Языки народов зарубежных стран Европы, Азии, Африки | Филологический аспект №10 (30) Октябрь, 2017
УДК 81.42
Дата публикации 31.10.2017
Фрагмент языковой картины мира народов Большого Алтая (на примере казахской культуры)
Карагодин Александр Александрович
канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка как иностранного, Алтайский государственный технический университет им. И. И. Ползунова, РФ, г. Барнаул
Карагодина Инна Андреевна
канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка как иностранного, Алтайский государственный технический университет им. И. И. Ползунова, РФ, г. Барнаул
Киба Олег Александрович
канд. филол. наук, доцент кафедры русского языка как иностранного, Алтайский государственный технический университет им. И. И. Ползунова, РФ, г. Барнаул
Аннотация: Данная статья посвящена реконструкции фрагмента казахской языковой картины мира. В центре внимания находится константа казахской культуры «Степь». Константа представлена в виде набора концептуальных признаков. Статья адресована преподавателям лингвострановедения, а также всем, кто интересуется культурой народов Большого Алтая.
Ключевые слова: Большой Алтай, культура, языковая картина мира, константа культуры, концептуальный признак, ассоциативный эксперимент
candidate of science, assistant professor of Russian as foreign department, Altai State Technical University named after I. I. Polzunov, Russia, Barnaul
candidate of science, assistant professor of Russian as foreign department, Altai State Technical University named after I. I. Polzunov, Russia, Barnaul
candidate of science, assistant professor of Russian as foreign department, Altai State Technical University named after I. I. Polzunov, Russia, Barnaul
Abstract: This article is devoted to Kazakh linguistic world picture fragment reconstruction. The article spotlights Kazakh culture constant «Steppe». The constant is presented in the form of conceptual sign set. The article is addressed to linguistic geography teachers and those who are interested in Great Altai culture.
Keywords: Great Altai, culture, linguistic world picture, constant of culture, conceptual sign, associative experiment
Статья подготовлена при поддержке гранта РФФИ «Лингвокультурологические подходы в контексте развития трансграничного сотрудничества Большого Алтая».
Проект № 17-14-22001
Современный мир, несмотря на технический прогресс и изменяющиеся с каждым годом источники массовой информации, сохраняет свою глубинную ориентацию на национальные традиции. Эти «корни» национального сознания противостоят глобализационным процессам и не позволяют каждому из нас забыть культуру своих предков. Они возрождаются в каждом поколении в виде конкретных текстов. Вчитываясь в них, человек отождествляет себя с конкретной культурой и ее миропониманием.
Из сказанного органично вытекает актуальность нашего исследования. Изучая концепты, в которых, как в зерне, заключена жизнь предыдущих поколений, мы постигаем родную культуру и культуру своих соседей, глубже узнаём друг друга и, по мысли великого писателя Чингиза Айтматова, противостоим забвению [1]. Обращение к прошлому, к опыту поколений, однако, не единственный актуальный путь при изучении концептов. С другой стороны, с помощью концептуальных исследований человек смотрит в будущее, определяя смыслы, актуальные для будущих поколений.
В центре внимания в нашей статье находится казахская культура, взятая не изолированно, а в контексте культуры Большого Алтая. В это понятие, помимо казахской, входят культуры алтайцев, монголов, а также китайцев, уйгуров и других народов, населяющих Синцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) КНР.
Наша гипотеза заключается в том, что все перечисленные культуры существуют не автономно, а в определенной взаимосвязи. Эта общность проявляет себя не столько в материальной культуре, специфичной для каждого народа, сколько на уровне миропонимания. Исходя из этого, главная цель нашего исследования ‒ это выявление концептов национального сознания, общих для народов Большого Алтая, и их компонентный анализ.
В результате ассоциативного эксперимента, проведенного в форме анкетирования, нами было выявлено 10 концептов национального сознания. Участники данного эксперимента (главным образом ‒ иностранные студенты вузов Алтайского края, Монголии и СУАР КНР) написали по 5‒8 ассоциаций на каждый концепт. Затем мы сопоставили результаты анкетирования и выбрали базовые для нашего исследования концепты, в которых обнаружилась общность культур. Именно эти общие для народов Большого Алтая концепты и выступают в качестве культурных констант. В данной статье мы сосредоточили внимание на одной из ключевых констант казахского национального сознания ‒ «Степь».
В свободном ассоциативном эксперименте участвовало 80 респондентов, которые отнесли себя к казахской национальности. Это были представители мужского и женского пола в возрасте от 18 до 25 лет. На стимул «степь» получено 287 реакций, среди них различных реакций на стимул – 134, одиночных реакций на стимул – 85. Материалом исследования русского концепта «степь» послужили данные Русского ассоциативного словаря.
Лингвисты выделяют в структуре концепта три компонента: информационный, образный и интерпретационный [2, c. 104‒115]. Первый компонент включает наиболее существенные черты концептуализируемого предмета. Информационные признаки позволяют отличить один объект от другого. Образный компонент содержит зрительные, тактильные, вкусовые, звуковые и обонятельные образы. Интерпретационный компонент представлен признаками, в которых раскрывается роль предмета в жизни человека.
Среди реакций казахских респондентов на слово-стимул «степь» выделяются ассоциации, которые отражают основные отличительные черты концептуализируемого объекта: широкий, бескрайние просторы, поле, простор. Данные реакции соотносятся с обыденным представлением носителей казахского языка о степи (дала), которое закреплено в национальном толковом словаре: «широкая плоская область» [4]. Толковые словари современного русского языка фиксируют в значении слова «степь» такие компоненты, как «климат», «животный и растительный мир». Компонент «пространство», помимо характеристик «широкое» и «ровное», имеет признаки «безлесное», «бедное влагой». Значение русского слова «степь» содержит представления о сухом климате, травянистой растительности, небогатом животном мире. В Русском ассоциативном словаре обыденное представление носителей русского языка о степи составляют такие реакции, как широкая, трава, простор, поле, равнина. В указанном словаре отсутствуют реакции, содержащие компонент смысла «климат».
Среди ответов казахских респондентов отсутствуют реакции с негативным оценочным значением. Это свидетельствует о положительном восприятии степи. Для носителей языка характерно эстетическое отношение к рассматриваемому концепту. Казахи считают степь красивым местом: очень красивая, красивые пейзажи. В национальном сознании концептуализируемый объект ассоциируется с духовными ценностями человека – свободой, счастьем, жизнью. Респонденты связывают себя со степью отношением принадлежности. Это выражается в использовании притяжательных местоимений «наш», «мой», «свой» в реакциях: наша, счастье в своих руках, просторы моей земли, всего мира, мое животное. Частотная ассоциация «наша» указывает на то, что субъект отношения принадлежности выступает как обобщенное лицо – представитель всего народа. Реакции респондентов Прерия – это место, куда я больше всего хочу, Мне нравится ходить в прерию передают личное отношение к степи. Она представляется заветным местом, куда устремлен субъект. Степь вызывает у носителей языка приятные воспоминания (наиболее памятные дни).
По сравнению с реакциями казахских респондентов реакции носителей русского языка, зафиксированные в Русском ассоциативном словаре, содержат не только положительные, но и отрицательные оценки степи. Негативное отношение передается словами бесовская и скучная. В них заключены идеи неподвластной человеку силы и однообразия. Положительные оценки касаются прежде всего пространственных характеристик степи. Степь воспринимается как пространство, не имеющее пределов (кругом, бескрайняя, бесконечная, беспредельная, необъятная), как место значительных размеров (большая, раздольная, дальняя, широкая (привольная), огромная). Ассоциация вольнаяпредставляет степь как пространство, ничем не ограниченное, не создающее каких-либо препятствий для человека. В русском языковом сознании концепт «степь» получает эстетическую характеристику (красивая), соотносится с чем-то небывалым, необычным, удивительным (чудо).
Реакции, составившие энциклопедическую зону казахского концепта «степь», называют объекты, которыми в представлении носителей языка заполнено пространство степи. К таким объектам относятся предметы и явления живой и неживой природы. К живой природе принадлежат объекты растительного (трава, растения, цветы, сухостой, полынь) и животного (птицы, разные черви, стадо, беркут) мира. Слова, полученные в ответах респондентов, являются в большинстве случаев родовыми наименованиями. Родовые обозначения свидетельствуют об обобщенном представлении казахов о растениях и животных степи, которое необходимо для жизнедеятельности человека. В пространство степи вошли такие объекты неживой природы, как ветер, воздух, вода, гора, камень, река, солнце. Среди полученных реакций имеются наименования времен года: весна, лето. Упоминание весенне-летнего периода объясняется тем, что это время является наиболее подходящим для активной деятельности человека в степи. Степь ассоциируется с такими формами плоского пространства, как прерия и долина.
Энциклопедическая зона русского концепта «степь» отличается от соответствующей зоны казахского концепта. У русских степь представляется как пространство дикой природы. Оно не тронуто человеком (целинная), не предназначено для жизни (тайга, лесостепь). Среди реакций, зафиксированных в Русском ассоциативном словаре, имеются наименования объектов живой (ковыль, перекати-поле, кузнечик, сайгак) и неживой (песок) природы. Однако данные обозначения являются видовыми, а не родовыми, как, например, в ответах казахских респондентов. Это свидетельствует о частном представлении носителей русского языка о степи. На стимул «степь» также получены ассоциации с другими формами плоского пространства (лесостепь, луг), с темным временем суток (ночь), не связанным с какой-либо деятельностью.
В утилитарной зоне концепта содержится представление о предназначении степи. Из ответов казахских респондентов следует, что она служит для снятия физического или умственного напряжения (расслабиться, лучшая среда отдыха), для веселого времяпрепровождения (весело играть). Русские респонденты также видят назначение степи в увеселении (игра).
Регулятивная зона концепта «степь» отражена только в ответах казахских респондентов. Носители языка считают, что к степи необходимо относиться с любовью (любите).
В представлении казахов о степи присутствует социально-культурный компонент. Степь воспринимается как жилое пространство. В нем располагается юрта – традиционное жилище кочевников. Внутреннее пространство юрты наполнено бытовыми реалиями (кумыс, молоко, пить молочный чай, казан). За пределами юрты простирается степь. Условной границей между юртой и степью выступает двор – место, приспособленное для ведения домашнего хозяйства. Ведение хозяйства связано с уходом за домашними животными, о чем свидетельствуют следующие ответы респондентов: лошадь, корова, баран, скот, собака, пастух. Степь в картине мира казахов ассоциируется также с родиной и историей народа. На это указывают такие реакции, как родина, бабушка, дедушка, кочевники. Бабушка и дедушка выступают символом прошлого, традиций и обычаев казахского народа. Отнесенность данных символов к степи говорит о том, что она является местом сохранения исторического наследия и традиционной культуры.
По ассоциациям носителей русского языка (кони, лошади, петь, песню, спеть) можно судить о том, что в русской картине мира степь не воспринимается как место жизни человека. С ней не соотносятся бытовые реалии, национальные традиции и обычаи. Связь человека со степью носит не деятельностный, а творческий характер. Степь выступает объектом художественного осмысления действительности, что выражается в реакциях петь, песню, спеть.
Образный компонент концепта «степь» актуализируется в казахской и русской картинах мира. В реакциях казахских респондентов степь предстает как перцептивный образ, который включает зрительные (ясное небо, горизонт, прекрасный вечер, зеленый, зелень, зеленая трава), звуковые (шелест) и обонятельные (свежий воздух, чистый воздух, свежесть) признаки. У русских степь предстает как перцептивный и когнитивный образ. Перцептивный образ сводится к зрительным признакам, характеризующим пространство (да степь кругом, да степь, ковыльная, широка). Степь концептуализируется через метафоры «голая», «ковыльная», «раскинулась».
Выявленные признаки концепта «степь» упорядочиваются по полевому принципу. Полевую структуру концепта образуют ядро, ближняя и дальняя периферия. Распределение признаков в структуре концепта основывается на количестве совпадающих реакций. О значимости признака в языковом сознании свидетельствует частотность реакции. Единичные ассоциации указывают на то, что выражаемые ими признаки передают индивидуальное представление о концептуализируемом объекте. Напротив, частотные ассоциации свидетельствуют об устойчивости признака в сознании носителей языка и передают национальные представления.
Свободный ассоциативный эксперимент показал, что в ядерную зону концепта казахской языковой картины мира «степь» входят следующие признаки: юрта, лошадь, трава, корова, ветер. К ближней периферии относятся признаки: зеленый, прерия, очень красивая, свобода, наша (степь), баран, свежий воздух, широкий, красивые пейзажи, птицы, гора, воздух, бескрайние просторы, кумыс. На дальней периферии концепта располагаются такие признаки, как зелень, ясное небо, горизонт, зеленая трава, полынь, шелест, свежесть, жизнь, поле, стадо, растения, простор, лучшая среда отдыха, прекрасный вечер, наиболее памятные дни, счастье в своих руках, просторы моей земли, всего мира, мое животное, разные черви, чистая вода, чистый воздух, цветы, вода, камень, река, солнце, стадо и другие.
Ядро русского концепта «степь» составляют реакции: широкая, кругом, да степь кругом. В ближнюю периферию входят такие признаки, как трава, голая, простор, бескрайняя, большая, ковыль, поле, раздольная, украинская. К дальней периферии относятся реакции: бесконечная, бесовская, беспредельная, вольная, да степь, дальняя, игра, ковыльная, кони, красивая, кузнечик и другие.
Существенные признаки концепта «степь», выражающиеся в наиболее частотных реакциях казахских респондентов, располагаются в социально-культурной, энциклопедической и оценочной зонах концепта, относятся к информационному и образному компонентам. Эти структурные компоненты казахского концепта отражают основные отличительные признаки степи, обобщают опыт взаимодействия человека и степи, представляют ее на эмоционально-чувственном уровне, раскрывают роль степи в жизни казахского народа.
В русском языковом сознании отличительные признаки концепта «степь» сконцентрированы в трех структурных компонентах концепта – информационном, оценочном, образном. Русский концепт «степь» имеет значимые отличия от казахского концепта на структурном и содержательном уровнях.
Проведенный сравнительный анализ результатов ассоциативного эксперимента среди казахских респондентов и данных Русского ассоциативного словаря позволяет сделать следующие выводы. В настоящее время носители казахского языка представляют степь как жилое пространство. С ним связаны быт человека, национальные традиции и обычаи. Степь ассоциируется с родиной и историей казахского народа. Для казахов характерно положительное восприятие данного пространства, эстетическое отношение к нему. В национальном сознании со степью соотносятся основные духовные ценности человека. Перцептивный образ степи формируется на основе зрительных, звуковых и обонятельных признаков.
Носители русского языка не воспринимают степь как место жизни человека. Связь человека со степью носит творческий характер. Степь выступает объектом художественного осмысления действительности, вызывает как положительные, так и отрицательные ассоциации. Степь представляется в русском сознании через набор многочисленных пространственных характеристик.
Список литературы
1. Айтматов, Ч. И дольше века длится день / Ч. Айтматов. – СПб. : Азбука-Классика, 2017. – 464 с.
2. Попова, З. Д. Когнитивная лингвистика / З. Д. Попова, И. А. Стернин. – М. : АСТ: Восток – Запад, 2007. – 314 с.
3. Русский ассоциативный словарь. В 2 т. / Ю. Н. Караулов, Г. А. Черкасова, Н. В. Уфимцева, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов. Т. I. От стимула к рекции: ок. 7000 стимулов. М.: АСТ-Астрель, 2002. – 784 с.
4. Қазақ əдеби тілінің сөздігі. Он бес томдық. 5 том / Құраст.: Б. Əбілқасымов, С. Бизақов, Ə. Жүнісбеков жəне т.б. – Алматы, 2011.– Д–Ж. – 752 бет.