражения отношений, которые характерны для конкретного типа сложного предложения и зачастую в большей степени, нежели интонация, определяют его специфику. Например, таким показателем является наличие слова местоименно-указательной семантики в конце первой части, обобщенное значение которого раскрывается содержанием второй части в бессоюзных предложениях с пояснительными отношениями: Во сне всегда так. Натолкнувшись на непереносимое, человек либо просыпается, либо вываливается из слишком страшного сновидения в другое, поспокойнее [8, с. 342]. Или эллипсис глагола восприятия и увидел, и услышал и т.п. в первой части парцеллированного бессоюзного предложения с изъяснительными отношениями: Волкодав присмотрелся к плащам. Не витязи. И не городская стража [8, с. 162].

В целом можно говорить о слабой представленности парцеллированных сложносочиненных и бессоюзных предложений (по сравнению со сложноподчиненными) в текстах М.В. Семеновой, выявлены отдельные языковые факты подобного рода. В большинстве своем сочинительные союзы, расположенные в начале предложения, выполняют текстообразующие функции в границах сложного синтаксического целого или семантическая соотнесенность предложений является проявлением категории связности текста.

Таким образом, в художественных текстах М. Семеновой достаточно широко представлена парцелляция сложных синтаксических единиц различных структурно-семантических типов. Активное использование подобного приема в современной прозе подчеркивает его значимость как средства актуализации авторского замысла, создания особой экспрессии. Хотя в ряде случаев, а именно в условиях сильной, обязательной связи, отчетливо выраженной языковыми средствами присловной зависимости придаточного от главной части (в первую очередь, в сложных предложениях нерасчлененной структуры), в конструкциях со структурно-семантически обусловленной второй предикативной частью целесообразность парцелляции последней вызывает сомнения, поскольку в таком случае наблюдается не только отступление от принятых правил оформления письменного текста, но и самым очевидным образом игнорируются нормы грамматической системы русского языка. Фукционально-семантическая обусловленность парцелляции сложного предложения, на наш взгляд, должна поддерживаться условиями контекста, подчеркиваться языковыми, зачастую формальными, лексико-грамматическими средствами языка. Данный вопрос требует дальнейшей разработки с целью создания методических рекомендаций, основанных на объективных языковых критериях, в первую очередь, для преподавателей, учителей русского языка.

1. Астафьева О.А., Колоскова Т.А. Парцелляция сочинительной связи (на материале романа В.Д. Дудинцева «Белые одежды») // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2015. № 3. С. 161-165.
2. Богоявленская Ю.В. Парцелляция как когнитивно-семиотический феномен // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2018. № 55. С. 5-16.
3. Зелепукин Р.О. Парцелляция в художественной прозе В. Токаревой: структура, семантика, текстообразующие функции: дис. … канд. филолог. наук. М., 2007. 188 с.
4. Поспелов Н.С. Мысли о русской грамматике: Избранные труды. М.: Либроком, 2010. 184 с.
5. Прияткина А.Ф. Русский синтаксис в грамматическом аспекте: Избранные труды. Владивосток: Изд-во Даль-вост. Ун-та, 2007. 390 с.
6. Русская грамматика: В 2 т. М.: Наука, 1980. Т. 2. Синтаксис. 709 с.
7. Рыбакова Г.Н. Парцелляция сложноподчиненного предложения в современном русском языке: автореф. дис. … канд. филолог. наук. Ростов-на-Дону, 1969. 22 с.
8. Семенова М.В. Волкодав: роман. – М.: АСТ; СПб.: Азбука, 2007. 571 с.
9. Семенова М.В. Волкодав. Право на поединок: роман. М.: АСТ; СПб.: Азбука, 2007. 570 с.
10. Федосюк М.Ю. Сходства и различия между сложносочиненными предложениями и союзными сочетаниями самостоятельных предложений в научной речи // Функциональные стили. Лингвометодические аспекты. М.: Наука, 1985. С. 132-138.
11. Чернобривец С.Г. К вопросу о типах парцелляции в русском языке // Культура народов Причерноморья. 2002. № 27. С. 65-68.